Исчезающие в темноте

Наталья Тимошенко, 2017

Автомобильная авария разделила жизнь Марка на до и после. Он был талантливым художником, а стал сомнительным медиумом, не расстающимся с тростью. Он слышит и видит призраков, и они не дают ему покоя. Ему нужна помощь девушки, которая однажды уже спасла его. Рита живет с бабушкой, ищет работу мечты и остро нуждается в деньгах. Подработка в салоне магии не похожа на мечту, но за нее обещали прилично заплатить. И работать придется в паре с обаятельным, хоть и немного сумасшедшим медиумом. Кто же знал, что эта подработка изменит ее представление не только о мире вокруг, но и о себе самой?

Глава 5

Ощущения были странными. Марк плохо помнил, как чувствовал себя восемь лет назад, тогда все случилось слишком быстро, он даже не успел ничего понять. В этот раз все происходило гораздо медленнее, а потому он смог «насладиться» происходящим. Ксения ввела ему в вену какое-то лекарство, от которого страшно захотелось спать. Лера сидела рядом, глядя на него с любопытством, но в ее глазах он не увидел ни капли переживания, и это почему-то задело. Не то чтобы он был влюблен в нее или ждал чего-то подобного от нее, но все же у него были основания полагать, что они значат друг для друга достаточно, чтобы она волновалась. Впрочем, он бы не удивился, если бы узнал, что Лера просто не до конца понимает, чем ему грозит эта затея. Наверное, она одна в этой комнате не сомневалась в том, что все получится. Он был морально готов к любому исходу.

Зато Рита переживала за двоих. Сначала она вообще заявила, что не собирается при этом присутствовать, подождет за дверью, но затем решила остаться. Она стояла у окна, нервно кусая губы и глядя на него с такой неподдельной тревогой, что Марку вдруг стало невероятно любопытно, что она будет делать, если у нее ничего не получится. Конечно, они с Ксенией на всякий случай заготовили реанимационный набор, но все понимали, что надежды на него гораздо меньше, чем на ее дар.

И лишь когда сознание почти угасло, ему вдруг стало страшно. Страшно настолько, что захотелось немедленно потребовать все прекратить. Пусть он не сможет избавиться от досаждающего ему призрака, пусть тот продолжит орать ему на ухо, сводя с ума, зато он останется жить. В конце концов можно почаще ездить на озеро и напиваться до отключки. Тогда затихают все призраки мира. Марк вдруг понял, что он вовсе не готов к любому исходу. Однако ничего сказать он уже не смог.

Затем стало отчего-то холодно. Он открыл глаза и с удивлением обнаружил, что стоит рядом с Ритой у окна. На одно мгновение ему показалось, что она что-то почувствовала, потому что как-то странно вздрогнула и оглянулась по сторонам, однако ее взгляд скользнул по нему как по пустому месту, и он понял, что она его все же не видит.

Смотреть на свое тело и знать, что оно мертво, было неприятно, поэтому Марк поспешно отвернулся, запомнил только расположение белого листа бумаги и карандаша на столе, который они оставили на случай необходимости общения. Рита дала ему три минуты, максимум — четыре. Если он справится раньше, то постарается написать об этом, если нет, то через четыре минуты она его возвращает. Даже если он ничего не успеет. И почему-то Марку сейчас казалось, что так и будет. Слишком мало времени.

Он быстро понял, что находится здесь один. Никакого намека на призрак или дух. На еще один призрак или дух, поскольку им же он был теперь сам.

— Какого черта? — вслух выругался Марк. — Когда тебя не просишь, ты здесь, а как нужен, так не явился.

Он огляделся по сторонам, пытаясь придумать, как позвать того, кто мешал ему жить. Он ведь даже имени его не знает. Черт, почему он не подумал об этом раньше?

— Эй, ну ты где? — Марк повернулся вокруг своей оси, разглядывая каждую тень по углам. Перед «сеансом» они задернули плотные шторы, а потому в комнате царил приятный полумрак. — Давай, я слушаю тебя. Говори!

Однако желающих говорить не нашлось. Даже Ксения, Лера и Рита напряженно молчали, глядя на бездыханное тело на диване. Марк зло выдохнул, только сейчас понимая, что все это время не дышал, и направился в сторону той части квартиры, где находилась приемная колдуньи. Возможно, там призраку будет проще связаться с ним? Пусть хрустальный шар и был бутафорией, купленной в магазинчике «Все для гадалки» на Невском, а ароматические свечи и черные стены лишь создавали антураж, но все же именно там он чаще всего по-настоящему общался с мертвыми, а Ксения раскладывала свои карты, которые редко врали. Как бы то ни было, но именно та комната имела необходимую атмосферу.

