Брюс. Лаврентий. Константин

Никита Безруков

Разочарованный в музыкальной карьере Марк возвращается домой. Но вместо отдыха получает сумасшедшего племянника. Гитаристу предстоит выслушивать невероятные истории и участвовать в безумных авантюрах.Оса Брюс держит под контролем весь небоскрёб. Всё меняется, когда он случайно попадает в чемодан и улетает на Мальдивы.Жизнь музыканта полна драйва и запрещённых развлечений. Не выдержав нагрузки, Константин оказывается в аду, где ему предстоит записать особенную книгу под диктовку дьявола.

— Лаврентий —

Глава 1

Он жил, но как жил?

Утро понедельника. Хрупкая Венеция, камни застывшего города, стоящего по пояс в воде.

Неторопливые гондольеры плавно начинали свой путь. Нашему герою повезло жить среди этой сырости и плесени.

«Жилье по 300» — гласило объявление, висевшее у двери дома, где обитал Марк.

Шум башни, звон колоколов — эхо истории отражалось во всем величии картин Джованни Беллини, который был вдохновлен бесконечным количеством бескрайних каналов Венецианской лагуны.

Белоснежная улыбка отразилась в зеркале.

«Не такой уж и старый», — подумал Марк.

Пересадка волос, скрывшая лысину, сделала его заметно моложе. Перед ним стояло бесчисленное количество мазей и кремов, дорогой парфюм, выстроившийся в стройный ряд и ставший со временем спиртом с тяжелым пьянящим дурманящим ароматом. На плечиках висели поеденные молью старые концертные рубашки. Золотые пластинки, висевшие на стенах, давным-давно утратили свой блеск. Былое величие осталось где-то там, далеко позади. Его карьере наступил конец, шум толпы стих, занавес опустился.

Последний концерт был несколько лет назад. Слова не шли, мелодии перестали ему сниться. Барабанщик сбежал в другую группу, гитарист — в глубокий запой. Марку не хватало шума и рева толпы. Теперь его подпись красовалась лишь на бланке заявления о расторжении брачного договора.

Для чего он скупал все эти вещи? И делали ли они его счастливым? Непонятно.

Марк застегнул кожаную куртку, надел шляпу, взглянул на собранный чемодан и рядом стоявшую гитару.

«И зачем я еду в гости? — подумал Марк. — Какой вообще смысл возвращаться назад в прошлое?»

Были времена, когда по всей квартире валялись листы с текстами песен. Сейчас повсюду только пустые пивные банки и лишь несколько незаконченных фраз, да и те, к сожалению, не представляли никакой ценности.

«Я так долго бежал от прошлого, но к чему я пришел? Сюда ли я хотел попасть?»

Марк позвонил, чтобы известить семью о своем прибытии. Он знал, что встречать они умеют. Ему предстояло вернуться туда, где всё началось.

В памяти музыканта всплыли те самые уроки английского за завтраком, которые помогли ему стать студентом по обмену и познакомиться с кучкой музыкантов. Он был для них кладом со своей тетрадкой, полной текстов, и умением играть на гитаре — той, что однажды вручил ему отец.

— В семье родился не волшебник, лучше — музыкант! — радостным голосом говорила мама.

В один момент воспоминаний Марк словно ощутил на себе прикосновения нежных рук матери, вплетавшей в его длинные детские кудряшки гусиные перья.

— Кто сломал ветку у ореха?

Он окунулся в далекое прошлое, воспоминания не давали покоя. Перед глазами музыканта возникла картина, как он учил младшего брата стрельбе из лука.

Марк помнил виноватый, но при этом невинный взгляд своего младшего брата.

— Кто это сделал? — спрашивала мама.

— Это не он, если и наказывать, то только меня, виноват, не усмотрел, — отвечал Марк, вступаясь за брата.

— Я вождь краснокожих!

— Нет, я!

— Мама, скажи ему!

— Ты водишь!

— Нет, ты! — перебивая старшего, твердил, улыбаясь, брат.

Смех и ребячество, деревенское звездное небо.

«Такого здесь никогда не увидишь», — подумал Марк, вспоминая давно забытое прошлое.

Беготня и крики, шлепанье босиком по лужам под проливным дождем. Разбитые колени с прилепленным подорожником. Игра со спичками и старое дедовское ружье, которое он им показывал, рассказывая про войну.

— Индейцы, обед готов!

— Ма-а-ам, идем!

Картинки прошлого проносились перед глазами музыканта. Печаль от утраты сцены — всего лишь эмоция, она несравнима с болью от потери матери.

«Мама, мне так тебя не хватает… Вернуть бы всё назад, я бы всё отдал, только бы обнять тебя вновь…» — подумал Марк, по старой традиции присев на дорожку. Он достал из бумажника три купюры по пятьсот евро и оставил их на полочке для хозяина.

Пора.

Глава 2. «Понедельник»

— План будет не из простых! — Лаврентий со звоном подбросил монетку в воздух, словно решая судьбу дорого и любимого родственника.

— Тише! — ответила его мать и повернулась на лай собак. — Вон едет, смотри. Разоделся-то как!

«Ну и колхоз, — подумал Марк, — и здесь я вырос… Старый фамильный дом. Спасибо брату, сохранил его в прежнем виде».

Коробка передач на «паркинг». Высокий статный мужчина, взмах черной россыпи длинных кудрей и приветливый взгляд. Надев шляпу, Марк направился навстречу родне.

— Привет! — хором здоровались дальние родственники, обнимая и прижимаясь друг к другу.

