Идеальная помощница Растифора

Ника Ёрш, 2021

– Берегись. Хорошего не жди! – прокричал ворон при виде меня… и накаркал, собака! Мало мне было провалиться в чужой мир и оказаться магически привязанной к местному хаму, балагуру и разгильдяю в одном лице! Мало было получить в довесок говорящие тапки, мнящие себя моими духовными наставниками! Так нет, еще и тело предает, совершенно игнорируя вялые попытки разума быть умницей… Меня зовут Соломинка Ада, и я очень постараюсь держаться за… тьфу! С достоинством!

Глава 4

Студенты темного факультета

Кайрид

Отвратительный день был в самом разгаре, и Растифор не без основания ждал от него новых гадостей. Отправив сообщение для Мейбл, он направился в кухню, дабы не оставлять иномирянку надолго.

Аделина Соломинка — так она представилась. И судя по отголоскам эмоций, девушка не лгала. Девушка… Растифор покачал головой, вспоминая свое удивление во время ее переодевания. Судя по тому, что ему удалось рассмотреть, Аделина ничем не отличалась от энгорянок. Две ноги, две руки, голова, шея, туловище… Грудь. Ничего общего с чудовищами из других миров. Рассказать кому, что такое возможно — не поверят!

Растифор понял, что ухмыляется, и быстро вернул на лицо нейтральное выражение. Так и вошел в кухню. Правда, удержать видимость равнодушия надолго не вышло, помешали тапки. Хотя теперь обувью их можно было назвать с большой натяжкой.

— Что здесь происходит? — спросил Кайрид, наблюдая за тем, как теперь уже бывшие тапки лакомятся пирогом с мясом, при этом оставляя тесто в стороне.

Розовые тельца приобрели объем, дырка для ноги затянулась, шерстка стала больше похожей на натуральную, уши стояли торчком, а на задницах мило колыхались розовые пушистые хвостики.

— Ой, — наигранно радостно отозвалась Соломинка, обернувшись к нему и быстро стряхивая с губ крошки от пирога, — а мы тут сил набираемся.

Растифор заломил бровь и красноречиво указал пальцем на притихших зайцев. Аделина затрепетала ресницами, старательно изображая наивную дурочку, и добавила тихо:

— А это Карл и Мортимер.

Зайцы обернулись. Изо рта одного из них показался неестественно длинный язык, стремительно облизывающий наглую морду недотапка по самый нос. Второй заяц выдал ехидную улыбку, демонстрируя мелкие острые зубки и сообщая:

— Мы теперь как Бустиар. Полноценная нежить.

Растифор застонал:

— Соло-оминка!

— Я не виновата, — затрещала она, вскакивая, — откуда мне было знать, что я такое могу?! Кто меня предупредил?!

Растифор молча уперся лбом в дверной косяк, думая про себя о том, что никто не смог бы предупредить иномирянку заранее, потому что никто и не мог знать, что такое вообще возможно! Девчонка все больше походила в его глазах на кусок сырой магии. От нее проще было бы избавиться, чем научить управлять силой.

— Хозяин пить? — с грустью уточнил Бустиар, возникая рядом с бутылкой гномьей настойки.

— Так он еще и пьющий! — поразился один из зайцев. — Этого только не хватало! Наши хрупкие жизни в руках алкоголика! Спасибо этому миру, но мы идем дальше! Собирайся, Ада. Бустиарчик, солнышко, заверни нам чего-нибудь с собой. И побольше.

Растифор оторвался от дверного косяка и молча двинулся к недотапку. С этим шутовством явно пора было заканчивать. Привычно шевельнув пальцами, он ощутил на их кончиках легкое покалывание — сила моментально отозвалась на зов…

— Не надо! — Перед Кайридом встали сразу двое. И если от иномирянки такое вполне ожидалось, то Бустиар порядком удивил.

— Го-ости, — с грустью простонал скелет, закрывая собой наглую красную морду пушистой нечисти. — Как я.

— Они не виноваты! — добавила Соломинка, заглядывая Растифору в лицо. — Это все я. Нет, это все вы! Если бы меня предупредили о последствиях, я бы никогда не стала давать им имена. А теперь Карл станет разменной монетой! Это нечестно.

— Карл, значит? — переспросил Кайрид. — Это правый, верно?

