Золушки в принцах не нуждаются

Наталья Сергеевна Жарова, 2023

После смерти жизнь только начинается – в этом я убедилась лично! Вот только начинается она в другом мире, где для бедной невольной попаданки нет никаких перспектив. Оказавшись в самом низу местной иерархии очень тяжело подняться наверх. Путь в высшее общество труден и тернист, но я унывать не привыкла. Современная женщина способна самостоятельно построить свое будущее, не дожидаясь прекрасных принцев! Особенно, если эти самые принцы так и норовят затащить тебя к алтарю.

Глава 3

За туфлями я побежала этим же вечером. Выбрала подходящий момент и направилась вниз по улице, искать обувную лавку.

Вокруг сновали люди — добротный средний класс горожан — и никто из них не смотрел на меня, словно на кучу мусора. В их глазах я была обыкновенной прислугой. Да, в бедной и потрепанной одежонке, но вполне приличной. «Как же здорово ощущать себя человеком!» — подумала я, разглядывая витрины. В кулаке были зажаты монеты, а на губах расцвела улыбка. Жизнь казалась прекрасной.

И надо же было случиться так, чтобы именно в этот самый момент на улице появились несколько всадников на вороных жеребцах. Они лихо пронеслись между ринувшимися в разные стороны горожанами. Я же замешкалась от неожиданности и едва не попала под копыта.

— Эй ты! Брысь с дороги! — рявкнул один из них, замахиваясь хлыстом.

— Смотреть нужно, куда прешь, — пробурчала я, отскакивая. — Разъездились тут. Мажоры доморощенные.

И сказала-то вроде негромко, и отскочила стремительно, но хлыстом по шее все же получила. Кожу обожгло, на глазах выступили слезы.

— Скотина…

Рука, державшая деньги, разжалась, монеты выкатились на дорогу и тут же затерялись под ногами прохожих. Всадники уехали дальше, а я осталась стоять, прижимая ладони к наливающейся кровью отметине.

— Это люди графа Бертрана Ренье, — рядом неожиданно оказался Крот. Он поддержал меня за локоть и увел в закоулок. — А тот, кто тебя ударил — один из его сыновей.

— Придурок.

— Согласен, гнилая душа. Второй-то достойным наследником вырос, а вот этот… Слишком любит власть демонстрировать.

Я кивнула, запоминая сказанное. Значит, графский сынок… Жаль, морду его не разглядела, выдался бы случай — расквиталась.

— Пришла в себя? — спросил Крот.

— Да, спасибо большое. Опять вы меня выручаете.

— Это просто ты опять попадаешь в беду. — Он почесал бороду. — Куда шла-то? По делам?

— Обувь прикупить хотела, Дегре ссудил деньгами. Да только монеты потеряла, когда по шее получила, — ответила я.

— А… так это твои были… — Крот отер грязные ладони о пузо и полез в карман. — Держи, растеряша.

* * *

Обувь в тот вечер все-таки купила. Черные туфельки-лодочки без каблучка так идеально сидели на ноге, что почти не чувствовались. И вышли недорого, даже сдача осталась, которую я тут же вручила Кроту.

— Это еще зачем? — смутился он. — Не стоило.

— Вы чудесный человек и заслужили благодарность. — Я поцеловала его в чумазую щеку.

— Спасибо, девонька, — Крот скривил рот в полуусмешке. — Так говоришь, будто и впрямь что-то достойное сделал.

— Очень достойное, даже не сомневайтесь.

Вернулась в лавку я только к ужину. Умылась, расчесалась, отправилась на кухню, но стоило сесть за стол, как Эмми громко взвизгнула:

— Что это такое?!

Она откинула в сторону мою косу и оголила след от хлыста.

— Ах, бедняжка! Кто же посмел? Дегре, Жан, вы только посмотрите!

Видимо, отметина выглядела действительно плохо, так как мужчины забеспокоились.

— Откуда? — Дегре был как всегда немногословен.

— Один из сыновей графа Ренье постарался, — призналась я. — Да вы не тревожьтесь, уже почти не болит. Сама виновата, вовремя не отошла с дороги.

