Прежде, чем ты решишь остаться

Наталья Масальская (2024)

Мама думает, разведенка с «прицепом» — это приговор и хочет сосватать дочь за сына своей подруги. А Стелла без ума от нового босса. Неожиданно для нее выбор оказывается совсем непростым.

Глава 1

Дверца автомобиля за спиной громко хлопнула.

— Павлуш, — стараясь не раздражаться по пустякам, Стелла обернулась к сыну. — Если ты будешь так хлопать дверьми, мамочке придется поставить машину в сервис и, боюсь, у Деда Мороза останется совсем мало денежек на твой подарок.

— Ты обманываешь, — малыш догнал маму и засеменил рядом, встревоженно заглядывая ей в глаза.

— Мамы никогда не врут, — авторитетно заявила Стелла, не глядя на ребенка.

Конечно, он не был виноват в ее финансовых проблемах, но скрывать раздражение было все труднее.

— Ты прав, малыш, конечно же, Дедушка Мороз принесет тебе самый лучший подарок, — она весело подергала мальчишку за помпон на шапке и побежала к подъезду. — Догоняй.

Поездки к маме вот уже два года были для Стеллы настоящим наказанием. Та всерьез решила заняться счастьем дочери и взялась за дело со свойственным ей напором. Сейчас откроется дверь и начнется…

— Привет, — мама отступила на шаг, пропуская дочь с внуком в квартиру. — А вот и мой маленький красавчик, — женщина сгребла мальчишку в объятия и потрясла его как большую плюшевую игрушку.

— Ну, бабушка, — насупился мальчуган, пытаясь вылезти из тисков бабулиной любви. — Я же большой.

— А, ну раз ты уже большой, шоколадку отдам соседской девочке Сонечке, — выпустив внука, с театральным безразличием произнесла она.

— Я пошутил, — Павлик со смехом навалился на бабушку, обхватив ручонками ее ноги.

— Павлуш, хватит, раздевайся уже, вспотеешь, — подгоняла сына Стелла.

В зале за накрытым столом сидела старинная мамина подруга тебя Зоя. Увидев Стеллу, она поставила на блюдце чашку с чаем. И как-то странно посмотрела на нее, сощурив густо накрашенные глаза.

«Опять что-то придумали», — пронеслось у Стеллы в голове.

— Привет, тёть Зой, — она обняла поднявшуюся ей навстречу женщину и села на диван. — Давно вас не видела. Как поживаете?

Не успела та и рта раскрыть, как на пороге появилась мама, и ее зычный голос тут же заполнил все помещение:

— Ты же еще не знаешь, к Зое сын приехал. Матвейка, помнишь его? Он с отцом жил, а теперь перевелся по работе в Москву.

Мама деловито подошла к столу и засуетилась, наливая дочери чай. Она трещала без умолку, стараясь не встречаться со Стеллой взглядом, и той пришлось слушать ее соло, нервно скрестив руки на груди.

— Вы так замечательно играли вместе, когда были малышами, — продолжала умиляться мать, уже доведя Стеллу до белого каления. С каждым ее словом злость в груди все нарастала, обжигая внутренности ядовитой желчью.

— Чудно, — выдавила Стелла, принимая из рук матери чашку с чаем.

Женщины затараторили наперебой, вспоминая прелестные, по их мнению, моменты из детства свих отпрысков. Расписывая прелести вернувшегося из другого города Матвея и его подлюгу жену, которая посмела предать такое совершенство.

Стелла понимала, что весь этот восторженный диалог предназначался исключительно для нее.

«Доченька, тебе уже тридцать четыре, у тебя ребенок. Не так-то просто сейчас найти порядочного мужчину. Павлику почти семь, ему нужен отец», — звучал в голове голос матери.

«Достали», — рыкнула про себя Стелла».

— Мам, — она поднялась с дивана так резко, что чуть не опрокинула на брюки чай. Дребезжа чашкой о блюдце, поставила ее на стол. — Я очень устала. Не обидитесь, если я пойду прилягу?

Мамино лицо приняло скорбный вид. На помощь пришла тетя Зоя.

— Надюш, пусть идет. Иди, Стеллочка, отдыхай.

Получив официальное разрешение на отдых, Стелла направилась в свою комнату. Тут почти все осталось так, как было в ее юности: постер с Цоем на двери, полка с романами о любви, которыми зачитывалась, пока не вышла замуж. Восторженная идиотка, готовая посветить себя избраннику и разделить его судьбу. Воспоминания о бывшем заставили Стеллу передернуться.

