Герцог Борджиа н-ской губернии

Наталья Никольская

Кому было выгодно отравить медсестру частной клиники, да еще во время любовного свидания? Если бы глава службы безопасности фирмы «Кайзер» Валентина Вершинина знала ответ заранее, она бы сто раз подумала, прежде, чем включаться в расследование.

ГЛАВА 3

До полудня Валандра занималась текущими делами. Она немного успокоилась и почти пришла в свое обычное расположение духа.

Вскоре позвонил Алискер:

— Валентина Андреевна, еду к вам, — сообщил он.

— Тебе удалось что-нибудь выяснить? — спросила Вершинина.

— Да, кое-что удалось. Приеду расскажу.

— Отлично, жду, — Валандра повесила трубку.

Ее мысли вновь обратились к происшествию, из-за которого Мещеряков поднял такой шум. Вершинина посмотрела на часы. Они показывали половину первого.

«Скоро надо будет ехать к Зубову», — подумала она.

Она встала и подошла к электрическому чайнику. Налила в него воды и включила в сеть. Потом достала из холодильника банку паштета и принялась делать бутерброды себе и Алискеру.

— А вот и я! — Мамедов распахнул дверь и влетел в кабинет. По его оживленному лицу Валандра догадалась, что Алискер смог нарыть много интересной информации.

— Давай-ка чайку попьем, — произнесла она, разливая по чашкам кипяток.

— С удовольствием, — Мамедов пристроился у стола.

— Ну, выкладывай свои новости, — сказала Вершинина, когда они принялись за чай с бутербродами.

— Ситуация такова, — начал Мамедов, — Владимир Зубов на данный момент является основным подозреваемым, к тому же пока единственным. Его причастность к убийству практически доказана. Эксперты установили, что смерть девушки наступила в результате воздействия какого-то ядовитого вещества. На столике рядом с диваном стояла едва початая бутылка вина, в котором содержится вещество, которое, судя по всему, и стало причиной смерти. Остатки этого вина найдены и в бокале, из которого пила девушка. В том, что она пила из него, нет никаких сомнений, поскольку на его стенках обнаружены следы ее губной помады.

— А что это за вещество?

— Пока еще точно не установлено. Эксперты предполагают, что это какой-либо психотропный препарат. На бутылке с жидкостью найдены отпечатки пальцев Владимира Зубова — это основная улика.

— А на бокале? — поинтересовалась Валандра.

— На бокале? — Мамедов озадаченно воззрился на нее, — а вот про бокал-то я ничего и не узнал, — протянул он, виновато глядя на начальницу.

— Очень плохо, — констатировала она, — ладно, давай, рассказывай дальше.

— В общем, следствие, я думаю, будет не долгим, — продолжал Мамедов, но его голос звучал уже не так уверено — он явно был сбит с толку вопросом Валандры.

— А что по этому поводу говорит сам подозреваемый? — задала она новый вопрос.

— Отпирается. Заявляет, что он ничего не знает. Что находился в момент убийства совсем в другом месте, правда, отказывается говорить, где именно. Уверяет, что не видел этой девушки уже больше месяца и ничего о ней слышал. Но следователь в его виновности не сомневается, он уверен, что скоро ему удастся выбить из Зубова правдивые показания.

— А как Володя объясняет присутствие в его квартире девушки, с которой он прервал всякие отношения?

— Никак. Он говорит, что понятия не имеет о том, как она там очутилась.

— Может, у нее оставались ключи?

— Зубов клянется и божится, что у нее не могло быть ключей — их отношения не были такими близкими.

— Но кто-то же назвал пароль?

— Зубов не может или не хочет ничего объяснять. Настаивает на том, что он ничего не знает, ничего не видел и дома не находился.

— Понятно, что еще?

— В сумочке девушки нашли пейджер, связались с «Тарасовской пейджинговой связью», выяснили, что ее услуги оплачивались медицинской клиникой, вот ее название и адрес, — Алискер протянул Вершининой листок.

— Это все? — спросила она.

— Нет, еще вот что, — Мамедов протянул Вершининой несколько фотографий, — вот эта девушка — выпросил на пару часов, — объяснил он.

