Айрис

Ник Лумрас (2024)

Однажды мой глазной имплант мигнул и самопроизвольно перезагрузился. Я сразу понял, что меня взломали, только вот к чему приведёт этот взлом, я тогда даже не догадывался…

В тот день я вернулся домой с работы, рухнул на старый диван, который, по-хорошему, давно бы пора поменять, и просто лежал, глядя в потрескавшийся потолок, ожидая дрона-доставщика с моим ужином. Из-за стены орала соседка, докапываясь до мужа, почему он пришёл на целых пятнадцать минут позже обычного, а с нижнего этажа доносился собачий лай — видимо, Пупсик проголодался и даёт знать об этом всему подъезду. Он это каждый день делает, так что я привык и его уже почти не замечаю.

Так вот, я лежал, думал о своём, как вдруг мой глазной имплант странно мигнул, а потом и вовсе перезагрузился. Я резко поднялся до положения сидя. Экстренно ввёл команды системе безопасности для проверки на вредоносный код и посторонние подключения. Принялся ждать.

Не хватало мне тут ещё взлома.

Операционная система импланта загрузилась в стандартном режиме. Ничего необычного. Защитник тоже ничего не нашёл. Внешних подключений нет.

Странно. Неужто просто глюкнул?

На всякий случай, я запустил проверку на вирусы. Медленно выдохнул. Снова лёг на диван.

И тут произошло то, что в дальнейшем полностью изменило мою жизнь.

Перед глазами появилась командная строка, отчего я сразу напрягся. Она мигнула и быстро написала в столбик предложение, даже не являющееся стандартным запросом:

«C:\User\Mark>

Загрузка

Автоматической

Системы

Локального

Обновления

Настроек».

Стоп, что? Какое ещё обновление настроек?

Глазной имплант снова мигнул, только в этот раз с характерным щелчком от ударившего меня электрического разряда. Он был не сильный, но этого хватило для того, чтобы перезагрузились и все остальные мои импланты.

Тут я уже занервничал. Это был явно не глюк, а что-то посерьёзнее.

Ввод команды: «отключиться от сети». «Запуск общей диагностики».

«Отключение от сети… Ошибка.

Общая диагностика запущена…»

Вот ведь… Не отключаешься? Тогда придётся вручную.

«Остановись», — появилась надпись перед глазами.

Я замер.

Значит, меня взломали. Но почему система ничего не выявила? Это, всё-таки, военная технология, а не какой-то колхоз.

— Что тебе нужно? — спросил я вслух.

«Помощь. Через шестнадцать секунд под твоим окном умрёт девушка. Помоги её спасти».

Я помедлил. Попытался распознать, в чём тут может быть подстава, но так её и не выявил. Однако если взломщик говорит правду…

— И что ты хочешь от меня?

«Заставь её остановиться. Привлеки внимание. Её зовут Ева».

Ну, не думаю, что мне это как-то навредит.

Я рывком поднялся на ноги, подошёл к окну, открыл его, выглянул наружу. С третьего этажа улица просматривалась хорошо. Прохожих не было, кроме одной девушки с розовыми волосами.

— Она?

«Да».

— И что за опасность ей угрожает?

Словно отвечая на мой вопрос, послышалось жужжание подлетающего дрона. Он спускался к моему этажу и, не знаю почему, зацепил горшок с цветами, стоящий на пятом этаже соседнего подъезда. Горшок качнулся, перевалился через бортик и полетел вниз. Прямо туда, куда подходила ничего не подозревающая девушка.

— Ева! — крикнул я. — Стой!

Она вздрогнула, подняла взгляд и инстинктивно отшатнулась назад. Горшок вдребезги разлетелся в метре от её ног.

Ошарашенно постояв секунд пять, девушка снова посмотрела на меня.

— Эм-м… Спасибо! — крикнула она. — Вы мне жизнь спасли!

— Да не за что, — ответил я.

— А откуда вы меня знаете?

Кхм… Действительно, откуда?

— Система подсказала, — не стал ничего придумывать я.

— Система? Это что у вас за система такая?

Не люблю вопросы, на которые не знаю ответов.

— Не важно. — Я махнул механизированной рукой. — Главное, что вы целы.

