Жулики. Книга 4

Николай Захаров, 2019

В книге описаны события, произошедшие, по мнению автора, в девяностых годах 20-го века. «Лихие девяностые» со стрельбой и погонями переплетаются с прошедшими временами, не менее лихими. Все совпадения имен персонажей с реально живущими людьми совершенно случайны. Содержит нецензурную брань.

Глава 2

Конец августа одна тысяча семьсот девяносто четвертого года выдался в Москве на редкость погожим и теплым. Шли грибные дожди и крестьяне радовались, наблюдая, как наливаются золотом колосья на полях. Готовились к страде взрослые, а ребятишки носились с лукошками по лесам.

К приему гостей Серега с Мишкой подготовились, смотавшись предварительно в Муром и доставив аппаратуру в Москву. В дом специально купленный для этого. Небольшой особнячок, двух этажный и всего лишь из десятка комнаток, он как нельзя кстати подвернулся им перед самым отправлением неделю назад и куплен был у прежних хозяев, вместе с обстановкой и тремя дворовыми крепостными. Им то и была поставлена задача, новыми собственниками по обустройству, содержанию и охране дома.

Дворня — семья из трех человек. Муж — Григорий, которого Мишка сразу по-свойски стал звать Гриней. Жена — Марфа, да сын — мальчонка лет пяти — Павлушка. Жила семья в отведенной им"людской" — конуре метров десяти и радовалась, что осталась при новых хозяевах.

Ну, а когда Серега велел им занять еще две комнаты и мебель оставил, то Марфа, /не веря в такое счастье/, даже всплакнула.

— Да пошто нам столь места? — не понимал Гриня, скребя пятерней в затылке. — Трем та?

— Сейчас трое, а через год глядишь и четверо. И вообще"дают — бери". Слышал такую поговорку? — взглянул на него вопросительно Серега.

— Слыхал, — Гриня озабоченно оглядел свое семейство. — Эдак по комнатам разбежимся и сразу-то не найдешь друг друга.

— Привыкнете, — отмахнулся от этой проблемы Мишка. — Мы, Гриня, уедем недельки на три, а твоя задача содержать помещения в порядке и охранять дом. Ну, чего там тебя учить. Вернемся не одни. С нами приедут пятеро человек. Две барыни и три барина, чтобы понятно было. Подготовьте комнаты. Список составьте, что нужно из рухляди. Оставим деньги на расходы. Ну, а когда вернемся, оформим на вас"вольные"и служить будете за жалованье, если захотите. Ну а нет, так и Вольному — воля.

— Дак, куда ж мы отсель? — развела руками Марфа. — Че молчишь, Гриш?

— Понятно, че там… Остаемся, Михайла Петрович. Кака воля? От добра добра не ищут.

— Вот и ладно. К зиме готовьтесь потихоньку. Дрова, то се. Печки проверьте. У меня к вам все. Свободны,-

Мишка с Серегой поднялись на второй этаж и прошли в самый его конец через анфиладу комнат. Здесь они отвели одно помещение под аппаратуру, переброшенную из Мурома и нанятый плотник, врезал в двери новый замок.

— Жаль, дом не сохранится. Снесут и построят здесь небоскребище. Смотрел я план Москвы конца двадцатого. Театр какой-то будет на этом месте,-

вздохнул Мишка с сожалением, подойдя к окну и раздвинув шторы. — Вид-то какой! Прямо на Кремль!

— Вот ведь «хорошая мысля, приходит опосля», нужно в следующий раз заранее смотреть, где что там снесут или оставят, как памятник архитектуры. Переезжать что-то не хочется,-

Серега закурил и открыл створки окна. Плотник, заканчивающий работу, принялся проверять, как запирается дверь, с любопытством поглядывая на"господ".

— Ну что, мастер, готово? — Мишка подошел к дверям и подергал их за ручку. — Дубовая дверь-то. Ну, давай, предъявляй, что ли работу.

— Так ить все как надоть, — засуетился плотник и вставил ключ в замочную скважину. — Не извольте беспокоиться, барин. Не впервой чай,-

Мишка взялся за ключ огромный, с хитрыми завитушками выполненный и повертел его. Щелчки были мягкими и ригель скользил без усилий.

