Обаяние объекта

Наталья Криммер

Как трудно не попасть под обаяние объекта, и как иногда хочется под него попасть. Даже если не должна. Даже если себе не принадлежишь. Даже если ведёшь журналистское расследование, вынуждена скрываться под чужим именем, жить не своей жизнью и играть новую для себя роль. Героине кажется, что из сложившихся обстоятельств нет выхода. Но выход есть. Его укажет сама ЛЮБОВЬ и выведет на единственно правильную дорогу. И пусть в жизни хотя бы раз каждому доведётся попасть под ОБАЯНИЕ ОБЪЕКТА.

Глава 11. Один в один или точь в точь, кому как больше нравится

Долго ждать информацию не пришлось, на следующей же день, Кире Зерникиной надлежало явиться в агентство и получить, так ожидаемый ею «фронт работ». Этот самый «фронт» был достаточно странный и довольно неожиданный. Вместо того, чтобы вооружить новую сотрудницу какими-нибудь бумажками, которые нужно раскладывать в строго определённом порядке или направить её, подавать клиентам кофе или ещё куда-нибудь направить. Киру почему-то отправили к гримёрам-стилистам, которые не один час колдовали над её лицом и волосами, мерили парики, пробовали макияж, прикидывая какой ей, в дальнейшем, будут делать грим и создавать образ. Зачем эти ухищрения, и какие на неё имеются виды, новой сотруднице не объяснили, да собственно, вообще ничего не объяснили, на неё просто не обращали внимания. Девушки — стилистки вели себя так, как если бы в их руках был неодушевлённый предмет, делали свою работу и безумолку болтали между собой:

— Овал лица менять не будем, по-моему, имеющийся идеально подходит, — сказала одна из девиц, провела тыльной стороной руки по подбородку своей модели и удовлетворенно взглянула на фотографию, прилепленную к зеркалу.

На фотографии была молодая женщина, может быть, чуть старше Вероники, действительно здорово на неё похожая. Вернее, женщина на фотографии была похожа не на саму Веронику, а скорее сильно напоминала блондинку Киру Зерникину. Хотя, черты лица бесспорно объединяли всех троих.

— Да, овал лица переделывать не будем, — согласилась вторая девица, которая в этой паре явно числилась начальником. Была она крошечного роста, худенькая, с длинным острым носиком и напоминала высохшую древнюю старушку. Хотя, скорее всего ей было от силы лет тридцать.

«Баба Яга в молодости», — нарекла Вероника этого персонажа и продолжила внимательно слушать трёп стилисток. Очень хотелось задать вопрос, зачем дамам нужно добиться портретного сходства Киры-Вероники с этой незнакомой тёткой, но спрашивать она ничего не стала, боясь спугнуть разговорившихся профессионалок. Веронике казалось, что если их не тревожить и тихо сидеть, изображая манекен, можно почерпнуть из их беседы какую-то интересную информацию.

— Губы только более тонкие нужно сделать, — сказала Баба Яга.

— Губы не проблема, — поддержала «старушку» её товарка.

«Такие губы сейчас не носят», — вспомнила Вероника фразу гримёрши в исполнении Рины Зелёной из знаменитой Александровской «Весны» и представила, как сейчас стилистки будут прикладывать ей к лицу варианты губ и смотреть подходят они или нет. В ушах снова прозвучал голос знаменитой актрисы: «Средняя пухлость, сексапил №1». Ничего подобного произнесено не было, а прозвучало совсем другое:

— Ещё помаду нужно совсем тёмную, фиолетовую подобрать, — распорядилась Баба Яга.

— У нас совсем тёмной нет, — отрапортовала подчинённая, — можно и не обязательно, чтобы в ноль совпадало.

— Нет, нужно, чтобы совпадало, — заупрямилась Баба Яга и наставительно добавила, — уж, если берёшься за работу, нужно делать её качественно. Так что завтра придётся съездить и купить. — И дальше она сказала фразу, от которой у Вероники тревожно застучало в висках, — ты же помнишь, как Дарина сказала, что он десять раз повторил, что она лежала в гробу со своей любимой фиолетовой помадой на губах, и он ей в гроб такую же положил.