— Да. — Иномирянка покосилась на слишком близко вставшего к ней Бустиара и немного отступила.

— А левый Мортимер?

— Ласково — Морти, — улыбнулась Ада.

Зубы у нее были белые и ровные. Губы полные и сочные. В их уголке застряла крошка от пирога…

«Действительно человек», — не уставал поражаться Кайрид.

— И меня надо ласково! — неожиданно раздалось из-за спин защитников. Спустя пару секунд рядом с ногами Аделины появилась нахальная заячья морда, предлагающая варианты нового имени: — Карлсончик? Карлуша? Карлсавец?

Соломинка тихо засмеялась.

На ее правой щеке появилась глубокая ямочка, глаза сузились. А в груди Кайрида что-то шевельнулось — будто эмоции этой девушки попытались прорваться в него, несмотря на тщательно установленные щиты.

Заяц шевельнулся, потерся об Аделину, явно напрашиваясь на ласку.

Голубые глаза у нечисти оказались слегка раскосыми, кожаный черный нос то и дело двигался, словно принюхиваясь, а рот съехал на сторону, придавая морде необычное заискивающе-скептическое выражение.

Растифор стремительно присел перед ним на корточки и быстро коснулся макушки. Карл не успел даже моргнуть — так и застыл с удивленно распахнутыми глазами.

— Что ты делаешь? — Ада села рядом с ним, сжала кулаки.

Кайрид, спустивший эмпатические щиты, чувствовал отголоски ее чувств. Девушка искренне волновалась за созданную ею нечисть, хотя дотронуться до нее не решалась — явно боялась. Прикусив губу, Аделина испуганно смотрела на пальцы Растифора, с которых лениво, будто бы нехотя, лилась черная энергия.

— Прекратите это делать, — попросила она почему-то шепотом.

В обычной ситуации Кайрид не удостоил бы ее ответом, но его буквально пронзила щемящая грусть, причем исходящая не только от Соломинки. Подняв взгляд, Растифор увидел Бустиара, прижимающего к себе дрожащего Мортимера. Уши второго зайца были опущены, а глаза косили в два раза сильнее прежнего.

— Это просто проверка, — не выдержал эмоционального давления Кайрид. — Хочу понять, на какой стадии обращение и не опасен ли зверь сейчас.

Три слаженных облегченных вздоха были ему ответом.

— Просто кружок нечестилюбителей, — сварливо пробормотал Растифор, возвращая щиты и призывая силу назад. — Ладно, тьмы в этом мерзавце не так много. Но его манерами вам стоит озаботиться. Всем вам!

Кайрид поднялся и предупреждающе осмотрел всю странную троицу. Бустиар отмер первым, проскрипев:

— Хозяин будет есть. Я накрывать. Давать любимый пирог.

— Принеси в мой кабинет, — холодно бросил Растифор, злясь на себя за слабохарактерность. Отворачиваясь, он проворчал: — Следи за зайцами. Теперь они на твоей совести. А ты, — Кайрид обернулся к притихшей иномирянке, — за мной. Нам пора поговорить.

— У, злыдень, — послышалось сзади. — Адочка, крепись. Не принимай близко к сердцу его угрозы и ничего не подписывай! И спиной к нему не поворачивайся. И за его руками следи! И…

— Я буду настороже, — заверила Соломинка, — а вы постарайтесь ничего не натворить. Спасибо за обед, Бустиар, пирог идеален.

Растифор свернул к кабинету и почувствовал легкий укол совести — вспомнил, что девушка до сих пор не обута и, скорее всего, голодна. Он никак не мог принять тот факт, что Аделина Соломинка реальная и она — человек, а не мерзкое чудовище, способное лишь на убийство. Как подобное стало возможным?! Это предстояло выяснить, и чем раньше, тем лучше.

— Сюда. — Растифор пропустил гостью вперед, остановившись на пороге кабинета. От него не укрылось, с какой настороженностью Аделина вошла внутрь — она не доверяла ему, даже побаивалась. Кайрид знал это наверняка, потому что, убрав щиты, с интересом считывал ее эмоции.

Пока девушка осматривалась, он «прощупывал» ее, подмечая каждый отголосок чувств.

— У вас очень… миленько, — наконец проговорила Аделина, повернувшись к нему. — Только почему в приоритете такие темные цвета?