— Побольше замка не нашлось? — Мишка вынул ключ длиной сантиметров пятнадцать и весивший грамм сто. — На цепочку если привязать, то за кистень вполне сойдет.

— Нет, барин, этот самый большой и есть. А у нас в кузне всяки есть и для шкатулок куем, и для карет, и для конюшен, и для ларцов с сундуками…

— И для покойников с гробами… — закончил Мишка рекламный слоган.

— Пошто на гробы-то? — не понял шутки плотник.

— Чтоб не сперли, — подмигнул ему Мишка.

— Грех-то какой, — перекрестился мастер. — Это гдеж тако быват?

— Шучу я. Иди к Грине. Скажи, чтоб рассчитался с тобой, да обедом накормил. Голодный пади тут с утра-то?

— Известно дело, есть маненько.

— Ключи запасные где, умелец?

— Каки запасны? — не понял"умелец". — По што?

— А если потеряем?

— Так и на што тогда такой замок? Ежели ключ неведомо у кого? Новый замок тогда надоть, аль в энтом перебрать штыри.

— Ну а сломается если? — не унимался Мишка. — Или чтобы не бегать друг вот за другом, что б у каждого свой был.

— Так ключарь для того у всякого барина есть, чтоб вязанки эти с ключами-то соблюдать, — опять объяснил Мишке положение дел"умелец".

— Короче, мастер, второй ключ нужен и быстро. А зачем он понадобился не твоего ума дело. Понравился он мне шибко к примеру. Желаю его на шее заместо медальона или талисмана носить. Когда готов будет?

— К вечеру, барин, тогда энтот мне с собой взять надоть.

— Бери и вечером ждем. Сколько там за работу положено добавишь. Гуляй пока. — плотник ушел, недоуменно пожимая плечами, удивляясь барским причудам.

— Блин, Миха, смотрю я на тебя и диву даюсь, как быстро ты в шкуру помещичью влез. Спесь так и прет"гуляй пока".

— Какая спесь? Что ты несешь? Нормально разговариваю, — отмахнулся Мишка от ехидного Серегиного замечания. — За собой последи лучше. Орешь на людей почем зря.–"Морда коровья".

— Так я на кого ору-то? На козлов всяких, а с народом я уважительно разговариваю. А вот ты прямо забурел на глазах.

— Да ладно, забурел! Век такой на дворе. Мямлить начнешь, так живо на шею даже крепостные сядут и поедут. Роль есть роль. Играю, как могу. Отстань. Лучше скажи, как комнату надежнее запереть. Не верю я этим замкам. Заперто, значит, что-то ценное спрятано и дома никого нет, вот что означает замок. В деревнях-то избы вовсе не запирают, потому как воровать нечего.

— А что тут голову ломать, хлопни"Завесу"да и пусть висит. Вон над головой ляпни и хрен танком выдавишь. Проще будет стену сломать рядом с дверью.

— Хорошая идея, как я сам не сообразил, только голой рукой, наверное, нельзя. Прилепится к полотну, и будешь стоять, как памятник,-

Мишка натянул белую перчатку и, вынув"Завесу"пришлепнул ее к дверному полотну. — Ну ка, — дернул он за ручку. — Все — намертво. Даже не шевельнуть. И нафига замок тогда вставляли?

— А замок, чтобы думали, будто это он так надежно держит.

— Резонно. Ладно… поехали за родней.

В Федоровке переодевшиеся путешественники, сидели за столом у самовара. Парни взглянули на чаевничающих и не смогли сдержать улыбок. В нарядах 18-го века все выглядели несколько чудаковато и потешно. Особенно Федор Леонидович, нацепивший еще и паричок с буклями.

— Что за ухмылки? — приподнял гневно бровь, Петр Павлович. Ему достался мундир с ботфортами, которые даже были со шпорами и каждому было понятно, что сей отставник от кавалерии, а не от канцелярии.

— Да нет, ничего. Готовы, видим, отправляться? Мы тут с Серегой запор испробовали хороший из"Завесы". Дома-то никого не остается, ну и чтобы любопытные не совались, сейчас налепим на избенку.