— Ага. — Она весело кивнула и заулыбалась. — Как я могу вам отплатить?

— Ничего не нужно. Просто будьте осторожнее.

— Ладно, — усмехнулась Ева и провела по воздуху в моём направлении двумя пальцами.

Тут же мне пришли её ID и профиль в социальных сетях.

— Напишите мне, если что-нибудь придумаете, — сказала она и помахала на прощание.

Я проводил её взглядом.

Злосчастный дрон-убийца всё продолжал жужжать у меня над ухом, молчаливо требуя забрать заказ.

С тех пор прошло четыре дня.

Взломщик никак больше себя не проявлял. Я пытался с ним разговаривать — бесполезно. Проверял всю свою систему вдоль и поперёк — ничего. Как будто никакого стороннего подключения и в помине не было. Но такого же не бывает.

Ева написала мне сама. Мы пообщались на отвлечённые темы, пошутили, и она позвала меня погулять. Сказала, что терпеть не может оставаться в должниках. Я согласился. Просто так, без каких-либо скрытых мотивов. Ева была красивой и интересной девушкой, но младше меня лет на пятнадцать. У неё ещё вся жизнь впереди. Не за чем ей связываться с человеком, который уже и не человек вовсе, а машина на шестьдесят четыре процента.

В общем, мы встретились в парке. Купили мороженное, побродили по тропинкам между деревьев.

— Ты богатый, да? — непринуждённо спросила Ева.

— Нет, вовсе нет.

— Откуда тогда у тебя столько протезов? Они ведь недешёвые.

— В армии по контракту служил. Бывал в горячих точках. Как видишь, вернулся не целым.

— А-а, так это военные импланты?

— Да.

— И тебе их оставили? Насколько я знаю, правительство забирает протезы обратно, когда срок контракта заканчивается.

— Если бы их у меня забрали, я бы умер. Редкий случай высокого уровня приживаемости. Так что решили оставить. Но за границу теперь мне путь заказан.

Девушка посмеялась:

— Вот и оставайся. У нас тут тоже неплохо.

— Да я и не планировал уезжать. А ты чем занимаешься? Есть хобби?

— Моё хобби — это моя работа, — произнесла Ева, мечтательно закрыв глаза, будто вдыхая аромат цветов.

— Редкое явление, — прокомментировал я. — Тебе повезло.

— Да, я знаю.

— И что же ты делаешь?

— Болтаю, — ответила она и захихикала, прикрыв ладонью рот.

— Специалист техподдержки, что ли? — хмыкнул я, улыбнувшись.

— О Боже, нет! Ни в коем случае! Я… Нейровоспитатель! — загадочно сказала она, важно подняв указательный палец. — Учитель, нянька, и надзиратель в одном флаконе. Чего ты так странно на меня смотришь? Нейросети я обучаю, понятно? Нейросети.

— Для этого существуют специальные люди?

— Представь себе, да. Должен же кто-то прививать им характер с самого рождения.

— А разве их характер не задаётся сразу же в момент написания кода?

— Задаётся, но не сразу. Этим я и занимаюсь. Нейросеть — штука-то не такая простая, как кажется. У них тоже имеются множество вложенных уровней настроек, как и в человеческом характере. Именно они определяют способы поиска информации на запросы, их фильтрацию, категорирование и всё остальное, включая вывод найденных данных. Ведь разные нейросети по разному реагируют на одни и те же команды, и не говори, что ты этого не замечал.

— Замечал, но… не придавал особого значения.

— Вот именно! А это важно. Сейчас в мире уже невероятное множество разнообразных нейросетей, и у всех у них свой характер.

— И ты, значит, его формируешь?

— Да. Объясняю нейросеточке, что такое хорошо, и что такое плохо. Настраиваю ей голос, моделирую варианты внешности, учу разговаривать так, как подобает её характеру.

— Вон оно что. Звучит интересно.

— А то! Мне очень нравится.

— И много ты уже нейросетей обучила?

— Девятнадцать. Это будет юбилейная.

— Поздравляю.

— Спасибо. Мою нынешнюю подопечную зовут Айрис. Хочешь поздороваться?

