Я убью тебя, любимая

Николай Леонов, 2017

Николай Рукатов – чиновник очень высокого ранга. По роду своей службы он «ворочает» миллиардными инвестициями, решает судьбы крупных региональных проектов в масштабах страны. Каково положение, таков и доход. Многие хотели бы погреть руки на капитале Рукатова. Но как подобраться к этим деньгам? Самый верный способ – через родных чиновника. И вот у его жены Надежды появляется молодой любовник, а про падчерицу Ирину вдруг «вспоминает» родной отец. Неожиданно обе женщины исчезают. Не на шутку перепуганный функционер бьет тревогу и обращается в полицию. Сыщики МУРа Гуров и Крячко спешат с поисками, прекрасно понимая, что пропавшим грозит смерть, потому что в такой игре человеческая жизнь ничего не стоит.

Глава 2

— Утро великого сыщика! — воскликнул Крячко, вешая зонт на вешалку-стойку у входа.

Гуров сидел на своем любимом диване напротив окна с дымящейся чашкой кофе и созерцал блики восходящего солнца на стеклах многоэтажек Большой Якиманки.

— Полотно, достойное кисти не менее великого Венецианова, — продолжил Крячко, засунув руки в карманы брюк и разглядывая напарника.

— Почему Венецианова? — осведомился Гуров, величественно шевельнув бровью. — Более поздние портретисты не в состоянии передать все величие моего образа?

— Видишь ли, Лев Иванович, — рассмеялся Крячко, проходя к своему столу, — Венецианов не только великий портретист, он считается основоположником сюжетного стиля в портретном искусстве. А тут такой ракурс, такой колорит. Известный сыщик на своем диване! Мыслитель от сыскного дела.

— Ты где нахватался таких познаний в области живописи? — Гуров снова стал самим собой и откинулся на спинку дивана, согнав с лица наигранное величие.

— Родственники приезжали, в Третьяковку водил. Почерпнул, так сказать.

— Понятно. Только мне кажется, что Венецианов рисовал в основном женщин.

— Да ты что? — изобразил Крячко несказанное удивление, одновременно собирая в папку необходимые для планерки бумаги.

Офицеры Главного управления уголовного розыска собирались на утреннюю планерку в кабинете генерала Орлова. Кто-то приходил сосредоточенный, кто-то зевал во весь рот, предвкушая скорый отдых после ночного дежурства. Молодые офицеры бурно обсуждали какое-то событие. Крячко, войдя в кабинет, сразу оказывался в центре внимания. Ровное доброжелательное отношение к коллегам, ироничный склад ума, бурная фантазия и неистребимое чувство юмора всегда пользовались успехом в коллективе. К Крячко обращались по поводу подарков к юбилеям и по другим поводам. Никто, кроме него, не мог быстро придумать оригинального по форме и сути поздравления. Крячко всегда и все про всех знал, все обо всех помнил, у него всегда был готов, к слову, свежий анекдот и не избитая к возникшей ситуации байка.

Гуров прошел на свое место, здороваясь за руку с коллегами и обмениваясь кивками. Как обычно, напарник застрял еще на середине комнаты. Лев услышал, как Крячко рассказывает кому-то о художниках. Снова прозвучала фамилия Венецианова, теперь уже применительно к какой-то истории, связанной с молоденькой и хорошенькой смотрительницей музея, которая имела место не так давно в жизни самого Крячко. Гуров улыбнулся и покачал головой. Неисправимый балагур. Вошедший генерал Орлов одним своим присутствием прекратил все вольные хождения по кабинету и весь посторонний шум. Офицеры быстро заняли свои места за длинным столом для совещаний.

Началось обычное утро Управления. Доклады по вчерашним заданиям и делам «на контроле», отчеты. Планы работы на следующий день, планы работы по конкретным делам. Командировки, отчеты о командировках. Обзоры наиболее важных происшествий по стране, громких дел. Отдельно — по Москве и Питеру. Отдельно — по особо опасным преступлениям. Задания, задания, задания. Офицеры быстро писали в своих ежедневниках, приглушенно обменивались информацией, обещали подготовить то или иное.

И вот долгожданное разрешение всем быть свободными. Задвигали креслами, зашуршали ботинками по ковру кабинета. Заядлые курильщики с вожделением начинали похлопывать себя по карманам, где лежали пачки с сигаретами. Наступало время утренней «пятиминутки». Возвращаясь с совещания от генерала, кто-то шел в курилку, кто-то выпить чашечку кофе или чая, прежде чем приступить к текущим делам. Те, кому предстояло срочно уезжать, с сожалением разводили руками.

— Гуров, Крячко! — раздался вдруг голос Орлова, склонившегося над бумагами за своим столом. — Задержитесь-ка, ребята.

Сыщики переглянулись и вернулись к столу шефа, усевшись за приставной столик. Когда Орлов вот так просил задержаться после планерки, это чаще всего означало какое-то особое задание или поручение, которое по каким-то причинам Орлову не хотелось давать при всех. Иногда, правда, очень редко, Петр Николаевич предлагал старым друзьям собраться вместе, посидеть как-нибудь вечерком, вспомнить молодость, выпить.

