Плюс 15 ради успеха

Наталья Ручей (2017)

Она мечтает стать моделью. Он мечтает от них отдохнуть. Она считает его своим шансом. А он ее — недоразумением. В их первую встречу он смеется. А она прячет слезы. Но многое меняется, когда они встречаются вновь…

Глава 12

— Какая встреча… — ехидно протянул он.

И вот это его ехидство и холодный взгляд сработали, как ледокаин, — я успокоилась, перестала дрожать и во время секундной паузы подсказала:

— Да. Неприятная.

Мужчина хмыкнул, осмотрел меня с ног до головы и вкрадчиво так напомнил:

— Кажется, вы уверяли, что возможный руководитель вам не понравился…

Осмотрев его в свою очередь, я отметила, что деловой костюм ему так же идет, как и обычные джинсы, но равнодушно пожала плечами и честно заверила:

— С тех пор мое мнение не изменилось.

Он взял секунду на размышления и, судя по взгляду, неохотно, но все же пришел к выводу, что я могу находиться в бизнес-центре не обязательно ради него. А чтобы он в этом окончательно убедился, я перевела взгляд на подругу, потом взглянула на моделей, так и топчущихся у дальней стены, бегло осмотрела небольшую группу людей, вышедших из одинокого лифта, и так как Матеуш все еще стоял напротив меня, вернулась взглядом к нему.

— Значит, вы здесь не ради работы… — медленно, словно не веря своим же словам, произнес мужчина.

— У вас такое искреннее изумление, — не удержалась я от улыбки, — будто за вами гналась толпа девушек и уверяла, что мечта всей их жизни — стать вашим секретарем! А едва вы от них отбились, как — раз… и одна из них снова у вас на пути! То есть, я!

— А разве это не так? — поинтересовался он.

Поинтересовался совершенно серьезно, и… я не удержалась от смеха.

— Нет, — отсмеявшись, немного его успокоила. — У меня более коварные и далеко идущие планы. И не в отношении вас.

Чтобы окончательно успокоиться, я снова перевела взгляд на подругу и…

— У вас слишком большие и темные очки, — услышала замечание Матеуша. — Не переживаете, что пропустите того, кого ждете?

Недоуменно взглянув на мужчину, я пожала плечами и не стала ничего объяснять. Более того, из упрямства хвастливо добавила:

— Я все в них прекрасно вижу. А то, что мне надо, даже в абсолютной темноте рассмотрю.

— Уверены? — как-то уж очень мягко прозвучал его голос, и мне бы остановиться, но…

— Естественно! — поддакнула я. — Тем более что иногда темнота даже нравится.

— Ну что ж… — в зеленых глазах Матеуша открыто плескалось ехидство. — Будет интересно увидеть… лично…

— Матеуш Леславович! — от двери к нему стремительно направился какой-то мужчина в черном костюме.

Я машинально повернула голову, а в следующую секунду услышала щелчок пальцев, странный ползущий звук и…

Холл здания погрузился практически в кромешную темноту.

Не знаю, как это получилось всего за одну секунду, но погасли не только лампы, каким-то образом удалось потушить даже солнечные лучи, заглядывавшие в многочисленные окошки!

Где-то послышались изумленные возгласы. Кто-то, придя в себя, стал стучать по двери застывшего на полпути лифта. Кто-то кому-то наступил на ногу и теперь извинялся. Кто-то начал передвигаться наощупь. Лариса пыталась выяснить у охранников, что случилось, и за что-то негромко их упрекала. Мужчина, который спешил сказать что-то Матеушу Леславовичу, потерялся в образовавшейся темноте и пока не напоминал о себе. А Матеуш…

— Ну как? — услышала я его тихий голос.

Но почему-то он раздался не напротив, а позади меня… Более того, у моего левого уха…

— По-прежнему утверждаешь, что легко можешь увидеть, что тебе надо? — последовал новый вопрос уже у моего правого уха.

Мне показалось, что по моей шее скользнул легкий ветерок, и я поежилась. Повернув голову на голос мужчины, коснулась чего-то удивительно нежного, и…

Это было очень сильно похоже на прикосновение губ, но…

Нет, не может быть… И потом, обычно ударяешься лбом, подбородком, да чем угодно, но…

Показалось, да. Тем более что очки я принципиально не снимала, и для меня темнота удваивалась…

Говорят, что у слепых усиливаются ощущения — возможно, именно с этим связано то, что мне показалось, будто моих губ коснулся мужской палец и… Отпустил, толком не обозначив своего присутствия. Просто намекнул, дал что-то понять и…

В следующую секунду мне так же показалось, что что-то близко, слишком близко к моим волосам, и я дернула головой. И словно очнулась, вышла из минутного транса. И не знаю, как с ощущениями, но мысли точно задвигались активней и в нужном мне направлении.

Щелчок, молниеносная темнота, и…

Ага, щелчок! Щелчок пальцами — вот что это было! И темнота накрыла так стремительно, потому что об этом попросил тот, кто имел на это право. И тот, кто привык отдавать команды. А выполнил команду тот, кто их привык исполнять. Неподалеку от нас были всего несколько человек, которые могли увидеть и услышать сигнал, в подозреваемые и того попали лишь двое, так что…

Я громко щелкнула пальцами, и холл здания мгновенно наполнился светом и облегченными вздохами. Лифты снова начали набирать высоту. Но в следующую секунду Матеуш поднял вверх руку и, строго взглянув на охранников, щелкнул пальцами. Свет снова погас, окна вновь закрылись странными жалюзи, а в лифтах опять кто-то громко выругался.

— Мы не выяснили про темноту, — недовольный моим самоволием, напомнил Матеуш.