— Совсем распоясался! — возмутился Жан. — Можно подумать, самый родовитый в Бирузе! И поблагороднее люди имеются, но они такого себе никогда не позволяют!

Эмми захлопотала, притащила какую-то мазь, сказала, что на пару часов хватит, а на ночь она сделает примочку из целебных трав.

— Матушка Эмми неплохой знахаркой была, — заметил Дегре, наблюдая, как ловкие руки девушки обрабатывают след. — Мастерски с травами управлялась, знала, какие для лечения брать, а какие в пищу хороши. Кухарила так, что соседи в гости захаживали, пробу снимать.

— А сейчас никто не ходит, — с упреком пожаловалась Эмми.

— Готовишь плохо.

— Готовлю хорошо! Никто, кроме вас, не жалуется.

Дегре хмыкнул.

— И я не жалуюсь, успокойся. Вкусно, сытно, что еще надо? А гости… Нечего тут им делать.

* * *

Когда с делами было покончено, а время клонилось к ночи, я, вооружившись свечой, направилась в свою новую комнату. Точнее в комнату Эмми, но теперь-то она наполовину моя, правда?

Как и говорил Дегре, там уже лежал тюфяк.

— Жан пообещал к концу недели вторую кровать справить. — Эмми выдала свежее постельное белье. — Он так-то парень рукастый. Ловелас, конечно, но если близко к себе не подпускать, то все хорошо. — Она забралась с ногами на свою постель.

— Вы, наверное, с рождения знакомы? — поинтересовалась я, расстилая простынь.

— Нет, что ты! Его Дегре с супругой за год до пожара привезли. — Эмми покосилась на дверь и быстро-быстро зашептала: — Ходят слухи, что он у себя какую-то девку обрюхатил, а потом сюда сбежал, чтобы не жениться. Но я не верю, Дегре не стал бы в таком деле его покрывать. Застелила? Идем, шею обработаю.

Она прикоснулась к отметине, и я зашипела от боли.

— Смирно сиди! — шикнула девушка. — Такая большая, а потерпеть не можешь… Сколько тебе, кстати?

— Двадцать пять.

— У-у! Замуж давно пара. Надо попросить хозяина, пусть мужа хорошего подыщет.

— Не надо, — улыбнулась я. — Как-нибудь сама.

— Ну как хочешь, — Эмми аккуратно приложила к шее смоченную в отваре марлю. — А мне семнадцать. Ты не думай, я замуж тоже не тороплюсь, хотя Дегре как-то чуть не просватал, — она хихикнула. — Я тогда суп пересолила, а он рассердился. Сказал, что обязан воспитать меня умелой работницей в память о матушке и выдать замуж. И раз с готовкой не получилось, то с замужеством-то точно не прогадает. Мы с Жаном его еле отговорили.

— А твой отец? — Я повернула голову, чтобы было удобнее. — Отец тоже погиб в пожаре?

Эмми нахмурилась.

— Жив. Но говорить о нем не буду. Лучше принесу нам с тобой чай, хочешь? И сладкие булочки.

— Хочу.

Девушка закончила с лечением и, велев сидеть не двигаясь, ушла на кухню.

А я от нечего делать принялась осматривать спаленку: старенький комод, узкий платяной шкаф, столик с зеркалом. На столике небольшой обгоревший семейный портрет… Молодая женщина, маленькая девочка и… Крот?

* * *

На следующий день, около трех часов пополудни, в лавке появился покупатель.

Я изумленно замерла с метлой в руках, боясь спугнуть. Думаю, Жан удивился не меньше. Особенно когда разглядел клиента получше.

Это оказалась невероятной красоты женщина с фарфоровой кожей и небесно-голубыми глазами, а ее точеная фигурка была столь изящна, что Жан буквально расплылся в восхищении.

— Ах, я, наверное, не вовремя, — проворковала она, бросив быстрый взгляд на метлу. — У вас уборка.

— Что вы, что вы! — воскликнул Жан и засучил рукава. — Мы работаем! Поломойка уже все закончила и уходит. София, слышишь? Поломойка уходит!