Генерал отложил бумаги и поднял глаза на сыщиков. Гуров сразу понял, что речь пойдет не о предложении посидеть, повспоминать. Орлов был собран, немного даже угрюм, значит, дело не совсем приятное.

— Так, ребята, — наконец заговорил он, — дело есть одно. Не скажу, что очень важное, но сделать его надо.

— Ясно, — хмыкнул Крячко. — Некое задание с «верхов» нарисовалось?

— Ну да, — кивнул Орлов. — В ином случае я бы заговорил об этом при всех на планерке. Дело щекотливое, желательно его не особенно афишировать.

— В стенах министерства? — с сомнением спросил Гуров. — Я полагаю, Петр, нам не предстоит со Станиславом ничего предосудительного, что нарушало бы закон?

— Перестань, Лев Иванович! — поморщился генерал. — Что ты все сарказмом исходишь?

Он поднялся и прошелся по кабинету, заложив руки за спину. Сыщики молча наблюдали за шефом. Надо подождать, когда он созреет, тогда и будет изложена суть задания. Как всегда четко, аргументированно.

— Я тебя понимаю, Гуров, — снова заговорил Орлов. — У тебя неприязнь ко всем делам и делишкам, которые кто-то «наверху» пытается выпятить как более важные, нежели дела, касающиеся простых смертных. Ты привык работать так, что для тебя все равны на этом свете и перед законом. Правильно. Тебе повезло, что тебе дали за эти десятилетия сформировать себе такой имидж. Сначала по молодости лет смотрели сквозь пальцы на твою позицию, потом с начальством тебе повезло, что прикрывало тебя, потом сам стал матерым сыщиком, и тебе стало прощаться некое свободомыслие.

— История жизни, — хмыкнул Крячко. — Петр, кончай, давай уже к делу.

— Я бы перешел. — Орлов вернулся к столу и уселся в кресло, глядя сыщикам в глаза. — Перешел бы, если бы мне самому не было поперек горла такое отношение. Но… мы с вами носим погоны, а людям в погонах положено выполнять приказы.

— Вот и отдал бы сразу, — проворчал Гуров. — Мы же понимаем, что это и тебе надо. Неужели не поможем? Так что там стряслось?

— У одного высокопоставленного чиновника пропали жена и дочь.

Крячко разочарованно посмотрел на Орлова, вздохнул и принялся чистить спичкой ногти.

— Ну? Пропали. И что в этом такого, почему нельзя при всех и официально их искать? — пожал плечами Лев. — Это заведомо как-то связано с криминалом, ему угрожали? Почему этим не занимаются оперативники по розыску без вести пропавших? Это их хлеб.

— В этом и суть, — терпеливо стал объяснять Орлов. — Роль разыскников сыграете вы со Станиславом. Вы за короткий срок должны понять, есть ли что за этим мужем и отцом, чтобы похищать его родственников. Не исключено, что это просто шантаж. От него или начнут требовать каких-то шагов на профессиональном поприще, либо просто вымогать крупную сумму денег. И я хочу, чтобы в этот критический момент у меня были полная информация и возможность хоть что-то анализировать и на что-то опираться при принятии решений.

— Хорошо, мы поняли, — ответил за обоих Гуров. — Работать будем быстро, но видимость создавать, что все делаем ни шатко ни валко и с позевотой. Странно, что пропали сразу двое, а не один член семьи. Есть уверенность, что это не несчастный случай? Каковы обстоятельства пропажи людей?

— Вот тут, ребята, начинается самое интересное. — Орлов откинулся на спинку своего рабочего кресла и наконец улыбнулся. — Пропали жена и дочь во время отдыха в Таиланде.

Крячко замер со спичкой в руках, которой чистил под ногтями, а потом медленно поднял голову и посмотрел на генерала. Гуров тоже смотрел на шефа, но так, как будто пытался перевести на русский язык текст, произнесенный на незнакомом языке.

— Что за… — пробормотал он и замолчал.

— Понимаю, — усмехнулся Орлов. — Вижу, произвел впечатление. Немая сцена как в «Ревизоре». Стал бы я огород городить, если бы не все эти нюансы. Теперь понятно, насколько все сложно?

— Излагай, — спокойно предложил Лев, переварив новую информацию.

— Значит, так. Сообщение о пропаже двух наших туристов пришло от представителя турфирмы из города Паттайя. В какой момент они пропали, сказать до конца точно пока возможности нет. Еще позавчера группа выехала на экскурсию в отдаленные районы, уж не скажу, как называется. Двоих не было. В группе решили, что женщины передумали или проспали. Когда группа вернулась, все занялись другим отдыхом, каждый по своему усмотрению. Потом руководство отеля обратилось к представителю турфирмы с претензией, что двое из этой группы не сдали полотенца, которые им выдают при посещении бассейнов на территории отеля. Вот как-то так. Пошли искать, а номер пуст. Ни записок, ни другой информации о намерениях или проблемах. Обе просто исчезли.

— Значит, все же не во время экскурсии, — заметил Крячко. — Как-то на несчастный случай уже не тянет.

— Рано, Станислав, — возразил Гуров. — Они могли вполне не поехать на экскурсию вместе со всеми по банальной причине — проспали, а потом вышли на улицу и, к примеру, попали под машину. Я предлагаю все же подумать о том, как мы этим делом заниматься будем. Таиланда нам только не хватает.

