Мерцающие огни

Никита Грабовский (2024)

Русский эмигрант в Америке с детства мечтает о покорении космоса. После продажи успешного стартапа он не может принять на себя новую роль миллионера. Он переезжает в Нью-Йорк из Силиконовой долины для того, чтобы основать новый стартап, но на его пути встречаться девушка, которая меняет все… Проходят тысячи лет и он становиться “серым кардиналом”, руководящим всей космической цивилизацией человечества, раскинувшейся на несколько галактик, но идея постройки космического корабля, способного перемещаться на неограниченные расстояния, его так и не покидает. Повествование плавно переходит от реалистичных описаний быта русскоговорящей эмиграции в Америке, с атмосферным языком и большим количеством баек, до фантастического экшена, полного неожиданных поворотов, с элементами сюрреализма и экзистенциальными размышлениями.

Часть первая

Было приятное весеннее утро на Шипсхед-Бей, русском районе Бруклина, недалеко от Брайтон-Бич. Светило солнце, с океана дул прохладный ветер, вдалеке слышались крики чаек.

Из станции метро вышел парень в красной футболке и быстрым шагом направился в сторону канала.

Пройдя несколько улиц, он остановился у входа в двухэтажный украинский ресторан “Хуторець”. Молодой человек взглянул на часы: было без пятнадцати девять. Ресторан должен был открыться в девять. Парень поправил футболку, пригладил волосы, смотрясь в стеклянную дверь, затем повернулся к ней спиной и окинул взглядом улицу.

Дверь за его спиной приоткрылась, и взрослый мужчина кавказской внешности просунул голову в щель.

Парень оглянулся. Дверь была прозрачной, поэтому фигуру мужчины было видно полностью. Он был одет в строгий серый костюм.

“Слушай, пойдем… Заходи”, — сказал он парню.

Тот проследовал за мужчиной. Пройдя лобби, они зашли в зал ресторана, свет был выключен. За баром сидел еще один мужчина, лет пятидесяти, в очках, с рыжими волосами. На нем была рубашка и черная кожаная куртка, из которой вываливался его большой живот.

“Надо подмести здесь”, — сказал кавказский мужчина.

Парень увидел разбитое стекло на полу.

“Я сегодня первый день”, — растерянно ответил молодой человек.

Рыжий мужчина за баром с недовольным видом крутил головой из стороны в сторону.

Кавказский мужчина отвернулся. Было видно, что разбитый стакан его сильно беспокоил.

“Сходи найди веник. Там должен быть”, — сказал он парню и указал рукой вглубь ресторана.

“Да он не знает, где веник. Он тут первый день”, — произнес рыжий мужчина хриплым голосом, сильно качая головой при каждом слове.

Кавказский мужчина виновато отвел взгляд.

“Там вот веник должен быть. В кладовке…” — продолжал он.

“Да… Сейчас официанты придут”, — недовольно сказал рыжий мужчина.

Зашел мужчина лет тридцати, в белой рубашке, быстро сходил в каморку, взял веник и совок и подмел стекло.

Затем он подошел к новенькому парню и быстро спросил:

“Как тебя зовут?”

“Рома”, — ответил тот.

“Я — Руслан, пойдем со мной”, — буркнул официант.

Они зашли на кухню, Руслан включил свет в ресторане.

“Ты работал басбоем?” — спросил он новичка.

“Нет”, — ответил тот.

“Только приехал?”

“Да, два месяца назад. А вы давно здесь?”

“Шесть лет в Америке. Бери вон дечку с приборами”, — быстро проговорил официант.

Роман взял в руки серую пластиковую коробку с вилками, ножами и ложками, после чего парни прошли в маленькую каморку. Официант показал новенькому, как протирать приборы одноразовыми бумажными полотенцами. Чем тот и занимался в течение следующих двадцати минут и когда вышел, в ресторане уже было много работников. К нему приблизился еще один официант и спросил:

“Привет, не знаешь, Саня здесь уже?”

“Не, я первый день. Я даже не знаю, кто это”, — растерялся Роман.

“Я тоже первый день. Вернее… — официант ухмыльнулся, — я тут работал еще давно, тоже басбоем. Иван”. — Он протянул руку.

“Рома”, — сказал новичок, пожав ладонь.

“О, ты пришел”, — послышался голос откуда-то сзади.

Они оба повернулись: за ними стоял улыбающийся парень и смотрел на Ивана.

“Да, Сань, мы же договаривались… Только я на пару дней, пока замену не найдете”, — ответил Иван, они пожали руки.

Александр перевел взгляд на Романа.

“И менеджер тут… “ — усмехнулся он. Затем, повернувшись к Ивану, сказал веселым голосом: — Он менеджером пришел устраиваться. Я офигел, говорю, нам только басбои нужны. Слушай, надо хлеб один сделать”.

“Я сделаю…” — сказал Иван и добавил, посмотрев на Романа: — Пойдем, покажу, как. Обычно этим басбои занимаются”.

Они оба прошли в маленькую узкую каморку.

Иван начал раскладывать черный и белый хлеб в маленькую плетеную корзинку.

“Так ты менеджером пришел устраиваться?” — спросил он.

“Да, я видел объявление. Я как раз учусь на менеджмент, вот приехал по Work and Travel¹”.

“О, я тоже так приехал. Она до сих пор еще есть? Прикольно”.

“Да…”

“Тут некоторые по десять лет басбоями работают, чтобы стать официантами. А менеджерами… Я вообще не слышал, чтобы кто-то устраивался. По-моему, только знакомых берут. Эти русские рестораны… Тут такая специфическая тусовка”.

Александр отправил Романа и Ивана на верхний этаж — подготавливаться к двум банкетам, которые должны были начаться через пару часов.

Они двигали столы и накрывали их, протирали тарелки и приборы, приносили напитки в пластиковых бутылках из подвала. Всем этим парни занимались очень размеренно. Иван с интересом слушал рассказы Романа о теперешней жизни в России, параллельно объясняя, что нужно делать.

Иван удивлялся тому, что почти ничего не поменялось в ресторане с того времени, когда он последний раз здесь работал, разве что на всех предметах были следы долгого использования, тарелки и стаканы — из разных наборов, на них виднелись сколы, стены были обшарпаны, лезвия больших ножей, висящих на длинных магнитах, приделанных к плитке на кухне, истончились и деформировались. Когда Иван пришел сюда работать в первый раз, ресторану не было и полгода, все еще было новым.

Два банкета начались почти одновременно: хотя они не были слишком большими, но Иван вспомнил, насколько тяжело было тут работать. К ним на помощь прислали еще одного басбоя, и они втроем с трудом справлялись.

Часа в три дня, после того, как подали горячее, Иван только подошел к официантскому столику, как услышал голос за спиной:

“Иван, какими судьбами в наших краях?”

Обернувшись, он увидел высокого, худого, слегка смуглого еврея в пиджаке, с аккуратно подстриженной бородой. Это был менеджер Женя, который работал здесь и десять лет назад.

“Привет, Женя. Сто лет не виделись”. — Иван пожал ему руку и дружелюбно улыбнулся, Женя тоже улыбался во весь рот, как он это часто делал.

“Да вот вчера только прилетел из Калифорнии, Саню встретил. Он попросил выйти. А то вам, говорит, работать некому сегодня”, — сказал Иван.

“Да, один официант уволился… Спасибо что вышел”.

“Мне даже по приколу… Опять сюда зайти… Здесь все как и раньше, я даже удивился”.

“Да, все так же, все то же самое, мы даже меню почти не меняли ни разу. Так, по мелочи только. Чем в Калифорнии занимался?”

“Да… То одним, то другим… Так”.

“Я в том году на три недели ездил в LA. Все надоело — купил билет и поехал”.

“Где жил?”

“В Санта-Монике, у друзей”.

“Там классно”.

“Да”, — согласился Женя.

Они оба замолчали на секунду. Иван заметил, что на лице Жени появились признаки старения. Глаза, которые раньше всегда горели, стали намного спокойнее.

“Я думал, ты меня не вспомнишь”, — сказал Иван.

“Как вас можно забыть, Иван? Помню, помню, как вы с Имантом всегда вместе работали”.

“Да”.

“Ты же сколько у нас, пару лет работал?”

“Не, около года. Потом в Down House устроился”.

“А, да. — Женя серьезно покачал головой. — Надо будет выпить после работы, пообщаться. Давай позже?”

“Давай”.

Женя улыбнулся и пошел по коридору в кухню.

Весь день парни работали без перерывов. Нужно было обслужить еще три банкета и несколько отдельных столиков. Иван погрузился в работу, его мысли были полностью заняты обязанностями официанта, он непрерывно брал заказы, давал задания басбоям, помогал им выносить блюда и убирать со столов. Он даже забыл про то, что будет работать здесь всего пару дней и про свои планы в Нью-Йорке, ради которых приехал сюда. Периодически в памяти Ивана всплывали события той поры, когда он работал в «Хуторце» много лет назад. Проходя мимо туалета, он вспомнил, как удивился однажды, когда два взрослых официанта вышли оттуда вдвоем. Иван долго думал о том, чем они там занимались, на геев эти ребята не были похожи. И только когда он убирал этот туалет, увидел обрезанные трубочки от ручки и понял, что они нюхали кокаин. Вспомнил, как однажды по поводу какого-то праздника пил весь ресторан, уставший Иван тоже выпил — не так много, но алкоголь сильно ударил ему в голову. Перед закрытием Женя спросил:

“Иван, что же вы не подмели?”

“Я подмел”.

“Как подмел, там же кучи мусора валяются!”

“Ну, я старался”, — ответил Иван, после чего все стоящие вокруг официанты громко засмеялись. Хотя Иван и вправду старался. На следующий день и еще следующие две недели Женя каждый раз, когда проходил мимо, подшучивал: “Что ты старался?”

Иван вспомнил еще много разных историй и событий, интересных ему, но, наверно, мало интересных кому-нибудь еще.

«Хуторець» закрылся в одиннадцать часов вечера. Басбои убирали ресторан, официанты считали кассу, а работники кухни начинали расходиться по домам. Иван сдал кассу, перекинулся парой слов с официантами и тоже собрался уходить.

На улице только что начался сильный ураган. Иван вызвал такси и ждал его в вестибюле ресторана, смотря через прозрачную стену на то, как изгибались деревья, сверкали молнии, как улица пустела и превращалась в одну большую лужу.

Через несколько минут приехало такси. Парень быстро добежал до него, прикрыв голову курткой, и сел на заднее сидение. Машина сразу же тронулась с места.

Всю дорогу Иван с интересом смотрел в окно, с ностальгией вспоминая район, в котором был последний раз много лет назад. Такси проехало винно-водочный магазин, и парень вспомнил, как бегал туда за водкой и вином по просьбе официантов. Вот за окном мелькнула станция метро, и на Ивана нахлынула целая волна воспоминаний. Как много всего произошло здесь! В памяти всплыло, как он и остальные басбои, уставшие после тяжелого рабочего дня, каждый вечер сидели на этой открытой станции и ждали поезд. Эта была самая лучшая и самая приятная часть дня. Они курили, обсуждали новости, рассказывали разные случаи из жизни, спорили, философствовали, шутили и тому подобное.

Район очень сильно изменился: открылось много новых магазинов и ресторанов на месте старых. Но сама атмосфера здесь была абсолютно такая же, как и раньше.

Машина проехала еще несколько улиц и остановилась на перекрестке у светофора. Иван заметил, что квартал был совершенно пуст. Он посмотрел в другое окно на противоположную часть улицы. Там тоже было безлюдно, разве что вдалеке виднелся один силуэт.

Загорелся зеленый цвет, и машина медленно двинулась вперед. Все это время Иван смотрел на силуэт человека в конце улицы, к которому автомобиль постепенно приближался. Когда такси было уже в нескольких метрах от этой фигуры, Иван смог разглядеть, что это была девушка, полностью промокшая от дождя, несмотря на то, что у нее в руках был зонтик. Еще через пару метров он смог уже хорошо рассмотреть ее лицо. Парень сразу понял, что это лицо явно было ему знакомо. Через пару секунд он узнал в незнакомке девушку, которую видел сегодня на кухне ресторана, когда она готовила салаты.

Иван попросил водителя остановиться. Тот притормозил метрах в пяти от девушки. Иван открыл дверь и махнул незнакомке рукой, как бы приглашая в машину. Девушка застыла на мгновение, потом подошла поближе к такси, после чего вопросительным взглядом посмотрела на пассажира.

Иван высунул голову и хотел было что-то сказать, но дождь хлестнул ему в лицо, и парень промолчал.

Ливень был такой силы, что те пару метров, которые разделяли девушку и машину, казались непроницаемой стеной. Дождь будто бы шел не только сверху, а еще и снизу, а также со всех сторон вообще.

На девушке были очки — линзы буквально заливало, и она через них и через эту стену дождя пыталась вглядеться в Ивана, при этом делая очень милое личико с вопросительным выражением.

“Вы же на холодных закусках работаете?” — спросил Иван.

“Да”.

“Я тоже работаю в ресторане”.

“А… Ты же новый официант!” — лицо девушки выразило приятное удивление.

Иван еще раз махнул рукой, указывая на противоположную дверь автомобиля.

Она поняла и сразу же быстрым шагом обошла такси и села на заднее сидение машины с другой стороны.

“Вам куда?”

“На Кингс-Хайвей”.

“Где на Кингс-Хайвей?” — спросил водитель.

“Рядом с Кью Трейном».

Водитель утвердительно кивнул, после чего машина сразу же тронулась.

Иван повернул голову и посмотрел на девушку.

“Как тебя зовут?” — спросил он.

“Катя. А как тебя?”

“Иван”.

“Как тебе, понравился наш ресторан?”

“Я когда-то работал в нем. Почти девять лет назад уже. Ничего не поменялось с тех пор. А ты давно работаешь?”

“Два месяца только”.

“Ну и как тебе?”

“Нормально. Я люблю готовить. Интересно было в русском месте поработать. Интересный опыт. Я до этого в основном с американцами работала. Это место очень удачно мне подвернулось”.

“Я тоже давно с русскими не работал”.

“Я в Майами жила несколько лет, там или американцы, или мексиканцы”.

“В «Хуторке» тоже раньше мексиканцы работали, а сейчас их нет почему-то. Веселые ребята были. Я с ними испанский практиковал”.

“А я принципиально испанский не учу. В Майами все думают, что ты обязана знать испанский. Даже на работу без него трудно устроиться. Почему я его должна учить? Я же в Америке живу. Но я итальянский учу”.

“Я весь прошлый год учил испанский, но недавно начал научную книгу на английском читать и до меня дошло, что надо опять учить английский. Половину не понял”.

“Я жила на Ки-Уэсте, во Флориде, и там есть музей писателя, который жил на этом острове, — Хемингуэя. Вот его легко на английском читать”.

“Художественную литературу я хорошо понимаю, но что-то посложнее — философию или науку — я с трудом понимаю. А Хемингуэя я читал. У него есть книга“Sun also rises”², я половину прочитал и дальше не смог, хотя всегда книги дочитываю, даже если они мне не нравятся. Но эту не сумел дочитать. Вообще ни о чем”.

“Он депрессивный такой. Он же повесился”.

“Да. А я, кстати, слышал, что ФБР или ЦРУ недавно рассекретили документы, подтверждающие, что за ним следили. Они все рассекречивают по прошествии пятидесяти лет. Ну, говорят, что Хэмингуэю мерещилось, что за ним следят, из-за этого отчасти он и повесился. А оказывается, что не мерещилось. Ну, не знаю, насколько это правда, я плохо с его биографией знаком”.

“У него была интересная жизнь, он котов разводил…”

Всю дорогу до Кингс-Хайвей Иван и Катя общались на разные темы. Парень с интересом разглядывал свою попутчицу в те моменты, когда она не смотрела на него и это было не очень заметно. Катя была хрупкой девушкой, на вид лет двадцати пяти, но, судя по голосу и манере речи, она была все-таки старше. Приятные большие голубые глаза и худое лицо, нижняя часть которого была слегка покрыта шрамами от прыщей. Маленькие круглые очки и волосы, собранные в хвост. На ней были темно-синие обтягивающие джинсы и серая спортивная толстовка с капюшоном.

Катя рассказывала, как тяжело ей было в последние месяцы, что она недавно приехала из Майами, так как потеряла там работу и жилье. Иван не очень вникал в то, о чем говорила девушка: таких историй он слышал очень много за годы эмиграции. Парень сидел с серьезным выражением лица, периодически кивая и поглядывая на свою спутницу, делая вид, что внимательно её слушает. Но при этом сама беседа была ему очень приятна. Ему нравилось то, как Катя это рассказывает: её хрипловатый голос и интересная манера разговора. Она то слегка выпучивала глаза, то, наоборот, отводила их в сторону, ловя на себе прямой взгляд, или немного щурилась, но все равно продолжала говорить очень уверенно.

Машина остановилась. Катя попрощалась, сказала, что рада знакомству и очень благодарна за то, что Иван подвез ее.

После того, как девушка вышла, он продолжил смотреть в окно и наслаждаться приятными воспоминаниями. Этот день был полон очень живых эмоций. Помимо воспоминаний о том периоде своей жизни, когда Иван работал в ресторане, на него также произвело огромное впечатление общение с таким большим количеством русских людей. Он словно опять побывал на родине. Будто снова попал в естественную для себя среду.

Минут через двадцать машина была уже почти у самого дома Ивана. Он заметил, что дождь полностью прекратился, и, решив, что хочет пройти оставшиеся несколько кварталов пешком, попросил водителя остановиться. Рассчитавшись за проезд, парень закрыл дверь и начал идти по пустой темной улице.

Эта девушка произвела на Ивана приятное впечатление, ее голос как будто до сих пор звучал в его голове. Он мечтательно представлял, как бы было хорошо случайно встретиться с Катей где-нибудь наедине, очаровать ее и вступить в интимную связь. Подобные мысли часто возникали у Ивана по поводу девушек, которые заинтересовали его хоть чем-нибудь. Катя слегка отталкивала его отсутствием женственности и даже какой-то неряшливостью, запущенностью, поэтому представлять, как бы он романтично ухаживал за ней и начал встречаться, ему не хотелось.

Парень подошел к своему дому и стал подниматься по лестнице к двери.

“Надо завтра наконец делами заняться. Опять концентрацию теряю. Особенно сегодня”, — тихо усмехнулся про себя Иван.

Поднявшись по наружной лестнице классического бруклинского многоквартирного дома, он остановился и посмотрел на темную улицу с высоты, подумав: “Прикольный был день. Но завтра надо уже делами заниматься, а не развлекаться. Пора переключаться на рабочий режим”.

После чего Иван открыл дверь и зашел в дом.

Возвращаясь в Нью-Йорк, он не мог даже и подумать о том, что пойдет работать официантом в «Хуторок». Иван завязал с работой в ресторанах девять лет назад — в тот момент, когда уволился из ночного клуба и стал продавать фотографии Нью-Йорка на Таймс-сквер. После этого он много раз менял места работы и места проживания. Продавая снимки, Иван увидел, как хорошо зарабатывали художники, которые рисовали на бумаге баллончиками спрея планеты и Манхэттен с Бруклинским мостом, собирая вокруг себя толпы туристов. Он попробовал сделать то же самое, хотя до этого никогда не рисовал, у него получилось, и Иван начал зарабатывать намного больше, чем с продажи фотографий. Через пару лет он стал делать принты с помощью шелкографии в стиле Энди Уорхола и продавал их рядом с музеем современного искусства. Зарабатывал Иван меньше, чем на картинах, но зато не надо было рисовать весь день и дышать спреем, от которого у него начали болеть глаза. Пару раз в неделю он изготавливал много принтов в своей студии, находившейся в подвале полуразрушенного дома на Брайтоне, за которую платил сто долларов в месяц. Каждый день без выходных Иван сидел около музея, делая всего несколько продаж за день. Денег ему хватало на скромную жизнь, но ничего не удавалось скопить. Он купил себе подержанный айфон в онлайн-магазине, это был его первый смартфон, хотя люди массово пользовались ими уже лет пять. Весь день парень стал проводить, слушая лекции и подкасты и листая инстаграм (организация, деятельность которой запрещена на территории Российской Федерации), пользуясь вайфаем музея. Он начал следить за художниками в инстаграме (организация, деятельность которой запрещена на территории Российской Федерации), а потом и сам принялся рисовать черно-белые рисунки ручкой в блокноте и выкладывать их в соцсети.

