Порог

Николай Поддубный

Сказание о странниках – это роман- дилогия о «попаданцах», состоящая из двух книг. Они связаны логически, но в то же время являются самостоятельными произведениями. Представьте себе, что вы – актёр, но ваш удел – прозябание в тени более удачливых коллег по цеху. И вдруг Фортуна даёт вам шанс выдвинуться на первые роли. Но вместе с этим шансом вы получаете «в нагрузку» обязанность спасти целый мир, в котором реальность переплетается со сказкой, но при этом жизнь ваша подвергается совсем не вымышленным опасностям. Как вы поступите? Сможете ли пересилить свой страх и сразиться с могучим и коварным колдуном или будете прятаться от его гнева? Выбор есть всегда, и герой этой книги его сделал. И этот выбор – только начало необычайного сказания…

Часть 1. Наука и магия

1

Из блога shi_lo

«Меня зовут Миранда, мне последний раз двадцать, и я сотрудник института темпорально-пространственной физики. Хороший сотрудник, даже очень хороший. У меня полтора десятка научных работ, и некоторые из них даже переведены на несколько языков. И вообще я умна, стройна, красива. Но ненавижу мужчин. За что и пришлось расплачиваться. Впрочем, вряд ли то, что со мной произошло можно назвать расплатой, или ещё каким-нибудь нехорошим словом. Просто цепь событий, иногда не очень приятных, поставила меня перед выбором… Ох, ладно, расскажу, так и быть!

Всё началось с того, что мне посчастливилось найти Порог. До сих пор не понимаю, зачем писать его с большой буквы, ведь по сути это и есть самый обыкновенный порог! То есть не совсем обыкновенный, конечно. Когда-то это был затёртый ногами кусочек пола у двери проходной небольшой обувной фабрики. Но после того как у самого порога начали пропадать люди, наш институт выкупил у владельца фабрики помещение проходной, немного достроил его и напичкал самой разнообразной аппаратурой. Причём я здесь играла одну из самых главных ролей. Хотя бы потому, что именно я самой первой узнала о Пороге (спасибо, belo4ka!;)) и договорилась с хозяином фабрики об установке камеры слежения (Ф-фу, до чего же неприятный тип! Так и сверлил меня глазами!). Поэтому, можете представить, что я чувствовала, когда узнала, что группу, занявшуюся изучением Порога и его свойств, возглавил некто Гаврилов, совершенно посторонний человек. Мало того, меня вообще отстранили от разработки. И как после этого можно любить мужчин, эту ошибку эволюции? Ведь работать было над чем! Когда из Порога полезли первые «гости» моё начальство за голову схватилось. Правда, надо отдать должное руководителю проекта, его группа прекрасно справилась с проблемой. За двое суток они разработали и смонтировали уникальное хранилище для этой нежити. А мне только и оставалось, что ходить мимо и завидовать чужим успехам.

Собственно успехам и была посвящена вечеринка, после которой моя отлаженная жизнь полетела вверх тормашками. Помню, я тогда не стала прислушиваться к славословиям в честь команды Гаврилова. Выпив свой «Ледовый сон», я решила высказать руководству всё, что о нём думаю. Что было потом, не помню — «Ледовый сон», знаете ли. Говорят, что я ушла после небольшого скандала. Так, или иначе, на следующий день выяснилось, что меня включили в состав группы Гаврилова. И что я заступаю на вахту у самого Порога.

Ну, вахта, так вахта. Конечно, скучно целый месяц по двенадцать часов в сутки следить за показаниями приборов, уже почти полгода выдающих одинаковое значение напряжённости Т-поля, но с другой стороны есть шанс совершить какое-нибудь открытие и вписать своё имя в учебники физики.

Так что, к вечеру следующего дня я уже была на объекте. Одноэтажное строение, не отличавшееся архитектурными изысками, вмещало в себя собственно Порог, помещение с аппаратурой, спальню, туалет, крошечную кухню и миниатюрную душевую. На вахту заступают два человека и, пока один спит над приборами (или следит за приборами), второй спит в спальне, готовит еду или моется в душе. Мужчины на такие подвиги не способны (куда им!), поэтому заступают на вахту исключительно женщины. Мне в напарницы досталась Лара, птичка из отдела статистики, непонятно как залетевшая в команду Гаврилова. Я оставила её устраиваться и отдыхать, а сама пошла знакомиться с подопечными приборами. Приборы меня не удивили. Это был тот самый набор, что я рекомендовала руководству для проведения наблюдений. Добавилась разве что пара-тройка детекторов, да тот самый «загон» для гостей из-за Порога. Гости, кстати, оттуда приходили вполне безобидные. Гаврилов обозвал их волновыми структурами, а в обиходе их именовали призраками. Они были бесплотны, как и положено призракам, и вездесущи. Особенно неприятным было их последнее качество. Да и вид у них был диковинный. Жутковатый у них был вид. Согласитесь, неуютно себя чувствуешь, столкнувшись, скажем, в собственном туалете с рогатой гориллой. Поэтому ловушка Гаврилова обеспечила покой гражданам, живущим в соседних кварталах.