— Ты не пугайся, сын у нас немного не в себе, — сказала ему на ухо Полина, жена брата.

Лаврентий, высокий и худой юноша двадцати двух лет отроду, что-то прятал в сумочку, которая висела у него на шее. Отведя взгляд, он небрежно сплюнул и тут же затараторил:

— Здорово, шляпник, заходи быстрее, пока не побили. Не обнимай, вдруг заметят! Сортирку, надеюсь, привез? От лопуха уже жопа горит! Тише, тише, свои, — последнюю фразу он бросил собакам, которые не переставали лаять, — фу, сказал! Не бзди! Спартак, ну-ка сиди!

Словно ударом молнии, Лаврентий поразил нашего героя, обрушив на него с порога целый шквал нелепых вопросов и утверждений. Бессмысленные фразы, нуждающиеся в уточнении, которого не было. Марк не думал, что все так плохо.

— Привез нам что-нибудь вкусненькое? — в один голос кричала толпа детей в пестрых разноцветных нарядах. Юные модники и модницы прыгали и смеялись, окружив дальнего родственника, с которым они еще не были знакомы.

— Исчезли, живо! — рявкнул Лаврентий. — Достали.

Кричащие и смеющиеся дети повиновались, вмиг разбежавшись кто куда.

— Ну и ну, вот это да! ЦРУ, не иначе! — бубнил племянник, обнимая гостя.

Затем, проводив взглядом проехавший мимо них автомобиль, Лаврентий процедил:

— А ну, живо в дом! За нами следят! Это ты привел за собой хвост? Ты сменил телефон? Я предупреждал. Глупец!

Оглядевшись по сторонам, он шепотом добавил:

— Тише, тише, расслабься. Успокойся. Дома делай вид, что все в порядке!

Присев на корточки, Лаврентий медленно скрылся за кустами цветущий весенней сирени.

— Болезнь прогрессирует? — вздохнул Марк.

— К сожалению, да, — ответила Полина.

— Я рад вас видеть!

— И мы рады! Ну, пойдем, что же мы стоим? Наш дом — твой дом! — улыбнулась Полина.

— Заметите за собой следы, когда зайдете в дом! — раздался голос из кустов.

Глава 3

— Ну как ты? Как дорога?

— Все хорошо, голоден и жутко устал. Просто валюсь с ног.

— Будешь спать на кровати Лаврентия в его комнате, ему я постелила рядом, на полу.

— Как скажешь, дорогая!

Пирожки и холодный свекольник были очень кстати после тяжелой и изнурительной дороги. Лаврентий встал из-за стола посреди ужина:

— С вашего позволения, я удалюсь на несколько минут.

Он скрылся в соседней комнате и закрыл за собой скрипучую дверь. Тишина, только трескотня сверчков и шорох купюр, которые доносились из комнаты золотого запаса.

— Вроде все на месте, — сев обратно за стол, уверенно сказал Лаврентий.

— Валюсь с ног, проводите меня в мою комнату? — Марк понял, что для первого дня впечатлений ему более чем достаточно.

— Не много ли почестей? Сам дойдешь! На двери моей комнаты, которую мне придется с тобой делить, нарисован череп. Сутки — триста рублей. Горничной нет, так что утром тебе придется заправлять и свою, и мою постель. Это закон! Который я буду с тебя спрашивать!

— Лаврентий, прекрати! — возмутилась Полина.

Нахмурив брови и закатив глаза, Лаврентий в очередной раз встал. Небрежно и величественно он произнес:

— Я провожу.

***

Зайдя в комнату после душа, который был, конечно же, во дворе, наш путник ощутил на себе старые, но знакомые запахи, напомнившие ему его первую любовь. А вот и старая любимая кровать, на которой он провел свое детство. Но теперь все было иначе: на потолке висел плакат AC/DC с лицом Лаврентия вместо солиста.

— Что за день! — громко хлопнув дверью, зашел племянник. — Тут и так проблема за проблемой, еще и ты нарисовался, не сотрешь!

Рухнув на пол, словно мешок с зерном, Лаврентий скрестил руки на груди и ухмыльнулся:

— Хочешь сказочку перед сном?

— Валяй, — разве у Марка был выбор?

— Слыхал про пико́вую даму?

— Нет.

Лаврентий снова усмехнулся, затем достал пачку денег и начал медленно считать.

— Так вот, слушай! — он с наслаждением шуршал купюрами, перебивая собственные реплики несуразным счетом. — Значит, дело было так. Жила-была одна девочка. Красивая! Стройная! Казалось, все при ней, нефтяной бизнес, успех, слава, яхты и деньги.

Разглаживая мятую купюру, Лаврентий продолжал рассказ:

— И вот однажды к ней вломились разбойники. Так, вот эту сюда, деньги должны лежать по номерам. Новенькие, красивенькие, ах, как же я люблю запах денег! М-м-м!

Наступила пауза, Лаврентий над чем-то задумался.

Затем он резко встал и вышел в соседнюю комнату. Вернулся, лег и мигом уснул.

«Мда, вот и сказочке конец, — подумал Марк. — Интересно, какое было бы продолжение? Определенно, лучшая из всех историй, что я слышал».

Улыбнувшись, музыкант зевнул и перевернулся на другой бок. Усталость делала свое дело: веки тяжелели, разум уносил нашего героя в неведомый мир снов.

Глава 4

— Просыпайся!

— Что случилось?

— Кто-то украл мои деньги, они пропали!