Валандра внимательно вгляделась в изображение. С фотографической карточки на нее смотрела молодая, красивая брюнетка с длинными распущенными волосами. Одета очень ярко, даже, по мнению Вершининой, несколько вызывающе. Фотографии, сделанные криминалистами, запечатлели девушку, полулежащей на диване, ее ноги стояли на полу и одна рука неловко свесилась вниз. С первого взгляда на фотографию можно было определить, что снимали труп.

— Эффектная девушка, — заметила она.

— Это точно, — горячо подтвердил Алискер — неизменный любитель и тонкий знаток женской красоты.

— Но по-моему, слишком кричаще одета, — продолжала оценивать ее Валандра.

— Вы находите? — Мамедов подошел к ней поближе и склонился над фотографией. — Пожалуй, вы правы. Но все равно, жалко, что такую красавицу убили.

— Жалко, что вообще человека жизни лишили, и неважно, красавица это или невзрачная пожилая тетенька.

Мамедов с готовностью закивал головой, соглашаясь со словами Валандры. Он, как никто другой, знал о ее пристрастиях к нравоучительным сентенциям. Это была одна из немногих слабостей Вершининой, которой, впрочем, она предавалась нечасто, да и то лишь в кругу своих непосредственных подчиненных.

— Что о ней известно? — спросила она, возвращая фотографии.

— Светлана Сергеева, 1978 года рождения, родилась в Тарасовской области в селе Курдюмское — это в сорока километрах от нашего города. Живет в Тарасове уже несколько лет. Окончила медучилище, работала в частной медицинской клинике.

— Так, так! — Вершинина насторожилась, — а это никак не может быть связано с ее работой? Я имею ввиду доступ к психотропным препаратом, — пояснила она.

— Проверим, — ответил Мамедов.

— Съезди туда, проверь, что это за клиника, чем они там занимаются.

Алискер снова кивнул.

— Эта девушка, как я поняла, состояла раньше в близкой связи с Зубовым, не так ли?

— Вроде бы так. Он хотя и не отрицает, что между ними что-то было, но уверяет, что это были несерьезные отношения.

— Может быть, для него они и были несерьезными, а вот для девушки…

— Вы знаете, Валентина Андреевна, у меня тоже возникла такая мысль, — с жаром заговорил Алискер, — убивать так надоевшую пассию очень глупо и бессмысленно, а Владимир Зубов, как мне показалось, не похож на тупицу. Так вот, может, она совершила самоубийство в его квартире, чтобы отомстить за то, что он ее бросил. Отвергнутые женщины иногда бывают способны на такие шаги.

— Ну ты у нас, конечно, большой знаток женской психологии, — не удержалась Вершинина от иронического замечания.

— Да тут и знатоком быть не надо! Это сплошь и рядом случается! — горячо воскликнул Мамедов.

— Ладно, гадать не будем, лучше поговорим с самим Владимиром.

— А мне можно будет поехать с вами? — спросил Мамедов.

Валандра внимательно посмотрела на своего референта. Видно было, что он весьма заинтригован и ему не терпится проникнуть в тайну этой загадочной смерти. «Не будь она такой красавицей, Алискер бы вряд ли стал навязываться мне в попутчики», — отметила про себя Вершинина.

— Ну что ж, если тебе этого так хочется, то возьму тебя с собой, — разрешила она.

— А оттуда я сразу в клинику поеду, — сказал он, допивая чай.

— Кстати, нам, наверное, уже пора, — Вершинина посмотрела на часы, — уже начало второго.

* * *

Володя Зубов был очень поход на своего деда — тот же высокий лоб, тонкие губы, правильные черты лица. У Вершининой создалось впечатление, что родословная Зубовых вполне может восходить к какому-нибудь дворянскому роду. «фамилия вот только подкачала, может быть, это родство по материнской линии», — размышляла Валандра, наблюдая, как Володя входит кабинет в сопровождении конвоира и усаживается за стол с противоположной стороны. Мамедов, по своему обыкновению, притулился где-то в сторонке, приготовившись делать записи.

— Вы можете идти, — обратилась Вершинина к конвоиру, — ваш начальник разрешил нам говорить без свидетелей.