— Надо ехать, Лев, это очевидно, — кивнул Орлов. — С этим вопросом проблем нет. Получите командировку, и вперед. Я тут навел кое-какие справки. Там без тайского языка не пропадешь. Почти все, кто связан с индустрией туризма, владеют или русским, или английским.

— Нет, ребята, — оживился Гуров после короткой паузы, во время которой расставил для себя приоритеты предстоящего дела. — Я предлагаю разделиться. В Паттайю полетит Станислав, с его артистизмом только и изображать беззаботного туриста. Он сольется с массами, почувствует обстановку, а между делом и не особенно маяча перед глазами отдыхающих проведет официальное расследование. Без помощи властей там не обойтись, это однозначно. Так что придется выслать и в консульство, и в местную администрацию письма с просьбой оказать содействие.

— Хорошо, — кивнул Орлов. — Я согласен. У тебя и здесь работенки хватит.

— Да, придется очень быстро отработать профессиональную среду этого чиновника, связи жены и дочери, набросать предварительные версии и отработать основные. Что мы знаем об этом чиновнике?

— Зовут его Рукатов Николай Иванович. Заместитель руководителя Федеральной службы по развитию территорий.

— И такая у нас есть? — удивился Крячко.

— Есть и такая. Ему 51 год, жене 45, дочери 24. Остальное расспросишь сам. Жена в Таиланде не впервые, дочь — девушка тоже самостоятельная. У жены есть свой бизнес, дочь — студентка, учится в Лондоне на финансиста.

— Развитие территорий, — задумчиво произнес Гуров, постукивая костяшками пальцев по крышке стола. — Инвестиции, выделение грантов, проекты федерального уровня. И не рядовой помощник, заместитель руководителя. Значит, основная текучка на нем, значит, лучше его ситуации на местах никто не знает.

— Ну? — посмотрел на сыщика Орлов. — Да, от этого человека зависит на местах многое в этой чиновничьей отрасли. Поэтому я и предположил сразу, что тут может быть все не так просто. И притом, ребята, пропали ведь сразу два члена семьи, а не один.

— Это как раз больше говорит о возможной случайности, несчастном случае, — пожал Гуров плечами. — Похищение сразу двоих? Смысл? Очень много канители с двумя женщинами, а этот Рукатов наверняка и за одну из них сделает все, что угодно, и выложит любую сумму. Смысла нет похищать двоих.

— А если учесть ситуацию? — предложил Крячко. — Женщины выехали на отдых за границу. Удобнее же совершить похищение там, чем у нас в стране. А там они всегда вдвоем, вот и пришлось похищать обеих. Только знаете, ребята, боюсь, что в этом варианте мы будем иметь один труп. Тут я с Львом Ивановичем согласен. С двумя женщинами канители на порядок больше. Не нужны им две заложницы, если только вопрос у похитителей к Рукатову не мелкий, и если они хотят пользоваться его услугами и дальше, а не совершают единовременный акт вымогательства. Например, у Рукатова или в банке, или под подушкой огромное количество денег, которые он легализовать не может, а они об этих деньгах узнали. Вариант?

— Увы, и такое может быть, — кивнул Гуров.

В телефонном разговоре Гуров настоял на том, чтобы встретиться с Николаем Ивановичем Рукатовым у него дома. Чиновник, как показалось сыщику, так и не понял, для чего это нужно и почему нельзя встретиться в его кабинете на работе или просто на какой-то нейтральной территории. Он был даже готов приехать в кабинет к сыщику, что Гурова не устраивало однозначно. Легенда, что делом Рукатова занимается подразделение по розыску без вести пропавших, рухнула бы мгновенно. Тем более что по стечению обстоятельств жил Рукатов на Большой Полянке, в элитном жилом комплексе «Полянка, 44», в двух кварталах от здания МВД.

Беззвучный лифт поднял Гурова на четвертый этаж. Рукатов открыл дверь, молча кивнул и пропустил гостя в квартиру без рукопожатия. Холл-амфитеатр с темным потолком в три уровня с потушенными светильниками создавал какую-то унылую и тягостную атмосферу. Повинуясь жесту хозяина квартиры, сыщик прошел в гостиную, осматриваясь по сторонам. Не дожидаясь гостя, Рукатов уселся в большое кресло, закинул ногу на ногу и выжидающе посмотрел на него. Гуров не торопился садиться на предложенное место на диване. Он составлял впечатление о жилище. Отделка, конечно, дорогая, современная. Современный и очень интересный дизайн, что говорит о хорошем вкусе хозяев. Рукатов, очевидно, был человеком по натуре опрятным. Несмотря на его душевное состояние, порядок всюду царил идеальный. Даже пиджак висел на спинке стула очень аккуратно, симметрично, а не был брошен кое-как. А ведь Рукатов должен быть сейчас, мягко говоря, в растрепанных чувствах. И галстук вон распущен и съехал на одну сторону. А взгляд сосредоточен, хотя и направлен в неопределенную точку в пространстве. Может быть, я плохо представляю себе характерный типаж современного чиновника высокого ранга, подумал Лев. Почему же плохо представляю, поправил он сам себя, я с ними не просто сталкиваюсь, я с ними плотно работаю с начала 90-х, как только эта каста начала нарождаться.