Три часа ночи на часах. В комнате зажегся свет, Лаврентий быстро забегал и начал переворачивать все вверх дном в поисках пропажи. Из шкафов с корнем вылетали ящики, все содержимое он вытряхивал прямо на пол. Заглянув в каждый угол, он отодвинул комод, под которым могла скрываться его пропажа. Наконец, Лаврентий произнес:

— Да уж! Не думал… Вот так сюрприз. Родной дядька опрокинул!

Он подошел к Марку и потянул одеяло:

— А ну, вставай!

— Лаврентий, давай спать, я завтра тебе дам ровно столько, сколько ты потерял! Евро принимаешь?

— А ну, смирно, солдат! Мне нужны мои. Прикарманил, значит, и лежишь, не сознаешься. Живо вставай, не то хуже будет!

Не понимая, что происходит, Марк встал. Лаврентий перевернул его матрас.

— Так! Здесь пусто, — он схватил сначала одну подушку и вытряхнул из нее все содержимое, затем вторую. Вся комната была в перьях, словно снег, который ложился гладким слоем недопонимания.

С одной стороны, куда делись деньги? С другой — что здесь вообще происходит?! Марк стоял в недоумении.

— А! Вспомнил! — Лаврентий ударил себя по лбу. — Деньги. Я же отдал их перед сном на сохранение маме. Сразу подумал, что ты можешь меня опрокинуть. Все, ложись! Поздно уже! Завтра приберешься.

Так же внезапно, как несколько минут назад он начал свой обыск, Лаврентий лег и мигом захрапел. Погасив свет, Марк лег среди перьев, положив под голову одеяло.

«Дурдом!» — подумал он.

Глава 5. «Вторник»

После тяжелой дороги, где пришлось сменить несколько транспортных средств, простояв целую уйму времени в пробках, изнемогая от жары и палящего солнца, от которых Марк давным-давно отвык, и не менее тяжелой ночи, родственник проснулся только в полдень. До сих пор его немного штормило.

Запив таблетку аспирина изрядным количеством воды, он понял, что нужно выйти на воздух. Определенно, все должно пройти.

Отряхнувшись от перьев, он спустился вниз. На крыльце уже сидел Лаврентий.

— Доброе утро! — поздоровался Марк.

— Чего не спишь? Пойдешь со мной на рыбалку? Еще успеем на утренний клев. Время всего ничего, пять утра.

Медленно болтая ножками, словно сидящий на пирсе рыбак, Лаврентий держал в руках зажатую меж бёдер удочку и пристально наблюдал за поплавком, закинутым возле сарая прямиком в кусты.

— Клевое место! Домой без рыбы никогда не возвращался!

Марк снова взглянул на часы: 12:41.

— Закидываешь, значит, удочку и пристально наблюдаешь за поплавком. Однажды в этом пруду я форель поймал! Я тебе говорю! Глазам своим не поверил, начинаю потрошить — смотрю и не верю, — черная икра! Я давай ее солить, недавно последнюю пятишку доели. Эх, с сожалением. Если бы вы, уважаемый родственничек, соблаговолили приехать на пару дней пораньше, — с наслаждением облизывая губы, произнес Лаврентий, — м-м-м… Угостил бы вас свежей медвежатинкой, голыми руками его взял! Смотрю — нора, ну я и: давай, иди сюда! Этим кулаком ярости успокоил его. В первом раунде, бах-бах — с одного удара лег! Не успел проснуться и выйти из зимней спячки, как я поразил его вновь! Одной левой отправил в такой глубокий сон, из которого он, к сожалению, так и не вышел. Медведь, вставай, говорю! Второй раунд на носу! Как ни старался… Брейк. Рефери начал вести отсчет: десять, девять, восемь… один! Конец боя, нокдаун две секунды, зафиксировали судьи! Взвалив его тушу себе на спину, еле дотащил, благо идти недалеко, всего двадцать километров.

Марк взглянул на худую спину Лаврентия, сидевшего без майки. Под тонким слоем кожи торчали ребра.

— Вот это утро доброе, называется! — Лаврентий захохотал, потом резко насторожился: — Что это?

Оглядевшись по сторонам, он скомандовал:

— Пригнись! Слышал шорох? Руби канаты! Доставай весла и суши порох. Готовь ружья, битва будет долгой, победа или смерть! А-а-а! Постой! Клюет! Клюе-е-ет! Тяни! Подсекай! Глуши!

Лаврентий всеми силами натянул удочку и быстрее ветра начал крутить катушку.

— А-а-а-ай, упустил! Сорвалась! Поели супа из акульих плавников, спасибо, дядюшка!

На пороге дома стояла Полина.

— И давно он такой? — спросил ее Марк.

— Уже второй год. Сидит на стуле и видит озеро. Дерется с медведями, которых здесь отродясь не было.

— Брат скоро приедет?

— На будущей неделе обещался. Пожалуйста, побудь с Лаврентием, я не могу уже. Дети, собаки, да еще он, хуже ребенка.

С улыбкой посмотрев на Полину, Марк произнес:

— С радостью возьму на себя часть твоих обязанностей.

— Вам помочь? — вклинился в разговор Лаврентий.

— Сиди уже, помощник, — с улыбкой вздохнул Марк.

— Готовьте казан, на ужин будет сладкий сазан! — Лаврентий продолжал сыпать бессвязными фразами.

— Лечащий врач сказал, что болезнь будет только прогрессировать. У меня уже не хватает сил плакать, — опустив голову, призналась Полина.

Глава 6. «Среда»

Огонь в очаге только начинал свой танец, вырисовывая языки пламени в зрачках сидящих. Словно вождь, собравший свое племя у костра, в центре внимания сидел Лаврентий, готовый поведать легенду из своей жизни. Он был мудрецом, чьи слова внимательно слушал и впитывал каждый из присутствующих собратьев.