— Я буду за дверью стоять, — произнес тот и вышел из кабинета.

— Здравствуйте, Владимир Геннадьевич, — сказала Валандра, когда парень занял свое место.

— Здравствуйте, — ответил он, исподлобья поглядывая на Вершинину.

Как она и ожидала, Зубов-младший выглядел ненамного лучше своего деда. Он был бледен, зрачки широко раскрытых глаз нервно бегали, руки слегка подрагивали.

— Меня зовут Валентина Андреевна Вершинина, а это мой референт — Алискер Мамедов. Мы будем вести ваше дело.

— То есть как? Вы что, адвокаты?

— Нет, мы работаем в охранной фирме «Кайзер» — той самой, которая охраняла вашу квартиру. Поскольку труп был обнаружен на территории, которую мы должны охранять, наша фирма несет определенную ответственность. Кроме того, об этом просил ваш дед, Василий Васильевич.

— А разве охранные фирмы должны заниматься расследованиями?

— Наша фирма, а именно отдел безопасности, специализируется на этом.

— Я не совсем понимаю…

— Мы будем проводить частное расследование параллельно с официальным. Понятно? — терпеливо объясняла Валандра.

— Да, понятно, — ответил Володя.

Но никакого облегчения или тем более радости Вершинина в его голосе не уловила, из чего заключила, что парню есть что скрывать.

— Я надеюсь, вы не имеете ничего против этого? — спросила она, пристально глядя в глаза Зубову.

— Н-нет, конечно, нет! — воскликнул он. — Может быть, хоть вы сможете доказать мою непричастность. В помощь милицию я не верю.

— Вы не убивали Светлану? — сходу спросила Валандра, продолжая буравить Володю пристальным взглядом.

— Нет, конечно нет! — Володя даже слегка подскочил на своем стуле. Я не делал этого! Я не юрист, но много читал детективы и знаю, что в первую очередь следствие должно выяснить мотивы преступления. Так вот! У меня не было никаких, вы слышите, абсолютно никаких мотивов! Но здесь никому до этого нет дела!

— Успокойтесь, пожалуйста, — резковато произнесла Валандра, — постарайтесь не устраивать истерик, — строго добавила она, — это вам не только не поможет, но, наоборот, навредит. Мы пришли сюда для того, чтобы помочь вам. Но вы со своей стороны должны облегчить нам задачу. Расскажите нам всю правду, без утайки.

— Какую правду? — спросил Зубов уже более спокойно. — Я же говорил вам, что ничего не знаю и не имею никакого отношения…

— Это я уже слышала. Давайте начнем с самого начала. Я буду задавать вопросы, а вы — отвечать.

Володя молча уставился на Вершинину, ожидая вопросов. Он выглядел очень измученным. Наверняка, до этого момента парня допрашивали уже не один раз, а Валандра по собственному опыту знала, как ведутся допросы в следственных органах.

— Что вы можете мне рассказать о Светлане Сергеевой? — начала Валандра.

— Я уже сто раз повторил это…

— Молодой человек, — потеряла терпение Вершинина, — меня не интересует, сколько раз и кому вы что-либо повторяли. Если я задала вам вопрос, значит, я посчитала нужным это сделать. Я в последний раз заявляю вам, что мы собираемся вести расследование. И если наши интересы совпадают с вашими, вы будете помогать нам найти истинного виновника. А если нет, то так прямо и скажите. Мы немедленно сообщим нашему заказчику — вашему деду — о том, что вы не нуждаетесь в наших услугах.

Ей надоело няньчиться с парнем. «Пусть не думает, что я буду ему сопли вытирать. Не так уж он и безгрешен, как пытается показать», — сказало она себе.

— Да-да, — поспешно заговорил Володя, — я буду отвечать.

— Итак, я спросила о Светлане Сергеевой.

— Свету я знаю уже довольно давно, года два, наверное, точно не могу сказать — не помню. Мы познакомились на пляже и стали встречаться. Некоторое время у нас с ней был роман. Но потом я понял, что кроме красоты и раскованности она не может похвастаться больше ничем.

— А что вам в ней не хватало, можно узнать?

