Места здесь тихие

Николай Леонов, 2023

В Подмосковье бесследно пропала известная бизнесвумен Лера Паскевич. Она поехала с крупной суммой наличных в экзотическую глушь заключать контракт на покупку отеля и вскоре перестала выходить на связь. Прочесавшие местность полицейские нашли только фрагменты ее машины. Полковники МВД Гуров и Крячко предположили, что женщину чужими руками устранил муж, чтобы завладеть их совместным бизнесом. Немного погодя выяснилось, что Лера – не единственная «богатенькая дамочка», сгинувшая в этих краях. До нее здесь пропали еще две женщины и тоже с приличной суммой на руках. Лев Гуров недоумевает: неужели разгадка кроется в царящих здесь жестоких древних обычаях?.. Николай Леонов, в прошлом следователь МУРа, не понаслышке знал, как раскрываются самые запутанные уголовные дела.

Глава 5

Масса времени ушла на то, чтобы изучить материалы по пропавшим женщинам и неопознанным трупам. К тому же в районе их, пропавших, было, как оказалось, куда больше, в том числе и в тех краях. Но многомудрый Крячко вернулся с уловом.

— В целом и так все было понятно, что ни фига не понятно, — заметил Станислав, откидываясь на спинку кресла.

Несмотря на то что изначально он плакался, что в ориентировках потонет и не выплывет, не просто выплыл, но с добычей.

— Чутье и нюх у меня собачьи, и интуиция зверская, — мрачно заявил он. — И ассоциации со зверьем вполне извинимы.

— Почему? — вежливо поинтересовался Лев Иванович.

— А вот сейчас сам увидишь, — посулил друг. И, уточнив, проглотил ли господин полковник то, что во рту, выложил на стол неаппетитные бумаги.

Крячковскую деликатность Гуров оценил моментально, очень хорошо, что во рту ничего не было. Невозможно нормальному человеку смотреть на подобные фото и не почувствовать желания вытошнить все съеденное и выпитое. Речь шла о коллекции скелетированных останков неустановленных лиц, обнаруженных в лесу охотниками и грибниками.

— Что ж их так много-то, господи…

— А ты погоди, Лева. Много-то, оно, может, и много. Пожалуй, вот эти. — Станислав, видимо, сжалившись, убрал с глаз долой почти все фото, оставив лишь две. — И есть серьезные основания полагать, что это наши с вами клиентки.

— Почему ты так решил?

— Методом исключения: только у этих имеются на сохранившихся тканях следы рваных ран, напоминающие зубы хищного животного, — пояснил Крячко, обводя карандашом соответствующие места. — Вот, сам смотри.

— Томина пропала в двадцатом, Ксю Три Семерки в двадцать первом — с чего так хорошо сохранились ткани?

— Оба фрагмента — с торфяников.

— Прямо там, в Шужкопе, или что там в Волчьем?

— Не совсем. Однако радиус вполне допустимый — не более пяти километров, если в центре оставить эти самые горы. Смотри сам.

Станислав, открыв карту, обвел толстым пальцем примерно соответствующий радиус.

— Видишь? Этот отрезок зажат меж дорог, имеются пьяные пути и удобные перекрестки, где легко налететь на патруль. Согласен?

— Абсолютно.

— Если бы ты сам захотел кого припрятать с концами, то не стал бы выезжать на дорогу, рискуя быть остановленным. Так?

— И это в целом справедливо.

— Не просто справедливо, а единственно возможно, — твердо заявил Станислав. — Эти останки покусанные найдены именно в пределах, ограниченных дорогами, — это раз, и рукой подать именно до этой Волчьей Ямы — которая, как бы то ни было, единственный населенный пункт в данном квадрате, — это два…

— Населенный ли?

Крячко вздохнул:

— Думаю, что кем-то да населенный. Лева, не мне ж тебе напоминать: где люди — там и трупы. Редко так бывает, чтобы труп был, а населенных пунктов в округе не было. И заметь: судя по следам, это не лисы, не енотовидные собаки, не мыши…

— Да, крупноваты следы, — согласился Гуров, — хотя не исключено, что растянулись от времени, разложения.

— Может, ты и прав.

— Или собаки…

— Ага, а псам-то что делать вдали от населенных пунктов да помоек?

— Ну не волки же там, — усмехнулся Лев Иванович. — В Подмосковье?

— Я не биолог, я не знаю, — признал Стас. — Но факт остается фактом: из тех неопознанных останков, которые найдены в очерченном квадрате… или огурце, если угодно, во‐первых, только эти два рядом с интересующим нас населенным…

Гуров поднял палец:

— Предположительно.

— Хорошо, пусть… пунктом, во‐вторых, только они имеют такие вот отметины, сходные с отверстиями от зубов крупного хищника, возможно, собаки.

— А остальные?

— Нет, ничего подобного, на них вполне ординарные, мелкие пакостные отрывы, характерные для лис, мышей, ворон. Ну, ты понял.

— Само собой, с идентификацией не заладилось, — заметил Гуров, просматривая бумаги. — Предположительно, женщины, предположительно, от двадцати до пятидесяти, не исключено, что не старее одного-двух лет.

Станислав развел руками:

— Ну, извини, чем богаты.

— И все-таки я бы сказал, наличествует некоторое вольное допущение, нет? — спросил Гуров.

— Так и началось-то именно с допущения, с версии. Всему начало — не более чем орловская версия, — возразил Станислав. — Интуиция, она у сыщиков не дремлет. Особенно у старых. Стал бы я, скажем, копаться, если бы не руководство — мало ли что накопаешь, и самому придется разгребать. Куда как легче и спокойнее предположить, что в пропажах виноваты кривое дорожное полотно, лоси на дорогах, резкие спуски, повороты или там туманы болотные.

