Мотыльки

Натан Октябрьский (2024)

Отдых на природе — лучшее лекарство для уставшего разума. Подальше от цивилизации, где никто не сможет тебя найти, пока ты сам этого не захочешь. Но затеряться и сгинуть — разные вещи. Оставшаяся без работы Полина, получив в своё распоряжение гору свободного времени, едет в живописные места Кольского полуострова, чтобы присмотреть за домом своей тёти. Безмятежный отдых нарушает пугающее событие: её знакомый пропадает по дороге в магазин, оказавшись далеко не первым исчезнувшим в этих краях. А затем объявляется следователь, которому не помешала бы помощь доверенного лица на чужой земле. Пытливый ум и доброе сердце не позволяют девушке остаться в стороне, и она рискует жизнью в поисках истины.

Глава 5

На следующее утро Полина проснулась раньше обычного. Вероятно, виной тому было солнце, которое в это время года скрывалось за горизонтом всего на несколько часов в сутки, а может быть, изголодавшийся по впечатлениям мозг девушки попросту предпочёл сну наслаждение яркими красками окружающей реальности и долгожданное пребывание один на один с природой. Как бы то ни было, девушка поднялась в начале седьмого и поняла, что уже очень давно не чувствовала себя настолько живой. Она резко отдёрнула шторы из светло-голубого тюля, открыла окно и подставила лицо солнечным лучам. Воздух был свеж и чист, и, вдоволь надышавшись утренней прохладой, Полина прошлёпала босыми ногами по деревянному полу в другие комнаты, обходя их одну за одной, распахивая окна и приглашая вездесущий сквозняк путешествовать по дому вместе с ней. Последней в очереди была массивная входная дверь, которая на удивление легко поддалась нажатию девичьей руки и распахнулась без малейшего скрипа. Полина сбежала вниз по каменным ступенькам и с наслаждением растянулась на мокрой от утренней росы траве. Прямо возле её головы полз по кромке листа небольшой жук с зелёной бархатистой спинкой, а внизу, в тени, шествовала колонна муравьёв, гордо волоча на своих спинах обездвиженную муху. Поёживаясь от холода, девушка молча наблюдала за крохотными существами, живущими по особым законам, которые были неведомы всему остальному миру. Зеленоватый жук внезапно остановился и начал жевать край сочного, мясистого листа, по которому до этого передвигался. Полина почувствовала, что тоже не прочь перекусить, встала на ноги, отряхнулась от мелких травинок, налипших на футболку, и отправилась обратно в дом.

Вскоре остатки вчерашней трапезы из картофеля и грибов снова весело шкворчали на сковороде, а большой железный чайник тихо шипел, испуская клубы пара. Плотно позавтракав и заварив себе пакетик чёрного чая, который нашёлся в одном из многочисленных шкафчиков, Полина вспомнила, что собиралась прогуляться по окрестностям. Небо было ясным и ничто не предвещало плохой погоды. Девушка натянула любимый старый свитер, джинсы и кроссовки, закрыла все распахнутые ранее окна и взяла с собой небольшой рюкзак, в который поместился телефон, бутылка воды и тетрадь для зарисовок. Ещё со школы она полюбила делать карандашные наброски растений и животных, которые встречались ей во время прогулок; эту привычку привила ей учительница биологии, которая на каждом занятии показывала классу самые красивые зарисовки, сделанные учениками за неделю, и Полинины работы всегда были среди них. Однако природа большого города не давала широкого простора для творчества, и вскоре девушка почти перестала носить с собой тетрадь, потому что та уж чересчур быстро наполнялась детальными рисунками воробьёв, дроздов и голубей всех возможных окрасов, а также множеством скрупулёзно очерченных листьев и цветов, которые встречались в парках по всему городу. Теперь же Полина с наслаждением предвкушала всё то разнообразие диких форм жизни, которое вскоре будет навсегда увековечено на кипельно-белых листах. Она помнила, что во время прогулок с тётей замечала небольших зверьков с тёмной, блестящей шерстью и вытянутым рыльцем, которые чем-то напоминали обычных мышей-землероек, но отличались от них более крупными размерами. В роще рядом с домом, по рассказам местных жителей, водились лоси, которых девушке так и не удалось увидеть во время предыдущих визитов. Если добавить ко всему этому несколько десятков незнакомых ей видов растений, то пешие прогулки по окрестностям обещали быть не менее увлекательными, чем в детстве.