— Чтобы она там себя не запускала, — хмыкнула вторая девица, — и могла подкраситься в любой момент. Ладно, съезжу завтра. Ещё же, насколько помню, халат белый нужен.

— Халат я заказала, чтобы сшили. Он не совсем белый. Не как у врачей, а серебристый такой. Саван напоминает. Наверное, уже готов, зайди, забери. — И, наконец, обратилась к безмолвной модели, — всё, ты свободна. Завтра к трём часам ждём. И в двести тринадцатую зайди, тебя там Анна должна проинструктировать.

— Только внутренним коридором иди, — напомнила помощница Бабы Яги.

— Я помню, — кивнула Вероника и отправилась на очередной инструктаж.

Вероника прошла по служебному коридору, пересекла «мини зал ожидания», как она нарекла комнатёнку, где сидела перед аудиенцией начальства, и заглянула в приёмную.

— Аня, мне девочки — стилистки сказали к тебе зайти, — Вероника не очень любила «тыкать» малознакомым людям, но здесь это было принято и нужно было стараться соответствовать общепринятым правилам.

— Да, — секретарь спрыгнула со своего айсберга, — это не я, а Дарина Дормидонтовна хотела с тобой поговорить. Сейчас, я ей доложу. Посиди пока там, — Аня кивнула в сторону комнаты, через которую только что проходила Вероника.

«Мини зал ожидания», как всегда встретил безлюдьем и тишиной, но это было всё равно лучше, чем неумолкаемая болтовня Бабы Яги и её товарки. От их трескотни у Вероники в какой-то момент разболелась голова и сейчас несколько минут посидеть в тишине было даже приятно. Но, долго расслабляться не пришлось, Аня позвала на разговор к начальнице.

Дарина Дормидонтовна сидела на диване, листала глянцевый журнал. Веронике в первый момент показалось, что она перелистывает страницы издания, где она раньше работала. «Разоблачили», — мелькнула неприятная мысль. Но, как известно «у страха глаза велики», ощущение было ложным, журнал был совсем другим, и госпожа начальница могла его совершенно спокойно смотреть, без ущерба для своей новой сотрудницы.

— Проходи, садись, — пригласила Дарина, — девочки мне доложили, что подобрали тебе грим и костюм.

Кира-Вероника кивнула.

— А почему ты не спрашиваешь, зачем всё это? — поинтересовалась начальница.

— Я думаю, придёт время, Вы мне сами всё объясните.

— Правильно. Я люблю людей, которые не задают много вопросов, а довольствуются информацией, предназначенной для них на данном этапе. То, что я тебе сейчас скажу, это та информация, которую ты должна знать.

«Наконец, сейчас, что-то интересное для меня прозвучит», — подумала Вероника и приготовилась слушать, чтобы ничего не упустить, жалея о том, что нельзя включить диктофон.

— Должна тебе сказать, — начала Дарина, — что мы никогда не доверяем новобранцам такую работу, которая будет доверена тебе. Не принимай это на счет своих талантов, о них мы пока не знаем.

«А, у меня нет никаких особенных талантов», — хотела сказать Вероника, но благоразумно промолчала.

— В этот раз нам придётся поступиться некоторыми своими принципами потому, что ты очень подходишь по облику для нашего нового проекта.

«Боже мой, как высокопарно звучит, — думала Вероника, — какую-то готовящуюся аферу „проектом“ величают».

— Внимательно послушай, — продолжила Дарина Дормидонтовна, — у нас появился один клиент. Он не из нашего города, но наши партнёры, зная о разнообразии оказываемых моим агентством услуг, порекомендовали ему, обратится к нам. Там ситуация следующая, у этого господина, не так давно умерла любимая жена. Он страшно подавлен, переживает, обращается ко всяким экстрасенсам и тому подобным шарлатанам, надеясь, что они помогут ему установить контакт, хотя бы с духом, ушедшей супруги. Но, все попытки тщетны. И поэтому, знающие люди, посоветовали ему обратиться к нам.