— Ухожу, — согласилась я.

Отложив метелку в сторону, торопливо вышла, но дверную створку закрыла не полностью, оставляя крохотную щель, к которой сразу же прильнула.

— Чем могу помочь прекрасной госпоже? — Жан обратил все внимание на покупательницу.

— Мне бы новые шнурки для корсета, — женщина улыбнулась.

— О, этого у нас в избытке!

Жан сорвался с места, но, вытряхнув содержимое двух коробок, в которых мирно покоились носовые платки, занервничал. Шнурки не находились.

— Что же вы мешкаете? — нетерпеливо поинтересовалась дама.

— Ищу самые красивые.

— Ах, давайте все, я сама выберу подходящие!

Но проблема была в том, что подходящих не было. Вообще никаких не было.

Я вздохнула. Жан сегодня утром самолично отнес товар на склад, но, видимо, приятная внешность покупательницы отбила ему память.

Незадачливого донжуана стало жаль, поэтому я слегка приоткрыла дверь и шепнула:

— Склад!

— А?

— Склад! Ты отнес их на склад!

Жан встрепенулся.

— Прекрасная госпожа, — он подскочил к женщине и поцеловал ей руку, — не соблаговолите ли подождать три минутки? Моя помощница сейчас принесет самые лучшие шнурки. Те, что лежат в этих ящиках, недостойны оказаться на вашей прелестной талии.

— Так и быть, соблаговолю, — улыбнулась красотка, демонстрируя ямочки на щечках.

— София! Тащи скорее!

Я ринулась на склад. Что он обещал? Самые лучшие? Интересно, как выбрать лучшие из худших? Отыскав несколько приемлемых, попыталась их красиво сложить, но потом плюнула и понесла так.

— Держите, хозяин, — сказала я, подавая шнурки Жану.

От такого обращения он поначалу опешил, а потом смекнул…

— Спасибо, София, можешь идти.

Я вернулась на наблюдательный пункт, прильнув к неприкрытой щели, а Жан принялся отыгрывать роль хозяина. Демонстрировал товар, флиртовал и обещал неземные скидки. Женщина явно осталась довольной.

— Вот может же, когда захочет, — шепнула я, как только за красавицей закрылась дверь. Она унесла с собой не менее четырех шнурков, я точно видела!

Жан с обожанием смотрел ей вслед.

— София… я влюбился…

— Это чудесно, — усмехнулась я. — Просто замечательно, когда сердечная привязанность и торговая выгода ходят рука об руку. Скидки вышли не слишком большими?

— Вообще не было скидок, — мечтательно ответил он.

Я вздернула брови. Неужели в Жане проснулась коммерческая жилка?

— Ты продал по полной стоимости?

— Нет.

— Только не говори…

— Я их подарил. — Жан перевел взор на меня. — Это же просто шнурки. С такой женщины было бы неправильно брать деньги за всякую мелочь.

* * *

— Одурманен, — вердикт Дегре был неутешителен. — Или приворожен.

— Что теперь делать? Моих знаний не хватит, — Эмми всхлипнула.

— Ждать. Если сам захочет, то очухается, а если нет… Ну что ж, запрем в комнате, чтобы не сбежал.

Я взглянула на Дегре, он был сосредоточен и старался казаться спокойным, но легкую дрожь в руках скрыть не мог.

— Это опасно? — спросила я.

— Он может сойти с ума! — Эмми разрыдалась. — А может выпрыгнуть в окно или напасть на кого-нибудь из нас, если решит, что мешаем соединиться с любимой!

Виновник наших переживаний сидел смирно, уставившись в одну точку, и не разговаривал.

После ухода прекрасной блондинки Жан несколько часов ходил присмиревший и задумчивый, все вспоминал небесный цвет ее глаз. Потом, словно встрепенувшись, начал сочинять стихи. Мы лишь посмеивались над незадачливым влюбленным, пока Жан внезапно не собрался прогуляться.

— Куда это ты? — недоуменно спросил Дегре, отрываясь от перечитывания старых договоров. — Ночь на дворе.

