Не повод для знакомства

Наталья Никольская

Детектив из серии «Близнецы» Натальи Никольской

ГЛАВА ВТОРАЯ

(ОЛЬГА)

Боже мой, какое это ужасное место — отделение милиции! Само здание, в которое нас привезли, было очень мрачным. К тому же везли нас в машине с решетками на окнах — ужас! Как каких-то преступников. Как только Поля умудрялась сохранять спокойствие — непонятно. Я видела, что внутри у нее все кипит, и она с удовольствием разнесла бы на части и эту машину, и эту ужасную камеру, в которую нас поместили.

Ночь мы провели в этой камере. Все это напоминало мне дурной сон. Хотелось уснуть, проснуться и увидеть, что все это — просто ночной кошмар. Я закрыла глаза и приложила все усилия к тому, чтобы провалиться в сон. Наконец, мне это удалось.

Наутро я проснулась и сладко потянулась спросонья. Потом открыла глаза и обалдела: кошмар не исчез. Нет, он продолжался, так как грязная камера никуда не делась. Она осталась незыблемой и пугала меня своей жуткой реальностью. Рядом, подперев рукой голову, сидела Полина. Она, наверное, раньше проснулась, а может, вообще не спала, кто ее знает — с нее станется!

Вскоре пришел какой-то человек в милицейской форме и повел нас на допрос. Сперва меня. Допрашивал все тот же майор Степанов. Я рассказала все честно. Но Степанова это не удовлетворило. Он хотел, чтобы я призналась в том, что сама ударила Андрея по голове. Я не собиралась в этом признаваться, так как не совершала ничего подобного.

— Почему вы оказались на месте преступления? — нудно твердил Степанов.

Я уже тысячу раз объясняла ему, что беспокоилась за своего любимого и поехала узнать, как у него дела. Степанов не мог этого понять.

— Послушайте! — взмолилась я после часа мучений. — Ну рассудите здраво: если его ударили мы, то чем? Где орудие преступления?

— А вот это вы мне должны сказать сами.

— Так как я могу вам сказать, если я этого не знаю? — я даже пристукнула кулаком по крышке стола. — Не знаю я, где орудие преступления, потому что не била его, поймите вы наконец! И потом, почему на нас нет следов крови? И зачем вообще было залезать к нему? Что у него можно взять? Это же просто глупо!

Но так как сам Степанов излишками ума не страдал, то все это не казалось ему абсурдным. Мой пыл еще больше убедил его в собственной правоте. Он откинулся на спинку стула и удовлетворенно кивал головой.

Когда я закончила свою речь, он почмокал губами и спросил:

— Так где орудие преступления?

О, Боже! Нет, я этого не вынесу! Ну и болван мне попался! Так и ругаться начнешь похлеще Поли.

После получаса препирательств, утомивших нас обоих, мы вообще перестали понимать друг друга. Степанов остановил пытки и велел препроводить меня на место. А к нему привести Полину. Настала ее очередь общаться с мудрым майором.

Я вошла и встретилась взглядом с сестрой. Полина встала, выпрямилась и, гордо вскинув голову, прошествовала вперед. Я поняла, что у нее созрело какое-то решение, которое могло нас выручить. Я очень надеялась на это.

Полина вернулась всего через полчаса.

— Ну, что? — кинулась я к ней с вопросом, который меня интересовал сейчас больше всего.

— Думаю, что все будет нормально. Мне разрешили позвонить. Я сообщила Жоре, где нахожусь. Он обещал немедленно приехать. Сейчас будет здесь.

— Слава богу! — облегченно вздохнула я. Дело в том, что Жора Овсянников, бывший Полинин муж, был старшим следователем УВД города. Значит, он мог нам помочь. Во всяком случае, мне Жора сейчас представлялся этаким всесильным человеком, от которого напрямую зависит наше спасение.

— Нас сейчас отпустят? — спросила я радостно.

— Не знаю, — вздохнула Полина. — Надеюсь, что Жора свяжется с прокуратурой и урегулирует все. Господи, как глупо все получилось! Хотели помочь человеку, а что теперь? Верно говорят: не делай добра, не получишь зла!