Через год Иван набрал двенадцать тысяч подписчиков: всем нравился его грубоватый стиль рисунков — беспредметный и с большим количеством деталей. Он начал ощущать себя настоящим художником, но как только это произошло, у него сразу же наступил творческий кризис. Гуляя по Метрополитен-музею, парень думал о том, как бессмысленно заниматься традиционным искусством в мире компьютеров и высоких технологий. Столько шедевров уже есть только в одном этом музее, и большинству людей даже это не интересно, зачем же рисовать еще? Он думал, что надо творить искусство с помощью современных компьютерных технологий.

Одним утром в голову Ивана пришла гениальная, как ему тогда показалось, идея — создать генератор случайных изображений и выдавать эти сгенерированные изображения за свои. Отработав день, он приехал домой, открыл курс по программированию на ютубе и сразу же начал кодировать такой генератор. За следующие два года Иван сделал три версии подобных программ, которых никогда не увидел мир. Этим он занимался все свободное время. Никаких практических результатов из этих затей не вышло, кроме того, что он научился программировать и хорошо разбираться в обработке цифровых изображений.

Иван начал разрабатывать фильтры для фотографии, что получалось у него очень хорошо.

Еще через год он переехал в Силиконовую долину и создал компанию, а через два года продал ее за семь миллионов Микрософту. После всех налогов и остальных расходов у Ивана осталось пять. Компания представляла собой несколько продуктов, объединенных одной технологией, и ничего больше. До покупки компании Микрософтом не было сделано ни одной продуктовой продажи. Сама технология не была какой-то революционной, а просто удачно оказалась в русле того, куда двигался Микрософт в тот год.

К тому времени Иван уже во многом разбирался и понимал, что такое количество денег, резко свалившееся на него, не приведет ни к чему хорошему, и поэтому решил не менять свой скромный образ жизни на протяжении года. И он жил так же, как и до продажи компании, — на шесть тысяч в месяц, что в Силиконовой долине очень не много. Весь год парень не работал, а просто читал, занимался спортом, смотрел ютуб и гулял по Сан-Франциско, размышляя о том, как жить дальше. Иногда ездил на автобусе в Лос-Анджелес и гулял там. Как только он стал миллионером, у него начался второй творческий кризис.

Иван чувствовал в себе огромный потенциал и много энергии, но продолжать заниматься технологическим бизнесом ему не хотелось. Он не видел смысла в том, чтобы развивать технологии. В его представлении современных технологий вполне достаточно для того, чтобы закрыть основные проблемы человечества: голод, войны, преступность, плохую экологию, некачественную медицину, необразованность. Но этого не происходило, как он полагал, из-за неправильного устройства общества. На протяжении нескольких месяцев Иван всерьез думал пойти в политику, но отказался от этой идеи, решив, что он не сможет выдержать нагрузки, которую испытывает публичный политик. Во всяком случае, не в тот момент. Он считал себя слишком травмированным эмиграцией. В первые годы переезда, как раз когда он работал в «Хуторке», у парня был сильный нервный срыв из-за работы по четырнадцать часов в день, отсутствия поддержки и раскачанной из-за чтения книг по философии и мистике психикой. С тех пор он старался беречься и не нагружал себя слишком сильно.

Прошел еще год, а Иван так и не решил, чем хочет заниматься. Он все так же колебался: стать политиком, или же продолжать технологический бизнес. Душой его тянуло к политике, но парень думал так: “Какой из меня политик, там такие акулы. Они меня сожрут и не заметят. Куда уж мне. К тому же я русский, в Америке. Кого я за собой подтяну? Нет, надо дальше двигаться по бизнесу, сделать себе имя, скопить капитал и потом, может, податься в политику”.

Он продолжал жить скромно, но начал много путешествовал по Америке.

Гуляя однажды по Аризонской пустыне и представляя себя Карлосом Кастанедой, Иван вдруг ощутил прилив творческой энергии. Вернувшись в отель, он до самого утра не мог заснуть и придумал себе новый сверхплан.

Его новая идея заключалась в том, чтобы создавать компании по принципу конвейера. Одна команда будет заниматься анализом рынка и поиском незаполненных ниш, другая будет строить эти фирмы. Делать все это Иван собирался на базе бизнес-аналитической компании, которую сформирует первой.

В его планах было заработать таким образом несколько миллиардов. На эти деньги Иван хотел организовать фонд освоения космоса. Еще с самого детства он обожал космос, любил смотреть на звездное небо, восхищался его безграничностью. Он часто представлял, как классно было бы сделать самодостаточный космический корабль, который бы мог лететь бесконечно долго, поддерживая жизнь на борту, генерируя энергию и необходимую материю из межзвездного пространства. И с помощью таких кораблей заселить Вселенную настолько, насколько это возможно. Ничего не понимая в астрономии и астрофизике, парень просто мечтал о том, чтобы человечество расселилось по космосу.

“Вот и буду этим заниматься: даже если за жизнь не все сделаю, хотя бы положу этому начало. В этом хотя бы есть смысл. Человечество должно выйти за пределы Земли, иначе мы и себя, и планету уничтожим. Рано или поздно. А так у человечества есть шанс. Всю жизнь мечтал о космосе, вот и буду этим заниматься”, — подумал Иван.

На следующий день он полетел обратно в Сан-Франциско. Но уже через неделю решил поехать в Нью-Йорк и основать компанию там. Еще через две недели он туда и отправился.

С утра Иван заселился в свою старую съемную квартиру, которая оказалась свободной, а вечером решил съездить на Брайтон, чтобы погулять по пляжу и подумать над предстоящей работой. У него не было четкого пошагового плана, а было только много идей и примерное понимание того, что нужно делать. Начиная с той прогулки в Аризоне, парень был полностью поглощен этим новым планом, думал только о нем и постоянно прокручивал в голове разные способы исполнения первого его этапа — постройки базовой компании. Он пытался найти наиболее оптимальный способ ее формирования, чтобы не терять лишнего времени или ресурсов.

Гуляя по берегу океана, Иван в очередной раз подумал, что ему нужен первоклассный менеджер, такой, на которого можно было бы положиться в исполнении всех текущих задач. Чтобы Иван смог сконцентрироваться на стратегических целях и не заниматься оперативной работой.

У океана было ветрено, волны сильно били о берег. Шум океана ввел Ивана в мечтательное состояние, он опять начал представлять, как будет строить космический корабль и как улетит на нем в далекую галактику.

По дороге от океана к метро Иван думал, как было бы хорошо взять менеджером Женю — менеджера, который работал с ним много лет назад в «Хуторке». Эта мысль приходила к нему много раз, еще во время постройки первой компании, когда на Ивана вдруг свалилось много работы. Он даже думал найти в интернете номер «Хуторка», позвонить, попросить Женю к телефону и предложить ему работу.

Женя был самородком, обладал необычайным талантом управления, и этот дар, казалось, был заметен только Ивану. Женя управлял рестораном именно так, как это бы делал Иван: следил за тем, чтобы заведение работало как конвейер и всегда, каждый день находил способ улучшить этот конвейер. Поэтому все в ресторане работало так идеально, что даже любое непредвиденное происшествие, например, если не вышел один из официантов или если закончились какие-нибудь продукты или салфетки, никак не сказывалось на работе «Хуторка». Женя обладал сильной харизмой и даже внешне вызывал ощущение надежности, упорядоченности: высокий, в очках, всегда в хорошо сидящем отглаженном пиджаке, он мог найти язык с каждым и заставить любого работника сделать то, что нужно, при этом никогда не вступая в конфликт.

Иван вспомнил случай, когда один одесский мужчина лет шестидесяти сказал, что не будет платить за десерт, так как ресторан из уважения должен сделать ему подарок. Официант растерялся и попросил Ивана позвать Женю. Тот подошел, что-то весело рассказывал этому мужчине на протяжении пяти минут, жестикулируя одной рукой, а второй облокотившись на стол, после чего посетитель ушел, оплатив полностью счет и оставив чаевые. Ивана впечатлило абсолютно безэмоциональное, спокойное лицо Жени, когда тот быстрым шагом шел от столика к лифту.

Больше всего Ивану нравилось в Жене то, что, несмотря на все свои таланты, он очень хорошо, на совесть делал свою работу. Иван бы на его месте выполнял лишь минимум, достаточный для того, чтобы не уволили, а всю эту энергию и талант тратил на основание своего бизнеса. Видимо, управление действительно доставляло Жене удовольствие.

Иван собеседовал несколько очень крутых менеджеров с зарплатой по полмиллиона в год в свою компанию по просьбе Микрософта, после того, как продал свой стартап, но никого с таким талантом он даже близко не видел.

“Ванька! Ванька!” — услышал Иван знакомый голос с противоположной стороны Брайтон-авеню, подходя к станции метро. Это был Александр. За несколько секунд он перебежал широкую дорогу и встал напротив Ивана.

Они пожали руки и обнялись.

“Где ты? Как ты? Где пропал?” — засыпал вопросами Александр.

“Так рад тебя видеть. Да вот, только сегодня прилетел”, — ответил Иван.

“Как там Калифорния? Стоит?”

“Ништяк. Я тебе говорил столько раз — прилетай”.

“Надо, надо…”

“У меня бы пожил, только билет надо купить”.

“С этими ресторанами ни отпусков, ни пропусков… Может, в сентябре поехать к тебе и вправду… У Жени отпросился на неделю в Майами, ну я там уже был два раза…”

“Конечно! Только я не знаю, я буду там, не. Я, видишь, сюда пока прилетел…”

“Так ты что? К нам на постоянную?”

“Пока да, тут буду”.

“My man!!! Потусуем! Как в старые добрые времена! — Александр артистично отклонился назад и выразительно сказал, как будто повторял известную цитату из фильма: — Возвращение Ивана…”

“Да, — усмехнулся Иван. — Так и думал, поеду на Брайтон, обязательно кого-нибудь встречу”.

“Конечно, тут же все свои”.

“Все дороги ведут на Брайтон”.

“Да! — хохотнул Александр. — Давай к нам, я сейчас в «Хуторке» опять”.

“Да?”

“Да… Жизнь по кругу идет, цикличная, опять в «Хуторке”.

“А кто там из старых работает?”

“Да кто… Мало кто… Хабиб, на кухне, помнишь его? Он тоже уходил и тоже вернулся. А так больше никого… А, Женя так же там. Ну, он там вечно был”.

“Женя до сих пор там работает? Офигеть…”

“Да, а че ему. Он же там ничего не делает. Сидит постоянно за компом в своем офисе. Я бы тоже так работал”.

“Прикольно…”

“Выходи завтра, поработай, нам официант нужен. С Женей пообщаешься, он тоже будет тебя рад видеть”.

“Не, у меня другие планы”.

“Слушай, может, реально выйдешь, а то я не могу никого найти — нам срочно нужен завтра еще один человек”. — Видно было, что Александру очень понравилась эта идея.

“Да не, я уже не работал в ресторане сто лет”.

“Что там работать? Там ничего не поменялось… Может, правда выручишь? Хотя бы завтра? Чтобы я хоть мог кого-нибудь найти”.

“А почему ты должен искать? Пусть Женя ищет”.

“Не, я сейчас этим занимаюсь. Видишь, он уже совсем обленился. Говорит, ты старший официант — занимайся басбоями и официантами”.

“О, ништяк, старший официант”.

“Да, только дополнительная работа, денег мне за это не доплачивают. Знаешь, как в ГТА Сан-Андреас: респект повышается за выполнение миссий, и все. — Александр посмеялся. — Выходи, выходи, пару дней даже по кайфу будет поработать. А вечером посидим с Женей, он проставится по такому случаю”.

“Ну, могу выйти на день. А что там нужно — рубашка? У меня нет”.

“Ништяк! Я тебе принесу рубашку, приходи в чем есть, кто там, Женя скажет что-нибудь, что-ли?..”

Иван обратил внимание на то, что Александр был в брюках и черной рубашке.

“Ты только с работы, что ли?” — спросил Иван.

“Да вот хожу, думаю, где официанта взять”.

“Чисто по Брайтону ходишь ищешь?“ — Ивану стало смешно.

“Да, а что делать? ” — серьезно ответил Александр.

Александр поднялся на станцию вместе с Иваном, тот заплатил, вышел на платформу, сел на поезд и поехал домой.

Так Иван отработал один день в ресторане. Следующим утром Александр попросил Ивана выйти поработать на двухдневном кейтеринге, который будет проходить на Манхеттене. Там намечалась большая двухдневная строительная конференция с участием русскоговорящих израильтян. Завтраки, обеды и ужины будут обслуживать официанты и басбои из «Хуторка».

Иван пытался сказать нет, но все-таки Александр смог его уговорить.

Иван проработал там два с половиной дня. Поспать ему почти не удавалось в течение этого времени, так как после ужина надо было убирать зал допоздна, а перед завтраком надо было приехать за полтора часа, чтобы все подготовить.

Во вторую ночь Иван вообще не смог поспать. Они закончили работу поздно, после чего долго сидели с другими официантами в буфете, потом Иван около получаса ждал метро, когда приехал, посмотрел ютуб на ноутбуке и принял душ, и уже нужно было снова собираться.

Работа была несложная, и Ивану было интересно пообщаться с русскими официантами и басбоями, но он решил, что больше ни за что не согласится работать официантом, если Александр попросит помочь. Он и так чувствовал себя глупо, потому как у него были дела поважнее. Самого Александра не было, так как он работал в ресторане.

Работа закончилась обедом, который они обслуживали на третий день. К этому времени Иван уже чувствовал себя плохо из-за сильного недосыпа. Волнами он то ощущал приступы отчаяния и тревоги, то, наоборот, на него накатывало мечтательное состояние с оттенками приятной ностальгии по прожитым годам. Парень присел за стол, чтобы разложить по кучкам деньги и затем раздать их басбоям, пока те подметали зал, но вместо этого пятнадцать минут сидел и смотрел в одну точку, вспоминая, как в детстве он со своим лучшим другом первый раз залез на заброшенную стройку.

После того, как зал был убран, они все вместе спустились на лифте в вестибюль многоэтажного дома и пошли вверх по Бродвею. Через тридцать минут парни зашли в небольшой мексиканский ресторан, заказали по три тако и бутылку водки. Еще две бутылки они принесли с собой. Все были уставшие, но в хорошем настроении: им дали хорошие чаевые, оплата вышла примерно в два раза больше, чем за то же время они бы заработали в «Хуторке». И работа на кейтеринге была парням намного интереснее беготни в ресторане, тем более что это происходило на Манхеттене, где они бывали не так часто.

Они пили, смеялись, ели тако, обсуждали прошедшие два рабочих дня, незаметно под столом доливая водку из принесенных бутылок.

Роман сказал, что поедет домой, потому что ему надо будет завтра работать, а добираться ему долго, так как он жил в далекой от Шипсхед-Бей части Бруклина.

“Пойдем, я с тобой выйду, подышу, — сказал Иван. И уже на улице спросил Романа: — Ты же на менеджера учился? Я помню, ты рассказывал…Я не уверен, что завтра выйду на работу. У меня телефон сел, запиши мой номер и позвони мне завтра. Или послезавтра. Я знаю одно место, где нужен менеджер. Попробую тебя устроить”.

“Хорошо”, — ответил Роман. Он обрадовался, записал номер Ивана, сказав, что обязательно позвонит, после чего пошел домой.

Иван продолжал стоять на улице, ему хотелось отдохнуть несколько минут от этого застолья. Беседа, которую вели ребята, стала слегка недоедать своей банальностью. Все эти тезисы и антитезисы про то, как хорошо в Америке и как плохо в Рашке, он слышал очень много раз и уже знал их все наизусть.

Иван чувствовал, что водка достаточно сильно ударила ему в голову, несмотря на то, что выпил он всего две рюмки. Парень ощущал себя пьяным из-за недосыпа. Он вообще был очень чувствителен к недостатку сна, и без водки, если у него не получалось спать минимум шесть часов за ночь, весь следующий день Иван был полностью неработоспособен и мог думать только о том, где бы прилечь вздремнуть.

Улица сильно изменилась с того момента, когда парни зашли в ресторан. Наступил вечер, зажглись фонари. Дневная духота сменились приятным прохладным вечерним воздухом. Небо было очень красивого темно-розового цвета. Самого захода солнца не было видно из-за большого количества зданий, но было ясно, что через минут тридцать оно спрячется полностью.

Работники доставки, которые выгружали коробки из грузовика и заносили их в магазин перед рестораном, уехали. По улицам гуляли парни и девушки в модной выходной одежде.

Иван решил совершить небольшую прогулку: пару кварталов — и вернуться обратно. Бар находился в центре Манхэттена, недалеко от Таймс-сквер, на Девятой авеню и Пятьдесят первой улице.

Он пошел вверх по Девятой авеню и, пройдя несколько улиц, свернул в сторону Восьмой авеню.

Каждый летний вечер в этой части Манхэттена напоминал вечер на набережной какого-нибудь курортного города. Повсюду огромное количество кафе и ресторанов, многие из которых имели уличные столики, и все заведения были заполнены до отказа.

По улицам ходили толпы туристов, и по мере приближения к Таймс-сквер их число только увеличивалось.

Восьмая авеню была намного оживленнее, чем Девятая. Намного больше огней, намного больше шума и людей.

Иван дошел до пешеходного перехода и остановился на светофоре, потому что загорелся красный цвет. Буквально через несколько секунд его окружила огромная толпа людей, которые тоже ждали переключения светофора. Парню показалось, что кто-то, находящийся за спиной, что-то ему говорит. Он обернулся, чтобы посмотреть, кто это был. Там стоял взрослый американец, лет шестидесяти, загорелый, в стильной пляжной рубашке, с зализанной прической, и что-то говорил. После того, как Иван повернулся, этот мужчина посмотрел ему в глаза, продолжая говорить. Иван, несмотря на то, что очень хорошо слышал голос незнакомца, не мог понять ни одного слова. Потом мужчина повернул голову и посмотрел на женщину, стоящую рядом, при этом продолжая говорить. Иван понял, что все это время мужчина что-то рассказывал ей. Видимо, это была его жена.

До Ивана дошло, что он находится в слегка измененном состоянии сознания, похожем на медитативный транс. Такое случалось всегда после бессонной ночи. Парень вспомнил, что за всю свою жизнь всего несколько раз не спал ночь напролет, и это происходило с ним именно тогда, когда он работал официантом на кейтеринге.

“Да, как в старые добрые времена”, — подумал Иван.

И в его голове возникло огромное количество образов, связанных с этим состоянием. Дело в том, что в тот период своей жизни, когда Иван работал в ресторане, он был погружен в изучение разных духовных практик. Одна из них была направлена на прекращение внутреннего диалога, который человек постоянно ведет сам с собой. Вернее, даже не прекращение, потому что диалог продолжается в любом случае, а как бы перенесение внимание с этого диалога на окружающий мир. Один мастер приводил такой пример: если представить кинотеатр, то человек, который сидит в зале и смотрит на экран, находится в обычном состоянии, он погружен во внутренний диалог. Цель практики была — выйти из кинотеатра и пойти погулять, тем самым открыть для себя удивительный мир, находящийся вне его стен. При этом кино, то есть внутренний диалог, все равно продолжает идти, независимо от того, смотрим мы его или нет. Просто внимание переносится на окружающий мир. В своей повседневной жизни человек испытывает такое состояние много раз в день. Цель практики была в том, чтобы осознать себя в этом состоянии и как можно дольше удерживать это осознание. Лучше всего у Ивана получалось это делать как раз после долгого отсутствия сна. Поэтому он очень радовался подобным состояниям в те далекие времена, стараясь удержать их как можно дольше, чтобы как можно тщательнее изучить.

