1. книги
  2. Современные детективы
  3. Никита Могутин

Кипиай

Никита Могутин (2021)
Обложка книги

Молодой писатель получает письмо по электронной почте. Отправитель обещает раскрыть ему тайну, которая перевернет мир. Польстившись на хороший гонорар, автор берется за тему и отправляется в опасное приключение. Вскоре он начинает понимать, что все вокруг далеко не то, чем кажется.

Автор: Никита Могутин

Входит в серию: Городская проза

Жанры и теги: Современные детективы

Оглавление

Купить книгу

Приведённый ознакомительный фрагмент книги «Кипиай» предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.

Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других

Лес

На ночь я остановился в лучшей гостинице Лодейного Поля. Барин мог позволить себе шикануть, переночевав в люксе.

Я проснулся в пять утра и сразу отправился в дорогу. Выбравшись за пределы городка, я разогнался и дальше мчался без остановок, чтобы успеть добраться до последних указанных мне координат как можно раньше. На часах было одиннадцать, когда навигатор сообщил мне, что я прибыл к месту назначения. Поворот с основной дороги, маленькая асфальтированная площадка, на которой могли бы поместиться в лучшем случае пара машин, а дальше — узенькая тропинка, уходящая к деревьям и дальше в чащу леса. Как мне и было обещано, дороги, подходящей для моего Копеича, не было, — только на танке, только хардкор.

Я проверил вещи в рюкзаке — телефон, фонарик, пара зажигалок, упаковка печенья и ещё одна шапка — на всякий случай. Мысленно перекрестившись, запер машину и решительно зашагал в лес.

Тропинка казалась плотно утоптанной, хотя сверху её покрывал тонкий слой свежего снежка без единого следа на нём. Я бодро шёл вперёд, помня инструкцию: пройти несколько километров по тропинке, пока меня не встретят. Кто? На этот вопрос у меня ответа не было. Некое «доверенное лицо». Тот факт, что ему мог доверять Noname, вовсе не говорил о том, что ему могу доверять я.

Если задуматься, я вообще знал до безумия мало, я пустился в какое-то невероятное путешествие, легкомысленно рискуя собственной жизнью, — и теперь, добравшись почти до финишной ленты, не понимал зачем. Теперь мне уже казалось, что меня кто-то загипнотизировал и вёл вперёд, не спрашивая моего мнения, настолько безвольно слушался я данных мне инструкций. С другой стороны, я понимал, что эти мысли — ещё одно проявление самой отвратительной черты моего характера — готовности опустить руки, даже не встретив никакого видимого препятствия.

Готов? Всегда готов!

Белоснежный снег слепил глаза, отражая яркое солнце, и я поздно вспомнил о маске, лежавшей на заднем сиденье Копеича. Стоило везти её за тысячу километров, чтобы забыть ровно в тот момент, когда она была нужна! Это было в моём стиле…

Последний раз такую ослепительную белизну я видел в рекламе стирального порошка, обещавшего вернуть белью первоначальную свежесть. Здесь, в лесу, свежести было хоть отбавляй: крепкий мороз обжигал горло, поэтому я старался дышать носом. При каждом вдохе в ноздрях появлялось странное ощущение, словно они смерзались — и сразу оттаивали. Кончик носа сильно кололо, стоило подумать раньше про какой-нибудь жирный защитный крем для лица. Голове, впрочем, под тёплой вязаной шапкой было вполне уютно, руки почти не мёрзли, разве что кончики пальцев, которыми я размахивал как мельница, чтобы было теплее. Плотная куртка холод почти не пропускала, ботинки тоже держали удар.

Я шёл уже около сорока минут, но тропинка всё не заканчивалась. По бокам от меня, словно декорация в старом кино, медленно двигался густой лес, перемежающийся небольшими полянками и снова смыкающийся в непролазную стену из стволов, кустов и поваленного сушняка. Чтобы хоть чем-то занять себя, я представлял, что именно так выглядел древний перволес, тот, в котором зародились наши предки. Я представлял себе коренастых охотников в звериных шкурах, с дубинами в руках. Потом я начал воображать, что я и сам один из них, что я иду по следу убегающего зверя, цивилизации ещё не существует, истории тоже нет. Прошлое даже не началось, всё, что есть, лишь настоящее. Нет городов, машин и самолётов. Нет высотных зданий и горных шале, нет банков, магазинов и денег тоже нет. Ничего ещё не придумали, вершина человеческой мысли — камень, привязанный к крепкой палке, им так удобно бить противника по голове, острый конец камня так легко ломает кость черепа, ещё толстую и основательную, не то что наши современные облегчённые черепные коробки. Нет законов и правил, и можно делать вообще всё что захочется, можно придумывать что угодно, фантазировать и фонтанировать, и всё, вообще всё будет в самый первый раз, слово скажи — и то прозвучит первым.

Так, провалившись куда-то в глубины подсознания, я и не заметил, что иду слишком долго — стрелки моих наручных часов уже показывали половину второго. Я проверил телефон — сигнала не было, но, если честно, он и на подъезде к площадке уже был слишком слабым. У меня оставалось ещё около двух часов светлого времени и час сумерек, а дальше наступит тьма. Оказаться ночью в лесу — это и в Подмосковье не очень приятно, что уж говорить про тайгу на Кольском полуострове…

До этого момента я почему-то не задумывался о том, что вообще-то легко могу встретить хищника, который вполне может захотеть поохотиться на меня. Эта мысль меня совсем не обрадовала, и я перешёл на лёгкую трусцу, правда, совсем ненадолго — куртка сковывала движения и тянула вниз, я начал хватать холодный воздух ртом, о чём сразу пожалел — горло и лёгкие начали гореть ледяным огнём.

Я двигался почти по прямой, изредка огибая попадающиеся на пути растительные препятствия. Ни одного резкого поворота. В инструкции было сказано чётко: меня встретят, надо просто идти по тропинке.

Начало темнеть. Это происходило едва заметно: просто из воздуха постепенно стали пропадать краски, оставались только серые и синие оттенки. Тени от колонн деревьев удлинились. Я нервничал и шёл всё быстрее, иногда снова срываясь на трусцу, задыхаясь на морозе. Я поглядывал на часы: было уже почти четыре часа, скоро должна была сгуститься тьма, стать сплошной. Я подумывал о том, чтобы вернуться к машине, переночевать, а завтра утром вернуться сюда ещё раз, выйдя на рассвете. Может быть, то «доверенное лицо» забыло обо мне? Или его и вовсе не предупредили о моём визите? Это предположение казалось мне странным с учётом суммы, которую мне перевели на счёт, но я допускал уже любые возможности.

Смущало, что обратный путь точно пришлось бы проделывать уже в непроглядном мраке. Но ещё больше беспокоила мысль о том, что, возможно, человек уже идёт мне навстречу, а я, как обычно, в последний момент собираюсь передумать… Деньги, как я помнил, в этом случае пришлось бы вернуть, и я не хотел проверять, какие «иные способы» могут применить ко мне в случае моего отказа. Деньги — да, это важно, но ещё книга — пожалуй, мысль о ней меня и тянула вперёд, не позволяя остановиться и пойти обратно, к машине.

Пара сотен метров в моём подсознании превратилась в несколько километров, и стало совсем темно, настолько темно, что я плохо различал уже тропинку перед собой, а путь превратился в мутное вязкое марево без цветов и оттенков — только чернота и тишина. Эта тишина пугала, она не могла не пугать — человек, выросший в городе, никогда не слышал такой тишины. Она была всюду: ты слышал своё оглушительное дыхание, похрустывание суставов, скрип снега под ногами — и больше ничего. Изредка что-то потрескивало в чаще. Это кряхтели деревья, скованные морозом, и снова воцарялась тишина, такая, как бывает в звукозаписывающих студиях. Я бывал в такой, давно. Там, в помещении с мягкими стенами, я услышал звон в своих ушах — с этим звуком кровь неслась по мелким сосудам моей головы, а я сидел и молчал, потому что, кажется, что даже голоса у меня больше не было — мягкий уплотнитель на стенах гасил любые волны, не было ничего, только плотная, облепившая меня со всех сторон тишина. В такой обстановке, говорят, если закрыть глаза, можно поймать галлюцинации — мозг из-за нехватки внешних раздражителей начинает производить их сам, чтобы доказать самому себе, что всё ещё жив, существует.

Я достал из рюкзака ручной фонарик и включил его. Узкая полоса света рванулась вперёд и осветила дорогу, но всего на пару десятков метров, а по бокам от неё мир словно перестал существовать. Я быстрым шагом почти бежал, стараясь контролировать дыхание и пореже вдыхать воздух ртом, чтобы не закашливаться. Я больше не смотрел по сторонам, смотреть было просто некуда — ночь высосала из мира все краски и остался только чёрный, единственный цвет. С него всё началось и всё им должно закончиться. Стало ещё холоднее, и мороз стал понемногу пробираться под куртку, колоть спину, руки и ноги. Уши под вязаной шапкой саднили, нос я уже почти не чувствовал, щёки жгло, как будто к ним прижали раскалённые угли. Пальцы рук занемели, меня начала бить сильная дрожь, ноги стали ватными. Я не понимал, чего в этом было больше: паники — ведь я впервые оказался в такой чаще ночью — или холода. И не было конца моего пути.