Представив эту картину, Лаврентий усилием воли приглушил барабаны, звучавшие в его воображении.

— Тишина!

Лаврентий начал свой рассказ:

— Вот я и говорю, ВДВ — это не только парашют и разбитые об голову бутылки, это элита! Я Эйс Вентура, десантура!

Он стукнул кулаком по столу, отчего вся посуда одновременно звякнула.

— Видишь, зубов нет?

— Лаврентий, хватит! — крикнула мать.

— В Афгане потерял! — деревянный пистолет торчал у него из кобуры. — Дай бог памяти! Боже, боже мой…

Парень схватился за голову, словно погрузившись в далекое прошлое, старые раны которого до сих пор не затянулись.

— Как давно это было! Прошу, Господь всемогущий! Возведя руки к небу, к тебе обращаюсь, дай мне сил вспомнить!

Протяжный выдох. Затем Лаврентий внезапно переключился:

— Какой был номер на том мерине? А, вспомнил! Три девятки! Значит, представьте, нас двенадцать человек в одной машине, я за рулем. Погоня, стрельба, оглушающие сирены копов, сидящих на хвосте. Сразу говорил, невыгодное дельце. Откуда наличка в продуктовом ночью, тем более в канун Рождества? Да и еще такой толпой, ну да ладно, молодые, кто нам в тот момент был указ? Мгновенье спустя, значит, залетаем в масках. Тревожная кнопка. Сирена. Считай, на трех колесах летели к убежищу. Если бы не тот туман, за которым мы скрылись, наверное, не сидел бы сейчас вместе с вами… Само собой, машину сожгли, свидетелей — на тот свет. Как будто ничего и не было, вы первые знаете! Смотрите, не проболтайтесь, иначе вас ждет та же печальная участь!

Глава 7. «Четверг»

Спокойное летнее утро. Роса на траве еще не успела сойти, все цвело и пахло, бабочки порхали, взмахивая разноцветными крыльями в воздухе, птицы изящно выводили свои трели, аромат крепкого свежесваренного кофе бодрил.

«Хорошо», — улыбнулся Марк.

Отдернув занавески, он увидел картину из детства. Сколько бы ни было сорвано листов календаря, сколько бы ни сменилось времен года, эти воспоминания из детства будут жить в каждом из нас до конца жизни.

— Да, я дома.

Но все не так, как было раньше. Что с ним не так? Лаврентий во дворе бегал за курами с палкой.

Спустившись по деревянной лестнице, Марк вспомнил, как, ступая на каждую из ступеней, он слышал мелодию. Вместо лестницы в своем воображении Марк представлял клавиши рояля, каждая из которых издавала все новые и новые уникальные звуки. В дальнейшем они перерастали в песни. В этом доме он начал писать, но, увы, успех и слава вскружили ему голову.

И где он сейчас?

— Ну как ты? — спустившись, спросил Марк. Он положил руку на плечо Лаврентия, сидящего за обеденным столом без майки, в узких черных очках.

Медленно обернувшись, тот грозно ответил:

— Убрал свои культяпки, пока их не лишился.

Не успел Марк понять, как на это реагировать, как Лаврентий уже сменил тон:

— Завтра надо выехать в город, — откусывая ноготь, сказал он.

— Зачем?

— Надо! Дело есть, можно крупно заработать! Дело опасное, так что учти, нужны проверенные люди! Я могу на тебя положиться?

Спустив солнцезащитные очки на самый кончик носа, Лаврентий внимательно посмотрел на своего собеседника.

— Или можешь и дальше сидеть в своей клетке, а моей птичке пора на волю.

— Ладно, мой дорогой, хорошо, только давай без стрельбы, как в тот раз! — еле сдерживая смех, ответил Марк.

— Обещать не буду, ты меня знаешь.

Надев обратно очки, Лаврентий продолжил разглядывать карту, мысленно выстраивая и планируя маршрут.

— Видишь эту красную точку? Отсюда отправляемся. Но есть одно «но»: в этом пункте может быть засада, так что срежем по пересеченной местности, дальше вплавь. Хотя, нет, постой, есть другой путь! Тайный! Но там мне придется завязать тебе глаза и поехать самому! Я забил стрелку на девять пятьдесят утра. Значит, в девять жди меня у ворот. И чтобы без глупостей! В десять уже будем мчаться во всю мощь назад! Сколько лошадей под капотом?

— Четыреста двадцать три.

Почесывая подбородок и выплюнув на пол откушенный ноготь Лаврентий произнес:

— Хм-м-м… Может, дело и выгорит, номера перекинем по дороге домой, если вообще вернемся.

Глава 8. «Пятница»

— Спасибо, что возишься с ним, — извиняющимся тоном сказала Полина.

— Не переживай, все будет хорошо. Кстати, куда мы едем?

— Лаврентий очень просил не говорить, я ему обещала! Он так волновался, что полночи не спал. Или ты боишься? — удивленно посмотрела на него Полина. — Не переживай!

Погрузив тяжелый деревянный ящик в просторный багажник новенького, взятого на прокат «лендровера», Марк и Лаврентий захлопнули массивные двери внедорожника, помахали на прощание Полине и отправились в путь.

Сидя на переднем пассажирском сидении и нажимая на все кнопки, до которых только мог дотянуться, Лаврентий произнес:

— Не дергайся, улыбайся и делай вид, что все хорошо. Кантри в колонках, шляпа на голове, так и знал, что будет такой сценарий. Готов, ковбой?

