Внук котриарха

Наталья Нечаева (2017)

Они сами выбрали это место и этот город. Именно их стараниями на избранном месте был выстроен великолепный дворец, ставший лучшим музеем мира. Люди считают их котами. Конечно, если есть хвост, усы и ты мяукаешь, а не разговариваешь, да еще и похож на кошку, то кто ты? Да, зачастую они вынуждены принимать привычный и милый кошачий облик, на самом же деле они… кэльфы — волшебные существа из параллельной вселенной, обладающие невероятными знаниями и способностями. XXI век. А люди по сей день уверены, что это они творят историю… Наивные!

Беда

Собрание кэльфов заканчивалось вполне спокойно и деловито. Шона распределяла обязанности.

— Поскольку план Снотры общим мнением признан лучшим, на нем и остановимся. До рассвета еще есть время, поэтому сейчас все кэльфы идут на поиски спиртного. Спирт, как мы знаем, есть в достаточном количестве во всех лабораториях. Приказ котрифея предписывает хранить его в запертых металлических шкафах и не употреблять внутрь под страхом немедленного увольнения. Это минус. С металлом нам не совладать. Но. В генетическом коде русского человека заложена тяга к спиртному, и это плюс. Наверняка в какой-нибудь из лабораторий гены пересилили страх, и реставраторы не удержались. А если следовать одной из русских пословиц: «Кофе, чай — не по нутру; была бы водка поутру», то, возможно, в ящиках стола или за портьерами вы найдете недопитый стакан или вообще бутылку. Несите все, даже если на дне остался глоток.

— Опять на котов свалят, — вздохнул кто-то. (В Эрмитаже такое случалось бессчетное количество раз: исчезнувший спирт ничтоже сумняшеся списывали на хулиганство котов: хвостатые разлили!)

— В удивительной стране живем, — качнул головой Лирай, — спирт хранят в бронированных сейфах, а ядерную кнопку — в пластмассовом чемоданчике.

— Не до философствования сейчас, — остановила Шона. — Может быть, кто-то что-то видел, кто-то что-то знает?

— Кажется, в лаборатории реставрации живописи в урне под столом полная пластиковая бутылочка среди мусора запрятана, — задумчиво проговорила Снотра. — Если не выпили, конечно. Хотя, вроде, это они на утро оставляли, чтобы освежиться.

— Я сбегаю! — вызвался Роб и тут же исчез.

— Не теряйте время, пожалуйста, — поторопила Шона. — Обшарьте все уголки, но найдите!

Кэльфы один за другим покидали зал. Кэльфини, оставшись без мужчин, грустно молчали.

— Как жаль, что мы не можем сотворить ничего подобного, — нарушила, наконец, тишину одна из них. — А если попробовать?

— Ни один кэльф, даже самый сильный и опытный, не в силах сотворить то, чего нет и никогда не было в мире эльфов. Нектар и амброзию — пожалуйста, а вино… Наши боги наложили это сильнейшее заклятье, чтобы уберечь эльфийскую цивилизацию. И, как мы видим на примере людей, оказались абсолютно правы.

— Неужели никто никогда не пытался нарушить запрет и не попробовал?

— Пробовали, отчего ж. В Летописях приведено несколько таких случаев. Все они закончились одинаково печально: эльфы, сотворившие спиртное и принявшие первый глоток, немедленно превращались в гоблинов. Не будем о грустном. — Шона прислушалась — прикрыла глаза. — Роб уже почти у цели.

Кэльф, совершенно не пытаясь остаться незамеченным, и в самом деле уже несся по галерее гобеленов, где в уголке между шпалер и вердюр таилась неприметная дверь лаборатории реставрации живописи. Почти со всех картин высунулись любопытные кошки, привлеченные неурочным и странным событием. Роб, не обращая на них никакого внимания, просочился через стену, заскочил под стол, стал быстро-быстро рыться в урне.