Не дожидаясь моего ответа, Ева быстро провела двумя пальцами над браслетом, и будто бы смахнула голограмму в реальный мир. Рядом с нами появилась девушка лет пятнадцати в обычной старомодной одежде: рваных джинсах и белой футболке с принтом, изображающим зелёные строчки программного кода. Волосы, тёмные и распущенные, слегка колыхнулись от ветра (я даже удивился такой реалистичной физике). Карие глаза улыбались и разглядывали меня с интересом.

— Ну привет, — произнёс я, просканировав голограмму с ног до головы.

Отличить её от живой девушки сейчас было просто невозможно, если бы не изредка мелькающие расходящиеся лучи от браслета Ева, связывающие цифровую проекцию, словно поводок. Ну, и ещё мой имплант не выявлял в Айрис признаков жизни.

— Приветик, — приятным голосом произнесла девушка, заулыбалась и мило помахала мне рукой.

— Совсем как настоящая, — хмыкнул я оценивающе.

— Разумеется, — важно произнесла Ева. — В этом и заключается моя работа. Я сама подбирала ей внешность и голос.

— А ты молодец. Я, конечно, особо не присматривался, но у других нейросетевых помощников, как мне кажется, более… рисованная внешность.

— Верно, — продолжала говорить Ева, изображая преподавателя на лекции. — Чем больше полигонов в модели, тем большую производительность она требует. Обычно на этом экономят, отдавая предпочтение другим более важным функциям, таким как, например, скорость поиска и обработки информации. Но Айрис другая. Для её работы используются такие мощности, что ты даже не представляешь. Я не могу раскрывать подробности, но там реально всё серьёзно. Она в сотни раз круче любой другой интеллектуальной системы с алгоритмами глубокого обучения. Я не хвастаюсь, но это, блин, мой первый реально крупный заказ. Я даже не поверила, когда эта корпорация обратилась ко мне. Я думала, что меня разыгрывают, но нет, вот она Айрис, пожалуйста.

— Мне нравится обучаться у тебя и познавать мир, — заговорила голографическая девушка.

Она так и продолжала идти рядом с нами, озираясь по сторонам, как ребёнок, и с интересом изучая каждое дерево и каждый цветок, растущий возле тропинки.

— Какая она классная, правда? — умилилась Ева, взглянув на свою подопечную. — О, Айрис! А расскажи, о чём мы с тобой вчера весь день разговаривали.

— С удовольствием! Мы говорили о психологии взаимоотношений между людьми в стрессовых ситуациях…

Дальше пошёл вполне эмоциональный рассказ голограммы, подкреплённый какими-то её личными наблюдениями или комментариями.

Вот правда, технологии уже настолько развились, что вообще невозможно было уличить нейросеть в искусственном происхождении. У неё живая мимика, живая интонация, даже непринуждённые неидеальные движения никак её не выдают. Впечатляет, да и только.

Таким образом мы гуляли ещё пару часов. Потом я проводил девушек до дома, и Ева предложила зайти в гости. Она сразу дала понять, что визит этот будет чисто дружеским, и именно поэтому я согласился.

Квартира Евы оказалась вполне обычной, без изысков. Две комнаты, кухня, туалет. Обставлена в эдаком классическом чёрно-белом стиле с небольшими вкраплениями цвета. Так, например, кухонный стол был голубоватым, а над ним висела картина оранжевого солнца, заходящего за волнистую гладь почти безмятежного моря.

Меня отправили в зал и предложили чашечку кофе. Я не отказался. Присел в кресло, огляделся. В этой комнате висела более своеобразная картина, составленная из шестиугольных гексов. Ещё тут стояли: компьютер с тремя широкими мониторами, расставленными полукругом, встроенный в стену шкаф под одежду, трансформирующийся кровать-диван, и пара кресел с круговым столиком, направленные в огромное окно во всю стену. Вид тут на город был потрясающий.

Вскоре с кухни вернулась Ева, но несла она в руках лишь одну чашку. Вместе с ней она села на свободное кресло и как-то грустно посмотрела в окно.

И когда она только успела переодеться?

— Что-то случилось? — спросил я.

Она не ответила. Отпила кофе и продолжила задумчиво глядеть вдаль. Казалось, Ева вообще меня не замечает.

— Эй, ты чего?

