Happy slapping

Наталья Куприянова

Happy slapping – один из форматов жестокости, суть которого в снятии насилия на камеру мобильного телефона, чтобы потом обязательно разместить «весёлый» ролик в Интернете. Это явление в молодёжной среде возникло не вчера, но пользуется популярностью и по сегодня. Жертвой может стать любой, кто не вписывается в определённые стандарты, кто не может дать отпор группе разошедшихся подростков…

Минута славы

Докурив сигарету, Кирилл запрокинул голову, чтобы посмотреть горит ли ещё свет в окнах на десятом этаже. Свет не горел… Надежда на то, что его ждут, растворилась в непроглядном мраке, опустошив душу. Обида подступила к горлу, сбив дыхание. Очередное предательство, и к этому невозможно привыкнуть. Как больно осознавать, что самому родному человеку ты не нужен… Значит, и домой не стоит идти. В отместку. Пусть поволнуется… Что-то Кириллу подсказывало, что волноваться мама не будет. От этой мысли стало так горько. Она даже не позвонила ни разу. А может, не услышал звонок? Задержав дыхание, он достал телефон, и выдохнул лишь, когда тёмный экран вспыхнул. Пропущенных звонков от мамы не было. Вообще никаких звонков не было…

Цифры в правом верхнем углу показывали, что скоро полночь, а значит, ночь нескоро поменяется с днём местами. Как убить время? Как дождаться рассвета и для чего его ждать? От ветра, порывистого, холодного, Кирилл поднял ворот куртки, но согреться всё равно не получалось. Спрятав руки в карманы, он встал и прошёлся вокруг скамейки. С каждой пройденной минутой глаза слипались всё сильнее, а идея ночевать на улице всё больше походила на бред. Но сдаться вот так, легко и просто Кирилл не желал. С полчаса он обдумывал, как скоротать бесконечные одинокие часы. Но так ничего и не придумал. К тому же вспомнил, что утром в школу идти… Нет. Всё-таки плохая идея. Точно плохая.

Постояв в раздумьях, Кирилл вошёл в тёмный подъезд. Лампочка уже неделю как перегорела, но новую никто не спешил вкручивать. Решил обойтись без лифта, лишь бы не нарушить тишину. Механизмы тоже устают. Им, как и людям, периодически необходим покой. Кирилл молча преодолевал ступеньку за ступенькой. Этажи медленно плыли перед глазами, сменяя друг друга. Перед тем, как позвонить, помешкал. Понимал, что разбудит сонное царство. Мама, возможно, промолчит. Но её сожитель точно молчать не будет.

Дверь открыла мама. Молча впустив сына, она, протирая глаза, наблюдала, как он небрежно повесил куртку, как разулся и не поставил кеды на полку для обуви… Все эти мелочи вызывали в ней недовольство. Но никаких замечаний по этому поводу. Сейчас это было второстепенным. Зайдя за сыном на кухню, она прикрыла дверь, и лишь тогда заговорила:

— Кирилл, почему ты так поздно пришёл? Ты же знаешь, Вите рано вставать.

Сын уставился на мать, мысленно упрекнув её за непонимание.

— Это самое главное?

–…Я за тебя волновалась, — добавила молодая женщина, уловив в голосе сына… обиду?

— Я вижу.

— Не груби матери.

— Ты у меня ключи забрала, — сказал Кирилл, уняв дрожь. — Так бы не приходилось открывать мне дверь.

— Ты же знаешь, что у нас есть только два ключа.

— Можно сделать дубликат.

–…Это ни к чему. Просто приходи вовремя домой.

— Чтобы сидеть на кухне? Он скоро меня вообще из квартиры выпрет, а ты и слова не скажешь.

— Скорее я тебя выгоню, если ты за ум не возьмёшься.

Кирилл вспомнил о своей неудовлетворительной, как выразился классный руководитель, успеваемости, с которой он ничего не мог сделать. Не было у него для этого ни желания, ни возможностей.

— В школе всё в порядке, — и отвёл глаза.

— Не обманывай меня. Я знаю, как ты учишься… Плохо ты учишься. А ещё прогуливаешь.

— Ты в школу ходила? — Кирилл заглянул в материнские глаза, ухватившись за проблеск надежды, но услышал лишь оправдательное:

— Мне позвонили.

— А самой пойти нет времени.

— Я работаю.