— Так и чего сидеть? Поехали. Федор Леонидович вон уже взопрел под своими накладными косицами. И нас хотел обрядить, да мы не поддались. В этакую-то жару… Как в шапке ушанке, наверное, Федор Леонидович?

— Эх! Молодо-зелено! — вздохнул Академик. — Там ведь все так ходят. Вот и будете как белые вороны.

— Леонидович, вы не поверите, но почти никто не носит. Чиновники только на службу надевают и снимают их сразу, как только до присутствия добредут. Зимой может и все ходят, а летом что-то рвения особенного ни кто не проявляет. Да и запутано там все. Я недавно видел одного чудака, так он в такой паричище обрядился — до пояса букли висели и треуголка вся в перьях. Индейского вождя вспомнил. Так у того победнее были. А у этого павлиньи торчали. Народ на улице шеи чуть не посворачивал, оглядываясь. Вот уж"белая ворона", так ворона. А это… — Мишка махнул рукой на прически Силиверстовича и Петра Павловича… — обычное дело. Провинциалы, что с них взять? Москвичи привыкли, что город, как двор проходной. Кого только нет. И удивить их уже давно не просто.

— Так может и мне тогда снять, Петрович? Взопрел действительно, круги уже перед глазами.

— Да снимайте вы этот камуфляж ленфильмовский,-

Мишка сочувственно взглянул на Академика. — А сюртучки-то тоже не по моде, молью побиты опять же, — пригляделся он к одежде реквизитной. — Даже заплаты смотрю есть. Реквизит он и есть реквизит. Перескочим и первым делом к Лили. Вот уж кто будет рада. Сразу три заказа. Ну а женщин Катюша обошьет. Тоже рада будет.

Переместились на второй этаж особняка, в самую большую комнату"залу". Женщины принялись осматривать помещения, а мужчины уселись за столик для курения.

— Кофе нам тут подадут? — поинтересовался Петр Павлович, оглядывая"залу".

— Подадут, — Мишка позвонил в колокольчик и на его звон примчался Павлушка.

— Здрасте, барин, че изволите?

— Ты вот, что Павлуш, Не зови меня барином, хорошо?

— А как звать? — растерялся мальчонка.

— Ну-у-у… — Мишка задумался.

— Зови его, сынок, дядькой Мишкой, — подсказал Петр Павлович.

— Не-е-е… Так-то нельзя, тятька заругат и ухи оборвет, — запереминался с ноги на ногу Павлушка.

— Михаилом Петровичем зови, — пришел всем на помощь Академик. — Раз не барин и не дядька. Можешь еще сударем величать, тоже приемлемо.

— Слушаюсь, ба…сударь, Михайла Петрович, чего изволите? — сориентировался моментально Павлушка.

— Позови папаню своего сюда, знакомиться с гостями, ну и маманю. Хотя…-

Мишка прислушался к доносящимся снизу голосам. — Маманю, похоже, уже и не нужно. Без нас уже познакомились.

Павлушка умчался, шлепая босыми ногами по паркету и через минуту явился Гриня, изумленно остановившийся на пороге. В одной руке он держал здоровенный колун, а другой утирал пот со лба. Из дровяного сарая очевидно сынуля его выдернул.

— Чего это ты, Гринь, с топором? Никак повышенного жалования хочешь потребовать? Так мы не жадные целый рубль платить согласны в месяц тебе и столько же Марфуше, а вольные оформим на этой же неделе,-

засмеялся Мишка, а Гриня взглянув на колун, засмущался и начал искать глазами место куда бы его поставить, чтобы не дай Бог чего не сломать или не поцарапать.

— Да сунь ты его уже куда-нибудь, тяжелый ведь,-

посочувствовал ему Мишка и, взяв колун из рук, совсем растерявшегося Грини, положил его прямо на полированную столешницу.

— Вот, знакомься. Вся моя родня здесь,-

Мишка принялся представлять присутствующих. — Называть исключительно по имени отчеству, потому как ты человек уже можно сказать вольный, и господ над тобой нынче нет.

— Слушаюсь, Михайло Петрович, — поклонился Гриня.

— И без поклонов вот этих, Гринь, и без слушаюсь. Просто кивни или скажи"да, понял". Понял?

— Понял, Михайло Петрович, — кивнул Гриня.