“Сколько времени потратил на эту чушь, лучше бы занялся делом. Слава богу, что забросил все это”, — подумал Иван.

Он перешел дорогу и, пройдя несколько шагов, опять оказался на узкой темной улице, которая вела на следующую авеню.

Огромное количество воспоминаний того периода жизни в виде очень ярких образов продолжали всплывать в сознании Ивана. Каждое из таких воспоминаний представлялось картиной, нарисованной в своем неповторимом стиле, висящей в очень длинном и узком зале галереи, который уходил далеко-далеко за горизонт. Это был очень темный зал, он напоминал ту тесную улицу, по которой шел Иван в данный момент, каждая картина, находящаяся в нем, была подсвечена тусклым фонарем. А сам Иван прогуливается по этому залу и бросает быстрые взгляды на эти картины-воспоминания. Вот одна картина, где он сидит в темной маленькой комнате самого дешевого общежития на Брайтоне, в которой из мебели только крохотный матрац, и смотрит на ярком мониторе ноутбука лекции про то, как силой мысли можно менять реальность. Другая картина, на которой Иван в красной майке басбоя поздно ночью подметает ресторан и серьезно думает о том, что единственное, что может спасти человечество, это колонизация космоса, и он именно тот, кто должен ее организовать.

“Да, эти идеи покорения космоса родились именно тогда”, — подумал Иван.

Еще одна картина, на которой он во время свидания с девушкой из Молдавии прогуливается по ночному пляжу Брайтона, у самой воды. Он испытывает дискомфорт, потому что они идут молча уже несколько минут, а Иван совершенно не знает, что бы сказать для того, чтобы продолжить разговор. Работа по четырнадцать часов в день, шесть дней в неделю и языковая школа, в которую нужно ходить хотя бы несколько раз в неделю, для того, чтобы не забрали студенческую визу, полностью вычерпали из него всю энергию. Он чувствовал себя абсолютно оторванным от того, что происходит в мире. Единственным, на что у него хватало сил, был просмотр лекций по философии и эзотерике. И они еще больше отрывали его от окружающего мира и замыкали в самом себе. Девушка тоже была не в самом лучшем расположении духа. Она работала в ресторане быстрого питания на набережной. Иван встретил ее сразу же после того, как она закончила смену. Вид у нее был уставший, и девушка сразу призналась, что, конечно, пойдет прогуляется с ним, потому что обещала, но чувствует себя не очень хорошо, ей хочется принять душ после десятичасового рабочего дня, и сил говорить по-русски у нее нет, он не был для нее родным языком.

Или еще одна маленькая картина, на которой изображен Иван, стоящий на улице перед входом в прачечную и ждущий, когда досушатся его вещи. Теплый приятный вечер, несмотря на то, что уже середина осени. Часов семь вечера. Он проснулся пару часов назад, после чего сразу же пошел в прачечную. Ему грустно из-за осознания того, что единственный выходной, ожиданием которого он жил всю неделю, уже почти подошел к концу, даже не успев начаться. Завтра нужно будет опять ехать в школу рано утром, после чего идти на работу, которая будет выжимать из него жизненные силы до самой ночи.

“И как я только выдержал все это? — мысленно удивился Иван. — Даже и не чувствую себя так уж сильно психически травмированным. Разве что привычка работать двадцать четыре часа в сутки, кроме времени на сон, осталась. И нужно теперь перебарывать себя, чтобы взять отдых. Сейчас бы я этого не выдержал, но тогда я моложе был. Да и, видимо, духовные практики были моей психической защитой. Вся эта эзотерика учила сомневаться в реальности мира, что я и делал. На свою жизнь, как на кино смотрел, тем и спасался. Да, кстати, хорошая мысль. Как только жизнь стала налаживаться, нужда в этих практиках отпала сама собой”.

Иван дошел до Бродвея, который был еще более оживленным, чем Восьмая авеню. Улица была полностью залита светом фонарей, рекламных щитов и экранов. Этот свет, как казалось Ивану, сейчас был намного ярче, чем обычно. Он посмотрел направо и увидел, что в нескольких кварталах от него улица вообще была одним огромным пятном яркого белого света. Это был Таймс-сквер. Направившись в его сторону, Иван прошел несколько шагов, но потом повернулся и двинулся в обратном направлении.

“Нет, там слишком ярко. Лучше развернусь. Пройду еще пару улиц и потом снова в ресторан”, — подумал Иван.

Шум, огромный поток людей и большое количество света еще сильнее усиливали его измененное состояние сознания. Но теперь это состояние стало приобретать намного более приятные оттенки. Этому способствовала принятая праздничная атмосфера, царившая на Бродвее. Вокруг было много туристов, они были одеты в пляжные рубашки и платья, многие были слегка пьяны.

Иван ощутил очень приятную легкость в теле: казалось, что оно идет само собой и не нужно делать никаких усилий для этого. Нужно было только подумать, и тело само двигалось куда нужно.

Он с интересом рассматривал все вокруг. В период жизни в Нью-Йорке Иван часто гулял по Манхеттену, смотрел на людей и на здания и думал о жизни.

“Да, атмосфера Манхэттена уникальная. Такого в Америке нигде больше нет. Все намного живее и элегантнее”, — мысленно отметил он.

Иван обратил внимание на проходящего мимо афроамериканца спортивного телосложения, который был одет в обтягивающую футболку. На его шее висела толстая золотая цепь. Выглядел он нереально, как будто был нарисован или прямо взят из голливудского фильма. Его гладкая, темно-коричневая, вспотевшая кожа блестела намного сильнее, чем золотая цепь. Иван почувствовал, что он сам тоже полностью вспотел. На улице было все еще жарко, несмотря на легкие периодические порывы приятного прохладного ветра.

Рассматривая улицу, он обратил внимание на большое количество огромных рекламных щитов. Они были прикреплены к стенам домов или стояли на крышах. Каждый из них был подсвечен множеством ярких ламп или сам был громадным экраном. Иван опять представил себя идущим по галерее.

Но в этот раз он шел уже по другому залу этой же галереи. Даже не галереи, а огромного музея. Зал был очень широкий и длинный, с высокой стеклянной крышей. Он был выполнен в классическом стиле, в белом мраморе. И картины были тоже большущие, похожие на рекламные щиты. В этот раз Иван не был единственным человеком в зале, вокруг было много людей, главным образом туристов с фотоаппаратами, висящими на шее. Они с интересом разглядывали эти внушительные картины и фотографировали их. Зал был залит приятным дневным белым светом.

Висевшие здесь картины изображали сцены из более светлого периода эмигрантской жизни Ивана. С момента, когда он переехал в Калифорнию и начал работать над своим стартапом. Вот картина, на которой Иван покупает машину, другая — на которой он снимает квартиру. Потом та, на которой он работает за компьютером до поздней ночи. Следом — даже не картина, а просто распечатанный на большом полотне скриншот, на котором аналитика сервера показывает сто тысяч и двадцать пять скачиваний его приложения. Потом картина, на которой инвестор выписывает ему чек на сто тысяч. И еще много картин, на которых Иван снимает офис, нанимает на работу людей, увольняет, дает интервью местной газете. Завершает этот цикл картина, где он подписывает договор на продажу компании. Затем начинается новая серия, состоящая из космических сюжетов и сцен его размышлений о постройке космического корабля.

Он проходит мимо этих картин, не очень в них вглядываясь. Они не особо интересны, так как все это произошло недавно.

Его состояние постепенно переходило в эйфорию. Иван ощутил прилив сил и мощных позитивных эмоций от осознания того, что начинается самый интересный и продуктивный период в его жизни. Все то, о чем он мечтал, начинает сбываться.

Продолжая представлять себя идущим по залу, Иван стал замечать, что картины по мере его движения становятся все более интересными и живыми, к тому же их сюжеты все ближе друг к другу по времени. Теперь они описывали события, которые происходили не раз в полгода, а каждый отдельный день. Иван дошел практически до текущего момента его жизни. Вот он уже проходит мимо картины, на которой сидит в аэропорту и ждет самолет в Нью-Йорк.

“Что будет дальше? Когда я дойду до сегодня? — задумался Иван. И сам же себе ответил: — Ничего, места в музее еще много: даже конца не видно — зал уходит за горизонт. Просто живя буду дальше рисовать картины. Одно знаю точно, что они будут светлые и радостные. И даже, наверно, героические и эпические. Депрессивных и мрачных я нарисовал достаточно за первые годы эмиграции”.

Вдруг он наткнулся на картину, которая выбивалась из общего ряда. Она была намного меньшего размера по сравнению с соседними картинами, висела неровно и была выполнена в неприятных серо-коричневых тонах. На ней был изображен Иван, работающий в ресторане. В отличие от всех предыдущих картин сюжет этой не казался настоящим, а был скорее сюрреальным.

Иван усмехнулся: “Если бы биограф откопал факт, что я в это время работал в ресторане, мне кажется, он этого не смог бы объяснить. Долго бы ломал себе голову, зачем я это сделал… А зачем я это сделал? Может, чтобы с Женей опять встретиться. Но это глупость: было бы куда эффективнее, если бы я просто пришел к нему и предложил работу. Но после того, как я там поработал, предложить работу я ему точно не смогу. Что он подумает? Что я ненормальный. Устроился работать в ресторан, будучи миллионером. Такое может сделать только ненормальный человек. Глупость. Есть еще во мне какое-то дурацкое отрицалово, подростковая борьба с системой”.

Он прошел еще несколько кварталов, полностью растворившись в окружающем мире. Внутренний диалог на время прекратился, и Иван просто созерцал мир вокруг себя, сливаясь с ним, становясь единым целым со всем, что видел, с людьми, машинами, зданиями.

Мысли в его голове опять появились только когда он дошел до Коламбус-Серкл.

Иван обратил внимание, что большинство людей здесь уже не были туристами. Мимо с деловым видом прошел высокий афроамериканец в строгом темно-синем костюме. Потом — девушка азиатской внешности, в юбке, высоких белых носках и со скрипичным футляром на спине.

Иван вспомнил, что сам одет в черные строгие брюки и белую рубашку и тоже выглядит по-деловому.

Посмотрев на противоположную сторону дороги, он увидел большую металлическую статую в виде глобуса. Вспомнил, что здесь находится вход в центральный парк, после чего пошел в его направлении.

Перейдя дорогу в нескольких местах, Иван оказался на маленькой площади перед входом в парк. В её центре сидел мужчина и играл на барабанах, окруженный толпой.

Иван обратил внимание на то, что в стороне парка было намного меньше света. По сравнению с Бродвеем это было просто одно большое темное пятно. В небе над парком можно было даже разглядеть последние багровые полосы заката.

“Закат — трещина между мирами”, — Ивану вспомнилась эта фраза, которую он читал или слышал где-то давно. И тут же в памяти всплыли слова какого-то мастера: ”В это время проще проскользнуть между мирами. Когда система меняет состояние, легче перейти на другую сторону. Проще преодолеть все ограничения, связанные с существованием этой системы, так как она, эта система, работает не в полную мощность. У нее не хватает ресурсов на контроль за безопасностью”.

“Да, — подумал Иван, — хоть я и проникся естествознанием и научным атеизмом, хоть и завязал со всей этой эзотерикой, но мир от этого не перестал быть загадочным, необъяснимым, поистине чудом. Нет, мой странный поступок, с этой работой в ресторане, не бунт против системы. Это скорее носит характер духовной практики. Действие, направленное на преодоление собственной ограниченности. У Кастанеды был сюжет, в котором Дон Хуан специально, по собственной воле устроился работать на плантацию практически на рабских условиях. Мой поступок был чем-то из этой же серии”.

Оказавшись в парке, Иван сразу же ощутил приятную прохладу. Здесь еще было много людей, и по мере того, как он удалялся от входа, прохожих становилось все меньше и меньше. Количество света и шума также уменьшалось.

Он гулял, не задумываясь о том, куда держит путь, а просто шел туда, куда вела дорожка, случайно выбирая направление в тех случаях, когда натыкался на развилку.

Минут через двадцать Иван внезапно понял, что идет по маленькой узкой тропинке между деревьями в полной темноте. Он подумал, что если посмотрит назад, в сторону Мидлтауна, то увидит свет, исходящий от небоскребов, но решил не делать этого. Ему нравилась такое радикальное изменение окружающего мира.

Он продолжал идти вперед, наслаждаясь темнотой.

Еще через некоторое время Иван начал чувствовать усталость и решил, что пора бы возвращаться назад в ресторан, попрощаться с ребятами, если те еще не ушли, потом сесть на метро и ехать домой спать. Обернувшись назад, он ожидал увидеть огни небоскребов, но их не было. После этого он остановился и начал внимательно смотреть по сторонам, стараясь разглядеть хотя бы один маленький источник света для того, чтобы сориентироваться, в какую сторону идти. Но безуспешно. Удивительно, но даже звезд и луны на небе как будто и не было. Единственное, что Иван мог наблюдать, это большую черную пустоту, не имевшую оттенков. В ней невозможно было различить ни тропинку, ни силуэты деревьев, ни небо. Ивану показалось, что он ослеп.

Он безуспешно попробовал достать и включить телефон, заранее зная, что это бессмысленно, что тот разряжен.

Подумав о том, что можно идти на звук, он начал внимательно вслушиваться в темноту, но очень удивился, поняв, что находится в абсолютной тишине. Не было слышно ни шума города, ни даже шума деревьев.

“Куда я забрел? — недоумевал Иван. — Как такое может быть, что ничего не видно и не слышно, если я нахожусь в самом центре Манхэттена, хоть и в парке? Как будто я попал в какое-то другое измерение. Какой-то пространственно-временной парадокс”.

Он начал медленно и очень аккуратно идти в том же направлении, в котором шел до этого. В голове роились мысли: “Вообще-то в верхней части парка есть очень дикие места. И шум города там меньше. Но дотуда идти час, а то и два. А я иду всего минут двадцать, хотя, кто знает, может, больше. А что если сейчас вообще поздняя ночь и города не слышно потому, что он спит? Может быть, хотя вряд ли”.

Он шел еще минут пятнадцать в полной темноте, часто спотыкаясь и наталкиваясь на деревья. Каждый раз, когда Иван чувствовал, что идет по высокой траве, кустам или по большим веткам, он понимал, что сошел с тропинки, и старался вернуться на нее, ногами нащупывая землю.

Наконец, перед его глазами появился маленький, но яркий белый огонек, которому Иван очень обрадовался. Он сразу же пошел в его сторону.

“Вот она, моя путеводная звезда”, — подумал парень.

Для того чтобы идти на этот огонек, ему пришлось сойти с тропинки. Он шел между деревьев, застревая в кустах.

После пяти минут ходьбы Иван так и не мог разглядеть ничего, кроме этого огонька.

“На Таймс-сквер все залито светом, одно большое световое пятно, так что и не различить — какой свет от какой лампочки. А этого не нужно для счастья — нужен только один яркий огонек, но твой”, — рассудил Иван, и сразу же после того, как ему пришла в голову эта глубокая мысль, он сорвался с обрыва высотой метра в три. Парень приземлился на ноги, после чего потерял равновесие и упал на локоть. Он не почувствовал боли, но подумал, что, должно быть, испачкал всю нижнюю часть рукава своей белой рубашки.

Иван поднес рукав к лицу и с удивлением для себя смог разглядеть пятна. После этого он осмотрелся по сторонам и понял, что здесь было намного светлее. Можно было разглядеть большое поле, окруженное деревьями, в конце которого горел огонек.

Обернувшись назад, Иван увидел похожий на стену высокий каменный склон, с которого только что упал.

Продолжив идти в направлении огонька, он пытался угадать, что за источник света излучает его.

“Может быть, это фонарь или какое-нибудь подсобное помещение, перед входом в которое горит лампочка или сигнализация, или, может быть, человек, смотрящий в экран телефона. Нет, точно не человек: слишком яркий свет для телефона”, — думал Иван, предвкушая скорую разгадку интересующего его вопроса.

Дойдя до середины поля, он с удивлением для себя обнаружил, что огонек сначала раздвоился, а потом вообще превратился в шесть разных огоньков. Ивану стало еще любопытнее, что это такое.

Подойдя ближе, он заметил несколько силуэтов людей, мелькающих на фоне этих огней, а также периодически сверкающие яркие вспышки фотоаппарата.

“А, устроили пати в Централ парке ночью, — осенила Ивана догадка. — Молодцы. Неплохо”.

Источники света стали такими сильными, что он уже не мог смотреть на них, и поэтому шел в их направлении, опустив взгляд в землю. Все оставшееся время, пока Иван приближался к огням, он видел только зеленую аккуратно подстриженную траву, залитую ярким белым светом.

Подойдя вплотную, он увидел много людей. Их было человек двадцать, и все стояли, окружив эти мощные источники света. Видимо, они смотрели на что-то очень интересное, происходившее в центре этого круга. Но на что конкретно, Иван разглядеть не мог из-за слепящего света.

Он обошел эту толпу так, чтобы свет не бил прямо в глаза, после чего увидел, что эти источники света были небольшими прожекторами, закрепленными на штативах. Некоторые из них были прикрыты черными зонтиками, такими, которые используют для фотосессий.

Толпа стояла полукругом, обступив короткий, но высокий мостик, под которым был туннель. Мост был облицован грубыми камнями разных размеров. На одной из сторон дороги, которая вела в туннель, была установлена платформа высотой примерно в полметра.

Иван подумал сначала, что здесь снимают кино, но, присмотревшись внимательно, он увидел девушку модельной внешности, которая стояла на платформе, и понял, что здесь происходит фотосессия. Потом Иван заметил и фотографа, работающего рядом с этим подиумом. Там же было еще несколько людей, а также черные коробки на колесиках, такие, которые используют для перевозки аппаратуры. Среди этих людей Иван увидел одного очень представительного мужчину средних лет и двух молодых крепких ребят в черных футболках, похожих на охранников.

Толпа состояла из обычных людей, которые просто случайно — так же, как и Иван, проходили мимо и решили посмотреть, что тут происходит.

Парень подошел поближе к платформе и начал наблюдать за тем, как проводится фотосессия.

Девушка была одета в светло-бежевое платье с кружевами и длинные перчатки такого же цвета. Она выглядела так, как обычно себе представляют модель: худое тело, правильные черты лица, белая очень гладкая кожа, желтовато-белые волосы и стрижка каре. Правда, модель была не очень высокая.

Вся эта сцена: привлекательная девушка на фоне грубой каменной облицовки моста и свисающих с него вьющихся растений с цветами, с правильно выставленным светом, напоминала кадр из какого-то очень известного фильма. Девушка была похожа на манекен из магазина одежды, но от этого она казалась еще более привлекательной.

Иван увидел, что есть свободное место рядом со сценой, и сразу же направился туда.

Он встал очень близко к платформе, метрах в трех.

“Откуда здесь столько людей? — удивлялся парень. — Только что, минут пять назад, я шел по совершенно безлюдному темному лесу. Слетелись, наверно, как мотыльки на свет, со всего парка”.

Он продолжил наблюдать за тем, как идет фотосессия. Белое спокойное лицо девушки не выражало никаких эмоций, глаза ее были пусты.

Фотограф сказал что-то модели, и она слегка повернула голову, приложила руку к затылку, после чего облокотилась на каменную стену моста. Опять стали слышны щелчки фотоаппарата.

Иван продолжал созерцать. Он стал медленно и внимательно разглядывать модель снизу вверх. Сначала посмотрел на ее черные блестящие туфли на шпильках, через открытые носки которых виднелись два стройных ряда аккуратных пальчиков. Потом поднял глаза и некоторое время рассматривал изящные гладкие ноги девушки. После чего постепенно заскользил взглядом по всей поверхности ее платья, остановившись на изысканном вырезе в районе груди. Затем задержался на тонкой, слегка продолговатой шее модели и опять посмотрел на ее лицо.