Растифор пожал плечами, окинув взглядом привычную обстановку: засыпанный документами стол, два кресла, стену, полностью занятую книгами, обогревающий камень и диван. Окна были плотно занавешены темно-синими гардинами.

— Такое ощущение, что здесь живет вампир, — продолжила делиться впечатлениями Ада, — и дневной свет его убивает.

Растифор усмехнулся. Указав ей на кресло, он встал рядом, опершись бедром о стол и сложив руки на груди. Соломинка немного потопталась на месте, опасливо присела и пытливо уставилась на Кайрида. Ее эмоции скорее мешали мыслить рационально, чем помогали: их штормило от неловкости, злости и отчаяния к благодарности и всепрощению, а затем по новой.

Растифор мотнул головой, потер виски и, приняв решение, заговорил:

— У меня масса вопросов к тебе, иномирянка. Как и у тебя ко мне. Но прежде всего ты должна понять: для того чтобы как можно быстрей вернуть тебя на место, мы должны быть честными друг с другом. Это ясно?

Сомнение, неуверенность, страх… смирение пополам с опасением.

— Да.

— Хорошо. — Кайрид потер ладони и, приблизившись, продолжил: — Сейчас я хочу еще раз увидеть метку на твоей ключице.

Гнев, смущение, злость… смирение. И снова злость.

Враждебность отразилась и на лице.

— А больше тебе ничего не показать?! — Аделина нахмурилась, прикрылась руками. — Откуда она вообще взялась на моем теле?! Раньше там точно ничего не было.

Собственное желание усмирить девушку перекрыло все его эмоции. Нужно лишь призвать магию и лишить иномирянку воли. Тогда она больше не сможет противоречить, колебаться и тратить его время! Но и рассказать о себе ничего также не сможет…

Растифор помедлил, убеждаясь, что не сорвется, и стал объяснять очевидное:

— Руна появилась от нашего соприкосновения, что само по себе очень настораживает. Так не должно быть.

— Вот именно, — Аделина закивала, — не должно.

Страх и обида. Одиночество. Тревога…

И снова что-то отозвалось внутри Растифора. Собственное — так схожее с ее чувствами. Пугающее, тянущееся навстречу.

Он отшатнулся, вернул эмпатические щиты на место, нахмурился.

— Кто-то сделал так, чтобы ты провалилась в мой мир, — проговорил Кайрид, стараясь не показывать ей, насколько сбит с толку. — И этот кто-то озаботился тем, чтобы при нашем соприкосновении появилась связь.

— Связь?! — Не нужно было пользоваться эмпатией, чтобы понять ее чувства. Они были написаны прямо на лице Соломинки. — Это на что ты такое намекаешь?! Мне никаких связей не нужно, я сама по себе!

«Я сам по себе! — услышал Растифор собственный голос из далекого прошлого. — Мне твоя помощь не нужна, ясно?! Ничья не нужна!»

Старые воспоминания заставили неприязненно поморщиться. Отвернувшись от сжавшейся на кресле Аделины, Растифор прошел к обогревающему камню и активировал его. Заботиться о ком-то он никогда не любил, не понимал этого, принимал за слабость. Впрочем, необходимость думать о ком-то кроме себя и была слабостью.

— Эй, — Аделина не вынесла повисшей тишины. — Что ты там имел в виду? Договаривай. Я обещаю не перебивать.

Растифор обернулся и неожиданно подумал, что девчонка совсем молодая. Не старше тех семи обалдуев, что ему всучили полгода назад со словами «Больше никто не берется за них. Если не ты, то придется задуматься об ограничении их сил при помощи печати».

Они называли это ответственностью и благим делом. Он сразу понял, что это очередной геморрой, но… дар не позволил отказать.

— На тебе появилась руна «лабри» — терпеливо произнес Кайрид, глядя в огромные голубые глаза сидящей напротив иномирянки, — она означает соединение воедино. Круг, разделенный пополам волнистой линией. Обычно эта руна является частью брачного рисунка, Аделина.

— Б-брачного?! — она покачала головой.

Растифор кивнул и добавил:

— На самом деле это была хорошая новость. «Лабри» — хотя бы известная мне руна, а вот другие две, стоящие по бокам от нее, я не знаю. И эта новость скорее плохая.