«Вы-то, чем можете помочь несчастному мужику?» — мысленно спросила Вероника, но конечно вслух ничего подобного не произнесла. И продолжала внимать красноречию руководителя.

Вероника обратила внимание, что сегодня Дарина Дормидонтовна разговаривает совершенно не так как в прошлый раз, сегодня её фразы гораздо более «причёсаны», а речевые конструкции выверены до мелочей, видимо, это был профессиональный стиль общения, которым она пользуется на переговорах с клиентами.

— Завтра состоится первый сеанс, — сказала Дарина.

— Вы проводите спиритические сеансы? — наконец задала вопрос Кира-Вероника.

— Не совсем спиритические. Это, скорее, реконструкция спиритического сеанса. Наша задача, обязательно человеку помочь. Мы не можем рассчитывать на какие-то внешние, неизвестные нам составляющие. Мы должны оказать услугу, которую от нас ждёт наш клиент. Это понятно?

— Пока не очень, — честно призналась Вероника.

— А, что тут не понятного? Мы приглашаем человека на сеанс, всё обставлено, как традиционный спиритический сеанс: полумрак, свечи, вся необходимая атрибутика. Только вместо духа появляется женщина, как две капли воды похожая на его жену. Образ присутствует несколько секунд и исчезает. Человек счастлив. Результат достигнут.

— Но, ведь это же обман, — не смогла сдержаться Вероника.

— Обман, — миролюбиво согласилась Дарина, — но обман во благо несчастного человека. Он получает то, к чему стремился. Мы, честно заработанный, неплохой гонорар.

«Честно заработанный» в этом контексте звучало довольно цинично, но Кира Зерникина заострять внимание на таких «мелочах» права не имела и, естественно, промолчала.

— Ты понимаешь, что поскольку ты так уникально похожа на его покойную жену, в её образе выступишь ты.

Кира-Вероника кивнула:

— Не знаю только, получится ли у меня. Я же не актриса.

— Первый сеанс будет очень коротким. И потом ты на неё уникально похожа, и рост, и комплекция, и черты лица. А потом, мы в целях безопасности решили этот сеанс не в городе проводить, а сняли дом за тридцать километров отсюда, завтра днём туда поедете, а к вечеру и клиент подтянется. Сейчас иди, тебе покажут видео, там снята дама, которую тебе предстоит изобразить, а потом костюм померяй. Сейчас Катерину позову, она тебя везде проводит.

Начальница вызвала некую Катерину, сказала, что Катя работает непосредственно с этим клиентом, и Кира поступает под её начало и со всеми нюансами она её ознакомит.

«Что воля, что неволя, всё равно… Катерина, так Катерина», — решила Кира-Вероника, отправляясь вслед за Катей, смотреть видео — досье своей новой героини.

— Ты главное не тушуйся, — подбадривала Катя, — первый раз всегда страшно, но всё это ерунда. Тебе же только на минутку появиться надо, постоять и красиво свалить. Там всё в полумраке, ребята дымку подпустят. Красота! Тебе наверняка понравится.

— А вдруг, он заметит, что это всё театрализованное представление? — изображала волнение Кира.

— Да не заметит он ничего, — обещала Катя, — ты бы видела его, такой лох! Да ещё весь в растрёпанных чувствах. А потом, ты жутко на неё похожа. А в этом кудрявом парике, который тебе девки подобрали, вообще не отличишь. Говорить ничего не нужно, даже строго запрещено. Постоишь, отрешенно посмотришь вдаль и растворишься. Всё просто. Так что не боись, прорвёмся!

— Ну, может быть, — протянула Кира-Вероника.

— Не может быть, а совершенно точно, — подбодрила Катя, — завтра в восемь утра приходишь в офис, и половина девятого выезжаем, а ребята уже со вчерашнего дня там всё подготавливают, — и напутствовала, — смотри не проспи.

— Не просплю, — заверила Кира.