— Периодически.

— А кто тебя содержит? Твой папаша даёт очень мало.

— Ты на меня почти ничего и не тратишь. Ничего мне не покупаешь. И вообще…

— Голодным ты не ходишь.

Кирилл отвернулся.

— Я спать хочу. Так что давай закончим.

Мать облегчённо вздохнула. Ей и самой не хотелось говорить, да ещё и в такой час.

— Ладно. Утром поговорим.

Молодая женщина ушла, а Кирилл остался, так как с некоторых пор спал на кухне. Погасив свет, он прилёг на раскладушку, не обратив внимания на скрип. Он лежал на спине и смотрел в потолок, не находя в нём ничего интересного. Но об этом он не думал. Все мысли о другом… О жизни, в которой он не видел смысла…

Об этом же Кирилл подумал, когда проснулся — не от звона будильника, а от голода. Открыв холодильник, он изучил его содержимое за десять секунд и понял, что отправится в школу на пустой желудок. Решил обойтись чашкой кофе или чая — что найдёт, но и здесь не повезло. Из крана не вытекло ни капли воды. Выругавшись, Кирилл быстро оделся и ушёл, предварительно заглянув в мамин кошелёк — даже на скромный обед нужны деньги, а взять их негде.

В десяти метрах от школы Кирилл остановился, зашёл за аккуратно подстриженные кусты и долго смотрел…

— Чего стоишь здесь?

Костя появился неожиданно, что совсем не обрадовало. Хотелось побыть в одиночестве. Ни с кем не говорить, не притворяться. Просто курить и наблюдать, как нелюбимая школа наполнялась учениками. Кирилл нарочно оттягивал момент, когда сам переступит порог четырёхэтажного здания и смешается с остальными, став на время неотъемлемой частью учебного процесса. От бессонной ночи болела голова, отнюдь не располагая к шумным переменам и бесконечно длинным урокам. Ему стало жаль, что он как-то незаметно для себя утратил интерес к беззаботной школьной поре, которая вот-вот закончится, а вслед за ней ничего не наступит. И этого он по-настоящему боялся.

С появлением Тулина мысли рассыпались, а их остатки были спрятаны в самый дальний ящик. Сознаваться в плохом настроении, даже другу (?) не хотелось.

— Курю. Не видишь, что ли?

— Скоро звонок.

— И что? — равнодушно спросил Кирилл. — Соскучился по школе?

— Первый урок — физика. А физик не пускает после звонка.

— Успеем.

— Чего кислый такой?

— Да так…

— Отчим достаёт?

— Он мне не отчим.

— Ну, да. Он — хахаль твоей мамаши.

«Дебильный смех… Хоть бы заткнулся уже…».

— Что ты несёшь? — вспылил Кирилл.

— Ладно, не мычи. Идёшь? Ждать не буду.

— Иду, иду…

Выкинув сигарету, Кирилл поплёлся за Костей. Когда зашли в класс, прозвенел звонок. Кинув кулёк с несколькими тетрадями на парту, Кирилл присел, низко опустив голову. Проигнорировав появление учителя в классе, он продолжал смотреть на мелкие надписи в углу стола и тогда, когда его попросили рассказать домашнее задание. Посмотрев на Игоря Константиновича исподлобья, он только и вымолвил:

— Я не готов.

Скрестив руки на груди, Щетников смотрел на непутёвого ученика, не скрывая презрения, видя в нём объект для сарказма.

— Я бы удивился, если бы ответ был иным.

— Зачем тогда спрашиваете?

— Удостовериться в своей правоте.

— Удостоверились?

Короткий вопрос Кирилл практически прошептал и никак не ожидал, что его услышат.

— Как ты себя ведёшь на уроке? Хочешь, чтобы я на педсовете поставил вопрос о твоём исключении?

— За что?

— За прогулы, за плохие оценки, за хамство. Недостаточно?

— Я вам не хамил.

— Встань. — Оскорблённый Щетников изменил тон, и голос повысил. — Совсем обнаглели.

Подавив огромное желание послать учителя подальше, Кирилл всё-таки встал.

— А теперь мы тебя внимательно слушаем. Первый закон Ньютона. Инерция и инертность. Вещай. Иначе в журнале появиться очередная двойка.

— Я не знаю. Не готов я.