— Было бы неплохо, но Томина-то передвигалась на своих двоих.

— Ну а Золий…

— ДТП редко проходит незамеченным.

— Справедливо. А может, там по этим дорогам вообще никто не ездит — вот и не сигналят.

— Станислав, ты фантазируй, но не очень. Где это в Подмосковье дела такие творятся — дорога есть, а по ней не ездит никто?

— Вот, может, тут и в самом деле имеет место эдакая аномалия…

–…Ориентированная исключительно на мистически настроенных дам, которые бегут с деньгами и дорогими машинами непонятно куда, не уведомив родственников.

— Маньяк?

— Хорошая версия, но вряд ли все объясняет. Маньяки — это очень удобно, на них что угодно списать можно. Голова, как говорится, предмет темный и исследованию не подлежит, — заметил Лев Иванович. — Но это оставим на крайний случай. Давай пока опираться на факты. Переопросить разве близких? Родные, связи-контакты?

— Хорошо.

— Кроме Паскевич, ее я себе забираю, по личным причинам.

— Само собой, — ухмыльнулся Крячко. — Ты, таки-да, имеешь вкус.

— У меня личные мотивы и свое видение конкретно этого случая, — невозмутимо парировал Гуров. — И нечего намекать на всякое.

— И что, какое видение? — поддел Станислав.

— Хотя бы то, что я в курсе, куда Паскевич направлялась. Есть у меня версийка, причем вполне внятная.

— И куда же?

— Именно в Волчью Яму. — Гуров не без удовольствия наблюдал, как вытянулось лицо у коллеги. — Что, эффектно?

— Не то слово.

— Неохота снижать впечатления, но не могу не признаться старому другу — у меня был козырь в рукаве.

— Это какого же плана?

— Как раз в конце ноября супруга сообщила, что Паскевич предложила ей войти в полдоли, отельный бизнес на слезах брошенных дам и на их неврозах, санаторий для ретритных…

— И ты позволил? — осторожно уточнил Крячко. — Я просто так, для себя, уяснить.

— Я сделал все, чтобы помешать, — заверил Лев Иванович. — Не надо недооценивать мои умственные способности.

— Ах, да… ну извини. И что же?

— Так вот, они должны были встретиться, Паскевич — передать документы, Мария — получить их, чтобы потом посоветоваться с адвокатом. Однако встреча сорвалась, поскольку Лера просто пропала с радаров и так и не вышла на связь. Пока все ясно?

— Кристально, — заверил Станислав. — Надеюсь, ты рук своих умелых к пропаже Леры не приложил.

Гуров заверил, что нет. И продолжил:

— Сама же Лера, по словам Марии, должна была в этот же день отправиться в те края, то ли на переговоры, то ли уже внести аванс.

— Кому?

— Честно говоря, без понятия, — признался сыщик. — Скорее всего, если там все лежит в развалинах, то рискну предположить, что усадьба в частной собственности как не имеющая исторической ценности. Ну а турбаза что? Груда хлама на дрова.

— В какой день предполагался вояж?

— Это не помню. Но можно и уточнить.

— Так. А как ты считаешь, при ней-то были наличные?

— Рискну предположить такое.

— Неразумно. Женщина, одна, с крупной суммой.

— Однако если вспомнить, какой это медвежий угол — без интернета и прочего…

— Логично. Паскевич ваша, насколько можно судить, женщина решительная и предусмотрительная. Вот так договоришься с кем-то с пылу с жару, а потом эдак ах, мобильный банк не пашет. В это время клиент и передумать может.

— Прибавь к тому, что Лера — не Томина, передвигалась на хорошей дорогой машине, — напомнил Гуров. — И есть как минимум еще один момент с Лерой, который не может не настораживать. Перед ее отъездом имела место приватная, но крупная ссора с мужем.

— Тот самый, который похож на сына? — уточнил Крячко. — А ведь в кино показывали, что муж безутешный. А он, стало быть, подлец коварный.

— Читалось искреннее горе, — согласился Гуров, — но вот адвокат Личман, который в курсе всего происходящего…

Станислав двусмысленно пошутил:

— Друг семейства?

— Адвокат, который в последнее время перешел исключительно на разводы и разделы имущества, — невозмутимо поправил Гуров. — А что? Почище, чем уголовщина, к тому же и гонорары больше. Так вот, Личман совершенно уверенно утверждает, что ссора зашла далеко, до развода.

— И, я так понимаю, делить было что?

— Разумеется.

Станислав поскреб подбородок.

— Ну, ладно, это все не более чем соображения и мифы среди рифов. Делать что будем? Понаведаемся еще раз к Томиным и соседке Золий?

— И к мужу Паскевич.

— Вот это уволь, сам-сам, — попросил Крячко. — Я даже себе обоих нормальных свидетелей забираю, а громкие имена и прочее — это к тебе. Не ровен час психану — не сдюжу, потом уже и меня придется отмазывать с кички.

— А я, стало быть, терпи, — хмыкнул Лев Иванович.

— Ты — иное дело, человек терпеливый, дипломатичный и без аллергии на громкие имена, — пояснил друг, — тебе и страдать.

Он по-быстрому созвонился с домашними пропавших — на удивление, что Томины, что соседка Золий были доступны, как в первые дни после исчезновения, когда у несчастных руки вечно на телефоне, — и, договорившись о встречах, умчался.