Стражи круга жизни

Николай Егорович Ревизов, 2017

Огромные корабли захватчиков – линкоскоры, появились в Пределах внезапно, словно ниоткуда. Зловещие рейдеры мрака тигменов попытались сходу прорваться к центру галактики, к материнской планете реликтонов Маргилане. Флагманы, боевые корабли реликтонов – хозяев Пределов, не уступали линкоскорам врага ни по мощности, ни по вооружению, но тем не менее, реликтоны проигрывали космические битвы одну за другой, уступая тигменам планеты и астероиды, положение их становилось все опаснее и опаснее и они были вынуждены призвать на помощь овруидов, воинственные племена, которых кочевали по планете Овур, обучить их и дать им корабли. Овруиды оказались хорошими космическими воинами – начались Великие битвы и многочисленные локальные сражения. Чередовались победы и поражения – подвиги и измены. Победа была уже так близка…но победителями стали не те кто побеждал и казалась что Галактика погибла, что в Пределах не осталось разума. Но наступила эра бессмертных, жестоких и могущественных. Они поверили, что у них уже не осталось врагов, что… но вскоре ими овладел страх – бессмертным стали угрожать Внешние, Неведомые.

ГЛАВА 5

Перед глазами, зашторенными тяжелыми веками, вращался голубой круг и его вращение, намертво приковывало внимание. Неожиданно в голубом объеме, зигзагом проскочила молния — яркая шипящая, затем другая, третья… круг стал бледнеть и, Большому Воину показалось, что он мысленно видит сквозь него кусты и деревья. Много раз слышанные легенды о Святом источнике подсказывали: Вечные открывают ему свои тайны…

Разноголосица леса громко, но приятно оглушила его. Он стоял среди стволов высоких, незнакомых деревьев, которые видел ясно, словно своими глазами, при этом, отчетливо чувствуя, как рука, будто его собственная, сжимает палку, на конце которой, в расщеп вставлен остро сколотый камень — это был легендарный Гха!

— Великий Орр-Ги! — Он оказался в далеком прошлом. Где-то здесь были их истоки! Где-то здесь была их правда!

Мысли того, древнего, стали его собственными и то ли он сам, то ли тот далекий во времени, их разделить уже было невозможно, облегченно выдохнул: костры тревоги не горели! Подойти к логову чуткого врага было большой удачей.

Большой Воин мысленно нащупал память чужого и стал вспоминать в ней, откуда и куда они шли, о чем говорили, кто он сам, но воспоминания в чужой памяти было расплывчатыми и не ясными, вдруг он встретил взгляд воина наполненного злобой и ненавистью и сразу вспомнил все. Чужой, в обличии которого он оказался, был вождем, одним из двенадцати вождей огромного равнинного племени стерглов и шли они уничтожить замеченную дальним дозором стоянку тварей. А воин, так ненавидящим его, был братом Лапы, еще одного вождя стерглов, который хотел стать вождем всех, старый вождь всех был стар, о преемнике уже давно говорили и он был соперникам Лапы.

Вождь оглянулся: уже последние воины в набедренных повязках из шкур ветронога, вооруженные боевыми каменными топорами — грозными Гха и со щитами, укрепленными за спинами, словно тени, возникали из-за деревьев и бесшумно, повинуясь лишь движению его руки, исчезали, кто вправо, кто влево. Впереди раскинулась широкая поляна, но едва воины ступили на ее густую траву, как их оглушили гулкие удары барабанов. Меж деревьев появились твари или олду, как они себя называли.

Глядя, как они выстраиваются в боевые порядки, вождь понял: будет бой! Его сердце наполнила радость. Скоро воздух разорвет дикий вой и боевой камень окрасится в цвет крови. Он скоро познает радость победы или предстанет перед ликом Великого Орр-Ги.

Стерглы все опытные воины, не дожидаясь команды, вытянули боевую фалангу, где каждый знал, кто у него слева, а кто справа. Враги двинулись навстречу друг другу. Вождь прикинул, где они должны были встретиться — место боя будет удобным.

В руках твари держали деревянные копья с каменными острыми наконечниками и плетеные щиты, сделав несколько шагов, они бросились вперед. Его воины уже выставили щиты и встретили ими каменные клыки копий, пытаясь отвести их в сторону и приблизиться к врагу так, что бы достать врага камнем Гха. У вождя было два щита, один большой, левый, второй меньше, вытянутый кверху, с острым боевым концом, посередине щита острый шип — этот щит был так же и оружием нападения. На вождя бежали двое, два каменных острия целили в его тело. Он свел бока щитов под углом и протиснул угол между копий противника, разводя их в стороны и, сразу ударил шипом в сведенное судорогой страха лицо одного, а затем другого врага достал острым концом щита.