— Тебе ли не знать об инертности? Именно это слово лучше всего сейчас тебе подходит. Отсутствие мозгов приводит, в конце концов, к плачевным результатам. Советую об этом задуматься, пока есть время. — Тяжело вздохнув, добавил: — Садись, Кивайко. Как понимаешь — два бала.

— Игорь Константинович, а, по-моему, вы цепляетесь к Кивайко. — Высказался Костя, принимая бесцеремонность как умение постоять и за себя, и за друга. Но главное — он не мог упустить отличный момент продемонстрировать себя классу своё особое положение. Тулин прекрасно знал, что захудалый учитель физики не позволит себе разговаривать с ним тоном, каким только что говорил с Кириллом. Статус его родителей ореолом сиял над головой, отбивая у всех желание связываться с распущенным отпрыском высокопоставленного папы.

— Костя, может, ты хочешь нам рассказать о первом законе Ньютона? — спросил Щетников, выдержав паузу.

— Нет, не хочу. Пусть Романюк отвечает.

Ира, чья фамилия прозвучала неожиданно, встрепенулась, закрыв глянцевый журнал. Метнув недовольный взгляд в сторону Тулина, она надула накрашенные розовой помадой губы.

— Тебя спрашивают, вот и отвечай.

— Пусть тогда Одюкова ответит. Настенька, подай голос.

— Пошёл ты.

— За это можно и получить. Ты в курсе?

— Угомонитесь. Урок никто не отменял. Если желающих отвечать нет, пройдёмся по журналу…

Весь урок Кирилл просидел молча, в то время как Тулин только и делал, что громко шутил по каждому поводу. Некоторые смеялись, некоторые косились в сторону «остряка», а Игорь Константинович старался пропускать всё мимо ушей, но к концу урока выдохся и всё-таки сделал замечание самому активному ученику. Тулин скривился, но не ответил. На этом противостояние закончилось.

Когда прозвенел звонок, Костя вышел первым, открыв ногой дверь. Скучный для него урок физики закончился и можно, наконец, уйти. Сорок пять минут бездарно потрачены, так хоть перемену провести с пользой для себя. И первое, что он решил сделать, это высказать своё мнение по поводу инцидента на уроке. Пройдя коридор наполовину, он остановился, обернулся, и только тогда увидел, что Кирилл не идёт как обычно следом. Заторможенность, сопровождавшая неудачника-одноклассника с самого утра, рассердила Тулина. Он недовольно смотрел, как Кивайко медленно вышел из класса, как шёл, волоча ноги. Но несмотря ни на что Костя всё-таки дождался, чем удивил не только себя:

— Где ты потерялся?

— Это ты свалил как-то быстро.

— А что я там забыл?

— Ты ничего. А я…

— Что ты? Физикой заинтересовался? — съязвил Тулин.

–…Если меня из школы попрут, то мать из дому выгонит.

— Забей. Никто тебя не отчислит. А если и так, что с того? Я бы и сам свалил. Но предки хотят запихнуть меня в универ. На юридический. Хотят меня судьёй сделать. Прикинь — я судья.

Но Кириллу было не до смеха.

— Я думаю… Может, извиниться перед физиком?

— Рехнулся что ли? Он тебя реально опустил, а ты ещё извиняться будешь?

— Тебя, так точно никто не тронет.

— Ну и о чём речь?

— Сам знаешь.

Костя с призрением смотрел на друга, не испытывая ни сочувствия, ни понимания.

— Чего ты сопли распускаешь? Пожалеть тебя что ли? По головке погладить? — Помолчал, сделав вывод, и озвучил его: — Ты такой же мудак, как и физик.

— Иди ты…

— Я-то пойду. А ты что делать будешь?

Развернувшись, Костя уверенным шагом пошёл прочь, почти сразу исчезнув в толпе. Кирилл продолжал стоять, размышляя, куда же идти ему. Никаких ориентиров и указателей…

Время незаметно убегало, оставляя всех позади. Нет, оно не спешило, и не замедляло свой ход, как кажется порой. Ведь время никому не подчиняется и никому не принадлежит, и оно пользуется этим в полной мере. Вот и сейчас, когда прозвенел звонок, объявляя о конце пятого урока, одни недоумённо смотрели на часы, другие торопили приближение вечера. Вскакивая с мест, ученики мыслями уже были не в классе. Поэтому для некоторых оказалось неожиданностью, когда Агата назвала четыре фамилии и попросила задержаться. Тулин, Кивайко, Одюкова и Романюк остались сидеть на своих местах, с завистью провожая одноклассников. Желание узнать причину вопиющей несправедливости отчётливо читалось в их глазах. Но Агата не спешила с объяснениями. Для начала ей хотелось повнимательней рассмотреть юные лица, увидеть то, чего раньше, возможно, не замечала. Чтобы понять, кто же на самом деле перед ней: оступившиеся подростки или уже сформировавшиеся взрослые личности с чудовищными наклонностями.