— Я должен ее найти!

— Кого?

— Мою любовь.

Что под этими словами он имеет в виду конкретного человека, мы поняли сразу, так как Жан отыскал все имеющиеся в доме шнурки, смотал их в огромный клубок и вознамерился наградить таким подарком красотку. Если, конечно, найдет.

— И как же имя прекрасной незнакомки? — Дегре все еще посмеивался, не понимая масштаба надвигающейся катастрофы.

— Не знаю.

— А живет где?

— Не ведаю. Но не беда, я отыщу. Прямо сейчас отыщу!

Жан направился к выходу. Босиком. И тогда всем стало не до смеха.

— Эй, товар-то оставь! — рявкнул Дегре, преграждая путь и отбирая клубок. — Чего удумал?

— Пусти!

— Да стой ты, дурак. Куда собрался?

— К ней! — Нетерпение в голосе Жана сменилось злостью.

— Та-ак… А кто еще эту девку видел?

— София видела! Она не девка!

— София не девка, а белобрысая твоя, похоже, потаскуха еще та. — Дегре поманил меня пальцем и приказал пересказать знаменательную встречу с подробностями. А потом посуровел. — Подарил, значит… И тебя это не насторожило?

— А что могло насторожить? — не поняла я. — Жан любвеобильный, вы сами говорили. Думала, он каждой симпатичной мордашке подарки делает.

— Напрасно думала. Он кобель, конечно, но скупой и прижимистый, и если расщедрился на подарок, значит, не в себе.

— Но, может, все не так страшно? — Я осторожно подошла к Жану и тронула его за рукав. — Ты приятный молодой мужчина, зачем тебе глупенькая блондинка?

— Она не глупенькая.

— Хорошо. Ну, если тебе нравятся именно светловолосые, лучше Эмми презентуй свой подарок, хоть товар в лавке останется, а то скоро торговать будет нечем.

— Ты не понимаешь! — Жан больно толкнул меня в плечо. — Никто не понимает! Никто! — Он вновь ринулся к дверям, но Дегре успел повесить замок, а ключ держал при себе. — Моя любовь! Моя мечта! Моя! Моя…

Жан опустился на пол и протяжно заскулил.

— Плохо дело, — решил Дегре и оказался абсолютно прав. — Змея белобрысая! Увижу — своими руками удавлю! Это ведь она монету пожалела, бесплатно отовариться решила. А наш дурак уши развесил!

— Что же делать? — заломила руки Эмми.

— Утром ведьму толковую поищем. Опытную, чтобы в приворотах разбиралась.

— Где ж такую найти?

Дегре задумался, Эмми опять всхлипнула, а я внезапно вспомнила:

— А кто-нибудь знает, что такое «Черный Дракон» и где он находится?

* * *

Название «Черный Дракон» носила местная магическая корпорация. Там состояли только истинные ведьмы и маги, подтвердившие свою квалификацию перед самим королем, и личное знакомство с кем-то из них, оказывается, считалось весьма респектабельным.

Дегре до последнего не верил, что у замарашки, коей я в его глазах являлась, имеются там связи.

— Ну, попробуй, — с сомнением сказал он, разъясняя как добраться. — Только учти, они с простым людом не сотрудничают, слишком дорого берут, нам не по карману.

— Мне обещали скидку.

— Тогда возьми у Эмми плащ. Хоть прилично выглядеть будешь.

Послушавшись доброго совета и закутавшись чуть ли не до самых глаз, я направилась к «Черному Дракону».

Корпорация располагалась в огромном здании с ржавой дверью при входе. На ржавчине отчетливо выделялись кованые крылья огромной летучей мыши, но, может быть, когда-то это был дракон.

Подумав, что такая солидная контора должна располагаться в месте побогаче, я открыла дверь. И если снаружи все казалось простеньким, то внутри буквально кричало о благосостоянии. Решив больше никогда не делать преждевременных выводов, я направилась по длинному извилистому коридору, конец которого терялся в тканых занавесях.