Олду были верткими, но он все равно их доставал, их доставали и другие его воины, но гибли и свои, вскоре поле боя было усеяно убитыми и ранеными, олду пострадало значительно больше. А во время боя все время громко били барабаны, словно враги звали кого то и, скоро вождь увидел кого… второй отряд олду, шеренгой выходил из леса, а уцелевшие твари бежали с поля боя, словно уступая место наступавшим соплеменникам.

Вдруг он заметил: было что-то странное в поведении врага. Твари не кричали как обычно и не махали каменными топорами, даже более того, топоры у них висели на поясах, а в руках олду держали нечто…

— Что же это за оружие? — подумал он, понимая, что у воина, идущего в бой, кроме оружия, в руках ничего быть не может. — Что ж, посмотрим!

Когда противники сблизились настолько, что можно было различить на лицах врага страх и ненависть, твари разом, видимо, по команде, выставили вперед руки, в которых каждый из них держал причудливо изогнутую палку.

— Концы связаны, — догадался вождь, когда те начали с большим усилием сгибать их.

В воздухе пронесся упругий шелест, и из строя стерглов, кто вперед, кто назад повалились воины, и у каждого в теле торчало небольшое копье. Поредевшая фаланга остановилась, раздались крики…

— Демоны! Демоны! — орали в растерянности воины и пятились назад.

Не знающий страха в бою, воин — стергл был бессилен перед злыми потусторонними силами.

— Куда! Назад нельзя! — кричал вождь.

Махая топором, он пытался задержать бегущих, но паника — бич сражений, уже подхлестывала тех. Он встал на ствол сваленного дерева и закричал:

— С нами вечные. Вечные видят наш позор!

Воины стали останавливаться и поворачивать щиты в сторону врага.

Неожиданно он увидел, как на него, занося над головой топор, бежит брат Лапы, яростно сверкая глазами и злобно крича. Вождь, едва удерживаясь на стволе дерева, увернулся от удара и сам ударил рукоятью топора в подбородок нападавшего, тот упал на колени, второй удар раскроил ему череп, а прямо перед ним олду уже согнул свое диковинное оружие. Вождь заворожено смотрел на конец копья, но не уловил, когда оно рванулось вперед — страшный удар потряс его.

— А какое оно маленькое? — мелькнуло в угасающем сознании.

Очнулся он на том же самом месте — на поляне десятки трупов, труп брата Лапы лежал рядом, были хорошо слышны крики и характерны звуки боя. Грудь, из середины которой тянулся страшный побег, немела от боли. Он с трудом, будто чужой рукой, отцепил от пояса сосуд, зубами открыл его и глотнул. Тело горячо наливалось силой. Торопливо — волшебный налиток давал силы ненадолго, он выдернул из груди жало смерти и залил его огненный след целебным бальзамом, после которого так быстро заживали раны. Бежать было некуда — через несколько шагов силы покинут его. Долго не раздумывая, вождь влез на дерево. Чувствуя, как остывает тело, он лег в огромный лист, который, качнувшись под тяжестью, полностью скрыл его. Звук ударов о кусок полого дерева гулко разнес весть: олду одержали победу. Обессиленный тяжелой раной, вождь забылся.

На другой день, утром, его разбудил чужой корявый говор. Вождь сквозь отверстие в листе, проделанное насекомыми, которые уже в великом множестве бегали по телу, огляделся: дерево, укрывшее его, находилось посередине большой поляны, стоянки олду.

Он с изумлением принялся наблюдать жизнь иного народа. Теперь вождь своими глазами мог увидеть, как твари изготавливают свое оружие. Одни, стоя на коленях, терли камень о камень, пытаясь придать им нужную форму, причем работали неистово — длинные волосы на головах метались в такт их резким движениям, по скуластым лицам обильно тек пот. Другие гнули палки метающие копья, а иные, держа в зубах кусочки тонких жил, крепили камешки к концам копий.

Так продолжалось несколько дней. Организм, несмотря ни на что, быстро набирал силы. Хотелось есть. Ночами он рвал зубами край листа, что укрывал его, и густой сок, стекая в рот, едва утолял жажду и голод.