— Чем занимаешься? — улыбнулась она, заглядывая в книжку, которую Павлик увлеченно рассматривал, лежа на кровати. — Опять звезды? Ты мой маленький астроном, — потрепала она сына по жестким рыжим вихрам.

Снова вспомнился Вадим, будь он неладен. Когда родился Павлик, она так умилялась его сходству с папой, но сейчас, когда они расстались, это был скорее минус. Может, мама права, не стоило рубить с плеча?

— Что узнал нового? — спросила она, стараясь выбросить нелепые мысли из головы, и присела на край кровати рядом с сынишкой.

— Сверхновая.

— Что-что? Сверхновая? Это еще что такое?

— Это очень яркая вспышка звезды перед тем, как она погаснет.

— Вот это да!

— А ты знала, — увлеченно продолжал Павлик, — что мы на Земле видим свет Сверхновой, когда звезда уже давно погасла?

— Печально. И ее нельзя увидеть?

— Можно, но нужен мощный телескоп.

— И в кого ты такой умный?

— Конечно, в тебя, — Паша поднялся и, взгромоздившись маме на колени, обнял ее за шею.

— Ты мой хороший, — улыбалась Стелла, похлопывая сынишку по спине. — Все у нас с тобой получится. Кстати, — она взглянула сыну в глаза, — а ты письмо Деду Морозу уже написал?

— Нет еще, — спохватился Паша и заелозил на маминых коленках, пытаясь слезть на пол. — Мне срочно нужна бумага и ручка, — как хирург, готовящийся к операции, строго объявил он.

— Вот, держи, — Стелла достала из тумбочки тетрадь и вложила мальчику в руку. — Операция «Письмо Деду Морозу» началась, — вторя серьезному тону сына, объявила она. — Ладно, ты пока пиши, а я за телефоном. Вдруг тетя Лена звонила.

«Тетя Лена», после истории с обормотом мужем, осталась единственной ее подругой. Только она умудрилась пройти смертельную полосу препятствий в виде слез, пьяных истерик и скандалов на пустом месте от обиженной жизнью Стеллы, и теперь могла гордо носить звание ее единственной подруги. Ленка оказалась бабой-кремень, остальные слились на фазе «пьяные истерики».

Стелла, почти на цыпочках, двигалась по полутемному коридору в сторону прихожей, опасаясь привлечь внимание о чем-то тихо беседующих женщин. Да, сейчас они казались вполне безобидными и даже милыми. Однако, стоило незамужней тридцатичетырехлетней разведенке оказаться в поле их зрения — всё! Обе преображались в озабоченных сводниц.

— Доченька, это ты?

От неожиданности Стелла чуть не выронила сумку.

— Да, мам, — виновато улыбаясь, она высунулась в дверной проем. — Кажется, я телефон дома забыла. Вызову такси, — она снова исчезла в темноте коридора.

«И кошелек», обреченно выдохнула она.

— Мам, дай телефон, я такси вызову.

— Зачем такси? — участливо вмешалась в разговор тетя Зоя. — Сейчас позвоню Матвейчику, и он домчит тебя куда скажешь, — улыбаясь, она набрала номер.

Стелла скривилась, но возражать не стала. Она была уверена: мамы уже придумали дюжину планов с целью их познакомить. Так или иначе, они добьются своего. «Так что, как там в анекдоте? Расслабься и получай удовольствие».

— Ну вот, через десять минут он будет ждать тебя у подъезда, — радостно возвестила тетя Зоя. Мама поддержала ее сдержанной, но слишком довольной улыбкой.

— Пойду пока оденусь.

Легкости походки как не бывало. Ноги будто налились свинцом. Бухая по дубовому паркету, Стелла побрела обратно в комнату.

— Как успехи? — бросила она сыну, натягивая пиджак прямо поверх растянутой домашней футболки с Микки Маусом.

— Написал, — протягивая ей тетрадный лист, ответил Паша. — Ты куда?

— Телефон дома забыла. Я скоро вернусь. Давай заодно письмо отправлю.

Она забрала листок из рук сына и, сложив в несколько раз, положила в карман.

— Не мни, — возмутился Павел.

— Нет-нет, что ты! Я когда в конверт его буду класть, разглажу.

Пока Стелла ждала лифт, развернула письмо. «Ну и к чему мне готовиться на этот раз? — быстро пробежалась она по разноцветной лесенке слов, весело «прыгающих» до самого конца страницы. — Что? Плейстейшен? Твою мать! Это же тысяч пятьдесят! Ну спасибо, сыночка, удружил. Почему сейчас дети не хотят конструктор? Я вот хотела, — сокрушенно размышляла Стелла, спускаясь в громыхающей кабине лифта. — Блин, какая машина-то?»

Она вышла из подъезда и осмотрелась.

«Фух, — выдохнула Стелла, заметив тускло освещенный салон автомобиля, в котором сидел одинокий водитель. — «Ну, ладно, Матвейка, — и, скривив губы, решительно направилась к машине.

— Привет, — бухнувшись на пассажирское сиденье, выпалила она.

Сопливые восторги по поводу их встречи просто добьют ее психику. Стелла старалась не смотреть на водителя. Того, напротив, занимал вызывающе-нахрапистый настрой пассажирки, и он все пялился на нее, не трогаясь с места.

— Ладно, — не выдержала Стелла его пристального взгляда и развернулась. — Мы не виделись тысячу лет. Да, мы когда-то были очень дружны и бегали с голыми жопами в саду у моей мамы, играя в индейцев. Мы можем ехать? Мне реально нужен телефон, — обескураженная собственными словами, Стелла снова уткнулась взглядом в приборную панель.

— Хорошо, — прозвучал в ответ приятный баритон. — Может быть, ты мне адрес скажешь?

— А да, Кустарная двадцать пять, — окончательно сконфузилась Стелла.

«Да уж, превзошла себя, — ворчал внутренний голос. — Наехала на парня, причем зря. Может быть, он тоже не горел желанием тащиться к тебе домой за телефоном. Лежал себе преспокойно на диване в труселях, смотрел футбол. А тут ты — королева драмы».

Стало стыдно, и то, что Матвей больше не пытался заговорить с ней, делало чувство вины еще более отчаянным.

«Ладно, прорвемся» — мелко трясла она в приступе нервного возбуждения пяткой, мысленно стараясь сократить расстояние до дома и прекратить, наконец, эту пытку молчанием.

— А ты… — тишину салона снова прервал бархатный баритон.

— Два года назад, — не дослушав, ответила Стелла. — Есть сын Павлик, шесть лет, — от напряжения голос ее прозвучал слишком громко.

«Дура, дура, дура, дура, — затараторил внутренний голос. — Ты же извиниться хотела».

Она перевела дыхание, когда на горизонте показался знакомый двор.

— Вот тут, пожалуйста, — она проворно выскочила из машины. — Я быстро.

«Да, одичала ты, мать», — поднимаясь в лифте на шестой, ворчала Стелла.

Быстро нашла сотовый и кошелек. И как она могла забыть, что взяла другую сумку?

«Получается, что я сегодня не обедала?»

Желудок, услышав, что речь о нем, жалобно завыл. Она пару раз глубоко вдохнула и выдохнула прежде, чем выйти за дверь. «Прорвемся».

— А вот и я, — криво улыбаясь, она села в машину. «И откуда в тебе эта пошлятина?»

— Обратно? — спросил Матвей, больше не рискуя заговаривать с ней.

— Да, пожалуйста. Матвей, ты прости, что я так наехала. Просто свалилось всякое.

— Хочешь рассказать?

— Это не очень интересная история, — нелепо улыбнулась Стелла под новое завывание желудка. — Извини, не успела пообедать, — поспешила оправдаться она.

— Давай так: мы заедем перекусить, а ты мне обо всем расскажешь, лады? — Предложил Матвей и нажал на газ.

Шелестя шинами по снегу, машина плавно выехала из двора.

— Знаешь, не нужно так беспокоится, у мамы поем. Тем более, я немного не в форме, — добавила она, вспомнив, что все еще в домашней футболке.

— Разве я сказал ресторан?

Они проехали пару кварталов по заснеженному городу. Уже третий день не переставая валил снег. И сейчас в свете уличных фонарей кружились огромные куски ваты, плавно оседая на землю пушистым ковром.

— Приехали, — Стелла очнулась от мыслей и посмотрела в лобовое стекло, пытаясь понять, где они.

— Ты серьезно, «Шаурмясо»? — усмехнулась она. — Я не пойду, мне завтра на работу.

— Вылезай, — Матвей вышел из машины.

Обогнув капот, он открыл ей дверь и застыл с протянутой рукой.

— Уверена, что ты шутишь, — все еще надеясь, что он передумает, сказала Стелла.

— Думаю, я тебя удивлю.

— Если я отравлюсь, сам за меня завтра на работу пойдешь, — строго предупредила она и, вложив в его руку ладонь, выбралась из автомобиля.