— Как там насчет чайку гостям с дорожки или кофейку? Сообразить можно?

— Уже несем, — Гриня схватил колун, опрокидывая столик вместе с пепельницами и табакерками.

— Простите покорно, виноват… — обмер он, сжимая топорище и бледнея.

— Да хрен с ним со столом, Гринь. Не бери в голову. Ждем кофе, — Гриня облегченно перекрестился, взглянул признательно на Мишку и умчался со скоростью Павлушкиной, только не шлепая босыми пятками по паркету. На ногах у Грини были обуты свежесплетенные лапти. Вот ими и зашуршал.

— Стол-то, однако, крепкий какой, — Петр Павлович поставил столик на ножки и принялся собирать курительные принадлежности. — Рай тут для Сереги и Силиверстовича. Травись — не хочу. Мне что ли трубку приучиться курить?

— Я тебе приучусь. — В"залу"влетела Нина Андреевна с Тихоновной и Марфой. — Кухня здесь, просто мечта любой хозяйки. Газплиты, правда, нет и все на дровах, но зато какая посуда. Ах! Мы с Марфушей по дому пробежимся, а вы тут без нас, чтобы никуда, ни шагу. Кофе уже несут с шаньгами. Пошли, Марфуша, покажешь, что здесь и как.

— Это им на пару часов, как минимум. Ведь и на чердак полезут наверняка и в подвалы, — проводил женщин взглядом Петр Павлович.

— Ну, вы тут располагайтесь, а я поехал в швейную, обрадую Катюшу. Вот уж переполоху-то будет! — засмеялся Мишка. — А вы часика через два подгребайте тоже. Серега дорогу знает. Я за вами карету пришлю, — Мишка поднялся и вышел.

Карета подъехала ровно через два часа. Кучер приветливо распахнул дверцу и поклонился в пояс.

— Пожалте, господа, за все уплочено. Велено доставить, с нашим почтением.

А в швейном доме переполох стоял — это еще мягко сказано. Визг заполошный. Девицы мели и терли где только можно, ну а Екатерина сидела бледная на диванчике и шевелила губами, зачитывая все молитвы, какие знала.

— Ну, что ты, Катюш, у меня мировые родители. Не робей. Вон уж подъехали, — Екатерина охнула и перекрестилась.

— Ну, вот! — Мишка вышел встречать гостей и быстренько представил их своей обомлевшей и чудом еще не упавшей в обморок невесте.

— Да ты, Мишань, запугал нами-то девушку видать, — расстроилась Нина Андреевна. — Ну-ка дай-ка я тебя обниму, — и прижала к себе Катюшу, а та потекла слезами, промокая их кружевным платочком.

— Простите меня, пожалуйста, — пролепетала она, уткнувшись носом в плечо Нины Андреевны.

— Да за что же, милая? Ну, вытри глазки, улыбнись и пошли с коллективом знакомиться.

— С кем знакомиться? — не поняла Катюша.

— С подружками твоими. Вон они носы-то любопытные высунули.-

Две следующие недели стали самыми суматошными в жизни Мишки. Он и представить себе не мог, сколько хлопот с этой свадьбой. А еще впереди предстоял разговор с Катюшей о том, кто он и откуда. Мишка ломал голову, с чего его начать и ничего толкового придумать не мог, кроме как взять, да и огорошить.

— Ну, вот как? — Мишка сидел за столом в трапезной и пил чай с плюшками. Очередная дежурная по кухне — Настена оказалась мастерица именно по ним, подтверждая утверждение Катюши, что у нее все девушки"пироги-то печь горазды".

— Что как? — Серега, сидящий напротив, лениво потянулся. — Тебе не кажется, что Верка с Леркой застоялись на конюшне? Может, смотаемся по-тихому, как в прошлый раз, куда-нибудь. Вот хоть за кладом этим индейским?

— Тебе что денег не хватает? Он там клад этот еще двести лет пролежит пока его найдут. И где эти 700-т тонн хранить? Бункер сначала построить нужно.