Ничего более необычного в жизни Вероники Галактионовой ещё не было. Да и в этот раз было не в её жизни, а скорее в жизни её героини Киры Зерникиной, летописцем, чьей судьбы, волею случая стала сама Вероника.

Ровно в назначенный час, Кира в сопровождении Катерины и какого-то дядьки, то ли водителя, то ли охранника, то ли человека совмещавшего эти две ипостаси, села в машину и отправилась на своё первое «дело», как она мысленно окрестила свою нынешнюю сферу деятельности. Тридцать километров по почти пустой дороге пролетели мгновенно. Машина лихо съехала с шоссе и поехала уже не так резво, а скорее просто поплелась по грязной, размытой, какой-то почти заброшенной бетонке, сделала несколько поворотов и, наконец, въехала в покосившиеся ворота.

— Ну, вот почти приехали, — обрадовалась Катерина. — Хорошее я местечко нашла?

— Чего же тут хорошего, — буркнул водитель, — чуть колеса в этой грязюке не оставили.

— Да, дорожка не очень, — согласилась Катя, — зато красота какая. И домик, вон он направо. Смотрите, какой прикольный, прямо избушка Бабки Ёжки.

— Мрачноватое место, — поёжилась Кира-Вероника.

— Клёвое! — подхватила Катя, — а к вечерку, когда наш клиент приедет, совсем жутко будет.

Катя скроила страшную «рожу» и расхохоталась. Веронике стало неприятно, «на чужом горе деньги делают, да ещё и глумятся», — но сразу осадила себя, — «не должна Кира Зерникина — подруга Джина никого осуждать, гораздо больше будет пользы, если она сумеет втереться в доверие к этим людям и стать им, по возможности, своей».

— А, что здесь раньше было? — спросила Вероника, разглядывая покосившиеся, старые домишки.

— Турбаза была, а потом в девяностые годы прошлого века всё развалилось. Почему-то ни у кого руки не дошли тут всё прихватизировать. У наших местных олигархов своя территория имеется, побольше и покруче этой. А эти «красоты» никому не нужны. Так и разваливается здесь всё потихоньку. А я умница — красавица вспомнила про это место и сегодня у нас здесь премьера. Тут вообще шикарно развернуться можно. И глаз случайных нет. Ну, пойдём, место работы посмотришь и на грим девчата часа три просили.

Кира с Катериной осматривали помещение, где был запланирован сеанс. Догадаться, что это когда-то была обычная комната, где проживали среднестатистические советские туристы, было просто невозможно. Представить, что здесь общались, веселились, пили чай, а может и не только чай, но что-то обязательно пили, пели песни под гитару, отсюда уходили в походы, а потом возвращались и делились впечатлениями. Предположить всё это, даже человеку с фантазией, было сложно. Дощатые стены были затянуты черной тканью, снизу подсвечены не яркими красными светильниками. Сами приборы были задрапированы, и создавалось жутковатое впечатление, что красный свет льётся прямо из стены. Потолок был тоже черным и периодически озарялся ультрафиолетовыми всполохами, казалось, что сверкает молния.

— Круто! — оценила Катерина работу коллег, — впечатляет прямо! Скажи?!

— Жуткое зрелище, крематорий какой-то!

— Так то, что нужно.

— Ты молодец, Кирка, — восхитилась Катя, дебютом новой коллеги, когда девушки после «работы» садились в машину. — Что наша змеюка…

«Змеюка — это она, по всей видимости, о начальнице — дражайшей Дарине Дормидонтовне», — мысленно усмехнулась Кира.

–… говорила, что ты учительница, — продолжала Катя, — какая учительница, ты настоящая, заправская артистка. Вышла, как приведение, безразличная, глаза стеклянные, как будто и правда с того света явилась. Даже я уж много всего повидала и то, офигела. А уж наш вдовец безутешный, когда тебя увидел, аж дёрнулся, хотел бежать тебе навстречу. Хорошо мальчики его попридержали, и на место усадили.