Оно полностью изменилось с того момента, когда Иван видел его в прошлый раз. Это уже было не пустое и безэмоциональное лицо манекена. Очень легкая и приятная улыбка, приоткрытый рот, глаза, смотрящие вдаль, но при этом немного расфокусированные выражали целую гамму живых и неподдельных эмоций. Это была открытая, энергичная и веселая девушка, полная интереса к жизни. Молодая провинциальная дворянка, с предвкушением ожидающая свой первый бал.

Иван слегка удивился такому резкому контрасту, но потом подумал, что, скорее всего, поменялось не лицо модели, а просто его сознание само дорисовывало то, чего на самом деле не было, или в разы усиливало то, что есть.

Фотограф сделал еще несколько снимков, после чего опять сказал что-то модели. Все это время Иван не сводил глаз с ее лица. На этот раз он смог полностью пронаблюдать момент удивительной метаморфозы.

Девушка слегка наклонила лицо вперед, и его левая часть, оказавшись в тени, стала почти невидимой. Это одно легкое, еле заметное движение головы модели полностью изменило ее внешность. Из-за того, что видна была только одна часть лица девушки, ее приятная и дружелюбная улыбка преобразилась в коварную ухмылку, а взгляд стал пронизывающим и хищным. Модель обратилась в опасную, роковую женщину. Такую, от одного взгляда на которую любой мужчина теряет голову, превращаясь в послушного мальчика, который рад быть жертвой ее манипуляций.

Это произвело очень сильное впечатление на Ивана. Одно легкое движение полностью поменяло внешность девушки. Не только ее лицо, но все в ней стало играть другими красками. Стройные ноги, тоненькие руки и небольшая аккуратная грудь стали еще более соблазнительными. Даже светло-бежевое платье и перчатки стали смотреться по-другому. Как будто она специально оделась в светлое, чтобы скрыть своё темное, хищное нутро. Или наоборот, чтобы его подчеркнуть, подобно тому, как белая одежда подчеркивает загорелую кожу.

Прошло еще секунд двадцать, и модель опять поменяла положение.

Слегка облокотившись на каменную стену моста и положив руку на бедро, она изобразила внимательный взгляд и очень приятную дружелюбную улыбку. Иван увидел в этом новом образе обычную девушку, из обычной семьи. Такую, которая живет с тобой в одном доме, в соседнем подъезде много-много лет, которую периодически встречаешь, здороваешься, но никогда не имеешь возможности познакомиться с ней поближе, хотя всегда тайно желаешь этого. Проста в общении и слегка стеснительна, она не уступает в привлекательности самым известным красавица мира. Эта девушка даже лучше их, потому что живая и настоящая. Воплощение чистой красоты, и она живет через стенку, в шаговой доступности. Иногда кажется, что ты единственный, кто может видеть ее прелесть и изящность, иначе как еще можно объяснить тот факт, что у такой девушки нет толпы поклонников. Каждый раз, когда проходишь мимо нее и ваши взгляды встречаются, перед тем, как сказать “Привет!”, на ее лице появляется доброжелательная улыбка и даже легкий интерес. И ты прекрасно понимаешь, что скорее всего она изображает его просто из вежливости, но в глубине души веришь, что ты на самом деле ей интересен.

Иван стоял минут пятнадцать, полностью погруженный в наблюдение за фотосессией.

Девушка продолжала изображать все новые и новые образы, один интереснее и живее другого. И каждый из них достигал самых неожиданных и потаенных уголков психики Ивана. Таких далеких темных углов, что, казалось, ни одна женщина не смогла бы достать их, даже если бы положила на это всю жизнь. Модель же делала это лишь легким изменением положения тела и выражения лица. Тут были и взрослая замужняя женщина, мечтающая о молодом любовнике, и строгая серьезная бизнес-вумен, и распутная, слегка запутавшаяся в себе девушка, влюбляющаяся в каждого парня, который уделяет ей хоть чуть-чуть внимания, и еще много кого.

Периодические отчетливые щелчки фотоаппарата придавали всему этому представлению ритм, делая его более динамичным. Иван стал вслушиваться в них и сразу же заметил что-то очень странное. Щелчки были неестественно громкими. Он начал вслушиваться еще сильнее, пытаясь понять, почему они звучат намного громче, чем должны. Через несколько секунд парень понял, что это происходит из-за того, что фотоаппарат щелкает в абсолютной тишине. Мир вокруг не издает ни единого звука.

“Этого не может быть, здесь же целая толпа зевак”, — подумал Иван и сразу же повернулся, чтобы посмотреть на них.

Народу стало еще больше. Все они стояли молча, как будто загипнотизированные, внимательно следя за тем, что происходит на платформе. Никто не мог оторвать взгляд от модели. Никто даже не снимал ее на телефон.

“Не на меня одного она произвела такое впечатление, — рассудил Иван. — Ну, ее образы, может, и кажутся мне намного более живыми и глубокими, чем остальным, потому что я сегодня особенно восприимчивый. Но, тем не менее, другие люди тоже, судя по всему, под впечатлением”.

Иван повернул голову вправо: наблюдатели там стояли также молча, внимательно смотря на платформу. Они были покрыты очень ярким белым, даже слегка синеватый светом. Образ того, что все эти люди, как мотыльки, слетались на огонек, опять возник в голове у Ивана. Как будто модель излучала этот яркий синеватый свет. Она источала красоту и изящность, которые и приманили такую толпу.

“Нет, это что-то большее, чем красота, — подумал Иван. — Эта девушка не так проста, как может сначала показаться. В ней чувствуется очень богатая внутренняя жизнь. От нее исходит гипнотически чарующая энергия, она знает, как поймать и удержать внимание, и делает это мастерски, а самое главное — осознанно. Красивых девушек много, но таких, как она… Девочка явно очень талантливая. Да уж. Никогда бы не подумал, что это тоже настоящий жанр искусства. Модельный бизнес мне всегда казался глупым, примитивным занятием. Думал, что девушкам платят просто за их внешность. А тут, все-таки, надо многое уметь: правильно встать, правильно посмотреть. Это тоже, наверно, нелегко. Если подумать, модель — как актриса, тоже играет разные роли. И ее задача даже сложнее, ведь актриса может использовать голос и движения для воплощения образа, а тут только выражение лица и положение тела. Намного более тонкий и изящный жанр… Да, в любом ремесле есть свои мастера. Никогда бы не подумал. Век живи, век учись…”

Иван увидел, что пара человек подступила к платформе, и он решил последовать их примеру. Он подошел еще ближе, чем они, оказавшись почти в метре от подиума. Парень почувствовал, что после него вся толпа сделала то же самое, хотя и не стал оборачиваться, чтобы это проверить. Он очутился метрах в трех от модели.

“Девушка не просто талантлива, она гениальна, — думал Иван, глядя на нее. — Сразу видно, что она одна из лучших моделей мира, наверное, одна из самых известных. Трудно себе представить, что девушек с таким талантом много на свете. Не помню, когда в последний раз я так восхищался чьим-либо творчеством. Даже не помню, когда в последний раз меня так пробивало от хорошей песни или фильма, как сейчас. И что удивительно, эту девушку можно увидеть просто на улице. Ну, а где ей еще проводить фотосессию, как не в центральном парке Нью-Йорка?

Место крутое даже по мировым стандартам. Наверно, такого уровня модели проводят время в основном в пентхаусах небоскребов, на яхтах или на частных островах. А сюда, в парк или на улицу, к простым людям спускаются только для фотосессий и то в окружении целой съемочной группы и охранников. Наверное, эта девушка вращается только в самых высоких кругах и вообще не соприкасается с обычной жизнью. И замуж выходят такие только за миллионеров. Да, теперь понятно, почему жениться на модели это почетно. Никогда до конца не понимал этого: просто какие-то высокие худые женщины, не всегда даже красивые. А теперь все ясно: тут дело в таланте”.

“Но ведь я и сам теперь миллионер. Значит, могу с ней познакомиться…” — промелькнула неожиданная мысль в голове парня.

“Нет. Такие топовые, наверное, вообще только с миллиардерами, а не миллионерами общаются. Что у меня там — меньше пяти миллионов. Не моего уровня…” — подумал Иван, как бы объясняя сам себе, почему он не должен подходить к девушке и пробовать познакомиться. От мысли, что он может с ней познакомиться, ему стало страшно. За это короткое время она стала для него живым воплощением одновременно красоты и гениальности.

Фотосессия, видимо, начала подходить к концу. Фотограф присел на край платформы и стал рассматривать снимки на экране фотоаппарата. К девушке подошел мужчина лет сорока, в больших очках и начал ей что-то негромко рассказывать. Она внимательно его слушала с серьезным выражением лица, смотря в сторону и периодически кивая.

Ровный полукруг людей разомкнулся, и все они начали просто свободно ходить вокруг сцены и громко разговаривать между собой.

Фотограф подал знак модели, после чего она опять стала позировать, а он продолжил фотографировать, сидя на краю платформы. Чувствовалось, что основная фотосессия закончена и он просто хочет сделать еще несколько дополнительных снимков.

Иван получал истинное удовольствие, снизу вверх наблюдая за этими последними минутами фотосессии, как будто смотрел очень интересный фильм, и даже не задумывался, о том, что тот подходит к концу.

Внезапно он заметил, что девушка смотрит прямо на него, прямо ему в глаза. Иван испугался, и ему очень сильно захотелось отвести взгляд, но он сдержался и продолжил смотреть на нее. Их взгляды соединились на несколько секунд, хотя Ивану казалось, что это происходило намного дольше. Все это время он испытывал смесь страха, интереса, радости и волнения. Девушка была сильно подсвечена светом ламп, и парню представилось, что ему так тяжело смотреть на нее из-за того, что она сама излучает свет. Иван не отвел своего взгляда от нее, модель сделала это первая, после чего на ее лице на пару секунд появилась легкая улыбка.

Иван ощутил гордость за то, что не отвел взгляд первым. Он был готов к подобной ситуации. Несколько лет назад, во времена, когда он еще очень интересовался мистикой, один из мастеров рассказывал про то, что многие люди, умирая, не могут увидеть Бога, хотя тот в этот момент открывает свое лицо. Это происходит из-за того, что они ужасаются. Не из-за того, что Бог страшный, наоборот, люди ужасаются тому огромному количеству любви, света, той напряженности позитивной энергии, которую ощущают. Эти слова тогда запомнились Ивану, и он пообещал себе, что если когда-либо почувствует непривычно большое количество любви, света и радости, то не испытает ужаса, а примет их как должное. И сейчас произошла подобная ситуация — первый раз в жизни.

Иван задумался, почему девушка так долго удерживала взгляд на нем, но потом понял, что он стоял ближе всех к сцене и в этот момент был, наверное, единственным, кто так пристально смотрел на нее. Парень представил то, как он выглядел со стороны: выпученные глаза, уставившиеся на модель, слегка растрепанные волосы, черные строгие брюки и белая рубашка с испачканным рукавом. Человек с таким видом может легко привлечь к себе внимание.

Продолжая наблюдать за моделью, Иван начал думать о том, как хорошо он себя чувствует. Он как будто зарядился от девушки творческой энергией, ему самому захотелось теперь применить этот заряд для работы над своим проектом. Это происходило с ним каждый раз, когда он испытывал вдохновение: первое, о чем он подумал, это как бы использовать творческий подъем в работе над своим проектом. Он стал представлять, как с завтрашнего утра примется обзванивать риелторские агентства, чтобы найти офис для новой компании, как будет планировать первоначальную структуру компании и состав команды и думать о том, кого из своих знакомых инженеров пригласить на проект и так далее.

Ивану захотелось пойти домой, лечь спать и закончить уже этот длинный, странный день. Но мысль о том, что он больше никогда не увидит эту девушку, заставила задержаться здесь еще чуть-чуть. Глубоко в душе парень надеялся узнать хотя бы имя девушки, чтобы потом найти ее в интернете.

В это время один взрослый мужчина из толпы подошел к фотографу, сидящему на краю платформы, и начал задавать ему разные вопросы, как это часто делают американцы, и фотограф стал ему отвечать.

“Вот, хороший шанс — можно тоже подойти и спросить, как бы между прочим, как зовут модель. Узнать, может быть, она известная”, — подумал Иван.

Он подошел поближе к фотографу, который рассказывал что-то про свой фотоаппарат, демонстрируя его мужчине, видимо, отвечая на его вопрос. Иван стал рядом, как будто ему тоже интересна эта тема. Фотограф, заметив, что у него появился еще один слушатель, начал говорить чуть громче.

Иван стал ждать, пока появится пауза в рассказе фотографа, для того, чтобы спросить имя модели, но уже буквально через минуту это ожидание его утомило, и он подумал: “Все, пора идти домой. К чему мне ее имя? Это обычная модель, ничего в ней особенного. Ее позирование произвело на меня такое сильное впечатление не само по себе, а из-за моего странного медитативного состояния. В таком состоянии можно было бы смотреть на что угодно, на водопад или на огонь, например, и все казалось бы интересным. Хватит, иду, зачем мне тут торчать?”

Но после этой мысли он все-таки продолжил стоять на месте и слушать фотографа.

Боковым зрением Иван заметил, что кто-то, находящийся на платформе, подошел к фотографу. Он сразу же понял, что это была модель. Все трое — фотограф, Иван и мужчина — одновременно посмотрели на нее снизу вверх. Девушка тоже окинула их взглядом.

Она стояла буквально в метре от Ивана, и первое, о чем он подумал, это о том, что теперь ее можно рассмотреть с максимально близкого расстояния. Он с интересом начал разглядывать лицо девушки, подумав о том, что это можно будет делать на протяжении нескольких секунд вполне уверенно, не боясь выдать свою сильную заинтересованность в ней, ведь она только что сама подошла к ним.

Все в лице модели было прекрасно: пышные губы, аккуратный нос с очень приятной и практически не заметной горбинкой, выразительные скулы, придающие лицу строгость, и большие голубые глаза. Огромные лазурные глаза были самым чудесным во внешности этой самой красивой девушки в мире. Они были настолько глубокими, что казалось, будто это портал в другой мир, в идеальный прекрасный мир, и через него из того мира просачивается безупречная чистая красота и распространяется по всему остальному телу девушки.

“Ваня, привет!“ — неожиданно раздался приятный женский голос.

“Здравствуйте”, — автоматически ответил Иван и только после этого понял, что голос этот исходил из уст модели. Взгляд его был направлен на глаза девушки, но он уловил движения ее губ. Парень так увлекся любованием, что даже не заметил того, что все это время модель тоже смотрела прямо на него. От осознания этого по его телу пошли мурашки и легкий холод.

Девушка дружелюбно улыбнулась: видимо, то, что Иван сказал “здравствуйте”, показалось ей забавным. Она подошла на самый край платформы, и фотограф подал ей руку. Держась за нее, модель спустилась с подиума, затем сделала пару шагов в сторону Ивана и, став прямо напротив него, спросила: “Как дела?”

Фотограф и мужчина тоже перевели взгляд на Ивана: видимо, им было интересно, как он отреагирует, хотя оба явно не поняли того, что только что сказала девушка по-русски.

Выражение лица модели было очень дружелюбным. Казалось, она искренне рада такой неожиданной встрече с Иваном, как будто они были старыми друзьями. Видимо, девушка на самом деле его знала.

“Извините, мы с вами знакомы?” — удивился Иван. Он никак не мог понять, кем была эта девушка. С ним никогда не случалось подобной ситуации, когда кто-нибудь здоровается с ним, а он не может узнать человека. Он мог забыть чье-то имя, но, обладая очень хорошей памятью на лица, всегда понимал, знаком ли он с человеком или нет. Эту девушку Иван явно видел впервые в жизни.

“Да, мы же работаем вместе”, — ответила девушка.

Иван медленно кивнул головой, как бы говоря, что начинает вспоминать, кто она такая, но ему нужна еще одна подсказка. Хотя парень не имел ни малейшего понятия, о какой их совместной работе идет речь.

“Ты еще подвозил меня после работы. Помнишь, пару дней назад?” — улыбнулась девушка.

“А… Катя”, — произнес Иван.

“Да”, — воскликнула она, заметно обрадовавшись тому, что он ее узнал.

Иван тоже улыбнулся, делая вид, что разделяет ее радость. Хотя не мог найти ничего общего между ней и той девушкой, с которой ехал в такси. Но это очевидно была она.

“Вы выглядите шикарно. Я даже вас не узнал. В упор на вас смотрел и совсем не понял, что это вы”, — улыбнулся Иван, сделав удивленное лицо, и сразу же подумал о том, что нужно было сказать “ты” вместо “вы”.

“Ну, конечно: свет, макияж, другая одежда… А ты с работы?” — спросила Катя, обратив внимание на рубашку парня.

“Да, я на кейтеринге два дня работал. Две ночи почти не спал. С ребятами зашли в ресторан после работы — здесь, недалеко. А ты тут тоже работаешь?” — поинтересовался Иван.

“Мне вчера позвонили, пригласили сняться. Пока время есть — почему бы и нет?..” — пожала плечами Катя.

Иван не знал, что ответить, поэтому просто утвердительно махнул головой, как бы соглашаясь с девушкой. Он ощутил тяжесть и робость в общении с ней. Весь этот вечер он был занят тем, что осмысливал и созерцал жизнь, это было одно большое растянувшееся экзистенциальное переживание. А окружающий мир был просто полигоном для этого. Катя как будто вторглась без приглашения в это очень личное занятие, не осознавая того. Словно застала Ивана за каким-то неприличным делом. Парень понимал, что это всего лишь его восприятие, и девушка ничего этого не замечает. Поэтому нужно вести себя максимально естественно, не подавая виду.

Катя ничего не говорила, а только продолжала смотреть на Ивана с радостным выражением лица, как будто ожидая того, что он должен что-то сказать.

Больше всего Иван боялся сейчас неловкой паузы в разговоре, поэтому сказал первое, что пришло ему в голову:

“Интересно тут у вас, я сначала подумал, что здесь кино снимают…”

Катя начала что-то говорить, но внезапно остановилась. Она повернула голову, услышав, что кто-то из команды зовет ее.

“Подожди минуту, сейчас я подойду”, — сказала она, продолжая смотреть на человека, который ее позвал.

“Да не. Я тоже пойду. Мне еще надо в ресторан зайти с ребятами попрощаться, потом домой — завтра опять рано вставать…” — ответил Иван.

Катя повернула к нему голову, улыбнулась и сказала: “Минуту, сейчас я вернусь”.

“Не, я пойду”, — твердо произнес Иван.

“Хорошо, давай. Увидимся на работе”.

“Давай”.

Иван помахал Кате рукой, она, улыбаясь, помахала ему в ответ. Он развернулся и пошел прямо по дороге, которая вела в туннель под мостом. Парень ощутил сильное облегчение после того, как отошел от этого места метров на пятьдесят.

Здесь было не так темно и даже горели фонари. Ивану хватило около десяти минут, чтобы найти ближайший выход из парка. Оказавшись на пересечении Пятой авеню и Восемьдесят шестой улицы, он быстро отыскал метро, так как хорошо знал этот район. Электропоезд приехал сразу же после того, как Иван опустился на платформу. Доехав до станции Таймс-сквер, он пересел на ветку, которая вела к его дому. Сидя в вагоне метро и ожидая свою станцию, он несколько раз начинал засыпать, глаза его закрывались сами собой, но каждый такой раз он делал над собой усилие, чтобы этого не произошло, зная, что если он заснет, то пропустит свою остановку. Уже через тридцать минут парень был дома.

Зайдя в квартиру, он разделся и, не принимая душ и не чистя зубы, упал на кровать, заснув в первую же секунду после того, как его голова коснулась подушки.

Уже было светло, когда Ивана разбудил телефонный звонок. Это был Александр. Он сходу спросил:

“Привет, ты где?”

“Дома”.

“Ты подъедешь?”

“Нет. Сегодня нет”.

“Блин, я уже Жене пообещал, что ты будешь. Я подумал, что ты сможешь”.

“Сорри, но мы же не договаривались на сегодня…”

“Да, надо было мне вчера позвонить… Ну, может, ты выберешься?”