— Интеллекта, конечно. С ней совершенно не о чем было говорить. Она была глупой и при этом очень любила давать советы и поучения. Это изрядно утомляло.

— А на первых порах вы не страдали от отсутствия у нее интеллекта?

— Да, сначала я не замечал этого. Мне было все равно, какие у нее мысли, какой характер. У нее было красивое лицо и шикарное тело. Этого мне было вполне достаточно.

— А потом показалось мало?

— Да, представьте себе. Я стал старше, мои запросы изменились. По-моему, это вполне нормально? — он с некоторым вызовом посмотрел на Вершинину.

— А по ее мнению? — поинтересовалась она.

— Она, конечно, так не считала и очень изводила меня требованиями продолжить наши отношения. Мне стоило огромных трудов убедить ее, что мы не созданы друг для друга.

— Вам это удалось?

— Я считал, что да.

— А сейчас?

— А сейчас, после того, что произошло, я не знаю… Два месяца назад я серьезно поговорил с ней. Расставил, так сказать, все точки над i. Она устроила мне бурную сцену со слезами и упреками, но потом успокоилась и согласилась со мной.

Володя говорил спокойно и уверено, легко подбирая слова, точно он несколько раз отрепетировал свои ответы.

«Впрочем, так оно и есть, — подумала Вершинина, — он отвечает на них уже не в первый раз и успел хорошенько обдумать и запомнить свои права». Вообще, он производил впечатление очень неглупого, с претензиями, парня, что в принципе, соответствовало рассказу о нем Василия Васильевича. Нельзя сказать, что он понравился Вершининой, но версия о причастности казалось ей все менее и менее вероятной — слишком он был умен и осторожен для этого.

«А может быть, идея Алискера не так уж фантастична?» — подумалось ей.

— Значит, после вашего серьезного разговора, Светлана оставила вас в покое? Я правильно поняла?

— Да, во всяком случае, я тогда так подумал. Она перестала звонить, не приходила ко мне. Ни я, ни наши общие знакомые ничего о ней не слышали. То есть, она как бы полностью ушла из моей жизни. Я даже начал забывать о ней. А тут такое…

Он умолк, потерянно глядя на Вершинину.

— Теперь обратимся к событиям прошедшей ночи, — произнесла Валандра.

При этих словах Зубов напрягся побледнел еще сильнее.

— Вы утверждаете, что вас не было в квартире всю ночь и вы не знаете, как туда попала Светлана, правильно?

— Да, это так. Я понятия не имею, как ей это удалось.

— Тогда скажите, где вы провели эту ночь.

Зубов поерзал на стуле.

— Я… я не могу вам этого сказать. Дело в том, что это не моя тайна. Я просто не имею права раскрывать ее.

— Детский сад! — вскипела Валандра. — Вы что, не понимаете, что речь идет об убийстве, совершенном в вашей квартире, и вы являетесь главным подозреваемым. Под угрозой ваша свобода, а вы тут лопочете о каких-то тайнах!

Зубов упрямо молчал. Потом решительно произнес:

— Я не могу сказать вам этого. Понимаете, от этого зависит спокойствие и благополучие человека, женщины…

— Вы намекаете, что не хотите компрометировать даму? — Валандра подняла брови.

Володя кивнул, опустив глаза.

— Весьма похвально и благородно. Алискер, посмотри на этого рыцаря. Ради чести прекрасной дамы он готов пожертвовать своей свободой.

Раздражение Вершининой возрастало.

— Вы можете смеяться надо мной. Но я ничего не могу сказать вам об этом.

— Что ж, если вы так решительно настроены, воля ваша. Я не буду больше настаивать. По-моему, у вас достаточно собственного ума, чтобы понять, чем вы рискуете.

Зубов снова кивнул в знак согласия.

— Я могу сказать только одно — наконец, заговорил он, — я не причастен к этому убийству и я не знаю, как Света оказалась в нашей квартире.

— Хорошо. Давайте поговорим о напитке, найденном у вас, который, по всей видимости, и стал причиной смерти Сергеевой. Надеюсь, об этом вы можете говорить?

— Могу, но я не знаю, что сказать об этом. Когда следователь заявил мне об этой бутылке, для меня это была полнейшая неожиданность. Я не знаю, как она оказалась в моей квартире.