— Там и придерживать особо не пришлось, — подал голос водитель — охранник, — он и так обмяк моментом, слабак.

«Господи, — думала Вероника, — как же это всё отвратительно, даже слушать невозможно. У человека горе, ему посочувствовать, а они глумятся, уроды. Ведь этот несчастный мужик не один, так называемых клиентов, у них много. Скорее бы уж всю эту шайку прищучили». Хорошо, что подобные мысли не отразились на лице Вероники, она мило улыбнулась Кате и скромно сказала:

— Что-то ты меня совсем захвалила.

— Ну, правда, здорово, — вновь восхитилась Катерина, — завтра Дарине доложу, как ты отлично отработала.

— Спасибо, — ещё раз улыбнулась Кира-Вероника.

Обратная дорога показалась ей гораздо длиннее, чем путешествие «на выступление», то ли потому, что она устала, то ли потому, что Катя и её коллега, а скорее всего, как показалось Веронике и бой-френд, вызывали у неё ощущение гадливости, хотелось скорее от них избавиться, добраться до дома и принять душ. Но парочка совершенно не собиралась расставаться со своей новой подругой.

— Кирка, а поехали к нам, — пригласила Катя, — посидим, пивка попьём. Мы со Стасиком любим вечерком, стресс снимать.

— Во, точно, поехали! — обрадовался гостеприимный Стасик, — поедем, Катюня вчера такой классный борщ сварила!

— Спасибо, ребята, — стала отнекиваться Кира, — но я, если можно, домой. Устала ужасно и переволновалась. Спать смертельно хочется.

— Нельзя, — заржал бой-френд Стасик, — нежная какая, устала она. Обидеть хочешь?

— Ладно, не приставай к ней, — вступилась за Киру Катя, — она и впрямь сегодня хлебнула, сейчас отвезём её домой, пусть отдыхает. А сами оторвёмся, — кокетливо прищурилась, — нам вдвоём плохо, что ли? — парень расплылся в улыбке, а Катерина подмигнула Кире, дескать «во, как мужика моментально на место поставила».

Захлопнув дверь своего нового жилища, Вероника опрометью бросилась в ванну, немедленно смывать скверну сегодняшнего дня. А после довольно продолжительных водных процедур, с не меньшим рвением взялась за отчет, который в этот раз получился более интересным и информативным.

В отчёте были «голые» факты: что, кто, где, какие происходили события. Конечно, в деловом документе, никакой лирики быть не должно, но очень хотелось, изложить всё подробно, как она сама определяла «не от ума, а от сердца». Это «от сердца» не давало покоя, и отправив отчёт, Вероника взялась за очерк и уж тут она сумела изложить всё наболевшее за этот не простой день, так как требовало это самое сердце и законы жанра.

В своём рассказе она уделила особое место человеку, который в результате произошедшего в его жизни несчастья, потерял точку опоры и теперь пытался её обрести с помощью не самых порядочных, а скорее, совсем непорядочных циничных людей, которыми были сотрудники многопрофильного агентства, где теперь трудилась Кира Зерникина. И уж кого-кого, а своих новых «коллег» Кира-Вероника ни капли не пощадила. Рассказала, сколько было потрачено сил, средств и выдумки, чтобы облапошить одного несчастного мужика. Предположила, что если бы агентство боролось за топ-десять среди лучших event компаний страны, оно наверняка стояло бы на верхних ступенях рейтинга. Но, творческий потенциал был брошен в совсем не созидательное русло и справедливый финал не заставит себя ждать.

Когда Вероника закончила работу и осталась в общем довольна, написанным материалом, очень захотелось кому-то продемонстрировать своё творение. Но демонстрировать было некому, вернее делать это было категорически нельзя. Обычно, такие совсем свежие наброски, она показывала верному другу Ване Чеснокову, с которым они обычно демонстрировали друг другу свои творческие удачи, но сейчас ничего подобного Вероника позволить себе не могла. Поэтому, ещё раз прочитала материал, внесла необходимые коррективы, выключила компьютер и завалилась спать.