Полина закрыла за собой ворота и, после секундного замешательства, первым делом направилась прямиком к озеру через густые заросли травы, защищающие подступы к воде. Россыпи мелких белых цветов, пестреющие то тут, то там, выделялись среди густой зелени, словно далёкие созвездия на фоне ночного неба. Ближе к берегу растительные покровы стали сменяться камнями, а в нескольких метрах от кромки воды лежал замшелый валун в половину человеческого роста, покрытый разноцветными пятнами лишайников. С одной стороны камня чьей-то нетвёрдой рукой были нацарапаны символы, отдалённо напоминающие древнеславянские руны, но из-за вездесущих лишайников, поглотивших значительную часть надписи, прочесть её было уже невозможно, даже если она когда-то имела смысл.

Вода в озере было абсолютно прозрачной, и сквозь неё было видно всё, что происходит на дне. Возле берега плавала небольшая группа мальков, ищущих что-то среди мелкой округлой гальки; чуть дальше камни становились крупнее, и сквозь них пробивались стебельки водорослей, отчаянно тянущиеся к свету; за ними лежал невесть как угодивший туда пустой древесный ствол, в котором тоже наверняка кто-то жил. Недалеко от берега поблескивал в воде кусок металла неизвестного происхождения, ещё не успевший заржаветь и, судя по всему, выброшенный в озеро совсем недавно, а на мелководье плавал большой кусок полиэтиленовой плёнки. «Эх, и сюда добрались», — раздосадованно подумала Полина. Благодаря своей отдалённости от транспортных узлов и полному отсутствию элементарных благ цивилизации, ещё до недавних пор эти места практически не привлекали людей, за исключением редких рыбаков, но с развитием так называемого «экотуризма» охочие до красивых видов одиночки и даже целые группы путешественников стали навещать озеро и его окрестности с завидным постоянством. Они водружали на берегу палатки, пели песни у костра, жарили шашлык, устраивали пикники в лесу и собирали ягоды. Не до конца вникнув в само понятие экотуризма, люди увозили с собой памятные сувениры и счастливые воспоминания, но почему-то никак не желали увозить мусор. Раз в полгода сюда приезжал отряд добровольцев из Комсомольска, которые прочёсывали местность, вооружившись большими пакетами, и старательно уничтожали все следы присутствия человека, но их усилий было явно недостаточно. Нахмурившись, Полина выудила из воды плёнку, отряхнула её, скомкала и убрала в карман, намереваясь выкинуть по возвращении домой.

Солнце успело подняться высоко над деревьями, пока девушка бродила по каменистому берегу озера, задумчиво всматриваясь в блики на воде и размышляя о взаимоотношениях человека и природы. Погрузившись в свои мысли, на некоторое время она будто выпала из реальности, пока её не отвлёк шум, внезапно раздавшийся совсем рядом. В нескольких десятках метров от озера остановилась машина, чем-то похожая на ту, что приезжала предыдущим утром к дому Полины, и из неё вышла пара с ребёнком младшего школьного возраста. Шумно болтая и смеясь, мужчина и женщина достали из багажника несколько объёмистых свёртков, в очертаниях которых угадывалась палатка, спальные мешки и другие пожитки, типичные для семейной вылазки на природу. Пока родители занимались оборудованием места для пикника, мальчуган подбежал к самой кромке воды и заинтересованно разглядывал снующих возле берега мальков. Подняв голову, он заметил Полину, наблюдавшую за туристами издалека, и помахал ей. Та улыбнулась и, взмахнув рукой в ответ, развернулась и двинулась в сторону леса. Ей не хотелось нарушать семейную идиллию, которой порой так не хватает многим детям, и потому она решила продолжить прогулку по окрестностям в сосновом лесу, подступавшем почти вплотную к дому тёти Инги с противоположной стороны.

Оказавшись под сенью высоких, стройных деревьев, Полина с облегчением вздохнула: дорога сюда была не слишком длинной, но довольно выматывающей. Еле заметная тропинка, тонкой нитью прорезающая зелёный луговой ковёр, то и дело внезапно прерывалась, сменяясь участками голой каменистой почвы, а затем вновь появлялась в поле зрения, словно заманивая незадачливого путника всё дальше в расчерченную рытвинами и оврагами тайгу. То тут, то там, наполовину вросшие в землю и покрытые мхом, покоились полусгнившие стволы низкорослых деревьев, через которые приходилось перешагивать, высоко задирая ноги и рискуя потерять равновесие, балансируя на влажной, цепкой траве. К тому же озеро находилось в низине, и дорога к лесу шла в гору, что отнимало ещё больше энергии при каждом шаге.