— Что внутри? — спросил Марк.

— Ты случаем не коп? — Лаврентий, резко повернувшись, подозрительно посмотрел на дядю.

— Нет! Что ты, упаси Господь!

— Твое дело — вести машину и не задавать глупых и лишних вопросов! Или ты один из тех, кто решил засунуть свой клюв в мое дело? Ты правда решил, что, если мы родственники, я возьму тебя в свой бизнес? Ха! Даже и не думай, на бензин денег не дам! И не смотри на меня так. Во-первых, четко выполняй мои поручения, и, может, только тогда я приоткрою занавес своего тайного предприятия, дела всей своей жизни. Ну уж нет, я никому не позволю сломать мою Вавилонскую башню, мою величественную крепость, которую я строил столько лет по кирпичику, тянувшись все выше и выше к небу. Спустя столько лет, методом проб и ошибок я, наконец, выстроил свое дело! Во-вторых! Уже многие пытались влезть и силой забрать все то, что им не принадлежит. Пожалели! И в-третьих! Пожалуй, самое главное: все, что сегодня произойдет, останется между нами! Я не хочу потом выслушивать от матери, если с тобой что-то случится.

— Не с тем связались? — спросил Марк, перебирая мягкий кожаный руль.

— Именно, — Лаврентий кивал головой в знак согласия. — Именно. Верно метишь. Были одни отморозки, приходят, значит, и спрашивают: «Почем товар». И откуда только узнали, где я живу? А я смотрю — что-то не так: у одного глаз косит и дергается. Так я ему его быстро и поправил, удар был настолько сильным, что упало сразу две кегли, страйк! Десять очков и минус глаз. Комбо икс-два! Вот это приемчик, я аж сам не ожидал. Если что, он у меня записан, приходи ко мне в секцию — могу научить!

Парень достал из рюкзака красный блокнот.

— На вот, смотри!

«Лучшие комбинации смертельных приемов».

Лаврентий с серьезным видом углубился в чтение, делая все новые и новые пометки. Когда они доехали до пункта назначения, их уже поджидала другая машина.

— Вон стоит, клиентишка, — перебирая зубами зубочистку, прищурился Лаврентий. — Моргни ему фарами, дай сигнал, что мы готовы к сделке, затем выйди и открой мне дверь. Четко следуй моим инструкциям. Запомни: что бы ни случилось — не дергайся, я рядом, значит, опасаться нечего!

Играя роль водителя, Марк повиновался. Фары моргнули. Дверь открылась. Кивнув в знак почтения, Лаврентий крепко пожал руку клиентам.

— Прошу!

Открывается багажник. Снимается крышка ящика. Творог, молоко, сметана и яйца.

— Все как всегда. Товар — деньги. Через неделю в том же месте, до новых встреч!

— И это все? — спросил Марк, когда они сели обратно в машину.

— Да, на этот раз все спокойно, но кто знает, что будет через неделю! Сомневаюсь, что всегда все будет так сладко и гладко. Считай, повезло, вышли сухими из воды.

— Куда дальше, шеф? — улыбаясь, спросил Марк. Он тряхнул головой, словно стараясь очнуться от этого спектакля. Опасное дело, проверенные люди, стрелка и перебитые номера… Что вообще происходит в голове племянника, если продажу сметаны и молока он совершает в лучших традициях наркобаронов?

— По дороге домой мы заедем на рынок!

— Зачем?

— Мне нужны новые туфли, и мама просила купить специи. Не переживай, денег полно, может, и тебя наконец приоденем, будешь хоть на человека похож.

Достав пачку десяток, Лаврентий вытащил одну купюру. Смяв ее пополам, он передал дяде.

— Твоя доля.

Глава 9. «Рынок»

Прибыв на рынок, молочный барон гордо зашагал меж рядов, определенно зная, в поисках какой модели он сюда приехал.

— Бр-р-р! Стоп, лошадка! — взяв с полки туфлю, он примерил ее и потребовал у продавца вторую.

— Ну как? — деланным хриплым голосом он обратился к дяде, который стоял рядом в легкой куртке Армани, кожаных туфлях Бриони и фетровой шляпе за 400 евро.

— Это только бизнес, ничего лишнего. Похож на Майкла Корлеоне?

Светлые растрепанные волосы, рубашка без одной пуговицы, грязь под ногтями, широченные глаза и растопыренные уши, сияющая улыбка без одного зуба. Марк посмотрел на все это великолепие и ответил:

— Нет, мой дорогой, ты выглядишь еще лучше! Уверен в своем выборе?

— Как никогда! Эй ты, бедолага, почем?

— Семьсот рублей.

— Дайте две!

— Сейчас поищу вторую пару, — засуетился продавец.

— Уважаемый, совсем оглох? — Лаврентий повысил голос. — Сказано тебе: две туфли. Зачем мне две пары? Хотя… таких можно купить сразу хоть на всю жизнь. Стоящие, давно такие искал!

Расплатившись с продавцом, они отправились на поиски специй.

— Слава Богу! Нашелся модник, думал, никогда их не продам, — с облегчением вздохнул торговец им вслед.

Они изрезали рынок вдоль и поперек в поисках нужной специи, которую Лаврентий так и не нашел. При этом он старался уделить время всем и каждому.

— Как ваши дела? — спрашивал Лаврентий, держась, словно мафиози, который контролирует этот рынок.

— Все в порядке! — улыбались ему в ответ продавцы всего, что только можно встретить на городском рынке.

— Вас не трогают? — спрашивал он, обращаясь к опухшему пьянице, продающему старый фамильный самовар.