Пальцы ног почти перестали болеть. Мне казалось, что они слиплись и смёрзлись, стали двумя сплошными ледяными брусками, примотанными к моим ступням, как деревянные сабо японских гейш. Темнота вокруг, только темнота и узкий просвет впереди от моего фонаря, только темнота и фонарь. Я устал.

Я шёл уже пять или шесть часов, быстрым шагом, в тяжёлой зимней одежде. Я не привык так долго и далеко ходить и не рассчитал свои силы. Мне стало страшно: вдруг я понял, что ошибся, стал жертвой чьего-то ужасного розыгрыша или коварного плана, и теперь я должен умереть здесь, замёрзнуть насмерть и пропасть, и никто и никогда не найдёт меня в этой тайге, я просто упаду в снег, а потом меня засыплет сверху другим, новым снегом, а весной он растает, моё тело станет мягким и рассыпчатым и постепенно превратится в землю, и останутся лишь кости и клочки ткани от моей одежды, но даже их никто не найдёт. Я подумал об отце и вспомнил, как заметил его внезапную старость, вспомнил о ней и пожалел, что не позвонил и не сказал даже, куда я собираюсь. Никто на этой планете не знал, где я, — осознание невероятной глупости моего поступка озарило меня: мне никто не мешал оставить мои координаты хотя бы отцу. Я был один, совершенно один в этой тьме, среди снега, деревьев и звёзд, сияющих где-то в вышине. Даже луны не было видно, даже ей я был бы сейчас рад.

Трясущимися руками я достал телефон и увидел, что он разрядился на морозе. Цивилизация в моих руках, вершина человеческой мысли, способная мысленно переместить меня за секунды в любую точку земного шара, сейчас была абсолютно беспомощна. Цивилизация проиграла, я проиграл, даже не зная, во что, собственно, пытался сыграть. Мысли становились всё более медленными и тяжёлыми, я понял, что замерзаю, — именно так это описывалось в романах Джека Лондона…

И тут я увидел конец тропинки.

Впереди встал лес. Я шёл только по прямой, как мне и говорили, но оказался в тупике. Меня так никто и не встретил. Отчаяние и ужас переполнили меня, и я со стоном опустился в снег.

У меня не было сил на обратный путь: ноги едва слушались, руки не гнулись. Я понимал, что мне надо идти назад, но деревья, окружавшие меня со всех сторон, звали лечь под ними и перевести дух, отдохнуть…

Страшно хотелось спать, но я затряс головой и стал бить себя по щекам. Я почти не почувствовал жжения — только ватные, глухие звуки ударов — и понял, что отморозил себе всё лицо. Глаза слипались, и я откинулся всем телом и опустился на снег. Я держал глаза открытыми, чтобы случайно не задремать, но долго так не получалось — мороз начинал нестерпимо щипать зрачки, и я моргал, часто-часто.

А потом на меня накатило невероятное ощущение умиротворения и спокойствия. Я подумал об отце и понял, что у него всё будет точно хорошо. Он будет переживать, но он сильный. Подумал затем, что обо мне, возможно, напишут в газетах — пропал, дескать, писатель; будет даже, наверное, шум. Может быть, найдут машину, брошенную на обочине, пройдут по следам и найдут тут меня. Зачем я тут? Кто меня сюда привёл? Почему я согласился, на что я рассчитывал? Эти вопросы наплывали отовсюду, но уже не тревожили так, как раньше: я почему-то знал, что в конце концов всё будет хорошо.

Удивительно, но я смог кое-как встать и побрёл, словно на ходулях, по тропинке обратно, не оглядываясь назад, на тот тупик, в который я сам себя загнал. И я прошёл несколько шагов, пока не понял, что всё ещё лежу на снегу, а ветки деревьев над моей головой, поймав неведомо откуда взявшийся ветер, скрипят и шумят, и я понял, что уже сплю, и мне лишь кажется, что я куда-то иду, а ветер дует и поднимает снег в воздух, он кружится и оседает на мне жёсткой крупой и не тает на лице, и только на губах чуть-чуть становится влажно, но они тут же покрываются льдом. И, боже, как же сладко спать тут! Так сладко я не спал с самого детства. Огромные ветви опустились вниз, словно крылья гигантской, костлявой птицы, и накрыли меня, закрыв от всего мира, и я понял, что теперь меня точно никто не найдёт, меня больше нет.

О книге

Автор: Никита Могутин

Входит в серию: Городская проза

Жанры и теги: Современные детективы

Оглавление

Купить книгу

Приведённый ознакомительный фрагмент книги «Кипиай» предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.

Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других

Вам также может быть интересно

а б в г д е ё ж з и й к л м н о п р с т у ф х ц ч ш щ э ю я