А за ними… Боже мой! Это больше походило на бал-карнавал, чем на рабочий офис. Толпа дамочек в черных готических платьях заливисто хохотали, им вторили мужчины в черных смокингах и белых перчатках. И те, и другие явно были нетрезвы.

— Кого-то ищете? — Одна из ведьм направилась ко мне.

— Добрый день, госпожа, мне нужна Алейо, — как можно вежливее ответила я.

— У вас назначено?

— Нет, но она разрешила прийти в любой момент.

— Хорошо, — ведьма кивнула. — Алейо сейчас принимает посетителя в отдельном кабинете. — Она махнула рукой, указывая направо. — Идите туда, потом вверх по лестнице. Вам нужна последняя дверь. Не перепутайте, а то расколдовывать придется, время лишнее тратить!

Клятвенно пообещав не соваться туда, где мне не рады, я направилась на поиски.

Нужная лестница нашлась сразу, так же как и череда однотипных дверей, за которыми велись деловые беседы. Подойдя к последней, услышала обрывки фраз:

–…отменить невозможно? Тогда я должен быть уверен, что все идет как нужно.

— Не тревожьтесь, Ренье, мы держим ситуацию под контролем. Если желаете, можете проверить самолично, — прозвучал в ответ голос Алейо.

Я хотела постучать, но не успела — створка резко распахнулась, и из кабинета вышел мужчина. Молодой, всего на несколько лет старше меня, светловолосый и очень привлекательный, он замер, с удивлением разглядывая неожиданную посетительницу.

— Добрый день, — я натянула улыбку. — Я ищу Алейо.

— София? Какими судьбами? — Ведьма выглянула из кабинета. — Неужто решилась кого-то приворожить? Заходи скорее. — Она пропустила меня внутрь, а сама что-то шепнула мужчине и, вежливо попрощавшись, закрыла дверь. — Рада тебя видеть.

— Извините, я сейчас мельком услышала… вы назвали этого мужчину Ренье?

— Верно. — Алейо бросила на меня пристальный взгляд. — Что-то еще услышала?

— Ничего, просто имя знакомое, — ответила я.

— Это старший сын графа Бертрана Ренье, вряд ли вы раньше встречались.

Кто знает, может, встречались, а может, нет… Мне захотелось еще раз увидеть блондина. Не от него ли я получила кнутом по шее?

— Присаживайся, — ведьма указала на диван, стоявший в углу кабинета. — Кого привораживать решила? Кто запал в душу?

— Никто не запал. Но помощь очень нужна…

Я торопливо пересказала ситуацию с Жаном. Алейо слушала, кивала, в некоторых местах задавала уточняющие вопросы, а потом вдруг расхохоталась.

— Ой, не могу! Красавица, говоришь, приходила? — Она хохотала так, что на глазах выступили слезы. — И ты лично ее видела? Ой, насмешила!

— А что не так? Светленькая, симпатичная, кокетливая.

— Не продолжай! Пожалуйста, не продолжай, пожалей меня! — Алейо вышла в коридор и громко крикнула: — Тетушка Нинуш, загляни-ка на минутку, коли не трудно!

— Трудно? Мне никогда не трудно, детка, — раздался звонкий голос в ответ.

Ведьма вернулась, села на диван рядом со мной и приказала молчать. А через мгновенье в кабинет вошла та самая красавица.

— Что же ты, тетушка Нинуш, память теряешь? Не иначе, от старости, — сказала Алейо. — Шнуровку для корсета обновила, а заплатить забыла. Не дело это. Вот, — она указала на меня. — Девушка пришла долг взыскать.

— Как нашла-то? — удивилась красотка. — Я же ничем себя не выдала.

— Как это не выдала? Продавца приворожила!

— Так немного ведь. Поверхностно.

— А если поверхностно, то почему он на людей кидается? — Алейо сдвинула брови. — Тебе девятый десяток, а все мужиков охмуряешь! И хватит людям голову морочить, снимай личину!

Красавица недовольно зыркнула в мою сторону, потом повела ладонью перед лицом и превратилась в морщинистую беззубую старуху.