— Да вроде нет, — отвечал тот. — Стою вот торгую, хорошую цену дам. Купи, милок, самовар бронзовый!

— Вас никто не обижает? Защита не требуется?

— Какая тут защита, мы и сами можем за себя постоять, — отвечали торговцы.

Неторопливо вышагивая меж рядов, Лаврентий браковал одну специю за другой. То ему запах не тот, то цена не устраивала.

— 30 рублей за коробок? Да вы сбрендили, мамаша!

Всю обратную дорогу просидев в белых носках, Лаврентий так усердно начищал свои новые туфли, что в них можно было увидеть свое зеркальное отражение и даже запросто побриться. Лаковая имитация крокодиловой кожи, острые мыски, 43 размер.

После бесконечных поисков на изнуряющей жаре Марка сразу сморило в сон, как только он оказался дома.

Глава 10. «Сон»

Тусклый свет в конце комнаты. Скрипучая дверь.

— Стой за дверью в приемной, я тебя вызову, — раздался эхом голос Лаврентия.

Неуютная обстановка, давящий потолок, медвежья шкура на стене, рядом — натюрморт со здоровенным лососем и бутербродами с черной икрой.

Большое панно на стене. Черный «Мерседес» 1995 года выпуска с номером «999» и толпа бандитского вида мужиков, стоящих рядом с Лаврентием.

Из комнаты доносится телефонный разговор.

— Да. Да, я вас прекрасно понял, его надо было убрать, пока была такая возможность. Кто сомневается? Ты знаешь, с кем базаришь?! Ладно, до новых встреч, учту! Что, прости? Сколько я беру за свои услуги? Ты оглох? Половину и не каплей меньше. Да, да, ты прав, Марк должен умереть.

Марк резко подскочил на кровати. Темнота в глазах и влажный лоб. Музыкант огляделся по сторонам: стена чистая, никаких шкур, никаких фотографий с машиной и рыбиной.

«Это всего лишь глупый и дурной сон», — догадался Марк.

Всего четыре дня рядом с племянником, а Марк будто стал частью его безумного преступного мира, в котором были лишь стрельба, погони и уголовные дела. Судя по рассказам парня, они тянулись за ним всю его жизнь. Тюрьмы, в которых он никогда не был, наколки, которые пришлось свести, чтобы избежать последствий. Само собой, в камере он был главным, это даже не обсуждалось. Все продукты шли через него, начальники приезжали к нему за советом.

Подставы, из-за которых он промотал бесчисленное количество сроков в голове, сидя у своего глубокого озера, которое тоже было вымышленным и пустым.

— Чем его только ни лечили. Что ему только ни кололи, все без толку, — уверяла жена брата Полина, — месяц сидит, как овощ, потом опять за старое, но уже по-новому.

Каждое последующее лечение открывало в его мире очередную новую личность.

Глава 11. «Суббота»

Для завтрака они расположились в тени под яблоней.

— Звонил твой брат, сказал, что задержится еще на неделю, — сообщила Полина.

— Славно, — ответил Марк.

— Ура-а-а, еще неделю вдвоем! — воодушевился Лаврентий.

— К сожалению, завтра мне надо уезжать.

«Зачем я вообще сюда приехал…» — Марк больше не мог здесь оставаться.

— Что ты на меня так смотришь? — спросил он племянника.

— Я тебя насквозь вижу! — ответил Лаврентий, сидевший с перебинтованной головой в позе шаолиньского монаха. Прищурившись, он издал громкий щелчок сквозь зубы. Запустив воздуха, он пригрозил своему дяде указательным пальцем и громко отхлебнул чай из блюдца.

— Что с головой? — Марк бросил взгляд на бинты.

— Не твое собачье дело! Подчищаю прошлую жизнь, ведь, когда уходишь из такого бизнеса, которым занимался полжизни, приходится чем-то рисковать. Скажи спасибо, что вообще жив остался. А вот ты явно что-то затеваешь! — Лаврентий почесал подбородок. — Во что ты опять влез? Почему сразу не пришел ко мне с этой проблемой? Ладно, выкладывай, будем решать. Я знаю, что ваше появление здесь неспроста.

Марк удивленно вытаращился на племянника:

— Да нет у меня никаких проблем! С чего ты вообще это взял?

— Не доставай человека, — вмешалась Полина. — Не то больше к нам не приедет.

— Знаешь, в чем сила? — Лаврентий, словно не слыша мать, швырнул на стол пачку десятирублевых купюр. — Вот в чем! Я так и знал, ты приехал занять у меня денег! Не знаю, кто тебе об этом донес, это мне еще предстоит выяснить, но учти, у меня крупные проценты.

Он наклонился в сторону Марка и прищурил один глаз.

— Потянешь? Обсудим условия сделки?

— Лаврентий, убери деньги со стола, — сердито сказала Полина.

— Как скажете, лично я умываю руки. Хватит! Надоело! — резко встав, Лаврентий удалился.

***

— Спокойной ночи, Лаврентий, — сказал Марк, с вечера предвкушая свой утренний отъезд.

— Спокойной.

Пересчитав перед сном свои кровные, Лаврентий отвернулся и начал что-то бормотать. Сквозь дремоту уши музыканта начали улавливать какие-то слова.

«А что, неплохо диктует. Надо бы запомнить…» — это были последние его мысли, прежде чем сон окончательно победил.

Глава 12. «Воскресенье»

Чемоданы погружены, пора ехать.