“Нет, я сегодня не смогу. У меня же свои дела, я же говорил. Мы вообще договаривались, что я просто выйду на пару дней, поработаю в ресторане, пока вы не найдете кого-то. А тут еще этот кейтеринг. Я тоже подписался — на день, а оказалось, что он длился два дня. Я чувствую, что если не прекращу сегодня, так и останусь там работать. А мне же свои дела надо делать. Я из Калифорнии приехал не для того, чтоб в «Хуторке» опять работать”.

Александр засмеялся в трубку:

“Да, ресторанная жизнь затягивает… Я тоже уже две недели без выходных работаю”.

“Да…” — сочувственно вздохнул Иван.

“Ну ладно, я как-нибудь с Женей договорюсь. Ну, чувствую, он злиться будет, когда узнает, что я тебе не позвонил вчера. Потому что официантов и так не хватает. Не знаю даже, к кому обратиться, все заняты… Ну ладно. А то ведь и правда — у тебя свои дела. Спасибо, что хоть в эти дни выручил”.

“Пожалуйста. Да, я не смогу… А ты скажи Жене, что мы договаривались с тобой вчера, просто я не пришел. Что это я виноват. Мне-то какая разница — я там больше не буду работать”.

“Ну да, тогда я так и скажу, а то мне его нравоучения слушать не очень хочется. Я и без него и так уж весь на нервах от этой работы. Ну давай, мне некогда. Не теряйся, приходи ко мне на днюху — как договаривались, в четверг”.

“Конечно, конечно, приду. Давай, пока”.

“Пока”.

Иван нажал отбой, после чего посмотрел на часы. Было полдесятого утра. Обычно он просыпался не позже десяти, но подумал, что сегодня можно поспать подольше, и поставил будильник на двенадцать часов.

Проснувшись в полдень, завел будильник на час дня и снова заснул.

Будильник разбудил его в час. Иван лежал в кровати еще полчаса, размышляя о том, вставать ему или поспать еще. Уже был час дня. Пока он поднимется, почистит зубы и позавтракает, будет уже начало третьего. Все офисы работают до пяти. Так что вряд ли он успеет сегодня обзвонить риелторские конторы, чтобы найти помещение под офис. Все равно придется переносить это на завтра. А подумать о том, как будет устроена работа над проектом и о том, кого из знакомых программистов нанять, можно будет и позже, вечером. Так что можно еще отдохнуть. Но спать Ивану уже не хотелось. И он очень медленно и вяло начал день. Дошел до дивана в зале, после чего сидел на нем пятнадцать минут и смотрел на стену, думая о том, как хорошо, что отказал Александру и не вышел поработать официантом. Потом поставил чайник и почистил зубы. Затем попил кофе и почитал новости в интернете.

Радость от того, что все идет по его плану, что он начнет заниматься проектом в рассчитанный им заранее срок, перевешивала дискомфорт от вялого полусонного состояния и легкой головной боли. Когда Иван намечал поездку в Нью-Йорк, заранее по дням расписал, что и когда он будет делать. Сначала он планировал заняться проектом сразу же на следующий день после приезда, чтобы не терять времени. Но подумал, что план должен быть реалистичным и, так как он не был в Нью-Йорке уже очень давно, нужно выделить хотя бы неделю на то, чтобы освоиться, встретиться и выпить с друзьями, ну и вообще на непредвиденные обстоятельства. Вот эта работа в ресторане как раз и оказалась непредвиденным обстоятельством, время на которое Иван предусмотрел заранее.

Он взял тонкую стопку бумаги для принтера — около тридцати листов и ручку, после чего положил все это на маленький кофейный столик рядом с диваном. Затем налил себе чай и взял из холодильника апельсин. Парень начал размышлять и зарисовывать схемы того, как будет работать компания. Параллельно с этим он пил чай и ел апельсин, дольку за долькой.

Планирование и организация проектов были самыми любимыми занятиями Ивана. Он с неохотой брался за оперативное управление уже существующей компании, это была одна из главных причин, почему ему так нужен был хороший менеджер, но организация проекта была главной страстью Ивана. Он мог заниматься этим все свободное время на протяжении многих месяцев или даже лет и не чувствовать усталости или напряжения. Вот и сейчас он так увлекся этим делом, что даже не заметил, как наступил вечер.

Иван продумал все, что нужно было для старта проекта. Его запуск будет состоять из двух основных этапов. На первом этапе команда программистов напишет работающий прототип основного сайта, который и будет платформой для всего проекта. По расчетам Ивана, это должно занять не более двух месяцев. Делать прототип нужно на скорую руку — так, чтобы только можно было пользоваться его главным функционалом. Потом сайт все равно придется переделывать и переписывать много раз. Для этой работы Иван решил вызвать трех программистов из Украины — молодых ребят, которые помогали ему в работе над предыдущим проектом. Если им нужна будет подмога, то они сами найдут кого-нибудь из своих знакомых.

Параллельно с этим Иван решил нанять несколько маленьких маркетинговых фирм, которые все эти два месяца будут заниматься подготовкой рекламных кампаний для сайта. Он намеренно собирался привлечь небольшие организации, поскольку уже несколько раз сотрудничал с крупными маркетинговыми холдингами, но счел, что их работа не стоила затраченных денег. Маркетинг по его плану должен был составлять три четверти всего бюджета.

На этом же этапе менеджер, которого еще нужно найти, должен будет подготовить все необходимое для начала полноценной работы компании: оформить документы, привести в порядок офис и вместе с Иваном приступить к формированию команды.

На втором этапе — запуск сайта и старт маркетинговой кампании. И параллельно с этим уже собранная команда программистов начнет переделывать и оптимизировать сайт.

Техническое задание с подробными описаниями того, как должна выглядеть первая версия сайта, было сделано Иваном еще в Калифорнии.

Иван посмотрел на часы — было уже восемь. Он перерисовал схемы, которые начертил на листах бумаги, и переписал заметки так, чтобы все было аккуратно. Потом на отдельном листе записал пункты, которые нужно будет выполнить завтра, а именно: поискать в объявлениях менеджера, обзвонить риелторские конторы и связаться с украинскими программистами, которых хотел нанять. Затем Иван аккуратно положил все эти записи на пустую книжную полку и решил, что на сегодня хватит.

Он подумал, что было самое время поесть. Парень оделся, вышел на улицу и направился в японские кафе, до которого было десять минут ходьбы.

На улице уже было темно. Дул приятный прохладный вечерний ветерок.

Иван жил в той же самой квартире, которую снимал несколько лет еще до переезда в Калифорнию. Пару недель назад он позвонил владельцу этого четырехэтажного дома, своему бывшему лендлорду, и спросил, есть ли у него свободные квартиры. Тот сказал, что есть, что весь этот дом пустой, кроме одной квартиры, что ремонт здания практически закончен и что Иван может заехать, когда захочет. Парень поинтересовался, может ли он заселиться в свою старую двухкомнатную квартиру. Лендлорд согласился и, когда Иван приехал, дал ему ключи, сказав, что позже принесет договор и заберет деньги.

Зайдя в свою старую квартиру, Иван с удивлением обнаружил, что она была практически в таком же состоянии, в каком он ее оставил. Поменялись только холодильник и газовая плита. Никакого ремонта сделано не было. Даже вся старая мебель так и стояла в спальне. Было понятно, что в этой квартире все это время никто не жил.

Иван никогда не понимал того, что происходило в голове у лендлорда. Он постоянно делал ремонт в этом доме, но никаких изменений, даже косметических, не было видно. В один момент по непонятным причинам он выселил всех жильцов, кроме Ивана, потому что тот не согласился выезжать, сказав, что сделает это только через суд.

После чего дом был полностью пустой на протяжении нескольких лет, что очень удивляло Ивана, потому как каждую квартиру можно было бы сдавать, получая за аренду каждой минимум по полторы тысячи в месяц. Дом хороший, в не самом плохом районе Бруклина и в двух минутах ходьбы от метро.

Быстро дойдя до кафе, Иван заказал суши на вынос и начал ждать заказ, присев за пустой столик. За кассой была все та же молодая, приятного вида японская девушка, которая работала здесь еще с того времени, когда Иван пришел сюда первый раз много лет назад. Она практически не изменилась за все эти годы, разве что чуть-чуть поправилась, и, что совершенно удивляло Ивана, так и не выучила английский язык.

Ожидая заказ, Иван погрузился в свои мысли. Весь день фоном где-то в подсознании было интересное ощущение от вчерашних событий, от них как бы исходила притягательная загадочная энергия, но вспоминать и обдумывать это времени не было, так как весь день с самого момента пробуждения Иван был занят только размышлениями о проекте.

Он вспомнил, какое сильное впечатление на него произвела модель и что позже этой моделью оказалась Катя. Потом начал вспоминать, как заблудился в парке и как вообще там оказался, как гулял по Бродвею, а перед этим пил в ресторане с ребятами после двухдневной работы. Хотя это и было вчера, но казалось, что произошло пару лет назад или вообще в какой-то другой жизни. Так ощущалось, скорее всего, потому, что Иван опять вернулся к своему обычному образу жизни, когда все его мысли и вся его энергия сосредоточены только на работе над проектом.

Через пять минут заказ был готов, Иван взял пакет и пошел обратно домой.

“Может, еще поработать? Да нет, наверно на сегодня хватит… А то потом не засну… Лучше телевизор посмотрю… Может, что-то новое показывают”, — подумал Иван, сразу же вспомнив, что в этой квартире нет телевизора.

Он аккуратно выложил все содержимое пакета на стол, помыл руки и начал ужинать. Параллельно с этим он смотрел русскую комедийную передачу на небольшом ноутбуке. Это было первое, что он нашел на ютубе.

Когда передача закончилась, Иван подумал, что самое время принять душ, после чего можно будет посмотреть какое-нибудь кино.

Зайдя в ванную комнату и включив воду, он вспомнил, что вчера пришел настолько уставшим, что даже не принял перед сном душ, чего с ним никогда не случалось.

Он разделся, встал обеими ногами в ванну и аккуратно подставил руку под теплые струи воды.

После того, как Иван полностью залез под душ, он начал осматривать ванную комнату. Она выглядела абсолютно так же, как и много лет назад. Несколько минут он думал о том, что это было место, менее всего во всем Нью-Йорке затронутое изменениями, и пытался вспомнить еще хотя бы один такой уголок, который остался в таком же первозданном виде, но так и не смог этого сделать.

Потом в памяти Ивана опять всплыл вчерашний день. Темный парк, яркий свет прожекторов, удивительно чарующая девушка. Затем он вспомнил и снова почувствовал свое неловкое состояние в тот момент, когда Катя узнала его. Парень попытался избавиться от этого ощущения, замещая его мыслями о том, что со стороны он не выглядел по-дурацки, все это было только в его голове. Для других людей он просто парень в белой рубашке и черных штанах. Ничего необычного в его поведении не было.

Затем воспоминания начали принимать приятные оттенки. Иван вспомнил искреннюю радость Кати в момент, когда она узнала его. Он вспомнил и то чудесное мгновение, когда она из незнакомой и недостижимой эталонной красавицы превратилась в простую знакомую ему девушку.

“Она так обрадовалась, когда увидела меня, интересно — почему? Может, я ей понравился тогда, когда мы ехали в машине. Да, и потом она еще больше обрадовалась тому, что я ее узнал. Может, и понравился… — подумал Иван и через пару же секунд сам усмехнулся над этой мыслью: — Наверное, каждый мужчина, которому девушка улыбнулась или к которому проявила легкий интерес, сразу же думает, что она в него влюбилась. А что она должна была сделать? Поздороваться с хмурым лицом? Хотя, может, она и на самом деле обрадовалась, но скорее всего тому, что кто-то из ее знакомых увидел ее во время сессии. Ее вообще, может быть, первый раз пригласили сняться. Для нее это, возможно, личный триумф. Любой девушке было бы приятно, чтобы ее в такой момент увидел кто-нибудь из знакомых. Особенно кто-нибудь из парней”.

Иван вытерся, вышел из душа, лег на диван и начал смотреть кино на ноутбуке.

На середине фильма он заметил, что последние двадцать минут совершенно не следил за тем, что происходит на экране. Иван был отвлечен мыслями о Кате. Его интересовало то, насколько серьезной была ее работа моделью. Случайно ли она попала на эту фотосессию или же была профессиональной моделью. С одной стороны, Катя не могла быть профессиональной моделью, иначе зачем ей было работать в ресторане. Но с другой стороны, она делала это с таким мастерством и уверенностью…

Подумав об этом еще несколько минут, парень решил, что, возможно, Катя только начинала свой путь модели и это были одни из ее первых съемок. Просто у девушки был врожденный талант, который сразу же проявился. Такое бывает, что человек берется за что-то и у него получается это так хорошо, как будто бы он делал это всю жизнь.

Ивана удовлетворила эта мысль, и он продолжил смотреть кино.

Следующий его день был очень похож на предыдущий. С утра до самого вечера парень был увлечен работой, после чего пошел в тот же ресторан. Потом поужинал, опять смотря видео из ютуба на ноутбуке. Затем опять душ, и опять кино. И опять мысли о Кате. Правда, в этот раз они посетили его на пару часов раньше, чем за день до этого.

Иван снова вспомнил все, что произошло в воскресенье. Опять пережил сильные эмоции того вечера, после чего вновь стал раздумывать о том, насколько профессионально Катя работает моделью. Размышления эти были намного глубже, чем за день до этого. Парень даже поставил фильм на паузу, открыл новую вкладку в браузере и написал в поисковике: “How much does professional models do?” (“Сколько зарабатывают профессиональные модели?”). Как он и ожидал, было написано, что они могут получать как очень мало, так и очень много. Но даже самая минимальная сумма была намного больше, чем зарплата «салатницы» в русском ресторане. Это вообще самая плохая из возможных работ в Бруклине для людей, которые только что эмигрировали и не имели разрешения на работу, здесь оно было не нужно. Но она сказала, что приехала много лет назад.

Ивану пришла в голову еще одна версия — о том, что Катя хоть и жила здесь давно, но до сих пор находилась в стране нелегально и не имела разрешения на работу. Поэтому и не могла полноценно заниматься карьерой модели, и из-за этого ей приходилось работать в ресторане. Ему вспомнился один знакомый продюсер, который за первые пару лет эмиграции добился больших высот в своей карьере, которую он вынужден был бросить из-за того, что не смог сделать документы и был депортирован. Эта мысль слегка успокоила Ивана, и он на время смог отвлечься от своих размышлений, продолжив смотреть кино.

Первым, о чем подумал Иван на следующее утро после того, как открыл глаза, была Катя. Двадцать минут после пробуждения он лежал в кровати и перебирал все возможные варианты того, кем была эта девушка. Реалистичных предположений было только два: либо это просто «салатница», которая в свободное время пробует себя в модельном бизнесе, либо настоящая модель, которая из-за проблем с документами работает в ресторане.

Один из этих вариантов точно был ответом на вопрос, который беспокоил Ивана последние два дня. Логика говорила ему, что пора прекратить эти размышления, потому что все возможные версии он рассмотрел. Ничего интересного в этих рассуждениях больше нет. Но интуиция подсказывала ему, что есть в этой девушке что-то загадочное, что-то, что он чувствует, но не может объяснить. Что-то, что прямо перед его глазами, но чего он не может увидеть.

“Ладно, пора вставать. Нужно сосредоточится на работе. И так уже думаю о ней два дня. Все, что можно, уже обдумал. Но она не так проста, как кажется…” — заключил парень, вставая с кровати.

День был пасмурный, шел сильный дождь.

Иван направился в туалет, намазал пасту на щетку и начал чистить зубы. Атмосфера в ванной комнате была унылая и мрачная. Продолжая чистить зубы, парень облокотился на стену, облицованную большой синей плиткой, и спиной почувствовал ее холод. По его телу пошли мурашки.

“Нет, это не вариант. Зачем бы она это делала? Не логично. Зачем успешной модели работать в ресторане? А что если… Что если она успешная модель… И с документами у нее все в порядке. Просто она работает в ресторане…” — подумал Иван, после чего наклонился к крану, чтобы прополоскал рот водой.

Он поднял голову и дрогнул, неожиданно для себя увидев собственное лицо в отражении в зеркале.

“Может быть, по той же причине, по которой и я работал в «Хуторке»,” — вдруг предположил Иван и на пару секунд испытал легкое неприятное чувство страха.

Он оделся, позавтракал остатками японской еды, выпил растворимый кофе и начал работать.

До трех часов дня Иван сосредоточенно трудился, не отвлекаясь на посторонние мысли, и сделал намного больше, чем планировал.

Затем он решил пообедать и заказал индийскую еду. Смотря видео на ютубе и ожидая свой заказ, он опять подумал о Кате.

“Нужно узнать, все-таки кто она такая. Просто ради спортивного интереса. Но как? Я уже не работаю с ней вместе. Надо бы как-нибудь с ней пересечься”, — решил парень.

Раздался неприятный электрический писк звонка. Иван вышел на улицу, взял заказ, который передал ему индийский мужчина, и сразу же начал обедать.

“Как узнать? Может, у Александра спросить… А, точно, у него же день рождения в четверг”, — вспомнил Иван, и в его голове появилась интересная идея. Он сразу же взял телефон и позвонил Александру.

“Алло”, — пробасил в трубку тот.

“Алло, привет”, — сказал Иван.

“Здорова”.

“Не отвлекаю?”

“Нет, сегодня слоу, пару столов всего. Дождь на улице, все дома сидят”.

“А… Я вспомнил, у тебя же день рождения завтра, куда пойдем?”

“Мы думали после работы на канале собраться, там есть уличное кафе одно, в нем наши друзья работают. Толпой можно хорошо посидеть. Думали, оставим в «Хуторке» кого-нибудь одного, а сами пораньше уйдем с работы. В четверг вечером все равно народу обычно мало”.

“А кто пойдет?”

“Ребята с работы, пара моих друзей. Не знаю, может, еще кто подтянется”.

“А Женя пойдет?”

“Нет, вряд ли. Он с нами не тусуется”.

“А девчонки будут?”

“Я думал позвать знакомых девчонок”.

“С работы?”

“Нет, знакомых стриптизерш, мы с ними иногда тусуемся”.

“Стриптизерши… Прикольно“.

“Ну, они такие…Не так, как обычно стриптезерши выглядят, полненькие. Просто мы с ними общаемся, хорошие девчонки”.

“Может, еще девчонок позвать, которые на кухне работают? Там парочку молодых видел. Тоже с ними пообщаемся”.

“А, новые эти девчонки… Ну, я могу позвать их тоже”.

“Позови. Я с ними немного пообщался — мне показалось, что приятные девушки”.

“Ну ладно. Я, правда, их еще плохо знаю. Не пили еще с ними не разу. Позову”.

“Вот и выпьем. А Жени точно не будет? А то не очень хочется с ним пересекаться. Как он, кстати, отреагировал, что я не пришел?»

“Да он уже забыл. Его не будет, не беспокойся”.

“Ну хорошо, давай тогда, я тебя завтра еще наберу”.

“Давай, звони”.

После того, как разговор закончился, Иван подумал, позовет ли Александр девушек или нет, и сразу же решил, что, скорее всего, позовет.

Иван познакомился с ним еще в первый год своей эмиграции. Они устроились в ресторан примерно в одно и то же время, и для них обоих это была первая работа в Америке. Парни продолжили общаться даже после того, как Иван уволился из «Хуторка» после года работы. Александр проработал там еще год и тоже ушел, поменяв после этого несколько разных работ, в основном связанных с ресторанами. Ивана всегда удивляло, насколько легок и непринужден был Александр в общении и в целом в жизни. Ему можно было позвонить в любое время и задать любой вопрос или попросить о любом одолжении, даже если не общался с ним до этого пару лет, и не испытать при этом никакого неудобства. Как будто Александр был родственником. И, видимо, к нему так относились многие: у него всегда со всеми были хорошие отношения. Поэтому Иван и подумал, что Александр наверняка позовет девушек, и те, скорее всего, согласятся пойти.

