Смутные времена. Книга 4

Николай Захаров, 2019

Как это не прискорбно осознавать, но вся История России – Смутные времена. Из тьмы веков и до дня нынешнего. Все совпадения имен персонажей с реально жившими и живущими людьми, совершенно случайны. Продолжение Жуликов и Авантюристов. Содержит нецензурную брань.

Глава 6

Сватовство состоялось днем позже и прошло чинно, под присмотром Силиверстовича, который взялся быть распорядителем и как оказалось, подготовился к этой роли главного свата скрупулезно. Он не поленился и ознакомился с обычаями этих волостей России, поэтому сам вязал полотенца на Федоре Леонидовиче и Петре Павловиче, вертя их как манекены и тпрукая, как на лошадей. Соратники терпеливо сносили его издевательства, понимая, что ударить лицом в грязь принародно нельзя. Сыпали пшено, когда было велено и швыряли мелкую монету в стайки любопытной местной молодежи. Всяких обязательных приседаний оказалось столько, что Силиверстович и сам в них запутался в итоге и махнув рукой в конце церемонии, за столом сцепился с Иваном Ерофеевичем по вопросу приготовления медовухи. Экс-урядник оказался в этом деле дока и встретив родственную душу, так обрадовался, что забыл о Сергее и Вениамине напрочь, вцепившись исключительно в Силиверстовича. Хлопать себя по плечу Силиверстович моментально отставного урядника отучил, перехватив его руку и хлопнув его так, что у того рука отнялась напрочь и до конца праздничного застолья, едва могла донести до рта очередную кружку медовухи. Пост рождественский был в самом разгаре, но в этот день решено было сделать исключение и гости сидели за столом совсем не с постными физиономиями. В итоге, стороны пришли к соглашению свадьбу отгулять по весне, как только сойдет снег и просохнут дороги.

— Оно, конечно, лучше осенью, после уборочной страды, но боюсь, что наш добрый молодец не вынесет столь долго. Жаль парня, — резонно заявил Силиверстович, с удовольствием посматривая на смущенную парочку, сидящую прямо напротив него. Машенька ему понравилась с первого взгляда еще на видеоролике и теперь он радовался за Вениамина и за нее, как за родных.

— Приедем всем кагалом к вам на свадьбу с детишками, женами и соседями, — грозился он, подливая Ивану Ерофеевичу в его кружку пенящийся напиток.

— Непременно, чтоб все соседи тут были, — соглашался тот покладисто, морщась от боли в отбитом плече.

Оставив Вениамина в Твердохлебове, пообещав появиться с семьями дня за два до венчания, его"родственники"отбыли в начало двадцатого века, в котором"время оказалось столь целебным"для Михаила и Сергея.

— Что делать будем? Возвращаться в Москву в прошлый век и разрешить женщинам мотаться в 21-ый, сообщив что разделались наконец-то с этой"шестеркой"или сначала ликвидируем потенциальную угрозу? — Петр Павлович поправил одеяло на ложе Михаила, в которое тот прилег, как только вернулся в лазарет. — Как самочувствие, сын?

— Нормально, но что-то мне не нравится та легкость, с которой все произошло, — признался Михаил. — Я боюсь теперь 21-го века. Возврата в него. Вдруг опять обездвижусь и что тогда?

— Может, потерпишь, месячишко там? Сергей вон как быстро в себя пришел еще там. Ты как, Серега, тоже боишься 21-го?

— Я? Да как сказать? Не очень-то уже и болело. Ноги чуток еще бы подзажили и чего мне-то? А вот Михаилу… На его месте у меня тоже мандраж бы непременно имел место. Попробовать нужно и не откладывая. Чего гадать? — Сергей принялся копаться с цилиндрами, набирая коды. — Держись, Миха, сейчас все выясним.

Как и опасался Михаил, в веке 21-ом он опять превратился почти в беспомощную куклу и долго бормотал проклятья, а все остальные сочувственно вздыхали, собравшись у его постели.

Сергей хоть и охнул пару раз после перемещения, но заявил, что вполне терпимо себя чувствует, а потом завалился на противопролежневый матрас и почти мгновенно уснул.

— Что это за заклинание такое, про которое Вениамин у админов так ничего толком и не выяснил? Федор Леонидович, у вас в музейной библиотеке ничего нет по этому поводу? — Петр Павлович вывел каталог книг на дисплей.

— Есть или нет — это я не могу сказать, так как за то время, что разбираюсь с наследием предков, копнул только сверху процентов пять от общего количества. Да и интересовала меня магия эта в последнюю очередь. Есть в собрании этом и личная библиотека Рерюфа, но ведь Вениамин выяснил доподлинно, что заклинание это передавалось из уст в уста так сказать, с последним выдохом.

— Ну, пусть не само заклинание, так хоть как ему противодействовать может есть информация? Не может такого быть, чтобы был меч и не было щита. Так не бывает по законам Природы. Леонидович, займитесь. Хотя бы выясните сколько нам ждать окончания этого воздействия на организм, — буквально взмолился Петр Павлович. — Я и сам сяду к монитору, но язык пока освоил недостаточно и потому буду медленно двигаться. А вы у нас успехи в этом направлении сделали просто заоблачные. Постарайтесь и просите потом что хотите, я ваш должник.

— Уговорили, голубчик, — Федор Леонидович лукаво прищурился. — Право не знаю, что и востребовать.

— Что угодно. Хотите в квартире вашей питерской полы натру?

— Вы хотите сказать, что у меня там полы безобразные? Давно ли заходили вы ко мне, Петр Павлович?

— С неделю назад был последний раз кажется.

— Давненько. Полы я давно уже новые настелил. Поменял паркет полностью во всех помещениях.