Спешно уезжая из этого дома, Марк чувствовал, что его голова вот-вот взорвется, если он услышит еще хоть слово от Лаврентия. Позади была очередная бессонная ночь. Он вспомнил, как неосторожно согласился спать в комнате племянника, когда приехал. Большая, большая ошибка.

— Когда приедешь снова? — спросила Полина, прощаясь.

— Боюсь, что увидимся не скоро, у меня заканчивается виза.

— Будут проблемы — звони не стесняйся, я тебя прикрою! Вот моя визитка, — почесывая нос, Лаврентий сунул дяде карточку.

Похоронное агентство «Тайные мечты», 8-999-999-000-1, Лаврентий.

— Ого! Ты где такой номер взял?

— Не забывай, кто перед тобой стоит, умник!

Марк прощался очень быстро, делая вид, что опаздывает на самолет. На самом деле его рейс был только завтра, но он твердо для себя решил, что лучше переночевать в отеле или даже в машине, чем провести еще хоть одну ночь в этом сумасшедшем доме. Даже билет достался ему чудом: пришлось буквально умолять оператора авиакомпании перенести его вылет. Он даже доплатил изрядное количество денег, чтобы вылететь на две с половиной недели раньше положенного.

— Извините, но мы не можем обменять ваш билет так быстро, — заметил оператор, — заполните несколько бланков, которые мы вышлем вам по электронной почте, и ваша заявка будет на рассмотрении. Если кто-то из пассажиров откажется, мы вас оповестим.

— К черту обмен, забронируйте мне новый билет на любую самую ближайшую дату, я готов лететь стоя, плачу любые деньги!

Сбежать, сбежать куда подальше!

— Прощайте!

— До свидания, чудильня! — крикнул вдогонку Лаврентий.

Глава 13

Ключ провернулся в замке зажигания, и облако пыли унесло Марка прочь.

— Родственничек-то у нас слегка того. С прибабахом.

— Лаврентий, ну перестань! — ответила Полина.

— Как думаешь, меня возьмут в актерскую школу? Ведь кастинг уже на будущей неделе.

— Не сомневайся в этом, посмотри, с каким свистом он укатил. Ты за неделю сыграл столько ролей, я думала, он уедет еще два дня назад. Долго же ты его мучил.

— Накрывайте на стол, будем праздновать! Надеюсь, он больше не приедет. Рассчитывал на теплый прием? Пусть сначала научится себя вести, эгоист несчастный. Всю жизнь думал только о себе. Представь, все как обычно: приезжает отец, гитара, водка рекой, ты у плиты, ссоры, я по поручениям. Хоть бы раз позвонил и просто спросил, как мы? Живы ли, здоровы? «Алло, я еду, накрывайте столы, будем пировать!»

Обнявшись, мать с сыном закрыли калитку и продолжили жить своей жизнью. Через неделю Лаврентия взяли на первый курс в актерскую школу.

Глава 14. «Эпилог»

За неделю до произошедших событий.

Заперев калитку сарая, Лаврентий вернулся домой после тяжелого дня, проведенного в поле. Он работал за двоих, воспоминая наставления своего отца. Помня каждое его слово, он не хотел подвести семью в его отсутствие и как старший возложил все обязанности на себя.

— Мама, что случилось? Почему ты плачешь?

— Звонил твой дядя! Скоро будет!

— Надолго? — Лаврентий насторожился.

— На три недели. Говорит, творческий кризис, слова не идут.

— А отец когда приедет?

— Через неделю.

— Значит, нас ждет две недели пьянок, заевшая пластинка одной и той же мелодии на гитаре, риф, который сидит в его голове уже двадцать лет. А еще гора грязной немытой посуды и алкоголь, которой будет литься нескончаемым потоком нелепых событий и неприятностей. Что за глупость этот алкоголь, не понимаю. Разве так нужно вспоминать детство? Потом он уедет, а отец продолжит вспоминать без него, опорожняя запасы благородного вина, которым мы торгуем…

— Что поделать, — мать была подавлена, — придется снова это пережить. Не можем же мы просто не пустить его.

— Доверишься мне? — в глазах Лаврентия сверкнул озорной огонек.

— Конечно, я сделаю все, как ты скажешь, только бы избежать их встречи!

— Сколько времени у нас есть в запасе до приезда дяди?

— Четыре дня. Ты что-то придумал? Прошу, не томи, скажи, что?

— Дай мне ровно сутки, и я придумаю, как от него избавиться до приезда отца. В итоге все останутся довольны, придут ему его желанные слова. Так его подбодрю, что не заметит, как напишет лучшие хиты в своей давно забытой музыкальной жизни.

Затем была бессонная ночь в поисках решения. Чувствуя себя главой дома, Лаврентий осознавал всю серьезность и ответственность сложившейся ситуации, которая свалилась на его юные плечи.

Встречая рассвет после бессонной ночи и выводя в поле стадо лошадей, Лаврентий блуждал в поисках сюжета для написания рассказа, но мысли о приезде дяди не давали ему покоя.

А что, если…

Достав красный блокнот, он написал на нем: «Лучшие комбинации смертельных приемов».

Хм-м-м… Что-то в этом есть. Попытка не пытка.

Свистом дав команду Спартаку, послушному и преданному псу, вести стадо домой, Лаврентий произнес:

— Должно получиться!

Вскоре он уже давал матери первые инструкции:

— Вот бинты, ты должна будешь перебинтовать мне голову, я скажу когда. Видишь уголь? Я замажу им один из своих зубов. Еще я сделал конструкцию, которая оттопырит мне уши, она выкрашена бежевой краской и будет прикрыта волосами. Думая только о себе и своем величии, дядюшка не обратит внимания на детали. В первый день ты должна стоять на пороге и сказать ему, что со мной все плохо. Убьем двух зайцев одним выстрелом: я подготовлюсь к вступительным в актерскую школу и не допущу месячного запоя отца.