Мысли о загадочной модели больше не посещали Ивана в этот день. Он периодически вспоминал о том, что завтра намечается веселая пьянка, и его настроение сразу же улучшалось. Он даже не думал о том, придет Катя или нет. Это перестало его интересовать. Видимо, это была одна из тех навязчивых мыслей, что иногда появлялись у него после того, как он долго сидел дома и работал, ни с кем не общаясь. В голове Ивана часто возникал какой-нибудь вопрос, над которым он раздумывал в свободное от работы время, но в моменты одиночества этот вопрос начинал беспокоить его сильнее, чем обычно. Это могло быть что угодно, как правило, какая-нибудь сложная задача. Однажды после похода с коллегами в казино, он задумался о том, есть ли какой-нибудь способ постоянно выигрывать в рулетку. Это тревожило его пару месяцев, отвлекая от работы, пока Иван не бросил все, чем занимался, и не провел несколько дней за ноутбуком, изучая все, что написано по этому поводу. И успокоился только после того, как хорошо разобрался в теории вероятности, удивившись при этом, насколько он был глуп и почему не понимал таких простых вещей. В общем-то и компания его появилась после того, как Иван долгое время размышлял над тем, как написать программу, которая бы генерировала изображения из предоставленного ей текстового описания. Он даже научился хорошо кодировать, безуспешно пытаясь написать эту программу. Потом его заинтересовал какой-то другой вопрос, связанный с программированием, и через несколько лет это вылилось в создание компании.

Иван был в радостном предвкушении дня рождения Александра, ему хотелось выпить со старыми друзьями. Он был уверен, что помимо именинника там будет еще и Сергей, их общий хороший друг, с которым Иван раньше общался даже ближе, чем с Александром.

На следующий день, в час Иван позвонил Александру, поздравил его, пожелал здоровья и долгих лет жизни. Именинник поблагодарил, после чего сообщил адрес и время встречи. Они собирались в восемь вечера. Потом Иван позвонил Сергею и проболтал с ним минут десять. Они договорились скинуться и купить вместе несколько бутылок алкоголя, в качестве подарка Александру.

В шесть часов вечера Иван не торопясь начал собираться, принял душ и оделся. В письменном столе нашел конверт и положил в него сто долларов, чтобы позже подарить Александру. В семь часов он вызвал такси и поехал в кафе.

Прибыв по указанному адресу, Иван увидел маленькое уличное кафе с большим количеством черных кованых металлических столиков и стульев, почти все из которых были пусты. На улице было еще светло. Само заведение располагалось рядом с Шипсхед-Бей каналом. В этом месте было много кафе и ресторанов и хороший вид на причал, где всегда стояло несколько больших красивых яхт и рыболовных лодок. Очень часто здесь можно было увидеть лебедей и уток.

Иван приехал на полчаса раньше, ребят еще не было. Он позвонил Александру.

”Ты уже там?” — спросил Александр.

”Да”.

”Мы сейчас уже выходим, минут через двадцать будем. Присядь за свободным столиком. Посмотри, там девчонки уже должны были подойти”.

”Давай, не торопитесь”, — сказал Иван и положил трубку.

Он стоял спиной к кафе и сразу же после разговора обернулся для того, чтобы посмотреть, пришли ли уже девушки.

Кафе было практически пустым, поэтому Иван сразу же обратил внимание на столик, стоявший от него в нескольких метрах, за которым сидела одна девушка. Приглядевшись, он узнал в ней Катю.

Иван подошел к столу и глянул на девушку поближе. На ней была легкая черная кожаная куртка, круглые очки, волосы Кати были собраны в пучок. Она внимательно смотрела в экран смартфона. Иван выдвинул стул и сел напротив. Катя оторвала взгляд от телефона и перевела его на парня.

“О, привет!” — сказала она, положив телефон в карман.

“Привет”, — ответил он.

“Вы уже пришли?”

“Нет, только я. Ребята будут минут через двадцать”.

“Я тоже только пришла”.

“Ты с работы?”

“Нет, у нас дэйоф сегодня. У Марины тоже”, — Катя кивнула в сторону.

Иван повернул голову и увидел девушку, которая также работала в «Хуторке» на кухне. Она подошла к бару и что-то спросила у официанта, тот быстро ответил ей, после чего Марина направилась к столику, где сидели Иван и Катя.

Подойдя, она облокотилась на невысокий забор, которым были ограждены столики, и улыбнувшись сказала:

“О, еще одна жертва!”

“Привет”, — ответил Иван.

“Привет. Так это ты Ваня. Ты же работал тоже у нас”.

“Да, пару дней”.

“Почему сбежал? Не понравилось?”

“Меня попросили выйти на два дня, пока кого-нибудь не найдут”.

“Понятно”.

Марина посмотрела на Катю и весело сказала:

“Я думала, что после вчерашнего нас сюда не пустят”.

Потом взглянула на Ивана и пояснила:

“Мы вчера после работы тут сидели. Всем рестораном. Заранее начали отмечать день рождения”.

“Чувствую, завтра тоже будет продолжение”, — сказала Катя с очень серьезным выражением лица.

“Есть сигареты? Тут нигде не продают”, — скривилась Марина.

“Не, я бросил”.

“И что, сложно было?”

“Да, я бросал лет восемь. Ну, уже четыре года не курю”.

“Я недавно тоже три месяца не курила, но потом опять начала. Пару недель еще покурю и брошу”, — сказала Марина.

“Я бросала тоже на несколько месяцев, когда была беременна”, — произнесла Катя, вставая со стула, после чего быстрым шагом направилась во внутреннюю часть кафе.

Марина продолжала стоять, облокотившись на забор и смотря в сторону.

Это была худая загорелая девушка лет тридцати. На ней были короткие шорты и белая футболка.

“Какие люди! На том же месте в тот же час!” — воскликнула Марина, и Иван, повернув голову в сторону, заметил несколько приближающихся человек, среди которых были Александр и Сергей.

Первым делом именинник обнял Марину, после чего она поздравила его с днем рождения. Затем Иван пожал руку Александру, тоже поздравил его и передал ему конверт. Поздоровавшись с Сергеем, Иван перекинулся с ним парой слов. После чего Сергей достал из черного пакета литровую бутылку виски “Jameson”, большую пластиковую бутылку яблочного сока и две пол-литровые бутылки текилы и поставил все это на стол.

Подошел официант, поздравил Александра, видимо, они тоже были хорошо знакомы, после чего принес несколько стаканов и лед. Сергей рассыпал лед по стаканам и налил всем виски и сок.

Ребята чокнулись стаканами, кто-то сказал: “За Александра!”, все поддержали это громкими криками, после чего сделали по несколько глотков.

Помимо Сергея и Александра было еще два парня, которые работали в «Хуторке». Их звали Михаил и Алексей.

Иван ожидал, что будет намного больше людей.

“Еще кто-нибудь подойдет?” — спросил он Александра.

“Нет, вряд ли. Так, в узком кругу посидим сегодня, — сказал Александр и, сделав несколько глотков, продолжил: — Мы вчера хорошо отдохнули. Женя подарил бутылку коньяка, сказал, типа сегодня он не работает, поэтому заранее дарит. Ну и пошло… Всем рестораном начали пить. Потом сюда всей толпой нагрянули после закрытия «Хуторка». Я хороший вчера был. Так что сегодня поспокойнее посидим”.

“Да, я вижу, как поспокойнее ты решил посидеть”, — усмехнулся один из парней из ресторана, глядя на бутылки с алкоголем, стоящие на столе.

“Если что-то останется, заберем домой”, — сказал Александр.

“Конечно, хоть раз помнишь, чтоб оставалось?” — спросил Иван, и все засмеялись.

Иван почувствовал приятное действие алкоголя и, судя по всему, то же самое начали ощущать все сидящие за столом. Исчезло легкое напряжение в общении между ребятами, они были слегка серьезными и уставшими, когда только пришли. Даже чуть-чуть мрачными. Но сейчас все весело смеялись над глупыми шутками и каждый говорил что думал.

Иван рассказывал какую-то историю, которая произошла во время совместной работы с Александром в ресторане много лет назад. Ребята из «Хуторка» и Марина внимательно слушали, а Александр и Сергей дополняли эту байку веселыми комментариями, так как слышали ее уже не раз. Все были очень увлечены этим действом, когда к компании подошла Катя.

Она села за стол, после чего Сергей сразу же спросил:

“Катя, будешь коктейльчик?”

“Что у вас? А, «Джеймесон». Налей чуть-чуть чистого. Грамм пятьдесят”, — ответила она.

Сергей налил ей, после чего добавил виски и всем остальным ребятам.

Катя показала пачку сигарет Марине, та обрадовалась и спросила:

“Далеко ходила?“

“Не очень, несколько минут пешком”, — ответила Катя и передала пачку Марине, после чего та достала сигарету и сразу же закурила.

Ребята сидели еще минут тридцать, очень весело общались, выпив при этом половину бутылки.

“Может, закажем что-нибудь для приличия?” — спросил Иван.

“Тут можно не заказывать. Мы в этом кафе часто зависаем, к нам уже привыкли. Видишь, официанты даже не подходят, знают, что если захотим чего-нибудь, сами позовем. Хотя можно пару тарелок кальмаров заказать, они тут хорошие, сочные”, — ответил Сергей.

“Я себе что-нибудь закажу, уже проголодался”, — сказал Иван.

“Ну, давай, щас подойдет, попросим принести”.

Они продолжили выпивать. Минут через пятнадцать Иван поймал на себе взгляд официанта и помахал ему рукой. Тот кивнул и вскоре подошел к столу. Они долго разговаривали с Александром: оказалось, что парни работали пару лет вместе в каком-то другом ресторане. Иван решил, что этот официант тоже сейчас сядет за стол и присоединится к празднованию. Но этого не произошло: он принял заказ и через полчаса принес еду.

Каждый заказал себе по горячему блюду. Сергей открыл бутылку текилы, потому что виски закончился, и налил всем по стопке. Ребята подняли тосты за Александра, выпили и начали ужинать.

Минут через тридцать, когда все закончили есть, Александр предложил:

“Давайте еще по рюмочке, и пойдем прогуляемся до парка. Развеемся. Потом вернемся”.

“Какой тут парк?” — спросил Иван.

“В конце канала есть небольшой парк”.

“А. маленький этот? Ну пойдем, да. Прогуляемся”.

Они выпили еще по рюмке. Иван понял, что уже достаточно пьян после того, как заметил, что очень громко разговаривает с Сергеем и Александром. Он подумал, что прогуляться это действительно хорошая идея.

Александр уже стоял у стола, а ребята продолжали сидеть, громко разговаривая друг с другом. Иван поднялся, после чего все остальные тоже начали вставать.

“Надо заплатить?” — спросил Иван.

“Нет, так все оставим здесь, вернемся минут через тридцать”, — ответил Сергей.

Они пошли по тротуару, который тянулся вдоль канала.

На улице уже стемнело и зажженные фонари отражались в воде. Повеяло приятной вечерней прохладой.

Иван был в состоянии легкой алкогольной эйфории, как и все остальные ребята. Они вели себя немного развязно, громко говорили, шли, занимая весь тротуар, не уступая дорогу идущим навстречу людям, так что всю компанию приходилось обходить. Особенно щумно вели себя парни. Каждый из них периодически выкрикивал какую-нибудь мысль, которая неожиданно приходила в голову, и остальные так же громко комментировали ее или смеялись. Девушки вели себя скромнее.

Когда ребята уже подходили к парку, Иван вспомнил, что это был мемориальный комплекс, посвященный жертвам холокоста. Ему показалось это очень интересным фактом, и он решил им со всеми поделиться.

“Это же холокост-парк!” — громко выкрикнул Иван.

“Да…” — задумчиво сказал Александр.

“Почему холокост-парк?” — спросила Марина.

“Там мемориал стоит. Тут же, в этом районе, евреев много живет”, — ответил Александр.

Иван повернул голову направо и увидел, что Катя идет рядом с ним, а все остальные ребята шагают перед ними метрах в двух. Девушка на мгновение поймала на себе взгляд Ивана, после чего спросила:

“Тут не опасно?”

“Ну, как сказать. Ты идешь в парк ночью с малознакомыми ребятами. После бутылки «Джеймесона». Даже не знаю…”

Она вежливо улыбнулась, давая понять, что уловила его шутку.

“Вы давно знакомы?” — спросила Катя.

“Да, с Саней и Серегой еще с первого года эмиграции. Уже лет девять”.

“У вас такая дружная компания. Я даже ощущаю себя чуть-чуть чужаком”.

Иван улыбнулся.

“Тут все позитивные ребята, Open-minded. Можешь чувствовать себя свободно, — сказал он девушке. — А с Мишей и Лешей я сам лишь на той неделе познакомился. А с Мариной вообще только сегодня”.

Компания дошла до парка. Он был очень маленький: здесь росло около двадцати деревьев, был установлен мемориал и вдоль аллеи стояло несколько лавочек. Ребята присели на одну из них в центре парка, эта скамейка была обращена к каналу.

“Ты нашел другую работу?” — спросила Катя.

“Я выходил на пару дней, потому, что меня попросили. Не было официантов”, — ответил Иван, незаметно рассматривая девушку. Она выглядела очень мило. Из-за того, что Катя была довольно худая, ее черная кожаная куртка смотрелась так, как будто была на несколько размеров больше. Особенно очаровательным показалось Ивану то, что девушка, которая была ему интересна, сама пыталась начать с ним разговор, внимательно глядя на него через свои круглые очки.

“А где ты сейчас работаешь?”

“Я программист. Сейчас работаю с дома”.

“Классно. А почему ты в Калифорнию не переедешь? Там же целое комьюнити программистов. Можно во всяких стартапах работать”.

“Я только что оттуда приехал. Неделю назад. Там прикольно — пожить, посмотреть, особенно для программиста. Ну, мне как-то Нью-Йорк больше по душе. И то, чем я сейчас занимаюсь, можно делать и отсюда. Если я и вернусь в Калифорнию, то только с уже готовым продуктом. Там единственное, что хорошо, так это то, что можно финансирование под стартап получить. Там все эти венчурные фонды, которые под проекты дают деньги. Ну, для этого надо что-то работающее показать. Я уже конкретно знаю, что хочу делать и что мне для этого нужно. Все это можно пока делать отсюда”.

“Я тоже приехала в Нью-Йорк. Хотя я бы лучше там, в Майами, до сих пор жила. У меня выставка сорвалась. Уже все было готово, но в последний момент обломалось. Хотя две выставки я удачно провела. Пришлось потом сюда переехать”.

“А, да, ты же говорила, что ты художница. Я помню…”

“Да, я этим занимаюсь. Как некоторые люди, программисты или дизайнеры, так же и я беру заказы, работаю. Тоже как аутсорс”.

“То есть ты продаешь картины?”

“Да, продаю. Перед отъездом вот продала работу за три тысячи”.

“Круто”.

“Я уже продавала до этого картины за несколько тысяч. Но тут особенно было приятно. Человек специально из Техаса приехал. Приятно, когда люди ценят то, что ты делаешь”.

“А как ты, с выставок продаешь?”

“С выставок и с Инстаграма”. (Организация, деятельность которой запрещена на территории Российской Федерации).

“Я хочу тебя добавить в инстаграме (организация, деятельность которой запрещена на территории Российской Федерации). Мне нравится за художниками следить, с которыми лично знаком. Я подписан на нескольких таких человек. Намного интереснее смотреть, что они там нарисовали, когда их знаешь в реальной жизни”.

“Конечно, потому что есть личная история”, — согласилась Катя.

Иван испытал то приятное ощущение, которое испытывает каждый, когда судьба дает все, чего так хотелось, прямо в руки и нужно только взять. Он подумал: “Да, правильно. С такой девушкой надо очень мягко и нежно. И самое главное — не торопиться. Нужно взять ее контакты в инстаграм (организация, деятельность которой запрещена на территории Российской Федерации), потом обсуждать ее картины. Может, немного похвалить их, но очень тонко и ненавязчиво. Потом пригласить Катю на какую-нибудь выставку. Очень плавно, нежно, не торопясь, чтобы не спугнуть. Спешить некуда, если надо — можно хоть пару месяцев ухаживать. И все будет… Да и вообще, не надо ухаживать: просто общаться с ней, как с товарищем, так, как будто мне интересно с ней именно беседовать, без всякого там подтекста, — через пару недель сама приставать будет. Хотя она мне и правда интересна. А то возьмусь за ней ухаживать, на этом же все и закончится. Сколько раз такое было, что начинаю оказывать девушке знаки внимания, она сразу же морозится, я злюсь на нее, потом пытаюсь на нее давить, и она меня избегает. Это уже пройденный этап. И вообще, я вступаю в тот возраст, когда девушки сами должны за парнями бегать. Пора привыкать”.

Сергей поджег косяк, сделал пару затяжек и отдал папиросу Марине. Затянувшись, она передала ее дальше. Остальные ребята последовали примеру Марины и Сергея, когда же очередь дошла до Алексея, он пыхнул и протянул косяк Ивану. Тот сказал “Спасибо” и жестом показал, что не хочет, после чего Алексей предложил папиросу Кате. Затянувшись, она передала ее обратно и спросила Ивана:

“Ты не хочешь?”

“Нет, я не курю”, — ответил он.

“Почему?” — спросила она с сильным и искренним удивлением.

“Я не люблю. Меня как-то в депрессуху вгоняет. Я курил, давно еще, когда мы в ресторане работали с Александром, в первый год. Но как-то это не мое”.

“У него же все мочу берут, на Drug test”, — сказал Александр.

“А, так ты не куришь потому, что тебе мочу сдавать?”

“Нет, я просто не люблю. Он говорит, что у меня все мочу берут, потому что знают, что я не курю. В Бруклине найти человека, который вообще не курит, очень сложно”

“Только пьешь?” — подмигнула Катя.

“Да, но я пью не очень часто. Так, по праздникам”.

Ребята покурили, посидели на лавочках еще минут десять и решили вернуться в ресторан.

Обратная дорога показалась намного быстрее. Общение стало более спокойным и содержательным. Ребята обсуждали политику, эмигрантскую жизнь, рассказывали истории из первых лет своей эмиграции.

В кафе стало темнее, часть освещения отключили из-за того, что людей здесь практически не было. Столик ребят выглядел точно так же, как и до их ухода, заметно было, что к нему никто не подходил. Даже тарелки с остатками еды были не убраны.

Компания села за стол, и несколько минут все сидели молча, слушая шум канала и проезжающих мимо машин.

Увидев, что ребята вернулись, официант помахал рукой Александру, подошел и убрал все ненужное со стола. И через пять минут над ними загорелся мощный фонарь.

Сергей достал недопитую бутылку текилы и начал ее разливать. Ребята опять оживились и продолжили общение. Обсуждали то, как они при забавных обстоятельствах встречали русских людей в Америке.

“А помнишь, как мы в метро ехали и там еще две девчонки были?” — спросил Александр, глядя на Ивана.

“Это был самый большой стыд в жизни”, — усмехнулся тот.

“Самый большой стыд в жизни, — повторил Александр. И продолжил: — Короче, мы с Ваней едем в метро на кью трейне. Первый или второй год. И прям рядом с нами две девчонки садятся. Такие пышненькие. Американки. Ну и мы с Ванькой общаемся, все подряд обсуждаем. И я почему-то говорю: “Не пойму, они вроде совсем молодые… Надо бы им за фигурой следить, а то девчонкам и так найти мужа нормального трудно, а когда еще столько лишнего веса, то вообще”. Ваня согласился со мной и поддержал эту тему. И мы начали обсуждать, что очень много девчонок в Америке с лишним весом. Долго обсуждали так. И вот подъезжаем на Брайтон, и одна из этих девчонок говорит типа: ”Интересно было вас послушать, ребята”. Причем без акцента, на чистом русском. Таким милым голосом. Мы вообще офигели. Эти подружки, оказывается, слушали нас сорок минут, пока трейн шел. Такой стыд… Хотя сейчас мне нравятся пышные девушки… И те русские «американки» не очень прям толстые были, просто тогда мы только приехали сюда. Привыкли к худым”.

“У нас тоже было, — принялся рассказывать свою историю Сергей. — Тормозит нас с Майклом мент и спрашивает лайсенс и страховку. И что-то у меня со страховкой не то было. А я вижу, что мент спешит — его напарник торопит, показывает на рацию. И я начал: “Officer, little English”, типа не пойму, что он хочет. А Майкл вообще ничего не понял и говорит: “Че тупишь?” Я отвечаю: “Не видишь, что ли, пытаюсь съехать. Он торопится”. И тут мент произносит: “Ребята, не переживайте, я подожду”. Мы посмеялись все втроем. Он отпустил”.

“У меня тоже был случай, когда я на Манхэттене у итальянцев работал пару недель, — стал рассказывать Иван. — Ну, забираю тарелки. И там за столом мужик — русский еврей с сыном лет десяти. Мужик ему говорит: “Сынок, учись хорошо. А то тоже будешь вот так тарелки носить”. Я хотел сказать ради шутки, типа: “Я вообще-то хорошо учился”. Ну, потом, думаю, не надо…”

Когда Иван договорил, заметил, что его слушает только Катя, которая серьезно покачала головой, как бы сочувствуя неловкой ситуации. Остальные же ребята громко смеялись о чем-то, общаясь с Мариной.

Минут через пять ко входу подъехала машина, и Александр сказал Кате: “Убер прибыл.” Она ответила: “ Спасибо”. Затем попрощалась со всеми ребятами. Иван спросил: “ Ты уже уезжаешь?”

“Да, я уже устала. Завтра на работу”, — ответила Катя, села в машину и уехала.

После этого ребята сидели в кафе еще часа полтора. Все это время Марина была в центре внимания. Она рассказала, что приехала год назад. Видимо, поэтому с таким большим интересом слушала байки про Америку. На любой вопрос девушки, например, о том, как снять квартиру или к какому адвокату обратиться, или как сделать водительские права, ребята давали ей огромное количество советов, подкрепляя их примерами из жизни.

Потом общались на тему того, как можно получить вид на жительство и гражданство, говорили про политическое убежище и про брак с гражданами США. Затем начали обсуждать американцев.

Во время этого разговора Марина спросила Ивана:

“А ты женат?”

“Да”, — ответил он.

“Я так и знала. Ты выглядишь как типичный женатик, — весело сказала девушка, очень обрадовавшись тому, что поняла это заранее. — А она американка?”

“Русская американка, здесь с шести лет. Говорит по-русски, но читать не умеет. Скорее американка”.

“По тебе сразу видно. Ты как-то спокойнее, чем остальные, видно, что тебе хватает женского внимания”.

“Да, хватает”.

“Ругать не будет, что ты пьяный поздно домой придешь? Или американки не ругают?”

“Нет. Она сейчас в Калифорнии. Я же только оттуда приехал, а она будет там еще пару месяцев. У нее там выставки. Своя жизнь. Потом, может, приедет”.

“Классно… Не скучаешь?”

“Скучаю… Но терпимо. Мы уже давно женаты. Мы последнее время каждый своей жизнью живем. — Иван задумался на секунду. И добавил: — Она сейчас занята выставками. Я тоже своими делами занимаюсь”.

“У вас настоящий брак?” — спросила Марина с серьезным выражением лица.

“Да. Настоящий”.

“Тебе повезло”.

“Да”.

“Ты рано женился”.

“В двадцать два. По русским меркам не очень рано. Но здесь да, это очень рано. Американцы лет в сорок женятся”.

“Даже в России рано”.

“У моих друзей в это время уже у всех дети были”.

“А у вас есть дети?”

“Пока нет”.

Ребята посидели еще минут двадцать, после чего вызвали такси, которое развезло их по домам. Все были изрядно пьяны. Они договорились собраться той же компанией на следующей неделе или через неделю.

Приехав домой, Иван сразу же лег спать и проснулся только в час дня.

Он практически не испытывал похмелья, чувствовалась лишь легкая головная боль, которая быстро прошла. Весь этот день парень провел лежа на диване и смотря сериалы и видео из ютуба. Два раза он засыпал, но оба раза просыпался через двадцать минут. Он проводил весь день так, как и планировал — ничего не делая, просто отдыхая. Вечером ему позвонила жена. Они говорили больше часа, в основном рассказывая то, как каждый провел последние несколько дней. В одиннадцать часов вечера Иван лег спать.

На следующий день он встал в девять утра. Сделав зарядку и позавтракав, начал заниматься делами и проработал до ночи.

Проснувшись в воскресенье, Иван решил, что будет работать. Обычно он старался брать выходной по воскресеньям, но из-за того, что уже отдыхал два дня на этой неделе, подумал, что поработает часов до четырех, разберет не очень важные дела, которые давно откладывал и до которых все никак не доходили руки.

В одиннадцать часов позвонил один из риелторов, с которым Иван общался в начале недели, и сказал, что заинтересовавший его офис можно посмотреть сегодня вечером или завтра, намекая на то, что это помещение приглянулось очень многим людям. Иван подумал, что сегодня ему все равно нечем заняться, и согласился встретиться с риелтором в семь вечера.

Этот офис находился на двенадцатом этаже здания в самом центре Манхэттена, некоторые окна помещения выходили прямо на Таймс-сквер. Ивана удивила цена — всего двенадцать тысяч долларов в месяц, это было слегка дороже, чем если снять офис такой же площади в не лучшем районе Бруклина, как он изначально планировал, но очень дешево для Манхэттена.

В пять тридцать Иван сел в поезд метро, который шел прямо от его дома до станции 42 Таймс-сквер. Приехав на час раньше, он сразу же нашел здание, в котором находился офис. Иван обрадовался тому, что может прогуляться по Таймс-сквер, пока будет ждать риелтора. Приятный воскресный вечер, было светло, но атмосфера на Таймс-сквер была уже вечерняя.

Прогуливаясь быстрым шагом, он сделал круг, пройдя от 42-й улицы до 47-й и обратно. Это заняло минут двадцать. На обратном пути Иван заметил, что начинает очень медленно темнеть и все вокруг становится синевато-серым, кроме огромных рекламных мониторов, которыми увешан весь Таймс-сквер. Они, наоборот, стали намного ярче.

Потом парень зашел в Макдональдс, находящийся на Сорок второй улице, в котором ел каждый раз, когда был здесь, и заказал наггетсы, картофель фри и кофе. Он также попросил маленький яблочный пирог, который ему очень нравился, но Ивану сказали, что пирога нет в меню уже пару лет.

Поужинав, Иван медленным шагом дошел по 42-й улице до небольшого парка, который был в двух минутах ходьбы от здания, где у него была назначена встреча. Было без двадцати семь. Он посидел в парке несколько минут, допил кофе и без десяти семь уже был у входа.

Через пять минут подошел риелтор, поздоровался и пригласил пройти в здание. Это был мужчина лет сорока пяти, в слегка поношенном пиджаке и белой рубашке. Судя по акценту, характерным чертам лица и цвету кожи, он был испаноязычным эмигрантом из Латинской Америки.

Они преодолели большой, украшенный коричневым мрамором старомодный вестибюль и зашли в лифт. Риелтор нажал на кнопку двенадцатого этажа. Доехали очень быстро, дверь открылась, и мужчины вышли в коридор. Иван обратил внимание на белые стены, на которых были черные полосы, как будто о поверхность периодически терлись резиновые предметы, и старый, но пропылесосенный ковролин.

“Кто еще на этаже?” — спросил Иван по-английски.

“Две компании, занимающиеся промышленной печатью. Одна из них здесь давно — последние несколько лет, другая новая. Владельцы тоже нашли офис через меня. Можешь с ними поговорить, им нравятся помещение. И еще один офис. Не знаю, что там делают. Продают оптом женские сумки или что-то типа того.” — ответил риелтор, выговаривая каждое слово так, чтобы его акцент был незаметен.

Они пошли по пустому коридору. Был слышен приглушенный механический шум, похожий на работу принтера.

“Что это за звук, это принтер? Здесь всегда так громко?” — спросил Иван.

“Иногда, но не волнуйся, в офисе ничего не слышно.” — заверил риелтор.

Мужчины прошли метров двадцать по коридору, после чего свернули направо и через метров десять оказались у двойной стеклянной двери. Риелтор достал ключ и открыл ее.

Помещение офиса выглядело так, как будто в нем только вчера сделали ремонт. Белые стены, сероватый потолок, облицованный пластиковой плиткой, и пол, покрытый коричневым, стилизованным под паркет линолеумом. Это была одна просторная комната, с одним большим окном. Иван сразу представил, что здесь можно будет сделать двадцать рабочих мест для программистов. Он спросил:

“Выглядит хорошо, только после ремонта?”

“Да, легкого, вы можете поменять все, что хотите.”, — ответил риелтор.

Иван осмотрел комнату и заметил три двери. Он указал на них и поинтересовался:

“Еще комнаты?” — он указал на них.

“Да, еще три комнаты, давай покажу.”

Риелтор продемонстрировал две маленькие комнаты, которые могли бы подойти под личные офисы менеджеров. Потом он провел Ивана в помещение побольше, посреди которого стоял массивный овальный стол. Здесь было темно, единственными источниками света были открытая дверь и большое окно.

“Эта комната для конференции. Самое лучшее в ней это вид из окна. Восхитительный, пойдем покажу.”, — предложил риелтор.

Мужчины подошли к окну. Вид из него был действительно впечатляющий. Вечерний Таймс-сквер с огромным количеством огней ярких рекламных мониторов и похожим на течение реки движением машин и людей.

“Что будете делать?” — спросил риэлтор.

“Выглядит красиво, но мне нужно подумать. Дайте мне еще десять минут.” — ответил Иван.

“Конечно, конечно. Я имею в виду, какой у вас бизнес?”

“Айти компания.”

“Вау. Круто.”

“Пока это только стартап, мой второй проект.”

“Круто, до этого у вас было другое место на Манхеттене?”

“Нет, в Калифорнии. В Силиконовой долине.”

“И вы решили переехать в Нью-Йорк?”

“Да”

“Я слышал что много компаний переезжают из долины в Нью-Йорк. Там налоги большие, да? Ходят слухи, что Нью-Йорк будет следующей долиной”.

Иван не очень вникал в то, о чем говорил риелтор, и не задумываясь отвечал на его вопросы, потому что все внимание парня было поглощено видом из окна.

Вдруг он понял, что ему задали вопрос и ответил:

“Да”.

Риелтор заметил это и сказал, став рядом с Иваном и тоже глядя в окно:

“Да, вид шикарный. Восхитительный”.

Через пару секунд Иван понял, о чем его спросил риэлтор, и ответил с легкой улыбкой, потому что это ему показалось забавным:

“Да, компании переезжают, особенно стартапы. Дорого. Звучит прикольно — “Следующая долина”. Так говорят про каждый город, где я был последнее время. Когда я рассказываю таксистам, что работаю в айти, они всегда отвечают: “Айти здесь на подъеме. Гугл открыл офис здесь, Фейсбук (организация, деятельность которой запрещена на территории Российской Федерации). Тесла планирует здесь открываться. Здесь будет новая долина». Я это слышал в Питтсбурге, Детройте, Чикаго. Как только кто-нибудь из айти-гигантов открывает какое-то подразделение в городе, вся местная пресса пишет, что здесь будет следующая долина”.

“Да, по ходу так и есть”., — ответил риелтор, тоже посмеявшись.

“Я вернулся, жил здесь несколько лет назад. Мне тут легче работается. Легче сконцентрироваться. В Нью-Йорке тянет работать. В Калифорнии мне всегда хочется отдохнуть.”

“Да, я понимаю, о чем ты. Люди здесь все время работают. Здесь приходиться работать”. — ответил риэлтор.

У Ивана завибрировал телефон, он посмотрел на экран и увидел, что звонок был от Александра. Он поднес телефон к уху и сказал:

“Алло”.

“Привет!” — раздался голос Александра.

Риелтор указал рукой на дверь, как бы говоря, что подождет Ивана снаружи офиса. Тот кивнул в ответ.

“Как ты там?” — спросил Иван Александра.

“Ништяк, спасибо, а ты как?”

Судя по веселому голосу, Александр был пьян. Не дождавшись ответа Ивана, он продолжил:

“Тут это, короче, Майкл приехал из лагеря. Щас же сезон у него. Он там щас. И мы решили к нему на пару дней поехать. Он говорит, что места нам организует. И там сейчас как раз никого нет. Давай с нами, как в прошлый раз. В баньке попаримся, в бассейне поплаваем”.

“На пару дней можно. Почему бы нет”, — согласился Иван.

“Ну, мы, короче… — Александр засмеялся. — Поедем вечером, через пару часов. Смотри, Майкл приехал на вэне и уезжает сегодня ночью. И мы думаем прям все в этот вэн загрузиться и двинуться в путь. Может неудобно, но тут ехать-то всего часа два”.

“Я сегодня не смогу, мне еще кое-какие дела надо сделать. Давай я завтра с утра поеду на автобусе. Ты же говоришь, вы там пару дней будете?”

“Да, дня два, три”.

“Вот, давай завтра подъеду. Потусуем. Сегодня не смогу, занят”.

“Давай, подъезжай тогда завтра”.

“А кто еще поедет?” — спросил Иван.

“Да, все… Кто… Все те же, с кем были на день рождения. Та же компания. Серега, девчонки, Майкл, Леха, Миша».

Иван услышал веселый женский голос на заднем плане: “Я никуда не поеду!”

“А, Леха не поедет. Он завтра работает. С Мишей сейчас разрулим. Подъезжай, короче”.

“У нас тоже работа”, — опять послышался пьяный голос. Иван понял, что это была Марина.

“Какая работа, кто в Америке работает? Ты че, вообще, что ли?” — ответил ей Александр.

“Подъеду. Можешь скинуть адрес?” — попросил Иван.

“Скину, щас у Майкла спрошу… А он говорит, в интернете посмотри”.

Иван услышал голос Майкла и обратился к нему:

“Майкл привет!”

“Здарова”, — ответил тот: видимо, Александр разговаривал по громкой связи.

“Ну все, короче, подъезжай”, — снова послышался голос Александра.

“Давай, давай, подъеду”, — пообещал Иван и положил трубку.

Риелтор находился в соседней комнате и разговаривал по телефону.

Приятные воспоминания о том лагере, о котором говорил Александр, нахлынули на Ивана. Один из их друзей, Майкл, уже больше десяти лет работал официантом в русско-еврейском детском летнем лагере. И так как он пользовался там авторитетом, хозяева лагеря разрешали ему периодически приглашать друзей на несколько дней, пока не начался заезд, и такой отдых для парней был практически бесплатным.

Лагерь этот находился в горной части штата Нью-Йорк. Около двадцати домов, ресторан, бассейн, баня, футбольное и баскетбольное поля располагались в лесу, посреди гор. И в лагере были исключительно русскоговорящие посетители и персонал.

Последний раз Иван был там лет семь назад. Это была очень приятная поездка. Пиво, баня, бассейн, пьяные прогулки ночью по лесу с Алексом, Майклом и еще парой других ребят, работавших в лагере.

“Надо съездить на несколько дней, — подумал Иван. — Хотя, конечно, поработать тоже нужно. Я вообще-то приехал сюда не отдыхать. Но, с другой стороны, я уже сделал намного больше, чем планировал. Вот и офис нашел, хотя думал, что это займет уйму времени. Надо брать: лучше, чем этот, все равно не найду. Пусть и дороговато, что уж тут говорить”.

Размышляя обо всем этом, Иван стоял, облокотившись на стол, и смотрел в окно, уже не концентрируя внимание на отдельных деталях Таймс-сквера, а просто наблюдая за океаном ярких движущихся разноцветных огней.

“Надо брать, — окончательно решил Иван. — Я уже могу позволить себе офис дороже на пару тысяч просто потому, что хочу… Да, могу позволить потратить чуть-чуть денег на себя. И так ничего себе не покупаю”.

Иван ощутил приятное чувство от осознания того, что был очень дисциплинированным последние несколько лет, много работал и теперь пожинает плоды своей работы. Даже сейчас легко, как ни в чем не бывало снимает офис в центре Манхэттена для нового проекта, хотя раньше о таком он мог только мечтать. Парень подумал о том, что просто обязан арендовать этот офис, хотя бы для того, чтобы наградить себя за старания, что должен преодолеть свою тягу к тому, чтобы снять самый дешевый из возможных вариантов.

“Таймс-сквер намного очаровательней ночью… Все эти огни… А, теперь понятно, почему риелтор назначил встречу именно на вечер… Да, точно… Меня это сразу немного удивило, а теперь все понятно…. Поэтому он и свет не включил в этой комнате… Только поэтому, сто процентов…” — подумал Иван.

В комнату вошел риелтор и остановился у двери. Иван повернул голову и сказал:

“Я думаю, я сниму этот офис”.

“Я знал”, — спокойно ответил риелтор и улыбнулся.

Иван поговорил с ним еще минут десять. Риелтор рассказал все условия, отметив, что подписать контракт можно будет в среду. Заплатить за первый месяц и услуги риелторского агентства нужно будет в течение двух недель после подписания, а занять офис можно будет через месяц. Ивана все это устроило, он даже не стал интересоваться, почему нельзя заехать раньше, так как ему было это не очень нужно. Они пожали руки, попрощались, и Иван поехал домой.

Поужинав, он позвонил жене, рассказал ей, что поедет в лагерь. Затем посмотрел в интернете расписание автобуса, тот отходил в семь тридцать утра с Манхэттена. Быстро собрав вещи в рюкзак, Иван сходил в душ и сразу же лег спать, поставив будильник на полшестого.

Проснувшись, он почистил зубы, оделся и пошел в метро. Доехав до центрального автобусного вокзала, купил билеты и, подождав полчаса, сел на автобус.

Ехать предстояло около двух часов. Первую половину поездки Иван вяло смотрел в окно полусонными глазами, стараясь не заснуть и думая только о том, что первым делом после приезда поспит часа три. Но примерно через час, когда на горизонте показались горы, сонное состояние покинуло Ивана и смотреть в окно ему стало намного интереснее. Унылые пейзажи пригорода Нью-Йорка, с серыми трассами, однотипными домами и торговыми плазами постепенно начали сменяться очаровательными горными ландшафтами с зелеными деревьями, реками и милыми деревянными домиками. Иван испытывал приятное предвкушение того, что он проведет здесь следующие два дня.

Водитель сказал Ивану, что его остановка будет через пять минут. Взяв рюкзак и накинув ветровку с капюшоном, парень подошел к выходу и сел на самое близкое к нему сидение.

Автобус остановился, высадил Ивана и сразу же поехал дальше.

Парень ощутил приятный свежий горный воздух и, наслаждаясь им, осмотрелся по сторонам. Рядом стоял старый двухэтажный дом, отделанный белым сайдингом, на первом этаже находился магазин, это было единственное место в округе, где можно было что-нибудь купить.

Иван решил зайти. За кассой стояла та же худая пожилая индийская женщина, что работала здесь много лет назад. Майкл рассказывал, что она и ее муж владели этим магазином уже лет сорок.

Иван купил кофе и вышел из магазина. Было очень тепло, солнце светило ярко. Он снял ветровку и положил ее в портфель. Затем достал телефон и хотел было уже позвонить Александру или Майклу, чтобы его встретили, так как он не очень помнил, куда идти, но увидел, что связь не ловит.

“Ладно, пойду, одна из двух дорог, наверно, не ошибусь. Если и ошибусь, ничего страшного — вернусь”, — решил Иван и пошел по тропинке, которая казалась ему правильной.

Пройдя минут пять, он понял, что выбрал верный путь, так как начал узнавать места.

“Это место, где Майкл рассказывал, что видел здесь медведей. А тут, помню, мы пиво сидели пили. Правильно, правильно”, — думал Иван.

Он шел по обочине асфальтовой дороги, проходившей посреди леса, по краям которой находились одноэтажные дома с аккуратно подстриженными газонами.

По мере того, как Иван заходил дальше в лес, дома встречались все реже и реже, пока не исчезли вовсе.

“Где-то здесь было красивое место”, — подумал он, после чего посмотрел вверх и увидел над деревьями макушки гор.

“Нет, дальше, там поворот еще где-то”, — вспоминал маршрут Иван.

Дойдя до поворота, он остановился, чтобы насладиться прекрасным видом. По обе стороны дороги стояли высокие деревья и такие же высокие деревянные столбы электропередач, с несколькими рядами свисающих черных проводов, а впереди виднелись живописные зеленые горы. Все это выглядело очень эффектно, напоминая художественную фотографию с обложки календаря.

“Здесь тоже как-то пили пиво”, — припомнил Иван.

На него опять напала сонливость, несмотря на выпитый кофе, и парень снова подумал о том, что, когда дойдет до лагеря, первым делом ляжет спать.

Пройдя еще минут пять, он увидел старый железный мостик, под которым протекал небольшой ручеек. Дальше уже начиналась территория лагеря.

Иван ненадолго остановился на мостике и посмотрел вправо, на пруд, в который впадал ручей.

“Это то место, где много сверчков ночью. Или светлячков, как правильно? Сверчков или светлячков?” — задумался Иван.

Размышляя над этим вопросом, он дошел до дома, в котором жил Майкл.

Дом этот находился очень близко к выезду из лагеря и стоял слегка в стороне от остальных домов. Три небольшие комнаты, туалет и душ, а также огромная, такая же по площади, как и остальной дом, открытая деревянная терраса, около двух метров высотой. Иван поднялся на неё по деревянной лестнице и, увидев круглый пластиковый столик с большим зонтом и несколькими креслами и стульями, присел за него.

На террасе было полно вещей: несколько маленьких столиков и комодов, одежда, гантели, удочки, умывальник, большое зеркало, одежда и еще много чего. Все, кто жил в этом доме, а помимо Майкла это была еще пара работников лагеря, хранили здесь свои вещи. И большую часть свободного времени они проводили не в доме, а на этой террасе.

На столе была пепельница в окружении нескольких пустых бутылок пива.

Дверь в дом, выходившая прямо на террасу, была открыта, но Иван не горел желанием заходить туда, потому что не хотел встретить там кого-нибудь, помимо Майкла или ребят.

Он присел за стол и начал рассматривать территорию лагеря, пытаясь увидеть людей. Но никого не было.

Вокруг было очень спокойно. Тихо и приятно шумел лес, медленно двигая ветками деревьев. Иван сделал несколько глубоких вдохов, наслаждаясь чистым лесным воздухом, после чего положил голову на толстые перила террасы, продолжая наблюдать за лагерем. Здесь было так хорошо, что казалось, так можно провести целый день, просто дыша этим воздухом, слушая этот шум и созерцая живописные окрестности.

Он увидел человека, идущего в сторону террасы. Незнакомец шел очень быстро, Иван смог разглядеть, что это был крепкий мужчина лет пятидесяти, в очках. Парень пристально смотрел на него все время, пока тот приближался к дому. Будучи метрах в десяти от веранды мужчина оторвал взгляд от земли и, увидев Ивана, внимательно наблюдающего за ним, не меняя выражения лица опять опустил глаза вниз.

“Здравствуйте!“ — сказал Иван, когда мужчина уже поднимался по лестнице.

“Здравствуйте, здравствуйте!” — ответил незнакомец, после чего быстро приблизился к Ивану, протянул руку и представился:

“Юра”.

Иван пожал ему руку, приподнявшись с пластикового кресла.

“Ваня”, — сказал он.

“Приятно”, — улыбнулся мужчина, доброжелательно посмотрев на Ивана.

“Я друг Майкла, приехал к нему на пару дней”, — пояснил парень.

“Хорошо. Ребята уже тут. Вчера ночью приехали”.

“А где они?”

“На рыбалку собирались. Не знаю, пошли или нет”.

“А Майкл работает?”

“Он до часу занят в ресторане”.

“Я тут подожду его тогда”.

“Подожди. Можешь к нему в комнату пройти, если хочешь”.

“Спасибо, но я останусь здесь”.

“Хорошо”.

Мужчина быстро зашел в дом и через пару минут вернулся с пакетом в руке.

Проходя мимо Ивана, он остановился и спросил:

“А ты сам откуда?”

“С Алтая”.

“О, я бывал там. Очень красиво. Горы, реки”.

“Природа, кстати, очень похожа на здешнюю”, — отметил Иван.

“Я, еще когда Союз был, проезжал по вашим краям. У вас же там Транссибирская магистраль проходит”.

“По-моему, нет. Она чуть дальше, кажется. Где Новосибирск — в этом районе. А вы откуда?”

“Из Минска. Но по Союзу много поездил”.

“А вы тут тоже работаете?”

“Хендименом”.

“Давно?”

“Первый сезон”.

“А, Майкл тут уже лет десять работает”.

“Я знаю, он рассказывал”.

Мужчина говорил быстро и конкретно, но при этом очень дружелюбно. Вздохнув, он добавил:

“Посмотрим, как тут. Пока что работы очень много. Лагерь открывают — там нужно что-то прикрутить, там что-то прибить. С утра до ночи работаю”.

Иван кивнул, сделав серьезное выражение лица, и сказал:

“Наверно, пойду прилягу у Майкла в комнате, а то еще только десять часов. До часу его ждать… Так спать хочу. Проснулся рано, чтоб успеть на автобус”.

“А, ты на автобусе… Иди приляг, конечно. У него там две кровати”.

“Да, наверно прилягу… А где сейчас его комната?”

“Как зайдешь — направо дверь”, — Юрий показал рукой.

Иван встал и прошел в дом, а Юрий спустился по лестнице и быстрым шагом направился в сторону лагеря.

Иван оказался в небольшой комнате. Почти все место в ней занимали громоздкий шифоньер, холодильник, одноместная кровать и старенький раскрытый диван.

“Майкл раньше в жил в этой комнате. Но Юрий сказал — дверь направо”, — подумал Иван.

Между диваном и кроватью с правой стороны была дверь. Иван открыл ее и прошел внутрь.

Эта комната была намного просторнее, и обшивка декоративной доской придавала ей очень солидный вид. Воздух здесь был пропитан дымом марихуаны.

Посреди комнаты стояла большая двухместная кровать, на которой, видимо, спал Майкл, а у левой стены стояла одноместная кровать. Помещение было темным и прохладным и показалось Ивану идеальным для того, чтобы поспать здесь в такой жаркий день.

Он разулся и прилег одетый на заправленную толстым покрывалом одноместную кровать у окна. Посмотрел время на телефоне: было еще только десять часов утра. Иван поставил будильник на час тридцать.

Следующие несколько минут он лежал в кровати, наслаждаясь приятным шумом леса, доносившимся из открытого окна, и уже начал было засыпать, когда услышал, что кто-то идет по террасе.

Дверь открылась, и в комнату вошел Майкл. На нем была белая футболка, черные джинсы и черные кроссовки.

“О, здарова!” — обрадовался он.

“Здарова, браток!” — ответил Иван.

“Как ты, братишка?”

“Ништяк, все хорошо, а ты как? Сколько лет, сколько зим”. — Иван начал подниматься с кровати.

“Да лежи, лежи. Я сейчас уже пойду”, — сказал Майкл. Потом быстро приблизился к Ивану, пожал ему руку и пошел обратно, в сторону двери, где были несколько больших полок.

“Решил тоже к вам заехать… На пару дней”, — пояснил Иван.

“Красава… Красава… Правильно. Место есть. Видишь, мне комнату какую выделили?”

“Да, цивильная”.

“Я предупредил Оксану, что вы пару дней тут будете”.

“Если что, подкинем сколько надо”, — предложил Иван.

“Да, не. Ниче не надо. Поможете только открыться. Столы расставить. И еще пару мелких вещей. Толпой за пятнадцать минут все сделаете”. — Майкл говорил, стоя спиной к Ивану, ища что-то на полке и периодически поворачивая голову в его сторону.

“Я до часа в ресторане. Ты пока поспи. А потом что-нибудь придумаем. И ребята как раз подойдут. Они на рыбалку пошли”.

Майкл взял какие-то вещи с полки и положил их в карман джинсов.

Потом он подошел к Ивану и сел напротив него на край своей двухместной кровати. Затем из тумбочки, стоявшей между кроватями, достал стеклянную трубку и одним движением забил ее травой, поджег зажигалкой, которая была в другой руке, и начал вдыхать дым. Быстро сделав несколько глубоких затяжек, он пару раз очень громко покашлял, не закрывая рот, а только отвернув голову в сторону. Иван почувствовал старый знакомый запах дыма марихуаны, он приподнялся и, облокотившись на локоть, устроился полулежа в кровати.

Майкл даже не предложил Ивану траву, прекрасно зная, что тот все равно откажется.

Посидев около минуты молча и смотря в сторону двери, Майкл слегка усмехнулся, потом посмотрел на Ивана и с задумчивой улыбкой на лице сказал:

“Вчера у меня трава закончилась. Я думаю, что делать? Мне же обычно сюда привозят”.

“Кто привозит? А, у тебя барыга тут есть?”

“Нет, отдыхающие. Тут одни и те же каждый год приезжают. Я всех, кто курит, знаю. Доктора подгоняют мне каждый год… Они много сами курят… Да… А случай был, короче, конкурсы были у детей и меня судьей назначили. Я просто мимо проходил. И, короче, конкурсы идут, что-то они там бегают. А я выпил и покурил, вообще не догоняю, что происходит… Не понимаю, кто выигрывает и что они вообще делают, в чем суть конкурса. И тут смотрю — в команде мальчик, сынишка доктора, который меня две недели накуривал… Думаю, ну все, слава богу, теперь знаю, какая команда победит… Все, расслабился… А потом смотрю, в другой команде тоже сын доктора, другого, который мне каждый год подгоняет нормально. Короче, такая тема. Я, вообще подзавис тогда…”

“И кто победил?”

“Не помню. Они сами как-то там разрулили… Помню, что тогда конкретно завис”, — ответил Майкл и углом зажигалки помешал траву в трубке, еще раз поджег, после чего сделал несколько затяжек. Он помолчал секунд двадцать и продолжил:

“Пришлось, короче, в Бруклин вчера мотаться за травой. Взял вэн у Оксаны и поехал. Ей как раз нужны были вещи из Бруклина. Позвонил Сане, чтоб он травы мне купил. Вечером подъезжаю на канал в кафе, где он обитает, а там дикая тусовка. Девчонки, бухло, все танцуют, орут. Но Саня, красава, купил травы, правда, уже сам курить начал. И он эту тему стал всем задвигать, мол, щас всей толпой поедем в лагерь. А там человек двадцать. Я говорю ему, куда столько людей? Мы с ним договаривались, что он подъедет, но не такой же толпой. Ну максимум можно человек семь, и то много. Я начал его притормаживать. Но потом толпа сама рассосалась, почти всем на работу надо. Он иногда бухой начинает движ наводить, всех собирать куда-нибудь”.

“Знаю, он даже мне позвонил”.

“Ты-то нормально, я тебя знаю. Но каких-то левых людей звать… Ну его нафиг. Кто знает, что они тут устроят”.

Майкл поджег трубку еще раз и попробовал затянуться, но там уже ничего не оставалось.

“Ладно, пойду, еду пора разносить”.

“Давай”.

Майкл встал и быстрым шагом вышел из комнаты.

Иван положил голову обратно на подушку, повернулся в сторону стены и закрыл глаза. Следующие две минуты он думал, что не сможет заснуть из-за сильного запаха марихуаны, но спустя еще пару минут совершенно забыл об этом, опять ощутив очень приятное сонное состояние, после чего сразу же погрузился в сон.

Его разбудил звук будильника. Почти неслышный звук, будучи всего лишь одной из маленьких деталей окружающего мира, становился все громче и, постепенно обращая на себя все больше внимания, начал разрушать очень интересный сон Ивана. Он взял телефон, выключил будильник, посмотрел на часы и поставил новый на три.

Он пару раз просыпался, после чего опять засыпал, еще до того, как зазвенел в будильник. Иван слышал далекие голоса людей, доносившиеся с террасы, которые вплетались в сюжет его снов.

Проснувшись в очередной раз, он несколько секунд пытался вспомнить, где сейчас лежит. Открыв глаза, Иван увидел полутемную просторную комнату, обшитую деревом, и, имея точное убеждение в том, что он знает, где находится, все-таки никак не мог сориентироваться. И только увидев телефон на тумбочке, парень вспомнил, что приехал на отдых и этот отдых только начинается. Он посмотрел на часы, было без двадцати три. Иван решил полежать до того времени, пока не зазвенит будильник.

Закрыв глаза, он опять оказался в полусонном состоянии, но на этот раз был скорее бодрствующим, чем спящим.

Иван слушал разговор, который происходил на террасе, но не мог разобрать того, о чем говорили люди, и ловил только интонации голосов. Они были такими, какие бывают у людей, видящих друг друга каждый день, при этом не являющихся друзьями. Разговор коллег, оба из которых не любят свою работу и не дорожат дружбой с собеседником.

Он старался вслушаться в то, о чем говорят люди, и чем больше вникал, тем больше просыпался.

Судя по голосу и теме беседы, это были две взрослые женщины лет сорока, видимо, работающие в лагере. Они медленно и без особенного интереса обсуждали детей, погоду, работу, наверное, чтобы просто занять чем-то время.

Потом послышался мужской голос и разговор оживился. Мужчина что-то быстро сказал, после чего женщины засмеялись. Иван узнал голос Майкла.

Иван понял, что полностью проснулся, и сразу же встал с кровати и вышел из комнаты на террасу.

Первое, что увидел, это Майкла, который стоял лицом к Ивану рядом с пластиковым столиком, и двух женщин, сидевших за этим столом спиной к Ивану.

“Проснулся, братишка?” — спросил Майкл.

Иван кивнул. Девушки повернули головы в его сторону.

“Привет!” — громко сказала одна из них, и Иван сразу же узнал в ней Марину.

“Привет”, — ответил Иван и посмотрел на вторую девушку — это была Катя.

Он кивнул ей, после чего прошел несколько метров и сел на один из свободных пластиковых стульев рядом. Все это время парень сильно щурился из-за неожиданно яркого дневного света после темной комнаты.

Девушки улыбались, смотря на Ивана, видимо, его сонный вид казался им забавным. Он почувствовал, что должен что-то сказать, так как своим появлением прервал тот разговор, который они вели, и все внимание перешло на него.

“Так хорошо поспал. Просто отрубился”, — сказал он Майклу, после чего посмотрел на девушек.

“Конечно, на свежем воздухе спишь как убитый”, — усмехнулся Майкл.

“Да, я тоже хорошо поспала”, — заметила Катя.

“И похмелья не было”, — добавила Марина.

“А тут почти никогда его нет. Я сколько раз тут не пил, почти никогда не болел. Горы, тут давление другое, воздух другой”, — пояснил Майкл.

“Я не знал, что вы тоже приехали. Я думал, вам на работу сегодня”, — сказал Иван и посмотрел сначала на Катю, потом на Марину.

“Надо было на работу, но мы договорились — нас завтра и послезавтра подменят, — объяснила Марина, после чего продолжила очень резко и эмоционально, как будто ждала этого вопроса: — Вернее, Саша договорился. Мы не соглашались ехать. В какие еще горы? Ночью тащиться в какие-то горы, в каком-то фургоне. Еще и на работу завтра. Он нас развел! Когда мы уже собирались по домам, говорит, типа: “Садитесь в вэн, Майкл щас всех по домам развезет”. Ну мы и сели.”

Майкл усмехнулся: “Я даже сам не знал, что он вам не сказал. Еду себе и еду”.

“Он еще вежливо с вами. Был случай, как Саня с друзьями ехал на отдых, тоже на природу, и по дороге они увидели кента. Предлагают ему, мол, давай с нами. Он говорит, не, не могу. Так они его просто затолкали в машину, пришлось поехать”, — сказал Иван.

“Да, было, было”, — засмеялся Майкл.

“Все равно, здорово, что вы приехали. Здесь хорошо. Два-три дня тут прям классно отдохнуть. Больше и не надо. Летом надо хоть раз на природу съездить”, — сказал Иван.

“Не знаю, я бы лучше в Бруклине осталась”, — заметила Катя.

“Почему? Пару дней здесь можно неплохо провести”, — удивился Иван.

“Мне эти пьянки уже надоели”, — ответила она.

“Тут же не обязательно пить. Тут есть баня, бассейн. Можно, наоборот, с пользой время провести”.

“Ну, если так, то можно…” — улыбнулась Катя.

“Когда мы поедем уже? Скоро все закроется”, — спросила Марина Майкла.

“Сейчас, Саня подойдет, и будем выдвигаться”, — ответил он.

“Они могут до ночи не возвращаться с этой рыбалки”, — хмыкнула Марина.

“Да здесь они, где-то на территории, я их видел. Проголодаются, придут, — успокоил девушку Майкл. И добавил, глядя на Ивана: — А, да, кстати, я с Оксаной договорился, но только без еды. Так что вам придется свою покупать. Мы скоро поедем в Волмарт, я свожу. На пару дней купите продуктов себе. Холодильник тут есть, если что…”

“Ок, купим. И надо алкоголя тоже взять”, — ответил Иван.

“Да ладно, алкоголя! Нам надо одежду купить, у нас же ничего нет, ни купальников, ни футболок чистых. Штанов тоже нет, тут холодно ночью”, — с упреком произнесла Марина.

“Саня же пообещал, что все вам купит”, — сказал Майкл.

“Придется купить…” — ответила она.

Ребята посидели еще минут десять, спокойно общаясь на разные темы. Вскоре к террасе подошли Александр и Сергей.

“О, рыбаки. Как вы? Как улов?” — спросил Майкл, пока они поднимались по лестнице.

“Нормально”, — с улыбкой ответил Александр, после чего подошел к Ивану и пожал ему руку. Под мышкой у него был кейс стеклянных бутылок пива, который он поставил на стол. Сергей прошел в угол террасы и поставил туда удочки, затем тоже подошел к Ивану и тоже пожал ему руку.

“Поймали что-нибудь?” — спросил Иван.

“Нет, не очень. Да мы так… Не очень долго рыбачили”, — ответил Александр.

Сергей открыл кейс, достал бутылку и громко спросил всех:

“Кто-то будет еще пиво?”

“Давай”, — откликнулся Иван.

“Мне тоже”, — попросил Майкл.

“Все будут. Сколько нас тут? Шестеро”, — сказал Александр. Он достал из кейса еще пять бутылок и поставил их на стол, затем взял кейс и поместил его в холодильник.

Иван попытался открыть бутылку о край стола, но не смог этого сделать, потому что стол был пластиковый.

“Давай я открою, — сказал Сергей, взял у него бутылку, откупорил ее пластиковой зажигалкой и отдал обратно, а затем спросил: — Кому еще помочь?”

Все остальные передали ему бутылки, которые он тоже открыл.

Следующие минут пятнадцать они сидели, пили пиво и очень весело общались. Потом Марина опять начала громко жаловаться на то, что у нее нет никаких вещей, и Александр начал успокаивать ее, говоря, что купит им с Катей одежду. Сергей и Иван тоже попытались успокоить Марину.

“Вы же тут всего на пару дней. Много вещей не надо. Что там — пару футболок, шорты, купальник. Все это в Волмарте можно за копейки купить”, — сказал Иван.

“Да, и считай, что помимо того, что вы отдохнете бесплатно, еще и вещей домой привезете”, — добавил Сергей.

“Ой, спасибо!” — иронично воскликнула Марина.

“Кстати, надо ехать уже, — сказал Майкл. — Я думаю, давай мы с девчонками и Саней пока съездим. А вы с Серегой пока сходите на веранду рядом с бассейном. Оксана просила помочь шары развесить. Пару минут работы”.

“Ок, сходим…” — ответил Иван.

“Сейчас пиво допьем и пойдем”, — сказал Сергей.

Пока парни допивали пиво, девушки пошли в домик, в котором жили.

“Что мне брать? Еду, пиво, что еще?” — спросил Александр.

“Надо что-то покрепче взять”, — ответил Иван.

“Виски или текилу?”

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

1

Программа “Работай и путешествуй”.

2

“И восходит солнце”