Я проверила вахтенный журнал: последние гости появлялись полтора месяца назад и были автоматически отправлены в «загон». Скучно. Ни отчётов о сканировании, ни результатов внедрения зондов, только голое наблюдение. Вздохнув, я признала своё фиаско и, поставив систему оповещения на полную громкость, отправилась в душ. Совсем недавно там побывала Лара, и тёплый влажный туман принял меня в свои объятия. Тугие горячие струи смыли с меня усталость и подарили душевный покой.

Всё-таки, вода лучшее успокоительное. Укрепив свои нервы, я обнаружила, что Лара закончила возню с отчётами и уснула. Мне же оставалось ещё шесть часов до конца смены. Я решила дать выспаться девчонке. Погладив её по мокрым волосам (странная у неё привычка — не пользоваться феном), я накрыла её одеялом и села у старенького трюмо, принесённого сюда неизвестно когда и неизвестно кем. Петли у трюмо расшатались, и половинки зеркала висели криво. Я попробовала поправить их, но увы… Не для женских рук это занятие. Поправить зеркало мне не удалось, зато я обнаружила сложенный вчетверо листок бумаги, на котором было написано следующее:

Миранда! Сегодня к вам придут проверяющие. Вопрос, который они зададут, к вашей компетенции не относится (пока, во всяком случае), но это их не волнует. Вас это тоже не должно волновать. Я буду в составе комиссии. Когда я скажу «Действительно!» напомните проверяющим о третьей поправке Хотшифа-Дутмунда. Ничего не бойтесь!

Гена

Это было забавно. Какой-то Гена, которому на вахте совершенно нечего делать оставил мне записку, предупреждая о какой-то проверке. Нет, к Порогу подходили не только женщины-вахтёры. Днём здесь работала почти вся команда Гаврилова, но в спальню к женщинам никакой Гена пробраться не смог бы. Да и нет у Гаврилова в команде никакого Гены. Чушь! Я решила, что это всего лишь розыгрыш, натянула спортивный костюм и пошла в аппаратную, снять показания приборов. Ничего нового там не было, разве что компьютер отметил небольшой всплеск напряжённости магнитного поля. Всплеск был в пределах нормы, я занесла его в журнал, и собралась было вздремнуть, но мелодичный звонок, возвещавший о появлении нежданных посетителей, заставил встряхнуться. Компьютер услужливо вывел на экран монитора не очень чёткую картинку: у двери объекта о чём-то переговаривались мужчина и две женщины.

Я включила громкую связь и спросила:

— Чем могу вам помочь?

— Для начала, откройте.

— С какой стати?

— Опергруппа по исследованию аномалий Т-поля. Вот удостоверение.

Я внимательно осмотрела протянутое к камере удостоверение и с сожалением поняла, что вздремнуть не удастся. Эта группа имела право круглосуточного доступа на объект. А заодно и право контроля за «вахтёрами». И уж конечно я никого из них не знала. Нажатием клавиши я открыла дверь и пошла навстречу посетителям.

— Тридцать семь минут назад мы зафиксировали повышение напряжённости Т-поля в районе объекта, — без предисловий сказала одна из женщин. У неё был вид замученной жизнью домохозяйки, и мне стало её жалко. — Поэтому, — продолжала она, — мы должны сделать несколько замеров. Проведите нас к Порогу. Начнём оттуда.

— Очень приятно, — ответила я, — меня зовут Миранда.

— А мы приходим сами, — усмехнулась вторая женщина. Я посмотрела ей в глаза и поняла, что передо мной отъявленная сорокалетняя стерва с примитивным чувством юмора.

— Геннадий Сергеевич, — неожиданно мягким голосом сказал стоявший позади своих коллег мужчина.

— Геннадий?… — вырвалось у меня.

— Сергеевич.