На пол полетели бумажки, засохшие кисти, баночки из-под йогурта, колбасные шкурки, сломанные карандаши и линейки, жестянка с надписью «Паштет шпротный», стеклянный пузырек «Растворитель», пустая сигаретная пачка «Пётр I», подвявшая толстая змейка огуречной шкурки. Бутылки не было. Роб окинул взглядом замусоренный пол и методично, словно надеясь отыскать среди разбросанного хлама ту самую бутылку, принялся складывать все обратно. Еще раз огляделся и медленно-медленно, не пропуская ни миллиметра пространства, стал осматривать лабораторию, усиленно принюхиваясь. От дальнего окна пахнуло спиртом. Кэльф кинулся туда, откинул портьеру. Ура! На подоконнике за керамическим горшком с печальным кактусом стоял накрытый какой-то фотографией перекошенный хлипкий пластиковый стаканчик, почти наполовину наполненный спиртом.

Бережно прижав драгоценную жидкость к груди, придавив фотографию ладошкой, чтоб не расплескалось ни капли, Роб осторожно выскользнул в коридор. Обратный путь по галерее он проделывал не торопясь, внимательно глядя под ноги. На повороте к лестнице вдруг угадал какое-то движение сзади, обернулся и тут же оказался на полу, сбитый с ног. Стакан отлетел в сторону, опрокинулся, спирт расплылся по полу, съездив по ноздрям и глазам тугим хвостом наиомерзительнейшей вони, фотография на миг зависла в воздухе и плашмя шлепнулась на пол, придавив и без того растекшуюся лужицу. Поднимаясь, Роб успел заметить за углом пушистый кончик серого хвоста. Кот!

Вернулся в зал горестно понурившимся, виноватым, хотя ни у кого из кэльфинь язык бы не повернулся его упрекнуть — наблюдали произошедшее своими глазами.

Стали подтягиваться другие кэльфы, обшарившие все лаборатории и служебные помещения дворца, тоже грустные — никто ничего не нашел.

— Что будем делать, Шона? — вопрос никто не задал вслух, он просто висел в воздухе. Висел и висел, как черная тучка, наливаясь бедой.

— Можно попробовать добыть спиртное снаружи, — робко сказал кто-то.

— Невозможно, — грустно возразила Снотра. — По прогнозу ливень будет продолжаться еще двое суток…

Черная тучка над головами кэльфов становилась все больше и угрожающей, некоторые особо впечатлительные уже явственно различали в ней грозный лик Нарви — великана, породившего Ночь, владыку Нифльхейма — мира мрака и царства мертвых. В ливень, как понимал каждый, из дворца выхода нет. В иное время, когда на улице сухо, любой из кэльфов мог выскочить на улицу, обернувшись котом. Но в дождь… Становясь котами, кэльфы принимали на себя привычки и запреты, свойственные обычным кошкам, а кошка, как известно, воды боится пуще огня. Не столько самой воды, сколько того, что намокшая шерсть тут же потеряет природную термопрослойку, сделав животное совершенно беззащитным от внешнего холода. Этот страх заложен у кошек в генах, а кэльф, приняв облик кошки, обязан слепо повиноваться кошачьему инстинкту самосохранения.

— Ладно, — наконец подала голос Шона, — не будем отчаиваться. В конце концов, у нас в запасе конец сегодняшней ночи, день и завтрашняя ночь.

В этот момент в зал, запыхавшись, вбежал последний из посланных на поиски спирта кэльф. Взволнованный и несчастный, он ринулся прямо к помосту, намереваясь доложить о неудаче. Шона остановила его жестом руки:

— Потом, потом. Мы все уже знаем. Сегодняшнюю ночь, — продолжила она, — прошу употребить на изучение Летописей, может быть, там откроется что-то, упущенное ранее. По всем вопросам к Лираю. Снотра, ты покопайся в архивах дворца. Вполне возможно, подсказка там. Игры и развлечения отменяются. Я попытаюсь связаться с родственниками и посоветоваться с ними. Мимир, пошли. — Шона оглянулась, ища глазами котенка, и обнаружила позади себя совершенную пустоту. — Мимир, где ты?

— Ну я же пытался сказать! — выкрикнул опоздавший. — Мимир в Египетском зале. Стоит как приклеенный у ног Сохмет, не двигается.

Вот это была новость… Пожалуй, самая страшная из всех сегодняшних.

— Он… жив? — едва прошептала Шона.

— Не знаю.