— Что еще нужно сделать? — спросила Полина.

— Договорись о встрече с людьми, которые ездят к нам за молоком и творогом, скажи, что в этот раз мы сами все привезем. Но предупреди клиентов, чтобы они не пугались и делали вид, что все так и должно быть, объясни ситуацию, скажи как есть. Братья и сестры ничего не поймут, они еще маленькие. Когда буду шуметь по ночам — не обращай внимания.

— А как же стадо?

— Не волнуйся, я договорился с соседским пастухом, он меня подменит.

***

Знал ли Лаврентий в тот момент, когда рисовал сценарий в своей голове, что из этой истории получится фильм? Что дядя, наконец, поймет, как должны проходить семейные встречи?

Знал ли тогда Лаврентий, что после недели, прожитой в липовом дурдоме, дядя вдохновится так, что его музыкальная карьера получит второе дыхание?

Зачем на самом деле Марк отправился в дорогу? Он был попросту истощен. Слова для песен не шли в голову, ему казалось, что его карьера скоро окончательно рухнет.

Лаврентий в свою очередь был в поисках сюжета для написания рассказа.

Творческие люди, они оба жадно искали вдохновения. Каждый получил друг от друга порцию желаемого результата.

Глава 15

Не успев отъехать от родного дома, Марк открыл бардачок в поисках тетради и ручки, которые всегда в нем лежали.

Но сейчас там был только красный блокнот с надписью «Лучшие комбинации смертельных приемов».

Открыв блокнот, он прочел текст, написанный рукой племянника: «Вдохновился? Хочешь записать слова, которые я ночами диктовал? Пытаешься вспомнить? Не волнуйся, я записал их для тебя. Я сводил тебя с ума, долго же ты продержался! Начинай песню. Запиши альбом. С любовью, Лаврентий!»

Следом в блокноте было зафиксировано каждое придуманное Лаврентием слово. Он подарил Марку текст, и Марк точно знал, как сделать из него песню и даже не одну.

До самой посадки самолета в Италии Марк ни на минуту не выпускал из рук волшебный красный блокнот, спешно выводя ноты, которые лезли в голову лучше, чем когда бы то ни было. В голове были разбросанные слова, перед глазами — чистый лист. Опираясь на слова, Марк правил и выводил, он слышал каждое написанное Лаврентием слово.

Марк писал в зале ожидания, и очередь его не волновала. Неважно, какое место в самолете ему достанется, важна была музыка, которая сейчас так чисто ложилась поверх придуманных племянником слов.

Стоя в очереди на таможенный досмотр, наконец, сев за свое место в самолете и взлетев, глядя на облака, Марк слышал и выводил ноты как никогда. В момент, когда шасси самолета коснулись земли, последняя страница блокнота была исписана, альбом был закончен.

В голове у Марка уже была проиграна аранжировка к каждой песне. Лишние слова вычеркнуты, нужные — дописаны.

Уже в аэропорту он позвонил своему менеджеру:

— Договорись о записи на студии! Я вылетаю в Америку.

Глава 16

Оглушительный успех, мировое турне. Альбом стал настоящим прорывом. Ему трижды присвоили платиновый статус.

После бесчисленных оваций, полученных в вечер первого концерта, зазвонил телефон Марка.

— Привет, дядюшка, — раздался голос на другом конце телефона.

— О-о-о, Лаврентий, милый мой! Ну как ты?

— Смотрю, нехило ты поднялся на моих словах, где моя доля? — племянник рассмеялся. — Ладно, не парься, не нужны мне твои несчастные баксы, одного прошу: возьми меня с собой в турне! Прокати по алее славы! Я просто хочу быть рядом с тобой, стоять где-нибудь там в стороне.

Марк засмеялся.

— Заметано! Высылаю за тобой вертолет!

— Не шутишь? Смотри, я уже наготове.

— В любой момент я рад тебя видеть! Мне так вас всех не хватает, простите меня, я был слишком горд и суров. Как жаль, что тебя нет рядом, мне так не хватает тебя и твоих мыслей!

— Что ж, неплохо, наконец-то понял, как нужно себя вести. Обернись.

— В смысле?

— Клади свой позолоченный телефон, я где-то рядом, найди меня.

Высокий охранник, подошедший к Марку, улыбался во весь рот:

— Узнаешь? Это ведь я!

— Лаврентий? — Марк не верил своим глазам, но все же узнал племянника.

— Ну как тебе альбом? И образ, что я сыграл перед тобой? Вдохновился?

— Спрашиваешь! — захохотал Марк.

Племянник протянул ему рукопись, и дядя пробежался по первым страницам. Весь тот дурдом словно ожил.

— Но… Но… — Марк заикался, не в силах подобрать слова. — Как такое вообще возможно?!

— Все бы ничего, да концовка слабовата, напишем ее вместе?

Глава 17 «Год спустя»

«Чудильня» — история создания великого альбома. Фильм по рассказу Лаврентия стал культовым, а альбом Марка получил четвертую платину.

Ночные слова не были бредом. По утрам, пока дядя спал, Лаврентий сидел и думал над текстами к песням, играя роль шизофреника, чтобы встряхнуть и пробудить музыканта.

Марк получил то, зачем ехал в прошлое.

Всем порой стоит отвлечься.

Вернуться в отчий дом.

Какой бы дурдом нас там ни ждал!

Конец.