Забегаловка была совсем крошечная, но очень уютная: несколько барных стульев стояли рядком у широкой деревянной столешницы, которая с одной стороны служила столом для посетителей, с другой — прикрывала рабочее место повара.

— Господи, как это вкусно, — через десять минут восторгалась Стелла и, не стесняясь, откусывала от ролла большие куски. — Почему ты не сказал, что так вкусно? — она в очередной раз стерла с подбородка ароматный сок и повернулась к Матвею.

— Вам, женщинам, если не написано «ресторан», вам не вкусно.

— Вот только не надо делать из нас меркантильных стерв, — наморщила брови Стелла. — Это мужчины заставили нас думать, что женщина — это товар. Это вы поощряете эти вечные диеты, ботокс, фитнес, губы невероятных размеров. А молоденькие девчонки смотрят на все это и думают, что чем они худее и чем короче юбка — тем лучше смогут себя «пристроить», — проворчала Стелла и, увидев холодный, немигающий взгляд Матвея, откусила здоровенный кусок шаурмы, чтобы не наговорить ему гадостей. — Прости, — энергично жуя, добавила она.

— Ты хотела рассказать мне о своих неприятностях, — напомнил Матвей и тоже аккуратно откусил кусочек завернутого в тонкое тесто мяса и овощей.

— Да нет, это не неприятности. Наоборот, приятности. Просто я волнуюсь. Сегодня я устроилась на новую работу. «Зэ пэ» в два раза больше, правда, от дома далековато, но тут надо расставлять приоритеты.

— А в приоритете у тебя получается деньги?

Стелла уперлась в его лицо надменным взглядом.

— Что ты в этом понимаешь? Мы с сыном живем вдвоем, а на Новый год он попросил у Деда Мороза — то есть у меня — Плейстейшен. Где я и где этот Плейстейшнн? Хоть на панель иди, — вздохнула Стелла и вытерла салфеткой измазанные в соусе пальцы.

Они сидели в маленькой закусочной одни, и медленно кружащийся за окном снег делал ее проблемы несущественными. Хорошо было рассуждать о них в тепле, поедая вкусную шаурму и смеясь. Но так будет не всегда, ей снова придется вернуться к извозу, хотя всего неделю назад она торжественно обещала Ленке, что с этим покончено. Теперь она работает в одной из самых элитных школ Москвы и может позволить себе проводить вечера с сыном.

— Тетя Зоя сказала, ты недавно развелся, — переводя разговор на более безопасную тему, спросила Стелла.

— Хочешь сказать, они решили свести нас?

— Мистер очевидность, а ты сразу этого не понял? Нет, ты не думай, что я, как представительница меркантильного класса, сцапаю тебя и не отпущу. Просто телефон забыла, — скривила она губы в подобии улыбки. — Стелла, тебе уже тридцать четыре. Стелла, ты останешься одна, — ворчала она, пародируя театрально-тягучую манеру матери.

— А ты не боишься? — вклинился Матвей.

— Чего? Остаться одна? Нет! У меня есть Павлик. Ладно, думаю, нам пора.

Обратный путь занял совсем немного времени. Стелла хотела повнимательнее рассмотреть Матвея, но после всех ее эскапад идея казалась ей неприличной.

«И с каких это пор ты думаешь о приличиях? Особенно это смешно звучит после того, как ты на него наехала ни за что».

Машина, качнув массивной мордой, остановилась у подъезда, и Стелла вдруг замешкалась. Наверное, нужно его хоть в щечку поцеловать? С другой стороны, он же не проявляет инициативы, значит ты, старая кляча, ему не понравилась. А посему перетопчется. Она дернула ручку двери и вышла на мороз.

— Подожди, — окликнул ее Матвей. — Может, дашь телефончик? Вдруг ты снова захочешь шаурму.

Матвей стоял без шапки, и крупные хлопья снега мягко ложились на его длинные темные волосы.

«Ну, Стеллка, похоже он тот еще обормот. Когда ты повзрослеешь?» — с удовольствием размышляла она, поднимаясь в дребезжащей кабине лифта.

— Уже завтра ты будешь купаться в теплом море, — поглаживая сына по спине, нараспев говорила Стелла, представляя себе райский уголок из рекламы Баунти. Почему-то, когда речь заходила о море и отдыхе, сознание рисовало именно эту идиллическую картинку рая.

— А почему ты с нами не едешь? — уже в полусне пробормотал Павлик.

— Я очень хочу, — обнимая сынишку, выдохнула Стелла в его теплую, все еще пахнущую молоком и свежестью шею. — Обещаю, в следующий раз поедем все вместе.