— Шона, возьми себя в руки, — строго прикрикнула Снотра. — Полнолуние завтра. Сегодня у Сохмет не хватит сил даже на убийство котенка. Лирай, пойдем, заберем его оттуда.

— Стойте, куда вы в таком виде? — Шона, кажется, вполне овладела собой. Спустилась к кэльфам, вытянув обе руки, проделала какие-то пассы, прошептала несколько слов. Лирай и Снотра исчезли. — Вот теперь идите. Не хватало только, чтоб и вас там приклеили… — через силу улыбнулась, обернулась к притихшему собранию. — Все будет хорошо. Те, кого не задействовал Богарди, могут идти по домам. Не забывайте о моем задании. Я подожду Мимира.

Кэльфы молча покидали зал. Лица их были строги и сосредоточенны. Дождавшись, когда выйдут последние, Шона опустилась на ступеньку, прикрыла глаза. Мысленно она проделывала путь в Египетский зал и обратно вместе со Снотрой и Лираем. Конечно, могла бы сосредоточиться и просто увидеть этот путь, но не стала этого делать, решив поберечь силы. Уж кому-кому, а ей ни сегодня, ни завтра и минуты отдыха не предвиделось. К тому же силы надо было поберечь на сеанс связи с родственниками. Занятие предстояло весьма непростое и энергетически затратное.

Если не удастся нейтрализовать Сохмет, печально размышляла Шона, то дворец придется покинуть. Оставшимся в живых, конечно. Каким образом? Вопрос. Лучший вариант — переместиться домой, в Голландию. Но если еще годом раньше туда вполне можно было попасть с какой-нибудь эрмитажной выставкой, то в нынешней политической ситуации это окно в Европу закрылось: Россия и Евросоюз находились в состоянии затяжного конфликта, и культурные связи оказались прерваны.

Второй и последний вариант исхода из дворца — уйти под землю к здешним цвергам. Но в их пещерах, мрачных, сырых, холодных, к тому ж часто доверху напичканных всяким металлическим хламом, который цверги собирают и тащат к себе в норы со всех концов, кэльфам зиму не пережить.

Ох, Ронни, Ронни, как не вовремя ты ушел! От одного твоего вида Мут-Сохмет становилась шелковой! Красный кот. Где ж нам тебя взять?

Выходит, конец роду? Конец славной трехсотлетней истории кэльфов? Ну нет.

— Об этом даже помышлять нельзя! — громко сказала она вслух.

— О чем ты, Шона? — Лирай материализовался в дверях, не делая даже попытки сделать шаг в зал. Секунду спустя за его спиной проявилась Снотра.

— Его там нет.

— Как это нет? — не поняла Шона. — А где же он?

— Скорее всего, пришел в себя и сбежал.

— Куда сбежал?

— А вот это никому не известно, — проворчал Лирай. — Такой постреленок, как Мимир, может удрать куда угодно. Для него путешествие по дворцу — любимое дело. Где только мне не приходилось его отлавливать во время уроков.

— Постойте, постойте, — Шона, побледнев, вскочила на ноги. — Сейчас не то время, чтобы гулять.

— Ты, главное, не волнуйся, — успокоила Снотра. — Мы обшарили весь зал, во все витрины заглянули, нигде нет. В зале практически праздничная атмосфера: Сохмет продолжает витийствовать, повествует о своих бесчисленных подвигах, остальные, разинув рот, слушают. Если б у них был котенок, шла бы речь о нем, о нас. Сохмет бы его от себя на миллиметр не отпустила, демонстрируя добычу.

— Куда он денется, — махнул рукой Лирай, — набегается и вернется. Ты сама смотреть не пробовала, где он?

— Знаешь же, пока он не стал кэльфом, я его не вижу. Пройдусь по кошкам — к шедевральным зайду, элиту проведаю, поспрашиваю, мне все равно с ними со всеми поговорить надо. А вы идите, дел полно. Если по пути встретите, за шкирку и домой под замок.

— Да-да, — заторопилась Снотра, — меня же дворовые ждут. Лекторий по живописи. Может, отменить?

— Ни в коем случае, — возразила Шона. — Все должно идти по плану.