Аделина, помолчав пару секунд, вскочила с кресла и сама отодвинула мантию в сторону, оголяя ключицы.

— Так, — уверенно заявила она, — смотри! И скажи мне, что я все еще свободна, как ветер. Никаких союзов! Слушай, может, это мочалкой стереть? У вас здесь есть душевые кабины и мыло? Или ты пошутил? Тогда это совсем не смешно! Но я не обижусь, если признаешься прямо сейчас.

— Не пошутил. Помолчи, — раздраженно ответил он, призывая пару магических светляков поближе.

Аделина глухо замычала, попыталась посмотреть на вязь рисунка, сильно отклоняя голову назад, хныкнула…

— Мешаешь, — заметил Растифор, качнув перед ее глазами указательным пальцем. — Замри, Соломинка. — Он всмотрелся в руны, указывая на центральную. — Вот она. «Лабри». Так, а это…

Кайрид осторожно коснулся рисунка слева. Помедлил, прислушиваясь к ощущениям — больше ничего не происходило. Иномирянка в это время даже дыхание задержала.

— Расслабься, — посоветовал он, обводя две галочки, расположенные друг над другом, углом вниз. — Я просто смотрю.

Он перевел взгляд на руну справа. Перевернутая набок восьмерка, с квадратом в основании одного из кругов. Просто восьмерка была бы подчинением, но с дополнением могла значить все что угодно…

— Последний раз, когда ты так смотрел, у меня на теле появились эти каракули, — прошептала Соломинка в ответ.

Кайрид отметил про себя, что она всегда понижает голос, если взволнована. А еще понял, что вновь чувствует ее эмоциональный фон, хотя щиты не должны этого позволять. Взглянув иномирянке в глаза, он решил пояснить свои действия, чтобы Ада не отвлекала его своим досадным беспокойством.

— Я — темный маг высшей степени дара и владею многими знаниями, — монотонно начал он, — в моем распоряжении три стихии и… другие способности. Но руны — это иное. Это отдельный вид мастерства…

— Пфф, — прервала его Аделина. Отодвинувшись, она вернула мантию на место, прикрыв вязь магического рисунка, и пробубнила: — Высшая степень дара у него есть, но знаний — ноль. Просто посланник небес мне в помощь… Итак, что у меня за татуировка на теле — не знаешь. Что дальше? Может, поговорим о том, как я здесь очутилась?

— Хорошо. Поговорим об этом.

Растифор вынул из кармана часы, прикидывая, через сколько должна появиться Мейбл. Он порядком устал от столь длительного общения с нахальной девицей. В тумбе стола его ждала бутылка шикарного успокоительного, а в борделе на вечер была запланирована встреча с чудесной, готовой на все женщиной…

— Почему меня выбросило в твой кабинет? — не умолкала Аделина.

— Потому что кучка чрезвычайно любопытных студентов решила опробовать новый вид призыва нечисти, — ответил Кайрид, вновь приваливаясь бедром к столу и беря в руки перо с куском бумаги. — Кто-то присоединился к ним во время празднования удачно закрытых сессий и всучил инструкцию с подробным описанием ритуала. Этот кто-то посоветовал быть очень осторожными, ведь с подобной магией весьма сложно справиться. Можно сказать, бросил вызов молодым дарованиям…

— Они что же, настолько тупые у вас?! — поразилась Ада.

— Самоуверенные, наглые, считающие себя всезнающими, — пожал плечами Растифор, выводя на бумаге руны, которые теперь красовались на ключицах иномирянки. — Кроме того, все выглядело весьма безобидно. Почти все руны — типовые, за исключением пары приписанных сверху закорючек.

— Правильно ли я понимаю, что среди них также нет специалистов по этим рисункам? — прозорливо уточнила Соломинка, тыча себя рукой в грудь.

— Правильно, — не стал спорить Растифор. — Мастера рун — большая редкость среди магов. И да, я признаю, что они идиоты. Впрочем, как и я сам.

Он дунул на бумагу с рунами, смял ее и, прошептав заклинание, отправил послание одному из немногих людей, которому все еще доверял. Посмотрев на притихшую Соломинку, продолжил рассказ:

— Решив, что помог им нейтрализовать последствия призыва, я хотел осмотреть, с чем конкретно они экспериментировали. И… ловушка захлопнулась.