— Что ты говоришь, Полина? — удивилась я. — Неужели ты думаешь, что мы поступили неправильно, вызвав скорую и милицию? А если бы Андрей умер?

Полина только вздохнула.

Вскоре дверь в наше помещение открылась, нас проводили в кабинет к Степанову. Там уже сидел Жора Овсянников и хмурил брови, слушая объяснения майора. Потом он сказал:

— Насколько я понял, обвинение Снегиревым предъявлено косвенное. Значит, их можно отпустить под подписку о невыезде. До тех пор, пока расследование не будет завершено.

Мы с Полиной переглянулись. Я чуть не подпрыгнула от радости. Как все-таки может выручить Жора в некоторых ситуациях. Нет, Полина была неправа, когда развелась с ним.

Степанов что-то возражал Жоре, пытаясь доказать свою точку зрения. Но Жора почти совсем не слушал его, а заполнял какую-то бумажку.

Потом попросил нас с Полиной подойти и расписаться. Это была подписка о невыезде за пределы Тарасова. Я быстро подписала ее, мечтая поскорее попасть домой. Сегодня дети мои отдыхают у бабушки, но завтра мне нужно их забрать. А тут торчишь в этой ментовке, никаких дел!

Мы вдвоем вышли из кабинета и прошли к Полининой машине. Я с наслаждением вдыхала свежий после дождя осенний воздух. Жора просил нас подождать его. Вскоре он появился, подошел к машине и сел на переднее сиденье рядом с Полиной.

— Расскажите мне все с самого начала, — обратился он к нам обеим. — Как вы туда попали и что вы там делали?

— Жора, не мучай нас, ради бога, — простонала Полина. — Мы уже сто раз отвечали на эти вопросы!

— А теперь вы еще раз ответите мне, чтобы я мог вам помочь. Разом больше — разом меньше, уже не имеет значения, — Жора улыбнулся.

— Пусть Ольга рассказывает! — махнула рукой Полина. — Это все из-за нее!

Я тяжело вздохнула. Да, конечно, в принципе, это из-за меня. Но разве я могла предположить, прося Полину съездить со мной, что все обернется таким образом? Разве я виновата? Это несправедливо!

— Оля, так что случилось? — мягко спросил Жора.

Я стала рассказывать. Жора слушал очень внимательно.

— И вы никого не заметили ни на лестнице, ни на улице?

— Нет, никого.

— Жаль. Конечно, придется поговорить с соседями, может, они что видели. А теперь расскажи мне все, что ты знаешь про этого Андрея. Кто он, что он, откуда, чем занимается.

— Он… — я замолчала. Что я могу сказать? Да многое, только вряд ли это все заинтересует Жору.

— Ну, он не местный, так? А откуда он приехал?

— Он приехал из Самары.

— Так, уже хорошо. А зачем?

— Он говорил, что у него дядя умер, он приезжал хоронить, а потом остался, потому что у него какие-то дела…

— А какие дела?

— Я… Я не знаю… — я задумалась. Черт, ведь я действительно не знаю, какие у Андрея дела в нашем городе! Как-то не интересовалась.

— Понимаешь, Жора, мне как-то было не до этого…

Полина хмыкнула. Жора посмотрел на нее. Полина прыснула сильнее. Жора, похоже, понял причину ее смеха, так как заржал во все горло.

— Не вижу ничего смешного, — обиженно ответила я и отвернулась к окну. Нашли, над чем смеяться! Что здесь тако-

го?

Жора и Полина продолжали хохотать. Это начало меня злить.

— Ну чего ржете? — огрызнулась я. — Вообще ничего больше не буду говорить!

— Да ладно тебе, Оля! — просмеявшись, сказала Полина. — Мы же просто пошутили!

— Шутки у вас дурацкие! — проворчала я, но дуться уже не хотелось. Я посмотрела на Жорину физиономию, показавшуюся мне в этот момент ужасно глупой, и сама закатилась смехом. Полина вслед за мной.