Я вросла в пол, я стала камнем. Записка, подписана Геной! Геннадий! Чего ради ты подсунул мне записку? Мысли метались в моём мозгу как пчёлы в растревоженном улье.

— Может мы, всё-таки, сделаем замеры? — с идиотской улыбкой спросила Стерва.

— Да-да, конечно! — я открыла дверь, ведущую к Порогу, и подумала, что загадочный Гена наверняка является объектом вожделения Стервы. Я даже тихонько фыркнула, поняв, что её язвительность — всего лишь следствие ревности. Так и подмывало сказать ей, что даже такой обаятельный и загадочный Гена меня совсем не интересует. Домохозяйка, тем временем, развернула свою лабораторию и принялась сканировать помещение.

— Здесь чисто, — сказала она через десять минут. — Давайте осмотрим остальные помещения.

Я отвела их в душ, затем они просканировали туалет, кухню и, наконец, спальню, где крепким сном спала Лара.

— Последний штрих, — нервно дёрнула щекой Стерва, и провела сканером сначала над Ларой, а затем и по моему требующему отдыха телу. Индикатор ярко засветился и тихонько пискнул.

— Мы обязаны изолировать вас для проведения детального обследования, — заявила Стерва.

— Но… — попыталась воспротивиться я.

— Так нужно, — поддержала коллегу домохозяйка, — для вашей же безопасности.

— Действительно! — с лёгким нажимом произнёс Гена, и у меня в мозгу что-то щёлкнуло.

— А вы не забыли о третьей поправке Хотшифа-Дутмунда? — спросила я, набравшись наглости.

— Хм, в самом деле… — пробормотала Домохозяйка и почему-то взглянула на спящую Лару.

— А я думаю, что необходима изоляция, — упрямо твердила Стерва.

— Ну, зачем же, — мягко возразил Гена и у меня по спине пробежали мурашки. — Третья поправка даёт вполне подтверждённое опытами объяснение феномена. А здесь налицо все сопутствующие факторы. Думаю, нам здесь больше нечего делать. До свидания, Миранда.

Он вышел, а следом за ним потянулась Домохозяйка и поплыла, вызывающе виляя бёдрами Стерва. Когда дверь закрылась, я вздохнула с облегчением. Что ни говори, а вахта всё же лучше, чем изоляция. Т-поле у них, видите ли, возмущается. И что же это за поправка такая? А ведь я всегда считала, что хорошо знакома с теорией Т-полей. Ох уж эта моя самонадеянность! Решив, что теперь мне точно не уснуть, я отправилась на кухню варить кофе. Люблю это занятие. Сам процесс успокаивает нервы, запах поднимает настроение, а вкус закрепляет результат.

Но ночь не собиралась проходить спокойно. Едва я приступила к закреплению, снова прозвучал звонок и на мониторе появился Геннадий Сергеевич, в гордом одиночестве топтавшийся у входа в объект.

— Что-то забыли? — вежливо осведомилась я.

— Шляпу, — тихо ответил Геннадий Сергеевич.

— Ну, что же, проходите, — я открыла ему дверь и вышла навстречу.

Он вошёл, на ходу снимая свой лёгкий плащ.

— А вы не торопите события? — спросила я, слегка удивившись.

— Вы о чём? — задал он встречный вопрос и снял пиджак.

— О том самом, — я начала злиться. Геннадий Сергеевич с недоумением посмотрел на меня и засмеялся.

— Ну что вы, — сказал он, — я совсем не за этим пришёл! Смотрите! — он расстегнул рубашку, и под ней я увидела гидрокостюм.

— У нас нет бассейна, — напустив в голос как можно больше холода, заметила я.

— Вам придётся убедиться в обратном, — нахмурился он. — Там очень много воды.

— Где? — не удержалась я.

— За Порогом, — невозмутимо ответил Геннадий Сергеевич. — Вы пойдёте в этом?

— Куда?

— Да за Порог же, — он явно начал терять терпение, но, тем не менее, совершенно спокойно поставил передо мной большую спортивную сумку, которой за секунду до этого не только у него в руках, но и в комнате не было. — Одевайтесь!

Он демонстративно отвернулся, а я в нерешительности присела возле сумки.

— У нас очень мало времени, — тихо сказал Геннадий Сергеевич, — скоро проводимость порога изменится настолько, что он перестанет представлять для нас какую-нибудь ценность.

— Но как мы будем осуществлять мониторинг, и кто нас подстрахует? — меня всё ещё терзали сомнения, но любопытство, сгубившее кошку, уже включило в свои планы и меня.

— