Глава 8
Ева так и заснула, не дождавшись Славки. Утром ее разбудил мелодичный звон будильника. Было слышно, как в ванной шумит вода, значит, знаменитый сыщик уже проснулся и принимает душ.
Она отложила тетрадь Алисы, над которой уснула, накинула на себя шелковый халат и отправилась в кухню. Чайник закипал, на столе стояла тарелка с ее любимыми пирожными, пахло свежесмолотым кофе. Интересно, когда Смирнов успел купить пирожные? Она вчера уснула после двенадцати, а его все еще не было.
Ева сварила кофе и разлила его по чашкам, когда в проеме двери показался улыбающийся Всеслав.
— Ты нашел Рогожина? — спросила она.
— Почти… Давай завтракать, а то я опаздываю.
— Ну, вот, — огорчилась Ева. — Я тебя вчера ждала, ждала, хотела обо всем расспросить…
— Потом. Зато у меня приятная новость. — Смирнов подошел и обнял ее сзади, прижался губами к затылку. — Ты едешь в Серпухов.
— Вместе с тобой? — обрадовалась Ева.
— Одна.
— Как? — Она сердито нахмурилась и выскользнула из его рук. — Почему?
— Ты же сама предлагала!
— Да, но… Тебе нужна моя помощь?
— Очень нужна, — спрятал улыбку Всеслав. — Ты даже не представляешь, как ты меня выручишь. Видишь ли, дело Рогожина оказалось гораздо сложнее, чем я думал. Придется мне сегодня усиленно поработать в этом направлении. А поиски Алисы Данилиной скорее развлечение… Думаю, если серпуховский адрес из ее записной книжки именно Глеба Конарева, то она, вероятно, там. Поговоришь с ней по душам, как женщина с женщиной, убедишь ее вернуться домой или хотя бы позвонить матери и брату, которые с ума сходят от беспокойства. Если девочка хотела их наказать, то уже добилась своего, и можно дать им поблажку. И все в таком духе… У тебя это получится лучше и мягче, чем у меня. Только вообрази себе — является частный детектив, нанятый братом, который выследил беглецов и теперь намерен доставить Алису домой чуть ли не под арестом. Куда это годится? У Данилиных отношения между собой и так натянуты — дальше некуда.
— Ты прав, — согласилась Ева. — Мое появление не произведет столько шума и возмущения, как твое. И мне будет интересно. Читая записки Алисы, я начинаю проникаться ее внутренним миром: он удивительно напряжен, запутан и противоречив. Хочется посмотреть, какова же эта девушка в жизни, как она выглядит. Фотографии — лишь бледные тени, они не передают в полной мере ее облик.
— Почему? — вскинул брови сыщик. — По-моему, как раз наоборот. Снимок выхватывает и подмечает то, что в обычной жизни ускользает от внимания.
Ева упрямо качнула головой.
— Фотографии — это всего лишь застывший, мертвый слепок жизни, тогда как сама жизнь — вечно изменяющаяся истина.
— Ты училась в школе Сократа, — делая серьезное лицо, сказал Всеслав. — Или Платона. Изменяющаяся истина! Неплохо придумано, дорогая Ева. Головоломка для философов еще та!
Он не выдержал и засмеялся. Ева надулась.
— Конечно! — с вызовом заявила она. — В казарме этому не научишься. Поэтому все бывшие военные такие нечувствительные к юмору и философии. Они мыслят прямолинейно. Их рассуждения движутся в строго заданном направлении, как трамваи по рельсам.
Конец ознакомительного фрагмента.