— Ладно, хватит! — остановил нас Жора. Ага, не понравилось, а надо мной смеяться можно? — Давайте поговорим серьезно.

Наши лица свидетельствовали, что поговорить серьезно нам сегодня вряд ли удастся.

— Девочки, я же о вас забочусь, — укоризненно сказал Жора.

— Жора, давай так, — предложила Полина. — Мы сейчас поедем домой, Ольга все обдумает, вспомнит, а потом позвонит тебе. Так будет лучше. Устали мы очень. Да и, честно говоря, жрать охота — сил нет!

— Ну, хорошо. Поленька, а может быть, Оля расскажет все тебе, а мы с тобой встретимся вечерком и все это обсудим.

Боже мой, Жора, Жора! Несчастный Жора! Надо же, взрослый человек, умный и серьезный человек, он при встречах с бывшей женой менялся до неузнаваемости. Куда девались его ум и серьезность! Жора превращался в какого-то недоумка — у него даже лицо становилось глупое, а в глазах появлялось выражение жизнерадостного идиота. Все, что плела ему Полина, он принимал за чистую монету. Верил всем ее бредням и выдумкам — настолько любил свою бывшую жену. А Полина пользовалась этим совершенно беззастенчиво.

Жора не раз говорил, что самой большой ошибкой в его жизни была измена Полине, ставшая роковой. Моя сестра не потерпела такого вероломства и выставила Жору за дверь. Правда, это не мешало ей время от времени обращаться к Жоре и, то подлизываясь, то льстя и давая ложные обещания, то угрожая и даже прибегая к шантажу, добиваться своего. После чего Жора получал невинный поцелуй в щечку от бывшей жены, а Полина, скромно потупив глазки и вежливо сказав «спасибо», удалялась, оставляя Жору Овсянникова ломать голову над тем, почему ему досталась такая злая доля.

Я уже заметила в Жорином лице симптомы превращения в идиота. Он все время беспечно улыбался, клал руку на плечо Полине, а та вроде бы и не возражала, но я-то видела в уголках ее глаз хитринку!

— Посмотрим, дорогой, посмотрим, — сказала Полина Жоре. — А сейчас извини, мы поедем. Буду выбивать из Ольги показания, — шутливо добавила она.

Жора вышел из машины, Полина нажала на газ. Я обернулась. Жора стоял на мостовой и радостно махал нам вслед рукой, не замечая мчащихся машин. Бедный наивный Жора!

— Куда поедем-то? — спросила я у Полины.

— К тебе, — ответила она. — Сейчас мы обо всем поговорим подробно.

Мы поехали ко мне домой. Честно говоря, мне не хотелось этого. У меня неприбрано. Неудобно, Полина может бог знает что подумать! А у меня просто времени не было, да и потом я переживала за Андрея, просто предчувствовала что-то нехорошее. И вот, пожалуйста, предчувствия оправдались!

Но все равно неудобно. Полина, правда, не сказала ничего, но разуваться не стала. Этим было сказано все.

Я обулась в тапочки. Да, пыли и мусору скопилось, конечно, много, ну и что такого? От этого не умирают, в конце концов! У меня есть дела поважнее на данный момент. Детей к тому же нет дома. Нужно, кстати, позвонить бабушке и попросить, чтобы они еще немного у нее пожили. А то я что-то неважно себя чувствую, заболеваю, наверное. Как бы их не заразить!