— Ловушка? — Аделина нахмурилась.

Кайрид кивнул:

— Именно после моего прикосновения к куску дерева открылся портал. Значит, на то и был расчет. К счастью, я знаю пару человек, специализирующихся на магии рун, и попробую разобраться со всем в кратчайшие сроки. Однако сейчас меня волнует еще кое-что… — Он посмотрел на Аделину и вкрадчиво спросил: — Если я правильно понял, тапки, прилетевшие с тобой в этот мир, упомянули, что могли слышать задолго до сегодняшнего дня?

Девушка задумалась, вздохнула:

— Да, кажется, они говорили что-то такое.

— А как насчет тебя? Ты чувствовала что-то странное в последние недели? — Кайрид слегка подался вперед — слишком многое он успел проморгать, расслабился, упустил важное…

— Признаться, я не знаю, — тихо ответила Аделина. — У меня… был тяжелый период. Я плохо спала, мало ела, ну и… Да, были кошмары, но в моей ситуации — это нормально.

— Что за ситуация? — давил Кайрид. — Я должен знать.

Соломинка отвернулась, поправила рукав мантии, села удобнее и сообщила как ни в чем ни бывало:

— Смерть родственницы. Она долго болела и потом все-таки умерла. Я тяжело переживала потерю. Даже, наверное, с перебором. — Ее голос слегка сорвался. Девушка откашлялась, на пятнистой коже щек выступил неравномерный румянец.

Растифор почувствовал легкую тяжесть внутри, словно вновь вернулись те времена, когда его можно было задеть за живое словами… Подавив желание грязно выругаться, он собрался расспросить иномирянку о подробностях происшествия, чувствуя, что нащупал нечто важное, но тут в кабинет постучали. Показавшийся после приглашения Бустиар внес поднос со снедью и сообщил о прибытии госпожи Мейбл.

— Наконец-то! — обрадовался Кайрид. — Пригласи ее. — Обернувшись к испуганной Аделине, он усмехнулся, поясняя: — Это одна из тех самых студентов. И она — ясновидящая, что очень неплохо, согласись?

Мейбл Пейп

Надо же было такому случиться, чтобы Сам позвал к себе в дом.

По дороге Мейбл перебрала в голове с десяток причин для подобного события, от более-менее вероятных до самых глупых и странных. За все полгода пребывания господина Растифора в академии никто так и не удосужился побывать у него в гостях. Хотя Хонни с Моезом пытались… Напрашивались, уговаривали и даже вломиться хотели — все бесполезно. Новый преподаватель очень берег личное пространство. Едва ли не до смерти берег… недаром потом Хонни в медицинском крыле больше недели провел.

И вот Мейбл пришло приглашение. «Будь моей гостьей, дорогуша, — прозвучало в ее голове прямо во время урока зельеварения. — Жду тебя с нетерпением. С таким нетерпением, что вот-вот сам за тобой явлюсь!»

Первой мыслью было бежать из академии. И из столицы, разумеется. Куда-нибудь на юг, где солнышко, тепло и много доброжелательных людей — говорят, Растифор такое ненавидит. Правда, Мейбл и сама не очень жаловала чье-либо общество и редко выходила на улицу без нужды… Нет, на юг она не хотела.

Грустно вздохнув, Мейбл огляделась. Тесная темная прихожая не давала ответов, как не дал их и скелет-дворецкий, о котором столько говорили в академии. Открыв ей, он вежливо представился Бустиаром, попросил подождать и скрылся. Глядя в его спину, Мейбл подумала, что когда-нибудь обязательно сделает себе такого же. Сразу после того, как обуздает своенравные магические дары ясновидения и некромантии. Ну и дом приобретет, ведь разумной нечисти нужна крыша над головой…

— Хозяин ждать вас, — проскрипел вернувшийся скелет, указывая Мейбл направление.

— Благодарю, — ответила она.

Немного помедлив, Мейбл подавила трусость и преодолела расстояние до приоткрытой двери.

— А, дорогуша, ты все же решила отозваться на приглашение! — услышала она голос, пропитанный сарказмом. — Я уж думал — не дождемся.