Мужик сильный, усаживаясь напротив Рукатова, продолжал он размышлять. Это ясно, даже исходя из его должности. Иной бы так высоко и не поднялся. Там работают аппаратчики, умеющие держать удар, умеющие выкручиваться из безвыходных ситуаций и выполнять приказы своего начальства любой ценой. Они там научились перешагивать через людей, друг через друга. Вопрос в том, насколько это у Рукатова распространилось на собственную семью, насколько он сентиментален по отношению к близким.

— Ну что же, Николай Иванович, — заговорил Гуров, сложив руки на животе и отметив, что Рукатов быстрым взглядом оценил стоимость не самого дешевого костюма своего гостя. Хорошо, это важно, он уже судит по себе и проводит какие-то знаки равенства.

— Вы хотели что-то у меня узнать, — сказал Рукатов.

— Да, именно. Видите ли, специфика нашей работы заключается в том, что, приступая к масштабному и всестороннему розыску, мы опираемся на сведения о пропавших, полученные из семьи. Ведь никто не знает вашу жену и дочь лучше вас. А причин их исчезновения мы не знаем. Поймите меня правильно, ведь нам предстоит предполагать все, что угодно, учитывать любую причину.

— Да, понимаю вас. Конечно, у вас есть опыт в таких делах. Собственно, поэтому я в полицию и обратился.

— Вот и отлично. Тогда расскажите мне о вашей семье.

— Что? — не понял Рукатов. — В каком смысле?

— Да во всех, — вздохнул сыщик. — Ведь, чтобы искать ваших близких, мне нужно знать о них много, представлять их поступки, реакции, знать их интересы, пристрастия, привычки. Ведь они исчезли не по дороге с работы и не из дачной подмосковной электрички. Они пропали без вести в другой стране, на курорте.

— Понимаю, понимаю, — кивнул Рукатов. — Ну что вам рассказать. Семья как семья. Жили, работали. Ездили в отпуск.

Гурову стало понятно, что такими темпами он нескоро узнает интересующие его подробности. Пришлось брать инициативу в свои руки и задавать вопросы. Прямые, уточняющие, наводящие. Убеждать собеседника в важности того или иного ответа, ответа откровенного. И через час картина стала вырисовываться. Не то чтобы выяснилось что-то уж из ряда вон выходящее. Но лицо семьи Рукатовых все же появилось, и черты эти были стандартными, часто встречающимися в семьях людей этого круга.

Рассказ чиновника в итоге свелся к следующей информации. С женой они живут уже двадцать один год. Когда-то она была его подчиненной, и у них завязались отношения. Потом поженились, она ушла с госслужбы. Гуров тут ухватился за мелькнувший в разговоре хвостик ниточки.

— Ирина вам не родная дочь? — спросил он.

— Что? — мгновенно переспросил Рукатов.

— Вы же слышали вопрос, почему не ответили сразу? Ирина вам не родная дочь?

— Не понимаю, — нахмурился чиновник, — какое это имеет вообще отношение к данному делу. Это…

— Это очень важно! — повысил голос Гуров, умышленно начиная давить на Рукатова. — Чем сложнее ситуация в семье, тем больше сложностей и в деле розыска. Скажите, какие у вас взаимоотношения были с дочерью?

Рукатов не успевал за гостем. Не привыкший к такого рода допросам, чиновник терялся, обдумывал и готовил ответ на один вопрос, но тут же оказывалось, что вопроса нет, на него ответил сам гость, а хозяин каким-то образом согласился. И вопрос уже стоит иначе, и на него снова нужно отвечать, а вопрос неудобный, к нему человек не готовился.

Вообще Гуров большей частью нес откровенную ерунду. Все эти сведения, которые он пытался получить от чиновника, к розыску его родственников не имели никакого отношения. Ну, почти не имели. Все, что говорил сыщик, было направлено на одну главную цель: понять, каковы еще могли быть причины исчезновения жены и дочери Рукатова, кроме возможного несчастного случая или умышленного похищения третьими лицами.

С несчастным случаем все понятно. Если там что-то и произошло, то Крячко из-под земли достанет женщин. Он разберется. Могли без документов и без сознания в больницу попасть, могло и кое-что похуже случиться. А вот с похищением сложнее. Тут исходить приходится именно из личности всех членов семьи, потому что крайне редко кого-то похищают случайно. Практически всегда похищают целенаправленно. И эту цель, точнее все возможные цели, надо понять. И отработать каждую версию, опирающуюся на конкретную цель.

— Да, Ирина не моя дочь, — подтвердил Рукатов. — Надя была замужем, точнее в гражданском браке, потом они быстро разошлись. И я взял ее с ребенком, а позже удочерил Ирину.

— Это было сложное для вас решение?

— Почему сложное, — вздохнул Рукатов. — Для меня оно сложным не было, а вот для жены… Надя всегда от меня скрывала, видится ли дочь с настоящим отцом и кто он.

— Не пытались узнать о нем сами?

— Честно говоря, нет. Даже как-то спокойнее мне было, что Надя не хотела говорить о своем бывшем.