Я быстро сгребла с дивана постельное белье, свернула его и сунула в шкаф. Сваленную в кресле одежду я прикрыла покрывалом с дивана, а сам диван вообще не стала покрывать. На письменном столе стояли две грязные тарелки: это я оставила, когда работала. У меня шел творческий процесс, и мне не хотелось его прерывать таким приземленным занятием, как мытье посуды. Я быстро схватила тарелки и утащила в кухню, сунув в буфет — с глаз долой. Потом вернулась в комнату и плюхнулась на диван, сказав:

— Садись, Полина, — и похлопала рядом с собой. Полина уже хотела примоститься рядом, как вдруг я заметила на диване что-то блестящее и быстро схватила это рукой. Полина опустилась прямо мне на руку, я почувствовала резкую боль и вскрикнула. Полина от неожиданности подскочила. Я разжала ладонь. Лезвие. Когда это я успела его сюда положить? И теперь вот порезала руку. Хорошо, что Поля не успела сесть. Я не знала, куда деть это чертово лезвие, потому что у меня вдруг совершенно вылетело из головы, где у меня хранятся подобные вещи. Заметавшись, я поступила просто: кинула его в мусорное ведро, а порезанную руку залепила лейкопластырем. Потом вернулась в комнату. Полина стояла, скрестив руки на груди, и молча взирала на диван.

— Садись, Полина, — ласково повторила я.

— Я надеюсь, ничего не взорвется? — раздражаясь, спросила сестра. Я только плечами пожала.

Полина опустилась на диван и достала сигареты. Вообще-то, я не люблю, когда курят в комнате, плохо переношу табачный дым. Но сейчас Полине лучше не делать замечаний.

Полину только тронь, сейчас же разорется, что я запустила квартиру и мне вообще нельзя жить одной. Еще Кирилла сватать начнет. А с Кириллом я на этот раз рассталась окончательно. Это уже абсолютно точно. Мы расставались с ним уже шестнадцать раз, а потом опять сходились, но раньше это была ерунда, а теперь я решила твердо.

Поэтому я не стала возражать против отравления никотином, а любезно подсунула Полине пепельницу.

— Давай, вспоминай все о своем Андрее, — жестко сказала Полина. — Все до мелочей.

— Он приехал из Самары, — услужливо начала я.

— Это я уже слышала, — ответила Полина.

— Ну, а что еще-то?

— Кто он по профессии? Где работает? Где он живет в Самаре? С кем? Кто его родственники? Какие у него здесь были дела?

Полина говорила все это, в упор глядя на меня, и взгляд ее не предвещал ничего хорошего. Я отчаянно напрягла память, даже зажмурилась, чтобы лучше соображать, но перед глазами почему-то замаячили Андреевы глаза и губы, а потом руки, а потом вообще понеслось такое, что лучше не вспоминать. Да что же это такое? Неужели мне больше нечего вспомнить? Ведь нас связывало и другое… Но вот что?

— По профессии он инженер-компьютерщик, — поспешила я сообщить Полине только что пришедшее мне в голову воспоминание.

— Дальше! — потребовала сестра.

— Живет он один в Самаре. А здесь у него больше никого нет. Эту квартиру он получил в наследство от дяди, Обручева Николая Михайловича. Это брат его матери. Родители у Андрея умерли. А теперь вот и дядя умер.

— Так, а какие дела его здесь держали? Похоронил дядю, оформил квартиру — и езжай! Что тебе еще здесь делать?

Я просто онемела от таких слов. Как можно так говорить, ведь Полина знает, что здесь Андрей познакомился со мной! Разве этого мало, чтобы остаться?

Полина, очевидно, поняла, что сморозила бестактность, потому что сразу переспросила совсем другим тоном:

— Помимо тебя, его здесь что-то держало?

— Не знаю. Он иногда ездил куда-то.

Я качала ногой, пытаясь вспомнить еще что-нибудь.

— А друзья у него здесь были? — спросила Полина, тоже начиная трясти ногой. Это у меня привычка такая дурацкая, да и у Полины тоже, хоть она и отрицает.

— Не видела я никого из его друзей.

— Что ты вообще видела! — Полина явно начинала хамить.

— Если ты не изменишь свой тон… — начала я, но Полина тут же остановила меня:

— Ладно, ладно! Не хватало еще перебранки устраивать! Женщины у него здесь еще были?

— Какие женщины? — оторопела я.

— Какие, какие! Любовницы, какие же еще!

От возмущения я просто подпрыгнула на диване и стукнула по нему кулаком, хотя хотела по Полининой башке.