Мейбл сразу уловила, что он ждет ее не один. И действительно, в комнате обнаружился второй человек. Девушка. Молодая, лохматая и встревоженная. В мантии с плеча господина Растифора — Мейбл сразу узнала две едва заметные подпалины на правом рукаве. Следующие несколько секунд ушли у нее на осмотр помещения.

«Кабинет, — постановила она, — и все вокруг пропитано защитной магией».

— Налюбовалась, дорогуша? — От господина Растифора не укрылось ее любопытство. — Может, теперь и нам время уделишь?

— Добрый день, — кивнула Мейбл.

— Виделись уже, — напомнил преподаватель.

— Это я не вам. — Мейбл смотрела на незнакомку, чувствуя, что приглашение в дом получила как раз из-за нее.

— Здравствуйте, — вполне доброжелательно отозвалась та. Поднявшись с кресла, она одернула мантию, пряча босые ноги. — Меня зовут Аделина. А вас?

Мейбл удивленно посмотрела на господина Растифора. Тот сложил руки на груди и широко улыбнулся, после чего выдал совершенно издевательский вопрос:

— Ну что же ты такая невоспитанная? Представься нашей гостье.

— Вашей, — поправила его Мейбл, чувствуя большой-большой подвох в поведении и словах преподавателя.

— Нет, лапуля, — он медленно покачал головой, — я не оговорился. Это — НАША ОБЩАЯ гостья. Соломинка Ада.

— Да чтоб тебя, — неожиданно пробормотала гостья, упирая руки в боки. — Опять?! И сколько можно мусолить одну шутку? Комиком тебе точно не стать. Аделина я. Да, Соломинка. Считаю тему исчерпанной, пора переходить к ясновидению!

Мейбл нахмурилась, отступила назад.

— Куда? Ну-ка вернись, мы тут в тебе очень нуждаемся! — Господин Растифор поманил ее пальцем и сурово посмотрел на лохматую девицу, предупреждая: — Прекрати пугать мне студентку, Соломинка! Видишь, человек с тобой минуту знаком, а уже пятится.

— Студентку?! — возмутилась босоногая. — Мне обещали ясновидящую.

— Одно другого не исключает, — отмахнулся господин Растифор. Оттолкнувшись от стола, он быстро преодолел расстояние до Мейбл, взял ее за локоть и подвел к своей лохматой гостье, приказывая той: — Соберись, Соломинка, и начни уже мне помогать тем, что не будешь мешать. Нам нужна информация, и я ее получу. Ясно?

— Нет, — буркнула та.

Преподаватель раздраженно фыркнул и, больше ни слова не говоря, положил ладонь Мейбл на голое запястье девицы.

— Что ты видишь? — спросил он, сопя над ухом. — Рассказывай.

Подавив порыв огрызнуться, Мейбл прикрыла глаза и, тяжело вздохнув, призвала самый непослушный свой дар. Секунда, вторая, третья — ничего не происходило. Холодная рука девушки лежала под ладошкой Мейбл, господин Растифор продолжал стоять раздражающе близко, а где-то вне комнаты раздался тихий всхлип. И еще один — уже гораздо ближе.

Мейбл хотела обернуться, но неожиданно поняла, что не может пошевелиться. Окаменела. Приросла к полу. И… услышала новый всхлип уже в своей голове.

Тогда же перед мысленным взором родилась картинка: шикарная блондинка, одетая в полупрозрачное платье, лежала на кровати и, кусая пухлые губы, смотрела перед собой, прямо на Мейбл.

— Это ничего, господин Растифор, — проговорила девушка, подавшись вперед и призывно выставляя напоказ пышную грудь, — устали на работе, бывает…

Она осеклась и испуганно отшатнулась. Мейбл обернулась. Прямо за ней стоял заведующий темным факультетом. Господин Растифор выглядел растрепанным и очень злым. Застегивая на себе брюки, он зыркал по сторонам и явно не мог решить, как спустить пар. Наспех заправив рубашку, он посмотрел сквозь Мейбл и холодно проговорил:

— Скажешь о случившемся кому-то, Кора, и…

— Никому! — раздалось сзади. — Вы — замечательный любовник, это все знают. Просто сегодня не ваш день и…

Господина Растифора перекосило. Склонившись, он быстро обулся и, прихватив со спинки стула пиджак, вышел, бросив на ходу:

— Кажется, я знаю, откуда эта усталость!