— Какие у вас отношения с дочерью? — спросил Лев и тут же поймал взгляд, в котором мелькнула невысказанная благодарность за то, что гость не произнес «какие у вас были отношения».

— Не очень у нас отношения. А в последнее время совсем испортились.

— Что-то конкретное на это повлияло?

— Нет, просто она взрослеет. Надежда настояла на том, чтобы мы рассказали Ирине о том, что я ей не родной отец. Может, это и повлияло. Даже не знаю, за что меня можно не уважать. Я ведь дал ей все. Все, что есть в семье, дал я, понимаете. Ирина учится в Великобритании, жене я купил бизнес.

— Какой бизнес? — равнодушно спросил Гуров.

— Салон красоты.

— Ну, значит, на косметику она у вас теперь денег не просит, — улыбнулся сыщик.

— А-а, — махнул рукой Рукатов, — не идет у нее там ничего, а я заниматься этим не могу, времени не хватает. Купил игрушку, пусть играет, только не справляется Надя. Теплится у нее там все еле-еле. Так что и на косметику я ей тоже даю. Да что там на косметику. Она машину била несколько раз. Вроде аккуратно ездит, а тут на тебе, как полоса черная. Эти ремонты мне обошлись больше двухсот тысяч в общей сложности. Пообещал вообще машину отобрать, пока никого не убила, теперь она стала аккуратнее ездить.

— А как салон называется?

— «Афродита».

— Это на Тверской? — наугад спросил Гуров.

— Нет, на Профсоюзной.

— Скажите, Николай Иванович, — перевел разговор Лев, — а у вашей дочери в Москве много друзей?

— Нет, наверное, немного, — с явной неуверенностью в голосе ответил Рукатов. — Когда Ирина приезжает из Лондона, то обычно куда-то сразу уезжает. Она мало бывает в Москве. Спортом особо не увлекается, но ездит с кем-то на горных лыжах кататься, то серфинг, то яхты.

— И вы не знаете, с кем она уезжает?

— Я не особенно вдавался. Жена знает. Но не с парнем, они компанией какой-то постоянно ездят. Вроде там есть подруга одна, которая то ли учится, то ли работает во Франции. У Надежды надо спрашивать, только вот не спросишь.

— Ну ничего, выясним, — бодро пообещал Гуров, делая пометки в блокноте. — А куда они обычно компанией ездили?

— В Сочи на новые трассы. Там теперь, говорят, еще с десяток новых построили после Олимпиады.

— Понятно. А теперь, Николай Иванович, фотографии. Нам нужны фотографии ваших жены и дочери, лучше в разных ракурсах.

— Хорошо, пойдемте ко мне в кабинет, я вам на своем «ноуте» покажу, что есть. Выберете, отправлю по почте.

— У меня флешка с собой, сразу и сбросите.

Гуров беспокоился, что Рукатов упрется и не станет сейчас возиться с копированием фотографий. Сыщику совсем не улыбалось, чтобы чиновник переправлял фотографии по электронной почте. Не хотелось в самом начале расследования, когда многое в деле еще не ясно, «светить» электронную почту Главка уголовного розыска страны. Можно, конечно, послать и на свою личную, но вдруг у Рукатова есть возможность проверить, кому принадлежит «ай-пи адрес». Нет уж, надо максимально работать в рамках «легенды» формального розыска без вести пропавших.

Около часа они возились, просматривая и выбирая фотографии. Сыщику стоило большого труда имитировать выбор фото, потому что он мог взять любые. Но для того чтобы просмотреть без всяких объяснений архив семьи, нужно было постараться. И осмотр показал, что действительно фотографий самого Рукатова с дочерью практически нет. Последняя была сделана лет десять назад. С тех пор дочь и отец вместе не фотографировались и, наверное, не отдыхали на курортах и в иных местах.

Фотографий, сделанных в местах отдыха Рукатова с женой, было больше, но, насколько Гуров сумел понять и выяснить у хозяина квартиры, сделаны они были все давно. Года три уже Николай Иванович не отдыхал с семьей по причине занятости на службе, разорванных отпусков. Ссылаясь на то, что нужны фотографии не только лица, но и в полный рост, чтобы иметь представление о фигуре, телосложении, Гуров выбрал несколько снимков, где в кадр попали и другие люди, явно знакомые с Надеждой и Ириной Рукатовыми. В основном снимки были сделаны на каких-то корпоративах, в компаниях на отдыхе.

— И последнее, Николай Иванович, — с важными видом проговорил Лев. — Постарайтесь понять нас правильно. Возможны недоразумения, возможны случайности, возможны ситуации, когда только одно может помочь, даже ваше участие не всегда принесет пользу.

— Вы… — Рукатов стиснул зубы, побледнел, но мужественно продолжил: — Вы намекаете на опознание тел?

— На возможное опознание, — поправил его сыщик. — Даже больше вам скажу, чтобы убедиться, что тела не принадлежат вашим близким. Понимаете? Нужны отпечатки пальцев ваших жены и дочери. Это надежнее всего, даже надежнее, чем опознание вами лично.

— И как вы собираетесь это сделать? — попытался сформулировать вопрос Рукатов и тут же замолчал.