В приемной, как всегда, было темно. Лишь на круглом столе горела толстая свеча, которая немедленно затрещала и заискрилась, стоило Марку войти в комнату. Он улыбнулся: не врал старый колдун, когда говорил, что свеча сделана по старинному рецепту и реагирует на появление призраков. Деда где-то нашла Ксения, ездила к нему, чтобы он поделился знаниями, но тот не захотел. Сказал, что уйдут они в могилу вместе с ним. Только вот десяток свечей и удалось у него выпросить, да и то за баснословные деньги. Впрочем, старый колдун и его свечи волновали сейчас Марка меньше всего, поскольку реагировала свеча на него, а не на посторонний призрак.

Он не заметил, как за его спиной от стены отделилась черная тень и медленно приблизилась к нему сзади. Снова легонько затрепетала свеча, как будто по комнате прокатился сквозняк, но он решил, что это опять реакция на него. И лишь когда кто-то коснулся его волос на затылке, Марк резко обернулся, но не успел ничего сделать, как оказался на полу, прижатый к нему тенью. Где-то на краю сознания мелькнула мысль, что призраки бесплотны, но он не успел ее обдумать. Да и какая разница, если что-то тяжелое навалилось на него сверху, не давая пошевелиться. На него дохнуло могильным холодом, и у самого уха он услышал знакомый голос:

— Помоги-и-и-и…

Марк попытался сбросить с себя тень, но та оказалась слишком тяжелой. Ощущения походили на то, как будто на нем лежал огромный пласт земли, а не тень, бывшая когда-то обычным человеком.

— Помоги-и-и-и, — хрипела она, — помоги-и-и-и…

— Да помог бы я тебе… — Марк собрал все силы, уперся руками в плечи потусторонней сущности и снова попытался сбросить ее с себя, но это было равносильно тому, что пытаться сдвинуть каменную глыбу. — Если бы ты сказал… как…

Тень на мгновение замолчала, и Марк вдруг увидел прямо перед собой ее лицо: огромное, уродливое, с большими мясистыми губами у самых его глаз. Он даже не смог определить, мужское это лицо или женское. Возможно, раньше ему по голосу казалось, что это подросток, потому что на самом деле это была женщина?

— Кто ты? — с трудом превозмогая отвращение, спросил Марк. — Как тебя зовут?

Губы шевельнулись, и он увидел два ряда кривых, желтых зубов.

— Сосн… сосно… сосн… — Призрак как будто пытался сказать что-то, но не мог, а потому завел привычную шарманку: — Помоги-и-и-и…

Возможно, Марку и удалось бы чего-то добиться от него, если бы комнату не начали заполнять другие призраки, словно открылась какая-то невидимая дверь. Марк не видел их, но чувствовал приближение, слышал их голоса.

— Забери его! — требовал визгливый старческий голос.

— Украли… — вторил ему еще один.

— Забери!

— Мешает…

— Мое…

Свеча на столе вспыхнула ярким взрывом почти до потолка, а затем резко погасла, погрузив комнату в полную темноту, в которой шевелились, не замолкая, многочисленные призрачные тени. Каждая кричала что-то свое, и в какой-то момент Марку показалось, что голова сейчас взорвется. Он отпустил плечи призрака, который все еще лежал на нем сверху, зажал ладонями уши, но голоса тише не стали.

— Забери!

— Он мне мешает!

— Не отдам!

— Рита! — его голос утонул в какофонии посторонних звуков, так и не добравшись до белого листа бумаги на столе.

* * *

Металлический привкус во рту ясно давал понять, что пора перестать кусать губы, но Рита ничего не могла с собой поделать. Она то и дело смотрела на часы, но время как будто остановилось. Секундная стрелка с огромным трудом перетаскивала тело с одного деления на другое, то и дело грозя зависнуть между ними. С тех пор, как сердце Марка перестало биться, прошло ровно три минуты, а ей казалось, что как минимум три часа.

— Еще минута — и я его возвращаю, — тихо сказала она.

Ксения только нетерпеливо махнула рукой.

— Он напишет, когда будет можно, — голосом за нее ответила Лера.

Рита взглянула на нее, мысленно подивившись такой уверенности и спокойствию. Как будто не Лера вчера просила ее помочь Марку, говорила, что ради него сделает все, что в ее силах. Рите казалось, что между этими двумя что-то есть, но разве так ведут себя по отношению к человеку, которого любят? Она знала Марка всего два дня, никаких особенных чувств к нему не испытывала, но волновалась гораздо сильнее, чем Лера. Возможно, потому что именно от нее зависело, сможет ли он вернуться?

Лист бумаги оставался девственно пуст, а часы между тем отсчитали положенные шестьдесят секунд.

— Все, я его возвращаю, — не выдержала Рита, шагнув к дивану, но Ксения быстро остановила ее:

— Нет! Еще не все.