— Ну, ты, Миха, даешь! Да есть у нас такой бункер уже — пирамида. Места там, на сто таких кладов хватит даже на тысячу, только в одном конференц-зале. А оттуда брали бы по необходимости, сколько надо. Сейчас такие расходы пойдут, что только успевай отстегивать. Вон Тихон вчера докладывал, стройка развернулась прямо ударная. Когда строители узнали, что за каждый день досрочной сдачи премия в размере дневного заработка, так теперь по 25-ть часов в сутки пашут. На час раньше встают.

— Ну и нафига такая гонка? Мы что на пожар торопимся? — не понял Мишка строительного ажиотажа.

— Ну, в общем-то не важно, конечно, месяцем раньше или позже, просто взглянуть захотелось, как стимулирование работает, — Серега засмеялся. — Чудеса просто изворотливости проявляют. Людей-то набирать дополнительных не хотят, так столько рацпредложений уже внедрили, что просто даже мастера и Подрядчик диву даются. Какие-то блоки для подъема тяжестей придумали, тачки самоопрокидывающиеся, чтобы время не терять.

— Серега, давай сначала со свадьбой разберемся, а потом уже клады и все остальное. Я тут голову ломаю, как Катюне объяснить про временные перемещения, так чтобы у нее крыша не поехала.

— Давай я ей разжую, что да как, — небрежно махнул рукой Серега.

— И как?

— Скажем, что у нас страна такая продвинутая технически, а то, что это та же самая во времени, пока умолчим. Они ведь думают вообще, что Земля на китах плавает и что она блин. Вот и не будем пока ломать привычные стереотипы. А то, что моментально перемещаемся, так на это сказки есть русские народные про ковер-самолет, например. Сознание выдержит. Конечно, сразу нельзя тащить в джип и гнать по шоссе со скоростью 160 км в час. Тогда точно получишь куклу с квадратными глазами. Рот откроет и закрыть сама уже не сможет. Полегоньку. Сначала вон машинку швейную пусть освоит. Потом велосипед, какой-нибудь. Потом телевизор покажем, ну и за год полегоньку привыкнет не удивляться. Она, кстати, про потоп и прочие библейские события лучше нашего с тобой в курсах. Им тут с детства про это батюшки рассказывают. А она еще и грамотная. В школе бы отличницей была. Вон как производством рулит. Бизнесвумен.

— Может ты и прав. Нужно с родней еще посоветоваться. Но ты не лезь к ней со своими рассказами. Я уж как-нибудь сам. С мамулей они вроде поладили. Может на нее это бремя свалить? У нее жизненный опыт. Введет в курс дела. Вон на машинке строчить за пару дней натаскала. Девицы сначала боялись подходить. А теперь смотрю, очередь установили. Слышишь?

— Ну да, как из пулемета поливают. Так она простая и легкая в эксплуатации, поэтому и весь мир завоевала, за время буквально мизерное. Вот освоим выпуск своих, в следующем году и тогда посмотрим, как тут все завертится.

— Из-за одной машинки не завертится.

— А мы не только машинки выпускать начнем. Сначала машинки, а потом какие-нибудь керогазы, лампы керосиновые. Их пока тоже нет. При свечах живут и лучинах. Как в каменном веке. Многие даже дома отапливают по-черному.

— Прожектер ты, Серега. Короче, после венчания месяц медовый отдыхаю, а потом хоть куда готов. А вот и мамуля. Ну, что там, маменька? — Нина Андреевна присела устало на лавку:

— Плесни-ка чайку. Устала что-то я с этими хлопотами. У нас там все не в пример проще. Заказал банкет, оплатил и все. А тут все самим нужно. Стряпух найми, продукты закупи. Да еще эти наряды свадебные. В общем, очень тебя прошу, Мишань, никогда больше не женись.

— Хорошо. Обещаю. Вот этот раз будет первый и последний, маменька.

— А что? Мне нравится, когда"маменькой"называешь, что-то есть в этом слове такое забытое в нашем веке. Ласковость какая-то. Отец-то с приятелями, куда умотал с утра? Ничего не сказал, сорвались все трое и понеслись.