— Очень просто, — заверил Гуров, раскрывая свою толстую кожаную папку и вынимая из нее плоскую коробочку с принадлежностями для фиксации отпечатков пальцев. — Покажите мне, где хранятся вещи вашей жены. Не одежда, а всякие безделушки, бижутерия.

Рукатов подвел сыщика к столику с большим зеркалом в стороне от кровати в спальне супругов. От столика хорошо пахло косметикой, и содержался он, как назло, в идеальном состоянии. Натянув тонкие пластиковые перчатки, Гуров минут десять обследовал с лупой поверхность стола, зеркала, другие поверхности, но нигде ни пылинки, ни отпечатка. Все вытиралось тщательно и, видимо, с применением специальных средств.

Оставался другой вариант. Сыщик стал выдвигать ящик за ящиком и рассматривать содержимое. В принципе можно попробовать поискать отпечатки на крышечках коробочек, шкатулок. Гуров брал вещь за вещью, но отпечатки оказались в основной своей массе смазанными и не подлежали идентификации. Коробочки, баночки, тюбики. И тут на глаза ему в самом нижнем ящике попался смартфон. Осторожно, держа тонкий аппарат за ребра, Гуров поднял его на уровень глаз.

— Это что? — спросил он Рукатова.

— Старый телефон жены. Она уронила его, экран потек через микротрещины. Сейчас у нее другой.

Лев внутренне весь сжался, радуясь удаче. Если в аппарате нет симки, то всегда остается шанс, что хозяйка часть информации хранила в памяти телефона, а не на сим-карте. Ну и отпечатки, конечно. В лаборатории с него снимут все пылинки и идентифицируют каждую.

— Ну, раз аппарат старый и ваша жена им не пользуется, я его заберу к нам. Технари снимут с него отпечатки пальцев, и я его вам верну. Не возражаете?

— Берите, — пожал Рукатов плечами.

— Отлично! — с энтузиазмом воскликнул Гуров, опуская смартфон в пластиковый пакетик. — А теперь пойдемте в комнату вашей дочери. Дело за отпечатками ее пальцев.

Войдя в комнату, в которой преобладали чистые белые цвета, он замер на пороге. Еще одна удача. На столе у окна лежал ноутбук. Ясно, что в поездку девушка взяла с собой менее громоздкий планшет. А вот то, что у нее есть ноутбук, меняло дело. И снова сыщик принялся обходить комнату, осматривая на свет горизонтальные и вертикальные поверхности мебели, и нашел пару отпечатков сносного качества.

Достав колонковую кисточку и баночку с черным порошком, он прошелся по поверхности, чуть дунул. След пальца остался вполне четким. Сняв защитную пленку с клеящейся поверхности пластиковой пленки, приложил ее поверх отпечатка, прокатал валиком и аккуратно отлепил, прикрывая снова пленкой. Теперь отпечаток надежно был заклеен между двумя слоями пленки. Сделав пометку маркером, Гуров зафиксировал таким же образом и второй отпечаток на шкафу.

— Достаточно? — вяло поинтересовался Рукатов, глядя, как гость складывает пленки с отпечатками в папку.

— А? — сделал непонимающее лицо Лев. — Вы про снятые отпечатки? Да, они относительно четкие, но это только два пальца, а желательно иметь отпечатки большего количества пальцев. Это ноутбук вашей Ирины?

— Да, она им пользуется, когда приезжает домой. В Лондоне у нее, видимо, другой компьютер.

Гуров осторожно поднял крышку ноутбука и присел на корточки, глядя сбоку на рабочую поверхность и на экран.

— Чуть смазанные, но есть, — проговорил он озабоченно. — В принципе есть у криминалистов программы, которые восстанавливают смазанные отпечатки, если смазывание проходило по одному вектору. Разрешите мне забрать его с собой? Это ненадолго, уверяю вас.

— Мне он зачем? — проворчал Рукатов. — Берите и надолго, если есть необходимость.

— Ну да, — покивал Гуров головой, — ну да!

Достав из папки пакет, он осторожно положил в него ноутбук, провел по клеящемуся краю, запечатывая содержимое. Ну вот и все. Теперь в техническом отделе ноутбук вытрясут полностью, восстановят все уничтоженные файлы, фотографии, переписку. Продолжая сохранять лениво-деловитое лицо, Гуров распрощался с Рукатовым, предупредив, что в случае возбуждения уголовного дела ему предстоит снова давать показания, но уже следователю.

За дверью сыщик потер ладонью лицо. Маска, которую он не снимал с себя в квартире Рукатова, изображая ленивого и вялого разыскника, порядком утомила. В лифте Лев позвонил Крячко:

— Как у тебя продвигается, Станислав? С турфирмой пообщался?

— Да, потряс их немного, два раза звонили в Таиланд своему представителю.

— Шуму не много поднял? Пока многое не ясно, не следовало бы так всех на уши ставить.

— Все нормально, Лева! Фирма сама заинтересована, чтобы вообще ничего не выплыло и не просочилось за пределы кабинета директора. Это же удар по репутации и отток покупателей путевок.

— Ладно, я только от Рукатова. Давай соберемся у Петра в кабинете, надо многое обсудить.