— Вы с ума сошли? — Рита недоуменно посмотрела на нее.

— Он напишет, — повторила Лера с ледяным спокойствием в голосе.

— А если нет? Если он не может написать? Призраки пишут ему, потому что он зовет их с этой стороны, но сейчас его звать некому.

— Он медиум, напишет сам, — уверенно заявила Ксения.

— Знаете что, я не собираюсь ждать, когда спасать будет уже некого! — Рита снова уверенно шагнула вперед, но Ксения резко обернулась к ней, выставив руку вперед, и Рита замерла на месте, словно между ними возникла прозрачная стена. В руке у Ксении были зажаты ножницы с двумя длинными острыми лезвиями.

— Стой, где стоишь, — приказала она.

Рита с удивлением и испугом смотрела на ножницы.

— Вы… вы что?..

— Я сказала, не подходи.

Сердце стучало, как сумасшедшее, и Рита никак не могла понять, стучит оно так сильно от испуга или от осознания того, что на ее глазах умирает человек, а ей не позволяют спасти его. Часы тем временем отсчитали еще тридцать секунд. Четыре с половиной минуты.

— Вы же убьете его!

— Он уже мертв. Мы даем ему время разобраться.

— Вы сумасшедшие!

— Это мы уже слышали.

Пять минут.

— Нужно найти другой способ. Если этот не сработал, мы придумаем что-нибудь другое!

— Мы пытались. Другие способы не работают.

— Тогда чуть позже попробуем еще раз.

— Лучше дать ему время сейчас, чем заставлять снова переживать подобное. Это не в магазин лишний раз сбегать.

Пять с половиной.

Рита в отчаянии снова закусила губу, уже не обращая внимания на привкус крови.

— Вы же врач. Вы понимаете, что его мозг скоро умрет. И тогда бесполезно будет оживлять. Чем это лучше, чем попробовать еще раз? — Она повернулась к Лере. — Лера, он умрет. Окончательно и бесповоротно. Я не смогу его спасти.

— Он напишет, — как заведенная игрушка повторила Лера, но уже не так уверенно, как раньше.

Шесть минут. Теперь стрелка летела вперед по циферблату, словно сбросила с себя тяжкие оковы.

— А если нет? Если не напишет? Сколько еще времени вы будете ждать? Лера, он умрет, ты понимаешь это?!

Лера неуверенно взглянула на Ксению, но та была непоколебима.

Шесть с половиной.

— Еще десять секунд — и я не стану даже пытаться, — выдохнула Рита, наконец в полной мере осознавая, во что ввязалась. Интересно, сколько дают за соучастие в убийстве?

Возможно, что-то такое было в ее голосе, что убедило и Ксению, и Леру в том, что она не шутит.

— Ксения, пожалуйста! — сказала Лера. — Позволь ей…

Та без лишних разговоров поднялась с дивана, уступая Рите место. Она тут же бросилась к Марку, приложила ладони к его вискам, ожидая пробуждения силы. Прошла секунда, две, три — но так ничего и не произошло. Рита не чувствовала в себе ничего особенного. Никакого завязывающегося внутри щекочущего узла из серебристых нитей, никакого покалывания в кончиках пальцев — ничего. Она закусила губу, отстраненно понимая, что вскоре от нее останется только кровавое месиво, оторвала ладони от Марка, потерла их друг от друга и снова приложила к его голове.

Ничего.

«Что ты натворила?! — некстати ожил внутренний голос. — Зачем ты на это согласилась? Ты не бог. Те два раза были случайностью, и ты решила, что можешь воскрешать людей? Ты убийца, Рита! Теперь ты убийца».

Краем глаза Рита видела, как Ксения набирает в шприц какое-то лекарство, а заранее проинструктированная Лера выдавливает на пластины дефибриллятора гель. Она знала, что это бесполезно. Прошло слишком много времени.

— Отойди! — велела ей Ксения, выпуская воздух из шприца.

Рита уже собралась уступить ей место, как вдруг что-то произошло: сила в ней проснулась так резко и так быстро, что она не успела ее остановить. Огромный серебристый клубок внутри взорвался миллиардами нитей, прошивших насквозь ее кожу. Риту швырнуло вперед, Марк под воздействием нитей приподнялся над диваном, и их лбы чуть не столкнулись. Он резко вдохнул, упал обратно на подушку, и лишь тогда Рита смогла оторвать от него руки и вскочить с дивана. Кожу на ладонях жгло огнем, как будто она сунула их в кипяток.

— Марк! — Лера тут же бросилась ему на шею, крепко сжимая в объятиях.

Тот осторожно обнял ее в ответ, глубоко и тяжело дыша, как будто только что вынырнул из воды. Он встретился взглядом с Ритой и с трудом выдавил из себя некое подобие улыбки.

— Больше я на такое не подпишусь.