— Это тот самый случай, — ответила я как можно спокойней, несмотря на то, что его голос звучал еще ближе, чем раньше, — когда темнота неуютна.

Я снова щелкнула пальцами, и свет снова зажегся. Никто не успел обрадоваться, как раздался новый щелчок, и Матеуш, приблизив лицо к моему, выдохнул новый вопрос:

— Потому, что пугает?

— Потому, что она не нужна.

Я уверенно щелкнула пальцами, но…

Свет не зажегся.

Сделала еще один щелчок — результат оказался тем же. Повторила еще разок, и…

— Очень самонадеянно, — смех Матеуша был тихим и таким неожиданным, что я не сразу поверила тому, что вообще его слышу. К тому же, с толку сбивали его слова. И в целом его поведение…

А еще мне показалось, что на этот раз он так близко… намного ближе, чем раньше, и…

Не сдаваясь, я снова щелкнула пальцами — услышала возмущенный голос Ларисы, чей-то лепет в ответ, а потом…

Холл здания вновь озарился светом.

Матеуш удивленно моргнул, пронзил меня странным взглядом и перевел его на охранников. А они, выпятив грудь колесом, какое-то время просто впитывали неудовольствие руководства, а потом один из них все же выдавил из себя:

— Знаете, босс… Вы, конечно, босс — не поспоришь. Но зарплату вы платите мизерную…

— Это да, — поддакнул второй охранник и перевел взгляд на меня. — А тут такой повод для подвига…

— Увольняйте! — первый охранник протянул ладонь с черным пультом, видимо, благодаря ему он и нагонял темноту.

Я обеспокоенно взглянула на Матеуша — неужели правда уволит? Неужели из-за меня…

— Матеуш Леславович! — снова устремился к нему мужчина в костюме. — Тамара Генриховна уже три раза звонила и просила вам передать…

— Лично передашь! — перебил его Матеуш и, не глядя на меня более, устремился к выходу.

— А как же… — растерялись охранники. — А как же мы?!

Матеуш остановился.

Обернувшись, прошелся взглядом по мне, перевел взгляд на охранников, хмыкнул, рассмотрев воинственное лицо Ларисы. Хотел что-то сказать, но его внимание привлек лифт, который привез новых пассажиров. Вернее, пассажирок — пять юных и симпатичных девушек, которые обеспокоенно кого-то высматривали, а потом дружно взвизгнули и устремились вперед.

— Что касается вас… — обратился Матеуш к охранникам. — У вас есть возможность совершить еще один подвиг.

— Правда? — заинтересовались они. — Какой?

— Запомнить имена и фамилии, внести в черный список, — Ковальских кивнул в сторону девушек, на всех парах несущихся в его сторону. — И больше не пропускать.

— Но они сказали…

— Мне секретарь не нужен! — отрезал Матеуш и, резко отвернувшись, вышел из здания.

Девушки успели уловить лишь шлейф его дорогого одеколона и, сбившись в обиженную стайку бойких воробышков, атаковали вопросами охранников. Те поначалу пытались быть вежливыми, а потом устали отвечать на одни и те же вопросы или, наконец, вспомнили о размере своей зарплаты и кое-как выдворили девиц из здания.

— И что это было? — поинтересовалась Лариса, когда они старательно внесли имена девушек в черный список.

— Поклонницы босса, — ответил охранник Степан. — Пришли разок на собеседование и с тех пор не могут успокоиться, что он их не выбрал.

— В секретари? — удивилась Лариса и бросила быстрый взгляд на меня. — То есть, оклад там действительно такой, ради которого стоит позориться?

— Ну, пришли они под видом секретарей, а потом… — замялся один из мужчин.

— Ну? — поторопила его с ответом Лариса.

— Перестань, — попросила я. — Все равно я не собираюсь бегать за ним и просить: возьмите меня! Ну, возьмите меня в секретарши! Не стоит он этого.

Я хотела сказать, что этого не стоит должность, но что вышло — то вышло. К тому же, никто не обратил внимания на мою оговорку.

Никто. За исключением девушки, которая чуть ранее вышла из лифта и стояла в паре шагах от охранников.

— Какая жалость, что Матеуш ушел, — сказала она с улыбкой. — Думаю, ему было бы полезно услышать мнение, отличное от своего, единственно правильного.

Девушка подошла ко мне, и я узнала ее. Это была Лера, чью фотографию я видела в журнале. А еще мы пересекались на собеседовании секретарей.

— Скажите, Ева, — обратилась она ко мне, и когда я справилась с удивлением, что она запомнила мое имя из многих, продолжила: — А как вы смотрите на то, чтобы поработать секретарем у меня?

Я уже хотела ответить, что никогда не мечтала об этой должности, но невнятные голоса меня отвлекли. Я заинтересованно посмотрела на девушку, которая пришла за моделями и уводила их на второй тур кастинга, нетерпеливо обернулась к Лере и…

— Нам пора! — заторопилась Лариса, так же заметив движение.

— Извините, но… — начала я.

— Вот моя визитка, — Лера достала из сумочки стильный прямоугольник и протянула мне. — Позвоните, если передумаете. Мне было бы интересно пообщаться с вами.

Взяв визитку, я машинально кивнула и вместе с Ларисой поспешила к ассистентке и другим моделям.

На бегу я подумала: что значит «пообщаться»? Почему она сказала «пообщаться», если речь, вообще-то, шла о работе?

Но отмахнулась от этих мыслей, пребывая в полной уверенности, что звонить Лере не стану. А если стану, то точно не по работе.

Зря.

Ковальских прав: иногда я бываю крайне самонадеянна.