Орлов первым делом вызвал к себе руководителя технического отдела и потыкал пальцем в привезенные Гуровым ноутбук и смартфон:

— Вот из этого добра надо извлечь максимум информации. Во-первых, все пальчики и потожировые, хоть на молекулярном уровне. Следы кофе, если на него капали, да хоть кетчуп.

— Понятно. Обследуем.

— Второе. Содержимое памяти. Смартфон многого вам не расскажет, а вот с ноутбуком поработайте. Поройтесь в контактах, куда выходили в Сетях с этого адреса, с кем чаще общались. Эти вещи принадлежат без вести пропавшим, так что нам нужны ниточки, контакты, дружба, любовные отношения, переписка с угрозами, конфликты и тому подобное.

— Понятно. Разрешите выполнять?

Орлов откинулся в кресле и выжидающе посмотрел на сыщиков. Гуров коротко пересказал разговор с Рукатовым и поделился своими выводами, что отношения в семье были, мягко говоря, прохладными. И один только муж и отец об этом еще не догадывается. Или догадывается, но тщательно скрывает. Что тоже вполне объяснимо. С незнакомым человеком, при первой же встрече, и так откровенничать. Самолюбие не позволит, а у чиновника с его положением в иерархии самолюбие должно быть развито сильно.

— Так как он отнесся к исчезновению жены и дочери? — спросил Орлов. — Твоя оценка?

— Трудно до конца точно судить. Характер у Рукатова еще тот. Начальник с железной хваткой. Не сентиментален. Такие умеют держать удары судьбы. А из того, что мне удалось в нем прочитать, может быть второстепенной реакция человека, пытающегося скрыть свои истинные чувства и эмоции. Нет, на физиогномику тут опираться сложно, можно ошибок наделать. Реакции на мои вопросы были зачастую замедленные, но это вполне объяснимо растерянностью. Он впервые не контролирует ситуацию и не знает, что делать. Вот это я уловил хорошо и фиксировал почти на протяжении всего разговора. Есть у меня сомнения, что Рукатов имеет отношение к исчезновению жены и дочери. Это не версия.

— Ну, ну! — остановил его Орлов. — Давай все же не отвергать ничего прямо в первый день. Нам нужны косвенные доказательства его причастности или непричастности помимо выражения лица и слов.

— Я не отвергаю, — пожал Гуров плечами, — я просто беру на заметку.

— Давай, Станислав. Что там нарыл в турфирме?

— Если по порядку, — начал Крячко, — то никто толком не знает, как они пропали.

— Как это? — изумился Орлов и даже подался всем телом вперед. — Объясни!

— Я и сам сначала удивился, но потом мне рассказали, как протекает жизнь туристов, которые приехали по путевке, скажем, в Таиланд, и мне стало понятно, что особо удивляться нечему. Ведь в стоимость путевки входит минимум экскурсий, а остальные они покупают уже там, во время отдыха. И не обязательно вся группа всегда в полном составе на каких-то выездных экскурсиях. А они, к вашему сведению, бывают далекие, даже в Камбоджу туристов возят, частенько с ночевкой в промежуточных отелях. Вообще, как я понял, отдых за границей — дело утомительное.

— Подожди, — перебил сыщика Орлов, — значит, представитель туристической фирмы, администрация отеля да и вообще мало кто знает, кто из туристов, где в данный момент находится?

— Естественно, — усмехнулся Крячко. — Это же дело добровольное. Хочешь, лежи целыми днями на пляже, хочешь в номере и мультики смотри, а можешь сам купить путевку и индивидуально укатить хоть куда.

— Вот лишнее доказательство, — в возникшей тишине проговорил Гуров, — что ехать туда надо и ехать надо Станиславу. Там замучаешься концы искать и концы с концами сводить.

— М-да, — пробормотал Орлов, хмуря брови и сгоняя волнами морщины на лысеющем черепе. — Ладно. Рассказывай дальше. Как и кто обнаружил пропажу двух туристов. Вообще интересно, а была ли пропажа, или они, как Станислав говорит, уехали по индивидуальной программе отдыхать, или на экскурсию… бардак, а не туризм!

— Сейчас, Петр, я тебя добью, — пообещал Крячко. — Контрольный в голову. Представитель и не знал, что Рукатовы исчезли. Просто уборка номеров проходит с определенной периодичностью, а горничная не смогла попасть. Но она бы никому и слова не сказала. Мало ли… заперлись люди и любовью занимаются. Самым главным сигналом было другое. Рукатова не сдала полотенца.

— В смысле, какие полотенца? — опешил Орлов и покосился на Гурова, сидевшего в глубокой задумчивости и потиравшего по привычке бровь.

— В отеле можно получить их для отдыха на лежаках у многочисленных бассейнов для отдыха на пляже побережья. Они выдаются бесплатно, но по предъявлению карточки отеля. По возвращении в отель полотенца нужно сдавать, иначе, если не вернешь карточку, не попадешь в номер.

— Ага, — оживился Орлов. — Значит, они исчезли вместе в один день. Можно сказать, одновременно.

— Кто — они? — спросил Крячко с загадочным видом.

— Как — кто? — не понял Орлов и нахмурился. — Что ты, ей-богу, в загадки играешь? Не можешь просто без своих обычных вывертов сказать?