Полина углубилась в сосновую рощу. Несмотря на то, что с каждым её шагом деревья всё плотнее смыкали свои ряды, сквозь игольчатые кроны всё равно пробивалось солнце, и его пятна, словно веснушки, усеивали мягкий жёлтый ковёр из опавшей хвои. Где-то в этом ковре таились умело спрятанные норы с многочисленными ходами, вырытыми маленькими зверьками с тёмной, блестящей шерстью, которых Полина видела здесь в детстве. Пропитанный ароматом хвои воздух то и дело разрезало резкое жужжание и стрекотание насекомых, не видимых глазу, но населяющих лес в несметных количествах. Несмотря на страстное желание пройти всю рощу насквозь, девушка не стала забредать дальше и пошла вдоль опушки в нескольких десятках метров от края леса. На небольшой прогалине стояла группа молодых сосен, образуя полукруг, в центре которого располагался сложенная кем-то из туристов многоярусная пирамидка из плоских серых камней. Девушка достала телефон и сфотографировала это сооружение, после чего извлекла из сумки тетрадь, примостилась прямо на земле, усыпанной маленькими иголками, и начала рисовать. Когда Полина пыталась как можно точнее изобразить шершавую кору дерева на переднем плане, мимо неё с громким чириканьем пролетела небольшая юркая птичка и, словно не замечая двуногую гостью, важно примостилась на самый верхний камень, озираясь по сторонам в поисках добычи — насекомых. Стараясь не шуметь, девушка как можно быстрее зарисовала птицу на отдельном листе, надеясь потом восстановить по памяти все мелкие детали и закончить изображение. Не успела она добавить последние штрихи к силуэту пернатой, как та как-то особенно насмешливо гаркнула, взмахнула крыльями и была такова. Ничуть не огорчившись, Полина убрала тетрадь, поднялась с земли, отряхнула одежду и продолжила шагать по солнечной опушке, внимательно вглядываясь в каждую деталь окружающего пейзажа. После нескольких лет, безвылазно проведённых в душном городе, ей хотелось погрузиться с головой в хвойную тишину, как в ароматную пенную ванну, и не вылезать оттуда, пока не закончится воздух. Хотелось навсегда запомнить приятное состояние, когда одновременно ощущаешь покой и необъяснимую радость, граничащую с эйфорией; вдохнуть частичку этого леса; самой стать лесом, в конце концов! «Оказывается, вот какие эмоции доступны человеку. Почему я раньше не чувствовала их? Это похоже на зарождение магических способностей, которые во что бы то ни стало нужно сохранить и приумножить», — думала девушка, с улыбкой наблюдая за переливами солнечных лучей на нитях огромной паутины. «Как же, наверное, счастливы те, кто живёт здесь постоянно.»

Полина опомнилась только ближе к вечеру, когда край неба начал окрашиваться в оранжево-багряные тона, будто огромный светофор, привлекающий внимание задумчивых путников: пора возвращаться домой. За день она успела проголодаться, но ещё больше давала о себе знать усталость, и поэтому, даже не заглянув в холодильник, девушка проследовала на второй этаж, завалилась на кровать и закрыла глаза.

Тяжёлые асфальтово-серые тучи клочьями свисали над домом, не оставляя солнцу ни малейшего шанса осветить спальню. Полина поднялась с кровати, чувствуя непонятное онемение по всему телу, и медленно побрела на кухню.

Ощущая себя не вполне проснувшейся, девушка заварила чай и с кружкой в руках протопала босыми ногами в гостиную. Ароматный дымящийся напиток и интересная книга — неужели какой-то иной способ домашнего времяпрепровождения может быть лучше? У тёти Инги всегда была довольно внушительная коллекция литературы, которую она хранила в двух огромных шкафах в гостиной, но то были в основном сухие и скучные биографии, справочники минералов, книги о бизнесе и горнодобывающей промышленности. Однако за прошедшие годы в шкафах стало ощутимо меньше свободных полок, так что шансы найти что-то интересное были весьма велики. Вот, например, полка с научной фантастикой — то, что нужно! Пальцы девушки небрежно заскользили по ряду, перебирая пыльные корешки книг с золотыми, серебряными, чёрными буквами и остановились на выцветшем названии «Туманность Андромеды»². На секунду задумавшись, Полина схватила книгу за верхний угол и потянула на себя. Та была плотно зажата между двумя толстыми томами американской фантастики и никак не хотела покидать полку. Тогда Полина потянула сильнее. «Туманность Андромеды» поддалась, раздался щелчок, и махина с книгами сдвинулась с места, начав движение прямо на Полину.

Сначала девушка испугалась и подумала, что какая-то часть деревянного шкафа надломилась из-за её неловкости, и сейчас он с грохотом обрушится. Она рефлекторно отпрыгнула назад, но тут же поняла, что шкаф вовсе не падает, а плавно проскальзывает мимо, как открываемая сквозняком дверь.