Мейбл вынырнула из видения, тяжело дыша. Сделав несколько шагов назад, она уставилась на хмурого преподавателя и просипела:

— Я на вас жалобу Пустишу напишу.

— На меня? — Растифор усмехнулся. — Ты?! Это уже интересно. И что же ты такого увидела?

— Не что, а как! — рявкнула Мейбл. Ее голос охрип, а руки дрожали. — Я будто сама присутствовала внутри! Такого с моим уровнем дара быть не должно!

— Еще раз…

— Говорю вам, я была в борделе вместе с вами и некой блондинкой! Стояла прямо между вами, пока вы объяснялись по поводу того, что у вас ничего с ней не вышло!

Растифор выпрямился, покачал головой:

— Ну ты ври, да не завирайся, — проговорил он недовольно. — Что значит не вышло?

И тут в их диалог вмешалась позабытая всеми Аделина. Слегка пошатнувшись, она свалилась в кресло и, нервно хихикнув, внесла ясность:

— Бедняжка Кора, кажется, так и не смогла доставить тебе удовольствие, из-за чего сильно испугалась. Интересно даже: не смог ты, а боялась девушка.

И она с презрением посмотрела на совершенно сбитого с толку Растифора.

— Не понял, — наконец отмер он.

— Этого не может быть, — прошептала Мейбл. — Вы все видели?

— Конечно, — кивнула Аделина. — А разве так не должно быть?

Мейбл медленно перевела взгляд на преподавателя. Тот задумчиво потер подбородок и тихо забормотал:

— Дела-а-а… Значит, соединение воедино… Связь не только со мной? Со всеми из пентаграммы?! Это… нехорошо.

— Да в чем дело? — нахмурилась Аделина. — Хватит с меня загадок. Покажите, как выбраться отсюда. Я просто хочу домой!

Господин Растифор отвернулся и, взяв лист бумаги со стола, принялся что-то быстро на нем писать. Аделина же, посмотрев ему в спину, перевела взгляд на Мейбл, быстро поднялась и, преодолев расстояние между ними, схватила за руку со словами: — Покажи мне дом!

На этот раз прикосновение обожгло. Мейбл даже хотела закричать, но снова превратилась в безмолвную куклу. А перед глазами уже появлялась новая картинка…

— Тшш, — шептала на ухо старуха, прижимая к себе хрупкое тело девочки лет семи, — нельзя плакать, Мейбл. Иначе нам придется уйти, а ты ведь хочешь посмотреть на нее в последний раз?

— Да, — шепнула девочка, приказывая себе быть сильной.

Они стали пробираться сквозь радостно гудящую толпу к небольшому помосту. Вскоре туда вывели женщину, одетую в отрепье. Ее прекрасные черные волосы были сбиты в сплошной колтун, красивое лицо будто уменьшилось — заострилось, осунулось, всегда смеющиеся карие глаза и вовсе превратились в темные провалы.

— Мамочка, — шепнула Мейбл.

— Тшш, — старуха закрыла половину ее лица шершавой ладонью. — Совсем сдурела.

Женщина на помосте обернулась, словно услышала детский шепот. Безошибочно обнаружив ребенка, она несколько секунд смотрела… отдавала остатки тепла, а после резко отвернулась и, откинув голову, захохотала. Громко, гортанно, страшно.

Мейбл зажмурилась.

— Верла! — закричали люди вокруг. — Не дайте ей обернуться!

Толпа вокруг заволновалась, гул усилился. Но Мейбл все еще не находила сил открыть глаза. Кто-то больно толкнул их со старухой в бок, и тогда девочка посмотрела… В небе, далеко вверху, летела огромная черная птица — ворошка. Это означало, что верлы Эттаи больше нет и не будет никогда…

Старуха потащила Мейбл прочь, крепко сжимая бледную холодную ладошку.

— Идем домой, — ворчала она едва слышно из-за криков недовольной толпы, — ну все, ну все…

«Домой, — повторила Мейбл про себя, — но где теперь мой дом?»

— А ну, прекратить этот бардак! — От сильнейшей пощечины голову Мейбл мотнуло в сторону, а из глаз брызнули слезы. Ошарашенно уставившись на своего преподавателя, она, кажется, впервые за все время их знакомства заметила на лице господина Растифора истинное беспокойство.