— Чего ты прыгаешь? — заорала Полина. — Надо реально смотреть на вещи!

Она тоже бабахнула кулаком по спинке дивана. И чего она так злится? Поведение Полины вызывало у меня по меньшей мере недоумение. Она словно провоцировала меня. Это мне нужно злиться, а не ей!

Я и разозлилась: схватила со стола неизвестно как туда попавший молоток и шарахнула по бедному дивану, хотя прекрасно понимала, что он здесь совершенно ни при чем.

— Ах, так! — воскликнула Полина и кинулась к кровати, схватила подушку и запустила в меня.

— Получай!

Я получила подушкой по голове и, хотя боли не почувствовала, но рассердилась:

— Да я тебя сейчас так огрею — и карате не поможет!

У меня в руках был только молоток и, возможно, через несколько секунд он и полетел бы в Полину, но тут произошло нечто, что нас немного отрезвило.

Я подняла с пола подушку, чтобы кинуть ею в сестру, но Полина подскочила ко мне и стала вырывать подушку. В результате мы обе повалились на диван.

Возмущенный таким обращением, он не выдержал. Ножки его подкосились, и он рухнул на пол. Мы, естественно, тоже.

Красная, взлохмаченная Полина пыталась выбраться из-под свалившихся на нее диванных подушек. Подушку с кровати она давно выпустила из рук.

— Пусти! — бормотала Полина, отдуваясь и пыхтя.

Я обнаружила, что все еще сжимаю молоток. Преимущество сейчас было явно на моей стороне: Полина обо что-то ударилась ногой и теперь прихрамывала. Но мне уже не хотелось драться, а все это казалось смешным и даже глупым. К тому же диван оказался сломан. Что вот теперь делать? И Андрей так не вовремя попал в больницу, кто теперь станет диван чинить?

— Теперь я знаю, чем ты занималась все время со своим Андреем! — прошипела Полина, отдуваясь. — Диван уже не выдерживает.

— Это он тебя не выдерживает! — запротестовала я. — А Андрей, если хочешь знать, ни разу у меня дома не был! Все время я у него была! И вообще, хватит ссориться! Так мы ничего не добьемся!

— Да, это верно, — согласилась Полина. — А нам еще многое нужно выяснить.

— Что?

— Как что? Кто тюкнул Андрея твоего.

— А разве это мы будем выяснять? — осторожно спросила я.

— А то кто? Жора, что ли? — Полина презрительно махнула рукой. — Жора ничего не узнает!

— А ты, конечно, узнаешь, — съязвила я. — Ты, конечно, умнее милиции! Там же одни идиоты, да? Куда им до Полины Снегиревой!

— А ты не умничай! В некоторых вопросах Жора, конечно, может помочь. Но в целом нам с тобой проще. И знаешь, почему? Потому что мы не милиционеры. Да-да, не удивляйся. Посуди сама. Если нужно раздобыть информацию, то нам с тобой расскажут легче, чем милиции. И вообще, с молодыми интересными женщинами всегда приятно вести беседу.

Я не была согласна со всем, что сказала Полина. Но раз ей так хочется, то пусть ее.

— Так ты решила провести расследование? — спросила я.

— Да. Вместе с тобой. Это ведь и нам самим нужно. Ну, чтобы снять с себя подозрения.

— Ты думаешь, что милиция сделает это хуже?

— Господи, да что ты на милицию надеешься! Нашла, на кого рассчитывать. Им бы только дело закрыть — и все!

— Ну ты и загнула! Что же там, порядочных людей нет, что ли?

— Я не собираюсь ломать над этим голову, но защищать себя я буду сама. Мне так намного спокойнее.

— Ну хорошо, — согласилась я, — а с чего ты собираешься начать?

— Начать я собираюсь вот с этого. — Полина достала из сумочки небольшой листочек бумаги и протянула его мне.

— Что это? — удивилась я.

— Сама не знаю. Это мне Андрей передал.

— Когда? — поразилась я.

— Пока ты скорую вызывала. Он очнулся на миг, показал рукой вверх. Я нашла этот листок.