— И деньги верни! — грозно продолжила Алейо. — А то главе пожалуюсь, что ты ведьмовскую репутацию портишь.

Старуха скривилась, но вытащила из кармана мешочек с монетами и кинула его мне на колени.

— Забирай.

Бывшая красавица ушла, а Алейо достала стеклянный флакон с черным порошком внутри.

— Добавь своему Жану в питье, вмиг в себя придет, — сказала она, все еще посмеиваясь. — А на тетушку Нинуш не обижайся, она давно из ума выжила. Живет тут из уважения за былые заслуги, толку-то от нее никакого.

Я поблагодарила за помощь. Ведьма отказалась от оплаты, сказав, что ничего особого не сделала: порошок готовится за две минуты, да и приворот несильный.

— Спасибо вам! — я улыбнулась. — Огромное спасибо!

— Глупости какие, — отмахнулась она. — Но если все же хочешь отблагодарить… Пообещай, что если когда-нибудь захочется обвинить меня в предательстве, ты сто раз подумаешь, прежде чем это сделать.

«Странное желание», — подумала я, но, конечно, согласилась.

* * *

Возле «Черного Дракона» внезапно обнаружился Крот. Он ковырял носком землю и насвистывал какую-то мелодию — одним словом, скучал.

— О! — заметил он меня. — Какие люди в этом гиблом местечке! Ведьмой решила стать?

— Нет, за помощью приходила, — ответила я, вновь закутываясь в плащ.

— И как? Помогли?

— Помогли.

— Ну и славненько. Идем, провожу до дома. — Крот покосился на монументальное здание. — Нечего тут одной делать, мало ли кого встретишь.

— Вы что, специально меня поджидали?

— Нет, конечно, — совсем неискренне отозвался он.

Сделав вид, что поверила, я беззаботно улыбнулась и позволила увести себя подальше. Крот ничего плохого не делал и доверия еще не потерял, поэтому мы мило беседовали и обсуждали ситуацию с Жаном. Крот даже обмолвился, что молодому человеку давно следовало получить по носу от какой-нибудь красотки, чтобы почувствовать всю прелесть любвеобильности. Я склонна была согласиться.

— Он неплохой, просто дурной, — подытожил Крот.

— Вы много знаете про него. Да вообще про всех… И про Дегре рассказывали, и про Матлюбу, сейчас вот про Жана поведали. — Я сделала паузу. — И Эмми наверняка вам знакома.

— Девица эта… — Мужик почесал затылок. — Знакома, конечно, вечно туда-сюда бегает.

— Она вроде с рождения у Дегре живет. Матушка ее кухаркой была.

— Да… Что-то припоминаю… — Крот неожиданно пошел быстрее. — Погодка сегодня славная, самое время для прогулки. И жрать охота. Слышал, мясник телятину на продажу выставил, а горожане заподозрили, что несвежая. А с народом, сама знаешь, спорить не выйдет. Вот и придется ему мясо выбросить. А я подберу. Костерок разведу, пожарю. Мне-то все сгодится! Ух, хороший обед будет!

Крот говорил-говорил-говорил… Я кивала, поддакивала, а потом поняла, что он специально уводит разговор.

— Так может, Эмми попросить? — едва получилось встрять в его словоблудие. — Она девочка добрая, поделится тарелкой супа. Зачем вам несвежую телятину есть?

— Не стоит, — тихо ответил мужик и зашагал еще быстрее.

* * *

Вернувшись в лавку, я первым делом побежала к Дегре. Он сидел в рабочем кабинете и просматривал отчеты.

— Даже слушать не стали? — спросил он, не поднимая головы.

— С готовностью выслушали, посочувствовали и дали отворотное снадобье. Заметьте, совершенно бесплатно, еще и за товар деньги вернули, — ответила я. — Зря вы во мне сомневались.

И поставила флакончик и мешочек монет прямо перед ошеломленным взглядом Дегре.

— Но… как?

— Связи решают все.

Мужчина покачал головой. Потом осторожно забрал флакон и, поманив меня пальцем, направился к Жану.

— Как быстро подействует? — спросил Дегре, поднимаясь по лестнице.