— Когда вы это успели, Федор Леонидович? Что-то и рабочих я у вас там не видел ни разу.

— А зачем мне они, при моих-то возможностях, — Федор Леонидович, погладил многозначительно браслет на своей руке.

— Вы хотите сказать, что сами паркет заменили?

— Именно, батенька, и получилось весьма недурственно, смею вас уверить. Полдня потратил, но такие натуральные изобразил, что своим глазам, оставшиеся полдня, поверить не мог.

— Ну, тогда не знаю, что вам и предложить, — Петр Павлович взглянул на сына. — Слыхал, что наш Академик уже делать умеет?

— Вы все, я смотрю, делаете успехи, а что там за заклинание?

— Рефелюца, якобы передаваемое главой СС, своему преемнику посмертно с последним выдохом. Будто бы силищу оно имеет запредельную, но раз в день. С помощью этого заклятья, похоже, тебя и оглушили там в гараже. Вот я и прошу Федора Леонидовича порыться в библиотеке.

— Понял, — Михаил задумался, нахмурившись. — Если это так, то возможно, что нас впереди ждут еще множество сюрпризов от этой команды любителей жить вечно. Что там группа Васькина сообщает о местонахождении индивидуального СТН-а Рерюфа, Леонидович?

— Нет сигнала. Они сузили поле, но все равно площадь его весьма и весьма велика. Практически весь центр города. Иголку в стоге сена, пожалуй, было бы сыскать проще. Притих, мерзавец. Выжидает.

— А что с СТН-ами на Луне и Венере делать будем?

— Есть идея у меня на этот счет. А не забросить ли нам туда"прапоров"? Если"шестерка"смогла там местных расшевелить, то почему нам не пойти по тому же пути, ими проторенному и не вытащить эти"чертовы табакерки"сюда с их помощью?

— Хорошая идея, Павлович, — Федор Леонидович оторвался от экрана. — И почему она никому не пришла в голову раньше?

— Главное чтобы аппаратура сработала без сбоев. Я немедленно займусь этим, а вы Федор Леонидович, не отвлекайтесь. Это вам не паркет укладывать, тут нужно со всей внимательностью и ответственностью подойти к процессу.

— Слушаюсь, господин полковник, — козырнул неумело Академик, рассмешив Михаила. — Не извольте сумлеваться, со всем нашим старанием, внимательно будем искать. Найде-е-ем.

— Вот за что я вас ценю и люблю, Леонидович, так это за оптимизм. Да-а-а-а, ваше поколение — это нечто. Не то что нынешнее племя, — Петр Павлович занялся выяснением возможностей аппаратуры по перемещению объектов в космосе и через полчаса радостно объявил, что ему удалось получить"добро"от админов на осуществление перемещения роботов на Луну и Венеру.

— Прямо сейчас и отправлю. Через час, сынок, эти чертовы СТН-ы, надеюсь, что будут здесь, — Петр Павлович подобрал двух"прапоров"и долго вдалбливал им их задачу, заставляя повторять их ее по нескольку раз.

— Готовы! Пошли, — отправив их с авто-возвратом через три часа назад, он радостный, от удачно проведенного начала операции, помчался на кухню, где собственноручно сварил кофе и притащив его в джезве, принялся разливать по чашкам, даже не спросив, хотят ли его соратники кофейку. Это было само собой разумеющееся дело и разлив по чашкам напиток, Петр Павлович так же не спрашивая мнение их, сунул каждому в руку по фарфоровой кружечке.

— Вот этот кофе приготовлен по моему личному рецепту, такой вы никогда не пили, — заявил он. — Прошу.

— Ну, я-то точно никогда не пил. Я вообще чай люблю, а эту горечь не понимаю, — скривился Силиверстович, но чашку все же взял и даже понюхал напиток.

— Что чай. Кофе это запах домашнего очага и уюта. Кофе это… В общем в нем 2-е тысячи вкусо-оттенков и все разные. У меня они все сохранены. Пейте. Федор Леонидович, а вы почему поставили вашу чашку?

— Горячий, Павлович, пусть поостынет и тут у меня место очень увлекательное, как раз касательно, кажется, заклинания этого Рефелюцевского, — ответил Академик.

— Ну-ка, ну-ка, что пишут?

— Автор этого пособия по изучению и применению прикладной магии в народном хозяйстве — некий Лейдостополец Древлянин Старх, видимо случайно упоминает об этом заклятии. Здесь есть попытка удалить информацию, но она восстанавливается без труда и очевидно тот цензор, который этим занимался был либо разгильдяй, либо член Сопротивления. Так или иначе, но информация следующая. Саму природу этого заклятия Старх не берется объяснять, а вот последствия описывает достаточно подробно. И судя по его заверениям, Михаилу очень повезло. Он отделался можно сказать испугом. Обычно в результате этого воздействия, тот кто воздействовал, может сделать с объектом воздействия все что угодно. Превратить в послушного раба, например, или просто тривиально уничтожить. Выброс М.Э, при заклятии такой мощный, что подавляет любой самый запредельный уровень. Тысячи единиц. Защиты от этого нет, как заверяет Старх, но… на Йотти оно не действует почему-то. И может быть эта их способность так же явилась одной из причин геноцида вида?

— Йотти? Опять эти Йотти. Что еще существенного заявляет этот Лейдостополец? — Петр Павлович буквально навис над Академиком.

— Все. По его мнению Йотти имеют врожденный иммунитет против заклятья.

— Мы не Йотти. У нас его нет. Ищите, Федор Леонидович, и пейте ваш кофе он совсем холодный уже, — разочарованно вздохнул Полковник.

Конец ознакомительного фрагмента.