— Ага, — кивнула Вершинина, — то же, что и со Светланой: ничего не видел, ничего не знаю. С вами, молодой человек, очень трудно иметь дело. У меня складывается впечатление, что вы сами не хотите помочь себе.

— Я не виновен, и точка. Я не обязан это доказывать.

— А кто же обязан?

— Вы! И следствие! Закон должен охранять мои права. Я не совершал ничего противоправного, значит, я не должен оправдываться.

Вершинина боролась с желанием подняться и отхлестать по щекам этого самонадеянного щенка.

— Я думала, что ты умнее, — она перешла на «ты», — но ошиблась. Если ты так уверен, что справедливость восторжествует сама по себе, значит, нам с тобой делать нечего.

Володя испугался, увидев, как Вершинина сделала движение, чтобы подняться со стула.

— Нет, я не уверен в этом, — поспешно заговорил он, — но я действительно не знаю ничего об этой треклятой бутылке!

— А почему же тогда на ней обнаружены твои отпечатки пальцев?

— Не знаю! Может быть, такая бутылка и была у нас, может, я и держал ее в руках, но я понятия не имею ни о каком отравленном напитке. В конце концов, разве я похож на идиота? Разве я стал бы убивать Светку в своей собственной квартире! Честно говоря, если бы хотел избавиться от нее, то нашел бы другой способ, гораздо более безопасный!

— Я понимаю это. Но как ты сам для себя объясняешь случившееся?

— Я не знаю! Я совершенно не пониманию, как это могло случиться! Следователь спрашивал, не подставил ли меня таким образом кто-либо из врагов. Но у меня нет врагов. Я всегда стараюсь со всеми ладить. Мне абсолютно ни к чему лишние проблемы. Я даже со Светкой постарался расстаться цивильно, без обид и ссор.

— Ты уверен, что тебе это удалось?

— Сначала я был уверен в этом, но теперь не знаю, что и думать.

— Не могла ли она таким способом попытаться насолить тебе? — повторила Валандра версию, высказанную Мамедовым.

— Не знаю, — задумался Зубов, — я не ожидал от нее такого. Конечно, Светка была способна на многое, но… чтобы убить себя только ради того, чтобы отомстить мне?… Не думаю. По-моему, для этого она была слишком большой эгоисткой. Она могла бы насолить мне, я даже опасался этого, но только не таким способом. Это не в ее стиле.

— Ты так хорошо знал ее?

— Мне казалось, что я прекрасно знаю ее. Но теперь я начал сомневаться. Я уже ни в чем не уверен.

— Светлана приехала откуда-то из области? — поинтересовалась Валандра, доставая сигарету. По привычке она потянулась было к столу, но тут же вспомнила, что ее любимой зажигалки нет рядом.

Мамедов быстро поднялся со своего стула и поднес ей зажигалку.

— Какой ты предусмотрительный, — поблагодарила его Вершинина.

Она знала, что Алискер не курит и, следовательно, зажигалка была припасена специально для нее.

— Закуривай, — предложила она Володе.

— Спасибо, я не курю, — ответил он.

— Я спросила о Светлане, — произнесла Валандра.

— Да, она приехала из деревни Курдюмское, это где-то в получасе езды от Тарасова. Я был там однажды — маленькая зачуханная деревенька, где каждый второй — алкоголик, — презрительно проговорил Зубов.

— Ну положим, у нас в Тарасове этого добра тоже достаточно, — вступилась Вершинина на крестьянство и продолжала:

— А Светланины родители тоже этим грешили?

— Отец да, он самый настоящий пропойца. Мать — обычная сельская бабенка, которая ни о чем, кроме огорода и скотины, по-моему, не думает.

— Света поддерживала с ними близкие отношения?

— Не знаю, я не вдавался в подробности ее семейной жизни, — Володя передернул плечами. Было видно, что даже не хочется вспоминать о своих отношениях с «деревенщиной».

— Где она работала в Тарасове?

— В клинике. Не помню точно названия, то ли «Медицинская практика», то ли «Врачебная практика», как-то так.

Конец ознакомительного фрагмента.