— Неужели? А почему я ничего не видела?

— Ты занята другим была. Да ладно, какая разница, видела — не видела! Главное теперь — понять, что это такое.

Я взяла листочек в руки и надела очки. В нем была только одна надпись. Она состояла из шести цифр, записанных в строчку: 12-1082.

— Что это может означать? — спросила я.

— Не знаю, — пожала плечами Полина. — Может быть, номер телефона?

— А почему только одна черточка?

— Ну… быстро записывал, не успел поставить.

— А у нас в городе есть 12 АТС?

— Есть, конечно. Слушай, а давай позвоним по этому номеру?

— И что нам это даст?

Во всяком случае, будем знать — это телефонный номер или нет. А если повезет, то, может быть, узнаем, кто там живет.

— Откуда же мы это узнаем? — возразила я. — Нам просто скажут, что ошиблись номером, и повесят трубку. Это в лучшем случае. А в худшем пошлют подальше.

— Слушай! — оживилась Полина. — Так можно же попросить Жору узнать, чей это номер!

— А зачем? Проще отдать Жоре эту бумажку, и пусть он сам разбирается.

— Ага, щас! — сказала Полина. На ее щеках

заиграл румянец, я почувствовала, что она вошла в азарт и

теперь ни за что не отдаст никому имеющуюся у нее в руках

ниточку. — Я сама все узнаю!

— Но ведь тебе за это все равно ничего не будет, даже спасибо! — улыбнулась я. — Если только Андрей поблагодарит.

— Вот с ним бы поговорить! — вздохнула Полина.

Да, вспомнив об Андрее, я загрустила. Его жизнь висит на волоске. А что если тот, кто его ударил, узнает, что он жив? И захочет исправить это досадное упущение? Нет, Полина права! Нужно расследовать это дело! И найти самим убийцу!

— Давай думай, что это может быть, кроме телефонного номера! — сказала я Полине.

— Может, это дата? — спросила она наугад.

— Какая еще дата? Двенадцатое октября восемьдесят второго года? И что такого ценного в этой дате? И для чего хранить бумажку с этой датой?

— Ну, а может, это номер поезда и вагона?

— Это что же, вагон номер 1082? Очень что-то длинный поезд получается!

Полина, когда у нее что-то не получалось, всегда начинала злиться. Так вышло и на этот раз.

— Придумай чего-нибудь поумнее! — огрызнулась она.

— Поля, а это не может быть номер машины?

— Чего? Какой номер? Ты что, ни разу не видела, как номера на машине пишутся?

— Ну не всем же быть такими умными, как ты! — улыбнулась я. Полина потянулась за молотком.

— Ладно! — я подняла руки. — Давай позвоним по этому номеру. Хоть какая-то зацепка. Во всяком случае будем знать наверняка, телефон это или не телефон.

Полина набрала записанный на бумажке номер. На другом конце провода послышался тоненький голосок:

— Алло!

— Э… э… Здравствуйте, — вымолвила Полина.

— Здравствуйте, — пропищал голосок.

— А можно услышать Ольгу Александровну? — спросила Полина, сказав первое пришедшее ей на ум имя.

— А никого нет дома, только я и Мурзик, — ответил голосок. Принадлежал он явно ребенку.

— А где папа и мама? — спросила Полина.

— Папа на работе, а мама пошла в магазин, скоро придет.

— Хорошо, я ей перезвоню, — ответила Полина и повесила трубку. Я насмешливо посмотрела на нее:

— Ну и что? Теперь ты знаешь, кто преступник?

Полина схватила молоток. Я, хохоча, полезла под стол и уже оттуда сказала:

— Знаешь, что нужно делать? Съездить на квартиру к Андрею и поговорить с соседями. Ведь и Жора собирался это сделать, а он лучше знает, как поступить.

— Хорошо, поехали! — сказала Полина.

— Что, прямо сейчас? Даже не поедим?

— А у тебя что, есть что-нибудь съестное? — Полина знала, как нанести мне удар.

Конец ознакомительного фрагмента.