— Я тоже, — согласно кивнула она, все еще чувствуя в себе отголоски взрыва: ноги дрожали от напряжения, голова кружилась и уже начинало тошнить. Пожалуй, следующие несколько дней ей не стоит вставать с кровати.

Несколько минут Ксения и Лера хлопотали вокруг Марка: чем-то поили его, укутывали пледом, хотя в комнате было жарко. Рита смотрела на все это со стороны, позволив себе наконец присесть в кресло. Голова кружилась все сильнее, и она уже мысленно подсчитывала деньги в кошельке: домой ей лучше поехать на такси.

— Ну что, ты поговорил с ним? — спросила тем временем Ксения, решив, что заботы Марку оказали достаточно и можно переходить к делу.

Тот лишь поморщился в ответ.

— Ничего путного он так и не сказал. Опять это свое бесконечное «помоги». Еще говорил что-то типа «сосны» или «сосновое».

— Сосновое? — переспросила Лера. — Что это значит?

— А я знаю? Я спросил, как его зовут, а он начал говорить про сосны. Потом вообще набежала толпа призраков, я уже ничего не мог расслышать.

— Возможно, фамилия? Или указание местности? — предположила Ксения. — Название улицы? Деревни?

— Я боюсь представить, сколько даже в Ленобласти деревень с таким названием, — проворчал Марк.

— Сейчас проверим.

Лера поднялась с дивана, открыла лежавший на столе ноутбук и быстро застучала по клавишам.

— Сосновый бор, Сосны, Сосновка, Сосновое, Соснянка, Сосново… Шесть.

— Я за тобой еще перепроверю, — проворчала Ксения. — Не исключено, что ошибок наделала.

Лера надулась, но ничего не ответила.

— А сколько еще Сосновых улиц, — тихо добавила Рита. Ей было нехорошо не только от применения силы, но и от осознания того, что все было зря. Марк едва не умер ради крошечной информации, которой нельзя воспользоваться. — И кого искать на этих улицах?

— Я видел его, — добавил Марк. Он протянул руку и взял со стола лист бумаги и карандаш. — Могу нарисовать.

Его рисунок совсем не походил на фоторобот, который обычно составляют в полиции и показывают по телевизору в криминальных новостях или печатают в газетах. Скорее это был легкий набросок, какие иногда рисуют многочисленные художники на набережных и центральных улицах города, привлекая туристов. Широкий приплюснутый нос, маленькие скошенные к носу глаза, мясистые губы, сглаженные черты лица, короткая шея. Только прическа пряталась под капюшоном.

— Вот это урод, — скривилась Лера, увидев портрет.

— Это не урод, — в один голос возразили Рита и Ксения. — Это человек с синдромом Дауна.

— Теперь я понимаю, почему он не мог сказать ничего внятного, — нахмурился Марк, тоже разглядывая собственный рисунок. — Не потому, что не мог достучаться до меня с того света. Он просто был болен при жизни.

— Зато мы теперь знаем, где и как его искать, — заявила Ксения и, поймав на себе недоуменные взгляды, пояснила: — Такие люди всегда состоят на диспансерном учете. Нам достаточно связаться с медицинскими учреждениями всех этих Сосновок, и мы получим список людей с синдромом.

— А почему вы решили, что он непременно из Ленобласти? — не поняла Рита. — Что если дальше?

Ксения, Марк и Лера переглянулись.

— Понимаешь, духи обычно связываются с теми, кто ближе, — осторожно пояснил Марк. — Это ведь не так-то просто на самом деле. Требуются определенные затраты энергии, которой сложно управлять. Особенно если нет медиума, который может помочь с другой стороны. Если бы этот человек жил где-то далеко, он пристал бы к кому-то, кто ближе, чем я. Я ведь не единственный медиум в мире. Нас не так и мало, просто не все осознают и могут управлять своим даром. Если не найдем его рядом, расширим круг поисков на ближайшие области.

Рите показалось это сомнительным объяснением, но она не стала спорить. Во-первых, во всей этой метафизике она понимала гораздо меньше, чем они, а во-вторых, ей не было до этого никакого дела. Она свою работу выполнила, остальное ее не касается.

Ксения, видимо, подумала так же, потому что поднялась с дивана, вытащила из-под сложенных на столе журналов конверт и протянула его Рите.

— Держи. Это оплата.

Та только головой качнула.

— Я не буду брать деньги.

— Почему?

— Потому что я это делала не ради них.

По губам Ксении скользнула презрительная усмешка.

— Бери, бери. Так мы изначально договаривались. Любая сделка должна быть оплачена — это главный закон Вселенной.

Рита перевела недоверчивый взгляд с нее на конверт, но прежде, чем она успела что-то ответить, Марк спросил:

— А то, может, ты хочешь продолжить с нами поиски этого человека?