— Могу, — виновато опустил глаза Крячко. — Я просто немного уточнил. Ты же имеешь в виду под словом «они» Надежду и Ирину Рукатовых? Только дело в том, ребята, что путевка в Таиланд покупалась на имя Надежды Рукатовой и, как у них это называется, «плюс один человек». В смысле, взрослый, иначе бы значилось, «плюс ребенок».

Гуров молча встал с кресла у приставного стола, обошел его и поднял трубку внутреннего телефона.

— Дежурный! Сейчас вы получите запрос. Нужно отправить его…

Орлов выругался и по внутренней связи попросил зайти в кабинет секретаршу. Девушка замерла с блокнотом в руках, ожидая, пока ей продиктуют текст.

— Отправить его в линейные отделы аэропортов, э-э, проверьте сами, из каких аэропортов вылетают самолеты в Бангкок и Паттайю. Отправьте им запросы, чтобы срочно проверили по спискам фактически вылетевших пассажиров, нужных нам, и отдельно по спискам заказавших билеты и не явившихся на регистрацию. Ровно как и прошедших регистрацию, но не вылетевших. Да, ждите!

Повесив трубку, Гуров подождал, пока Орлов и Крячко совместными усилиями продиктовали секретарше текст запроса с датами и фамилиями, потом прошелся по кабинету, потирая бровь и глядя себе под ноги.

— Вот этого мы и не учли, — за всех сказал Орлов. — А где гарантия, что женщины улетели вместе? Но, скажи, Станислав, неужели никто не знает, что Рукатова должна была прибыть вдвоем, а жила в номере одна?

— А кто знает об этом? Когда в самолете летели, то все друг друга видели впервые. Ну, может, сдружились или просто примелькались и начали здороваться те, кто пару раз на экскурсиях встречался. Но в других случаях: огромный отель, с десяток бассейнов на территории, океанский пляж, толпы других туристов из всех стран мира. Что там можно увидеть и на что обратить внимание?

— Сколько группа еще пробудет в Таиланде?

— Неделю.

— Вылетаешь завтра!

— Лучше сегодня в десять вечера. Утром уже буду там.

Орлов согласно кивнул и отвлекся на внутренний звонок. В кабинет без стука вошел специалист технического отдела. Генерал тут же жестом пригласил его к своему столу.

— Мы закончили в основном работать с полученной от вас техникой. Остались варианты более глубокого сканирования, но основные результаты таковы. По отпечаткам. На телефонной трубке читаются пальцевые отпечатки двух людей. Судя по размерам и иным косвенным признакам, можно сделать предварительный вывод, что отпечатки принадлежат мужчине и женщине.

— С оттиском № 2 сравнили? — спросил Гуров. — Это отпечаток самого Рукатова, который я снял со шкафа, когда он его при мне оставил.

— Так точно, товарищ полковник. Вы предоставили отпечаток четырех пальцев правой руки. Они не совпадают с характерными деталями отпечатков на телефоне. В базе обоих отпечатков нет, следовательно, лица не имеют судимостей. На поверхности ноутбука имеются множественные взаимоперекрывающиеся пальцевые отпечатки одного человека, видимо, молодой девушки.

— Дополнительные отпечатки Надежды Рукатовой я вам доставлю завтра, — пообещал Гуров. — С ее места работы. Еще что удалось выудить?

— Есть контакты, переписка в социальных сетях, две электронные почты. Распечатки сейчас готовятся и будут предоставлены. То же самое и по телефону. Я хотел сказать еще вот что. Возможно, вас эта информация заинтересует. Ирина Рукатова сегодня утром выходила в Сеть «В Контакте» и общалась там около часа. Никаких упоминаний об отдыхе в Таиланде и вообще о поездках. Обычный, простите, сетевой треп, лайки под фотографиями и постами.

— Я так понимаю, что определить место выхода вы не смогли?

— Почему же не смогли? Она выходила с планшета, используя браузер «Хром», и выходила в Сочи.

— Установите постоянный контроль, отслеживайте, откуда выходит в Сети Ирина Рукатова, и звонки и выход в Сеть Надежды Рукатовой.

— Так точно, товарищ генерал. По полученным нами распечаткам Надежда Рукатова выходила в Сеть в последний раз три дня назад. Всего с территории Таиланда она выходила в Сеть трижды, связывалась с мужем. Шла переписка в течение нескольких минут и сбрасывались фотографии.

Технарь ушел, а сыщики еще какое-то время молчали, обдумывая сложившуюся ситуацию.

— Да, теперь придется нам продумывать и пересматривать все свои версии исчезновения, — заговорил Орлов. — Держите пока Рукатова в неведении. Ни к чему ему знать такие подробности. Если дочь сама выйдет с ним на связь, тогда другое дело. Как ты думаешь, Лева, Рукатов нам сообщит, что хотя бы дочь нашлась?

— Не уверен на сто процентов, но думаю, что сообщит. А версии все летят к чертям.

Похищение двух женщин и похищение только одной — это немножко разные вещи. Тут сразу возникают новые версии, включая и версию имитации похищения дочери и ее причастность к исчезновению матери. И ничего не значит, что одна в Таиланде, а вторая в России. С планшета вместо нее мог выйти под ее логином кто угодно. Любой сообщник.