— Уверили, что моментально.

— Это хорошо, а то уже голова болит.

Из комнаты Жана раздавался вой. Несчастный влюбленный отчаянно желал воссоединиться с дамой сердца и делал для этого все возможное. Когда Дегре распахнул дверь, я заметила покореженные ставни, расцарапанные стены и разбитый вдребезги стул.

— Что творишь?! — рявкнул Дегре, как раз когда Жан собирался разбить окно. — Вычту с твоего заработка, учти! — Он обернулся ко мне. — Что с порошком делать?

— В питье. — Я схватила стоявшую на столе кружку. — Сейчас принесу воды.

— Поспеши, пока он нас не покалечил.

Мне понадобилась минута, чтобы добежать до кухни, наполнить кружку и вернуться обратно. Жан все еще стоял подле окна. Выглядел он бледно и жалко.

Дегре выхватил кружку, высыпал туда порошок и протянул племяннику.

— Пей.

— Я все время думаю о ней, — хрипло сообщил влюбленный.

— И что? Это мешает выпить лекарство?

— Я не хочу! Не хочу! Не хочу! — он скинул с кровати подушку и растоптал ее ногами. — Не хочу!

Дегре заскрипел зубами.

— Жан, — сказала я, стараясь придать голосу мягкость. — Жан, я приготовила чай специально для тебя. Вот он. Попробуешь?

— Не хочу!

— А чего ты хочешь?

— К моей любимой, — незамедлительно ответил мужчина, и все его лицо осветилось, точно озаренное солнцем. Вот только глаза остались остекленевшими.

— Хорошо, — кивнула я. — Попей, промочи горло. И клянусь, я отведу тебя к ней, если потребуешь.

— Правда клянешься? — переспросил Жан.

— Самой страшной клятвой.

Он медленно приблизился и взял кружку. А через пару глотков его глупая улыбка увяла, а взгляд стал осмысленным и разумным.

— Прелесть просто эта ваша магия, — пробормотала я, наблюдая, с каким ужасом Жан оглядывает комнату и вспоминает все, что произошло за это время.

— Ну что, герой-любовник? Полегчало? — мрачно поинтересовался Дегре.

* * *

Обедали вместе.

Жан постоянно бросал на нас виноватые взгляды. Помог Эмми накрыть на стол, подвинул мне стул и смиренно выслушал отповедь Дегре.

Тот не стал мелочиться. Припомнил незадачливому родственнику все прегрешения. Даже те, про которые вслух не стоило бы распространяться.

— Извините, — Жан скомкал в руках салфетку. — Больше не повторится, клянусь!

— Одни клятвы у нас сегодня, — Дегре прищурился. — Вон София тоже поклялась… Обещала тебя к красотке доставить, коли пожелаешь. Ну как? Осталось желание?

— Нет.

— Точно?

— Я, конечно, виноват, но не специально же, — пытался оправдаться Жан. — Я жертва.

— Ты не жертва, ты дурак! — сказал Дегре и стукнул кулаком по столу. — И ты прав, больше такого не повторится. За прилавок больше тебя не поставлю. Во избежание, так сказать.

— А чем же я…

— Мало ли других дел? Склад в порядок приведешь, полки новые настругаешь.

— Сам, что ли, в продавцы пойдешь? — насупился Жан.

— Нет, — Дегре поднялся, — Софию отправлю.

Несколько секунд молчания, последовавшие за этим заявлением, показали, насколько неожиданным оно было. А потом Эмми радостно взвизгнула:

— Ой, как здорово!

— Почему Софию? — Жан покосился в мою сторону. — Чужой человек ведь, в торговле разобраться не успела, с людьми не работала.

— Зато у нее связи полезные имеются, — усмехнулся Дегре. — И голова на плечах.

А я переводила взгляд с одного на другого и не могла поверить во внезапную удачу.

— Спасибо… Вы очень добры!

— Сочтемся, — Дегре пристально взглянул прямо на меня. — Но учти, спрос будет большим.

— Я не боюсь работы.

— В этом мы уже убедились.