— Они людей выкупают. Сто первых семейств, ну и размещать поехали. Пока купили дом под общагу и перестраивать затеялись. Коммуна такая. Там Подрядчик сегодня заявиться должен. Архитектор опять же. Землю прикупили под это дело. Будем юнкеров и кадетов выращивать народных. С сентября хотят уже первых три группы начать обучать. Рабочие, грамотные опять же нужны. Покупаем-то людей всяких и грамотеев там 1-н процент. Здоровенные обломы, а считать не умеют до десяти. Ну и папенька наш, как бы директор этого училища.

— Мы что тут насовсем что ли поселились? — взглянула на Мишку озадаченно Нина Андреевна.

— Нет, в любое время можем вернуться назад. По необходимости будем наведываться, пока на самообеспечение не поставим. Свои пока учителя и мастера не появятся. Лет десять, пятнадцать придется мотаться и в двух временных потоках жить. И там и здесь по 15-ть лет пройдет, а мы по 30-ть проживем. Хорошо, что пилюлины эти есть, иначе бы скисли в момент.

— Да уж, хлопотное это дело. А вам-то здесь, зачем торчать непрерывно? Бери Катюшку и поезжайте, отдохните куда-нибудь на море.

— Ма-а-а, как все просто у тебя! Ей еще все объяснить как-то нужно, все эти перелеты временные.

— Да я уж ей половину почти объяснила.

— Какую половину? Что за половина? — Мишка даже рот приоткрыл от неожиданной новости.

— Ну-у-у, сказала ей, что у нас — ДОМА — немножко уже все не так, как у них здесь. Что таких вот машинок всяких разных понапридумывали люди. Что ездят на них заместо лошадей и землю ими пашут и даже летают на машинах.

— И что?

— Да закрой ты рот, сынуль, муха залетит еще ненароком, — Нина Андреевна пожала плечами. — Удивилась, конечно, и спросила можно ли ей съездить к нам. Я обещала.

— Вот так просто?

— А что тут такого?

— А как"ехать"к нам, ты ей не рассказала?

— Вкратце попробовала.

— И как это?

— Сказала, что на машине и поедем. И что сюда тоже на ней прибыли. Только любопытство чтобы не разжигать глупое, не показываем ее ни кому.

— И что? Не удивилась?

— Нет. Только она пока думает, что все эти машины на машинку швейную похожи. И что крутить педали там везде нужно.

— Для начала и довольно, — заулыбался облегченно Мишка. — Вы тут с Серегой пообщайтесь, а я пойду, гляну, как там девчата машину осваивают, — вскочил он с лавки.

— Иди, иди, жених, блин. Вот так и бросают друзей. Вот женюсь тоже, тогда поймешь, — Серега хмыкнул.

— На ком это? На Лили?

— Нет, Миш. Лили, конечно, бойкая, но больно уж расчетлива. Пока тут год нас не было у нее, таких как я кавалеров, десяток перебывало. Я что-нибудь поближе присмотрю. Девчонок, вон сколько. Ярмарка невест. А готовят как! Да я только за борщи одни на Анюте готов жениться, а за пельмешки на Полине. Про ватрушки вообще молчу и пироги Марфушины.

Желудком, значит. выбираешь?

— Почему желудком? И желудком тоже. У меня весь организм в процессе выбора невесты принимает участие, — засмеялся Серега, а Нина Андреевна покачала осуждающе головой:

— Ты, Серега, непутевый какой-то и расчетливый одновременно. Нельзя так-то вот. Песню Утесова слышал?–"Любовь нечаянно нагрянет, когда ее совсем не ждешь". Вот и жди, пока нагрянет.

— А если не нагрянет? Тогда как?

— Нагрянет. Так что расчеты все свои отбрось. Браки совершаются сначала на небесах. Так, кажется, раньше-то говаривали. Бог даст, вон как Мишуне. Нагрянула, и побежал с машинкой Зингеровской подмышкой за 200 лет. Хотела сказать за тридевять земель, как в сказке,-

Нина Андреевна повернулась к замершему на пороге сыну. — А ты не слушай, пошел так и иди. У нас тут взрослые разговоры. Катюша, поди, соскучилась уже за час-то разлуки?

Верно сказано.–"Счастливые часов не наблюдают". Свадьба с ее хлопотами и весельем, а также медовый месяц, который молодые провели в Останкинской деревушке, пролетели как один день.