За ним виднелся тёмный коридор, из которого неприятно тянуло сыростью. Полина замешкалась: можно ли ей вообще заходить в эту часть здания? Тётя никогда не говорила про какие бы то ни было тайные ходы и секретные двери в доме. Зачем ей вообще понадобилось строить их? Не этим ли объясняется постоянная смена бригад рабочих — женщина хотела скрыть что-то? Природное любопытство взяло верх, и девушка с усилием отодвинула дверь и вошла в коридор.

Нащупав на стене рубильник, она щёлкнула им, и помещение озарил тусклый свет запылившихся ламп, свисающих с низкого потолка. Коридор уходил вглубь, и разглядеть то, что находилось в его конце, представлялось невозможным. Оставив за собой приоткрытую дверь, Полина неуверенной поступью двинулась вперёд. Помещение было абсолютно пустым: голые стены, пол и потолок, никаких предметов мебели, дверей или окон; не было видно даже вентиляционных отверстий. По мере движения стало видно, что коридор не заканчивался где-то вдали, а резко сворачивал направо, и за этим поворотом виднелась узкая деревянная лестница. Скрепя сердце, девушка подошла к ней, намереваясь разузнать, что же так тщательно скрыто в глубинах дома, и тут раздался тихий дробный стук. Подскочив на месте от неожиданности, она заозиралась в поисках предполагаемого источника звука, но в слабом свете ламп ничего не было видно. Между тем стук нарастал, становился всё более громким и отчётливым, и Полина вдруг поняла, что это. Дождь.

Зазвучали первые раскаты грома, и девушка резко проснулась, немного опешив от столь яркого и необычного видения. Ей понадобилась примерно минута, чтобы осознать, что потайной коридор был лишь сном, творением её подсознания, а разбудил её вполне себе настоящий дождь, начавшийся, судя по всему, несколько минут назад. Полина встала с кровати и подошла к окну. Пахло грозой, влажной почвой и ночной свежестью, а мокрые листья деревьев шелестели на ветру и вспыхивали ярчайшими белыми огнями при каждом ударе молнии. Девушка стояла у окна, наслаждаясь прохладой, свежестью и потрясающей демонстрацией силы природы. Необычайно яркий всполох озарил небеса над озером, и спустя несколько мгновений разразился удар грома, настолько мощный, что по полу пробежала дрожь, а звон часов на первом этаже Полина услышала уже под конец их боя. Следующая вспышка промелькнула намного дальше, прямо над высоким холмом неподалёку от посёлка. Полина приготовилась услышать очередной раскат грома, но его почему-то не было. Вместо этого на вершине холма блеснула ещё одна вспышка, а затем ещё две подряд. «Нет, это явно не из-за грозы, — нахмурилась Полина. — Молния бы столько раз в одно и то же место не ударила, да и грома нет, и света маловато. Больше смахивает на какое-то мигание, но оно странное, слишком… ровное, что ли, размеренное. Не техногенное ли?» Всполохи света продолжали появляться над холмом с периодичностью чуть ли не раз в секунду, и повинуясь любопытству, девушка, привыкшая зарисовывать всё интересное и необычное на своём пути, решила записать их количество: схватив лежащую на подоконнике обёртку от шоколадки и карандаш, она быстро отметила примерное количество вспышек, которое произошло за последние секунды — штук десять, кажется, — и обозначила ещё столько же, отмечая особенно яркие и продолжительные жирными штрихами. Меньше, чем через минуту, мигание прекратилось, а изрядно исхудавшая грозовая туча, злобно ворча, стала удаляться куда-то на восток. Девушка облокотилась на подоконник, подперев рукой голову. «Это было похоже на морзянку», — подумала она. Отец Полины в молодости служил на исследовательском судне и прекрасно знал азбуку Морзе, которой впоследствии обучил и свою дочь. Когда та была маленькой, они с папой часто перестукивались через стену, изображая секретные переговоры шпионов. Спустя столько лет вспомнить всё было довольно затруднительно, но всё же в памяти Полины сохранились так называемые напевы — ритмический способ запоминания азбуки Морзе. «БА-ки-те-кут… ай-ДА…» Девушка бубнила себе под нос забавные фразы, которым её учил отец, и подписывала под точками и тире буквы, получив в итоге загадочное «БА МФОБ». Полина раздосадованно отложила листок в сторону. «Ладно, сдаюсь. Может, это и не морзянка вовсе». Сокрушённая, но не сломленная, она ещё долго старалась выстроить в голове логическую цепочку, которая могла бы объяснить природу этого странного света и набора букв, но так и не придя к хоть сколько-нибудь логичному умозаключению, вновь уснула, на этот раз без сновидений.

Примечания

2

Научно-фантастический роман И.А. Ефремова.