— И по какому поводу вы нас задержали? — не выдержав, спросил Костя.

— По поводу видео, которое я недавно посмотрела.

— Какое нам дело, что вы недавно смотрели?

Первый вывод, сделанный Агатой: хамство из Тулина уже не выбить.

— Это касается непосредственно вас. Так что своё недовольство можете демонстрировать дома.

Гробовое молчание в ответ. Агата продолжила:

— Для меня стало настоящим открытием то, что я увидела. Несмотря на ваше поведение, я не думала, что вы можете быть такими… гнусными.

— Агата Георгиевна… — возмутилась Ира, но продолжить не смогла.

— Как вы могли так поступить с Аней? Что вы хотели показать и доказать таким низким поступком? Что вы крутые? Легко такими быть, когда вас четверо, а она одна. — Агата на каждом задержала взгляд. — Вы понимаете, какую травму вы ей нанесли? И я сейчас говорю не о её физическом состоянии.

Безразличие в глазах Тулина компенсировалось озабоченностью Иры и неподдельным испугом Насти. Кирилл низко опустил голову, так что выражение его глаз осталось для учителя загадкой.

— Кто вам показал?

— Никто, — ответила Агата, посчитав, что в данном случае правда ничего не меняет. — Это видео в свободном доступе в интернете. Можете полюбоваться своим «подвигом».

— Как оно туда попало?

— Вам лучше знать.

— Ну, я выложил, — признался Тулин. Вины за собой он не чувствовал, поэтому не отвернулся. — И что теперь? Пожалуетесь родителям? Мне на это наплевать.

— Костя, зачем ты это сделал? — Настя искренне не понимала мотивов поступка одноклассника. — Я же просила тебя стереть всё…

Агата, напротив, не удивилась. Кто ещё мог выложить запись в интернет, как не хозяин телефона?

— Настя, а ты сожалеешь только об этом?

— Мы же просто пошутили, — жалобно простонала Одюкова. Ни в чём подобном она до того вечера не участвовала. Возможно, поэтому не предполагала, что у невинной (на её взгляд) шалости будут последствия. Поставленная перед фактом, она испугалась, но только она.

— Жестокая шутка, тебе так не кажется? Или для вас это в порядке вещей?

–…Что теперь будет?

Как заставить беззаботных подростков осознать свою жестокость, и не повторить ничего подобного впредь, Агата не представляла. Если они сами не поймут, никакие слова не помогут.

— Не знаю. Далеко не всё зависит от меня. Как вы себя поведёте…

— А вы что намерены делать?

Кирилл наконец-то поднял глаза на учителя, и тут же опустил.

— Что я намерена делать? Было бы неплохо написать заявление в милицию. Пусть там разбираются.

— Пожалуйста, не делайте этого, — взмолилась Настя, представив ужас и разочарование в глазах родителей. — Мы больше не будем…

В другой ситуации Агата бы улыбнулась, но не сейчас.

— Мы, что в детском саду? Вы совершили ужасный поступок. Значит, вы должны понести наказание. За свои действия нужно отвечать.

— Зря потратите время. Никто нам ничего не сделает. — Тулин достал телефон, демонстрируя полное равнодушие ко всему происходящему. — Мне уж точно.

— Долго ты ещё будешь прятаться за спиной своего отца? А без него ты что-нибудь из себя представляешь?

Мгновенно покраснев, Костя вместо ответа вскочил с места и вылетел из класса, громко хлопнув дверью. Его позиция была предельно ясной.

— Кто ещё хочет последовать примеру Тулина? — Агата три секунды помолчала, подождав. Никто не двинулся с места, тогда она продолжила: — Так вот. Первое, чего я от вас хочу, так это — раскаяния. Второе — извинений перед Аней. И вы должны сделать это так, чтобы она вам поверила.

Конец ознакомительного фрагмента.