— Прости, прости меня, — лепетала рядом девушка со странным именем. — Я не хотела, даже не думала, что… что… Да что это вообще было?!

— Забытое воспоминание, — пробормотала Мейбл, наконец найдя в себе силы говорить. — Запрещенное.

Коснувшись обожженной пощечиной щеки, она посмотрела на свои пальцы с остатками слез на них. Вот уже тринадцать лет Мейбл не плакала. И не помнила…

— Кто ты такая? — задала она вопрос, посмотрев в огромные голубые глаза Аделины Соломинки. — Как ты смогла снять с меня верловскую печать? И почему между вами с господином Растифором связь? Вы супруги?

Глаза Аделины стали еще больше. Развернувшись к хозяину дома, она задала единственный вопрос:

— Супруги?!

— Нет, — поморщившись, как от зубной боли, ответил он.

— Нет?! А ты уверен?! Это какое-то совсем неуверенное нет! — Голос девушки стал дрожать и срываться.

— Прекратить истерику! — попробовал остановить ее господин Растифор.

— Ну прости, что я не танцую от счастья! — всплеснула руками Аделина. — Твоя ясновидящая сказала, что у нас связь! А я, на минуточку, из другого мира и не собираюсь здесь задерживаться!

— Я и не задерживаю, — парировал господин Растифор, — знаешь, где портал? Вперед.

— И вот с этим я умудрилась заиметь связь! — пожаловалась Аделина, обернувшись к Мейбл. — Нормально? Наверное, во всем вашем мире хуже не найти, но я-то везучая!

— Хватит, — холодно проговорил господин Растифор, — ты мешаешь мне думать!

— Ох, ну прости, что мешаю! — В пылу речи, она сдула упавшую на глаза прядь волос и принялась наступать на хозяина дома, сыпля обвинениями: — Вырвал меня из родного мира, напугал, обозвал непонятно как со своей вороной! Потом обманом притащил в свой дом…

— Почему это обманом? — совсем опешил преподаватель.

— Обещал накормить и согреть! — рявкнула Аделина, приподнимая серую мантию и показывая голые ступни с поджатыми пальцами. — Хорошо, хоть нечисть в доме приличную завел. Бустиарчик — просто душка, не дал с голоду помереть.

— Это все? — устало спросил господин Растифор.

— Нет, не все, — уже гораздо тише ответила Аделина. — Я не успокоюсь, пока не поделишься соображениями. Хочу знать, что там за связь. Шутка ли, знаю о тебе всего несколько фактов, и все они ужасны.

— Например? — преподаватель заломил бровь.

— Ты грубиян — это первое, — ничуть не смутившись, принялась загибать пальцы Аделина, — говоришь с воронами и скелетами — второе. С твоих рук с завидной периодичностью срывается тьма, способная усыпить даже единственных моих защитников — говорящие тапочки — третье…

— Простите, — вмешалась Мейбл, устав переводить зачарованный взгляд с одного говорившего на другую, — но я не только ясновидящая, но и яснослышащая, а потому не могли бы вы уточнить, что имели в виду под высказыванием «говорящие тапочки»?

— Это я про Карла и Мортимера, — любезно пояснила Аделина. — Они — моя обувь, сшитая в виде милых красных зайцев. И по стечению обстоятельств Карл с Морти немного…ожили.

— Они — нечисть из другого мира, — прокомментировал ее слова Растифор. — И по сравнению с этим все мои скелеты — сущий пустяк.

— Может быть, — кивнула Аделина, — вот только до встречи с тобой мои тапочки не были такими! Нечистью их сделал этот безумный мир, и чувствую, я тоже недалека от такого финала!

На этот раз она посмотрела еще и на Мейбл, взывая, должно быть, к ее совести или жалости. Но пробудить смогла лишь лютое любопытство.

— А можно на них посмотреть? — попросила та, чувствуя небывалый прилив сил. — Никогда о таком не слышала.

— Только посмотреть! — сурово ответил Растифор. — Хватит и того, что мы натворили, потрогав эту… Соломинку.

— Ну, знаешь! — выпалила Аделина и вдруг пошатнулась. Схватившись за плечо господина Растифора, чтоб не упасть, она успела шепнуть: — Вот и голодный обморок подъехал… — И упала преподавателю в руки, не подавая признаков жизни.