Забытые крылья

Наталья Лирник, 2021

Исчезновение жениха незадолго до свадьбы кого угодно выбьет из колеи. Но Наташа не привыкла сдаваться и унывать. И, пока Максима ищет полиция, она едет примерять свадебное платье, веря в счастливое будущее. Светлане уже за сорок, но в ее жизни не осталось ничего, ради чего хочется по утрам вставать с постели. Она уезжает от мужа-иностранца, приводит в порядок старый семейный дом и устраивает в нем пансионат для одаренных детей. Но вскоре Света начинает понимать, что и этот проект ее больше не спасает. Надя уже двадцать лет не видела маму – и вот наконец встреча состоится. Но много ли радости это ей принесет? Надин брак трещит по швам, а жизнь подкидывает одно испытание за другим. И вроде счастье совсем близко◦– только руку протяни. Но хватит ли у нее смелости? Три женщины, три непростые жизни, три выбора между реальностью и фантазией, независимостью и узами законного брака. Какую дорогу они выберут? Что готовы принести в жертву своему счастью? И куда, в самом деле, исчез жених?

Глава 8

Прохоров ответил на вызов мобильного и по привычке встал из-за стола, чтобы во время телефонного разговора подойти к окну.

— Сереж, здоров! Спасибо, что перезвонил. Я тут поджидаю гражданку Набокову, вот-вот придет. Есть по ней новости?

— Пока ничего, — отозвался коллега из Следственного комитета. — Набокова регулярно появляется в соцсетях, несколько раз в день звонит Воронцову по известному ей номеру. Его телефон отключен, в аккаунтах никакой активности. В общем, все довольно стандартно. Вот только выяснилось, что Наталья Сергеевна ездила в свадебный салон на примерку платья.

— Да ладно… Серьезно?

— Ага. Со школьной подругой Екатериной Новиковой, в девичестве Перепелицей. Сначала были в кафе на Маяковке, потом отправились в салон под названием «Бархатный ангел». Примерку проводил лично ведущий стилист… — Прохоров услышал шелест перевернутой страницы. — Эрнест Воробьев. Звезда экрана.

— Это что же означает? Она уверена, что свадьба состоится? — хмыкнул Прохоров.

— Похоже на то. Продолжаем наблюдать.

— Хорошо, Сереж, принято. На связи.

И Прохоров, бегло взглянув на часы, уставился в окно. Он был почти уверен, что Набокова совершенно чиста, но логика ее действий от него ускользала. Подать заявление на розыск, обрывать телефон исчезнувшего жениха — и при этом отправиться в салон примерять платье? Неужели все-таки сговор?..

* * *

Для женщины, собравшейся замуж, Наталья Набокова была на удивление мало осведомлена о своем избраннике. Их роман развивался стремительно, как в кино: за какие-то пару месяцев успели и поселиться вместе, и заявление на регистрацию брака подать. При этом невеста не знала ни родных жениха, ни друзей, ни даже места работы.

— Просто, понимаете, — покрываясь пятнами от смущения, объясняла следователю Наташа, — все было так хорошо, что мне и в голову не приходило сомневаться. Я, конечно, спрашивала, одобрят ли наш брак родители Макса, но он только улыбался и говорил, что обязательно одобрят. Мы поедем к ним сразу после свадебного путешествия, познакомимся, и все будет просто отлично.

— Понимаю, — кивнул Прохоров. Он не раз убеждался, что женщины, измученные ожиданием прекрасного принца на белом коне, готовы поверить во что угодно, лишь бы пожить в сказке. Изворотливый мозг совершал удивительные кульбиты, подбирая аргументы за союз с потенциальным принцем и упорно игнорируя любые, даже самые веские «против». — Скажите, не припомнили ли вы чего-то странного, необычного в поведении Воронцова в последние дни перед исчезновением?

— Вы ведь меня уже спрашивали, Павел Михайлович, — Наташа слегка надула губы. — Я вам все рассказала еще в прошлый раз, абсолютно честно. Все было как обычно. Вы обещали какую-то новую информацию…

— Да, обещал. Мы получили данные, что Максим Викторович Воронцов утром в субботу, двадцать пятого мая две тысячи девятнадцатого года, покинул пределы Российской Федерации. — Он выглядел совершенно расслабленным, но на самом деле тщательно сканировал сидящую перед ним молодую женщину: дыхание, жесты, изменения оттенка кожи. Набокова была явно обескуражена.

— Как покинул? — Ее глаза расширились от удивления, холеные брови сдвинулись к тонкой переносице, а нервно стиснутые худые пальцы побелели на костяшках.

— Его отметила пограничная служба аэропорта Шереметьево, — объяснил Прохоров. — Судя по посадочному талону, гражданин Воронцов проследовал в город Лимасол.

— На Кипр? — Наташин рот между репликами оставался открытым, словно от волнения она забывала его закрывать, закончив фразу.

— Да, это на Кипре.

— А на когда у него обратный билет?

Прохоров посмотрел на Наташу с уважением — воля к победе у девочки явно есть.