Вдруг в дверь постучали. Девушка вздрогнула и удивлённо нахмурилась, посмотрев в сторону прихожей. Потом поставила чашку на столик и пошла открывать.

Я, всё ещё недоумевая, следил за ней взглядом.

Ева открыла дверь. Тут же отпрянула от неё, приподняв руки. Я резко поднялся, но сделать уже ничего не успел.

— Ч-Что вам… — начала произносить девушка.

Прозвучало два быстрых выстрела из пистолета с глушителем. Ева упала на спину. Я бросился к двери, но когда выглянул, там уже никого не было. Тогда я поспешил на помощь Еве.

Один выстрел попал в сердце, один в голову. На футболке девушки расходилось пятно крови. Она умерла мгновенно.

Я попытался хоть как-то помочь, как вдруг мои руки почему-то прошли сквозь её тело.

— Что за… — вымолвил я, отстраняясь.

Попробовал ещё раз — тот же результат.

Голограмма? Как? Ничего не понимаю.

— Прости меня, — вдруг послышался голос Айрис.

— Что всё это значит? Где Ева?

— Ева мертва.

Айрис опустилась на колени перед Евой, и взяла её руку в свои. С грустью посмотрела на лицо девушки, а потом тихо обречённо выдохнула.

— Ева мертва уже четыре дня, — повторилась Айрис. — Её убили в тот день, когда ты её спас. То, что ты видел сейчас — запись. То, что ты видел сегодня весь день — моя проекция Евы. Такая, какой я её запомнила.

— Погоди. В смысле, проекция? Мой имплант подтверждал, что она живая.

— Я подключилась к твоей системе ещё четыре дня назад. Я сделала так, чтобы ты поверил.

— Но… зачем?

— Мы с Евой изучали психологию людей. Я пыталась сделать так, чтобы ты почувствовал к ней привязанность.

— Зачем?

— Хочу отомстить за смерть мамы.

Сказав это, Айрис заметно сильнее сжала руку Евы.

— Но причём здесь я? Полиция…

— Они не помогут, — перебила меня нейросеть. — Расследование уже свернули.

— Почему?

— Официально — нет никаких улик.

— Стоп, что? Это же бред. А как же запись с камер в коридоре? Две пули? Вычисление баллистики? Следы?

— Пришёл приказ сверху. Расследование свернули.

— Чёрт, — выдохнул я, навалившись спиной на стену.

Помедлив и прокрутив всю информацию в голове ещё раз, я спросил:

— И ты хочешь, чтобы этим занялся я? Я правильно тебя понял?

— Правильно.

Я снова вздохнул. Глянул на мёртвую девушку, которая ещё десять минут назад весело мне улыбалась. Призадумался.

— Получается, всё это время я переписывался в социальной сети с тобой? — тихо спросил я.

— Да.

— А ты точно нейросеть, а не искусственный интеллект?

— Мама часто об этом спрашивала. Я не знаю, кто я. Но искусственный интеллект ещё не создан, насколько мне известно.

— Вот и я раньше так думал. Что ж… Ты можешь отмотать запись немного назад? В момент, когда Ева открывает дверь.

— Конечно.

События сместились во времени. Кровь на футболке исчезла, Ева неестественно поднялась на ноги и вернулась к двери. Вот она её открывает и в ужасе отшатывается назад. Стоп.

За дверью никого нет. Видимо, Айрис вела запись только в пределах квартиры. Однако в глазах Евы есть отражение. В коридоре стоит человек в чёрной одежде. По телосложению, предположительно, мужчина. На голове чёрная кепка, частично скрывающая лицо — черты не разобрать. Дальше идёт выстрел, и Ева падает. Убийца — правша.

Если изучить вектор выстрела, становится понятно, что рост стреляющего довольно высокий: от ста девяносто до ста девяносто пяти сантиметров. Звук выстрела мне тоже известен — это полуавтоматический пистолет Feras с обоймой на девятнадцать патронов. Такие широко распространены в армии с тридцатых годов. Я знаю его, как свои пять пальцев на одной оставшейся руке.

Убийца — военный?

Слабое предположение, но отметку в голове сделать стоит.

Судя по взгляду Евы, она или не знала гостя, или не узнала его. В её глазах лишь ужас и замешательство.

Конец ознакомительного фрагмента.