Идею с деревушкой подал, как это ни странно Серега. Так прямо и сказал на другой день после венчания:

— Я бы, Миха, на вашем место, куда-нибудь в деревню свалил. Подальше от смрада Московского. В 20-ый рановато для Екатерины, а в этом времени природа стоит не загаженная и воздух какой.

— А как же мастерская?

— Да уж месячишко-то как-нибудь и без Екатерины не разорится. Девчонки сознательные. Вон как пашут. Да и Нина Андреевна здесь присмотрит. У Тихона там домик есть. Вполне приличный. Езжайте.

— Катюш, ты как? — Мишка уже второй день как женатый, все еще не мог привыкнуть к своему новому статусу и не выпускал руку Екатерины из своей.

— Как скажешь, Мишунь. А что значит в 20-ый? Это где? — мимо её ушей не пролетели нечаянно оброненные слова.

— Это далеко. Потом расскажу. Ма, па, мы в Останкино, — Мишка вскочил навстречу входящим родителям. Было раннее утро и все собирались в столовой у самовара.

— Доброе утро, маменька, — обрадовалась Катюша. — И вас с добрым утром, батюшка.

Петр Павлович, только что о чем-то споривший с супругой, весь расцвел:

— Учись, Михаил, как к родителям-то надо обращаться.–"Па, ма". Сразу видно воспитанного человека. А ты у нас, какой-то… Эх! В кого такой?

— В вас, папенька, — просюсюкал Мишка, вызывая у присутствующих улыбки. — А где дядюшка с тетушкой и дедушкой?

— Тихоновна с Марфушей хлопочет на кухне, Силиверстович умотал на рынок, а Леонидович сейчас будет. В библиотеке сидит. Он тут возами скупает все, что можно из книг. Даже объявления развесил по городу. И ведь несут, дворовых присылают. Леонидович руками машет от радости над каждой книжкой. Вот уж точно"охота — пуще неволи".

— Кто здесь в мой огород каменья швыряет? — Леонидович влетел, запыхавшись. — Прошу покорнейше простить за опоздание к столу, но тут, я смотрю, кое-кого и вовсе нет. Так что там, по поводу книг, не так?

— Все так, Федор Леонидович, голубчик, но только уж вы, кажется, чрезмерно много времени уделяете им. Забываете завтракать и обедать вовремя. Ну, куда от вас ваши книги денутся? — Нина Андреевна налила Академику чай и поставила перед ним чашку.

— Виноват, Нинуля, исправлюсь. Курсантов в кадетскую школу наберем тогда и отдохну. А пока я ведь не только в книгах копаюсь, но и программу составляю. Чему учить оболтусов великовозрастных. Из двух десятков ни одного грамотного. Пора уже начинать, Петр Павлович, что там у вас?

— У меня все"хоккей"с понедельника начнем прямо здесь. Парты сегодня привезут. Три десятка заказал. Еле смог втолковать мастерам чего от них требуется. Рисовать пришлось. А они еще и сантиметров не понимают, все аршинами меряют. Умучался. Зато с понедельника следующего приступаем. Вон Михаил в деревню собрался, значит, комнатенка еще одна освободится. Спальню там для учеников обустроим. За досками опять нужно ехать. Каменный век, вручную пилят их. Дорогие поэтому. Может, пилораму построим свою?

— Ты, папенька, совсем забыл, что электричества здесь пока тоже нет.

— Ну, значит бензопилораму.

— Бензина тоже нет пока. Керосин только в аптеках продается.

— Значит свой нужно везти.

— Ну и что тогда дешевле будет?

— Наша доска будет ровнее и дешевле.

— А не проще для учеников кровати привезти солдатские? У тебя же связи, Петр Павлович. Сколько их сейчас списывают в металлолом. «Царь Бориска» армию сокращает похлеще Хруща, — вмешался с конструктивным предложением Академик. — Смотайтесь с Сергеем. Михаила уж не будем трогать в ближайший месяц.

— Да уж, пусть отдохнет месячишко на лоне природы. Тихон места родные расхваливает так, что и не верится, что там, когда-нибудь все асфальтом закатают.–"Грибов, ягод — видимо не видимо".

— Ну да — это здесь видимо, а у нас невидимо, — рассмеялся Серега.