— Об этом нам пока не известно. — Он немного помолчал и продолжил вкрадчиво: — Наталья Сергеевна, пожалуйста, постарайтесь что-нибудь вспомнить. Может быть, новая информация станет для вас зацепкой, что-то всплывет в памяти. Максим не обсуждал с вами планы на отпуск? Может быть, вы видели, как он покупает билет на самолет?

Наташа опустила голову, и длинные русые волосы упали на лицо, мешая Прохорову следить за мимикой. Но он не прервал молчания, дожидаясь, пока она вспомнит что-нибудь интересное.

— Примерно за неделю… Было кое-что. Тогда я не придала значения. Мы подали заявление четырнадцатого мая. А в выходные собирались к моим друзьям на дачу. Но отменили, потому что Макс приехал в пятницу ужасно поздно, усталый, и сказал, что хочет все выходные провести дома. Я просто тогда не подумала, что это может быть важно…

— Откуда он приехал? Что рассказывал? — спросил Прохоров, небрежным жестом прерывая ее оправдания.

— Не знаю откуда… — Она собрала волосы в подобие жгута и перекинула их на грудь, выпрямилась и теперь снова смотрела на Прохорова, но как будто не видела его. — Макс обычно забирал меня с работы, он каждый день приходил или к офису, или ждал где-нибудь в ресторанчике, или у кино. А в ту пятницу позвонил до обеда и сказал, что ему пришлось срочно уехать по делам из Москвы. Сказал, что встретить не успеет, приедет прямо домой.

— И во сколько он был дома?

— Очень поздно, уже после двенадцати. — Наташа говорила медленно и слегка отстраненно. «Если она играет, то чертовски профессионально», — отметил Прохоров, не отрывающий взгляда от ее ставшего совсем бледным лица.

— Вы спали, когда он приехал?

— Нет, я весь вечер нервничала, звонила ему, он отвечал по громкой связи, и было слышно, что он за рулем.

— Отвечал на все вызовы?

— Сначала он не брал трубку, — сказала она после секундного раздумья. — Наверно, часа два это длилось, я звонила несколько раз. А потом перезвонил.

— И тогда было слышно, что он за рулем?

— Да, точно, — она кивнула. — Он перезвонил и сказал, что уже едет, и попросил, чтобы я ложилась спать. Я пообещала, но не смогла. Лежала в постели, в интернете зависла. Потом он приехал, принял душ, и мы заснули вместе.

— И больше ничего?

— Ничего. — Она чуть помедлила, опять собрала рассыпавшиеся волосы нервной рукой. — В субботу мы встали поздно, ехать никуда не хотелось, провели день дома, потом выбрались погулять… Обычный выходной. — Наташа выдох нула и виновато посмотрела на следователя, будто извиняясь за то, что так банально провела время.

Прохоров слегка откашлялся:

— И вы его не спрашивали, почему и куда он уехал, что за экстренный случай?

— Я пыталась. Он отмахивался — мол, другу надо было помочь. Что-то у них там такое в лесу, я не вдавалась в подробности.

— В лесу?

— Ну да. Я зашла в ванную, а там стиральная машинка работает. — Наташино лицо снова стало отстраненным, она будто смотрела фильм, который показывали на внутренней поверхности ее сетчатки. — Я удивилась: Макс ее никогда не запускал. Он вообще очень заботливый и готовит отлично, но стиркой занималась я. И тут внезапно… И мои вещи из корзины для белья он в стиралку не положил, только свои. Я спросила, в чем дело… И он ответил, мол, после леса моя одежда вся дымом пропиталась, я ее отдельно решил постирать.

— А какая одежда? — Прохоров напрягся, чтобы не выдать охотничьего ликования: вот оно!

— Джинсы, футболка, толстовка с капюшоном… И кроссовки тоже, он прямо все вместе сунул, я ему потом еще говорила, что так нельзя, кроссовки нужно стирать отдельно… А что, это важно?

— Любая деталь важна, Наталья Сергеевна. Большое спасибо за то, что вы рассказали.

Наташа поерзала на стуле и спросила:

— Значит, на этом все? И что теперь будет?

— Пока все, Наталья Сергеевна. Я буду держать вас в курсе дела.

— Вы ведь узнаете про обратный билет, да?

Прохоров постарался ничем не выдать своего скепсиса:

— Да, конечно. Сделаем запрос в авиакомпанию.

— У нас свадьба должна быть в сентябре. Время еще есть…

Наташа говорила слабым голосом, и Прохорову хотелось взять ее за плечи, встряхнуть и сказать: «Да не будь ты такой курицей, ты себя в зеркале видела? Ты красотка, молодая, неглупая, зачем тебе этот жулик, который от тебя сбежал?»

— Наталья Сергеевна, не расстраивайтесь. Среди погибших человека с такими приметами нет. Значит, он жив, а это главное. Мы все выясним. Если что-то еще вспомните, пожалуйста, дайте мне знать.

Подождав, пока за девушкой закроется дверь, Прохоров отправил короткое сообщение, вздохнул и покачал головой.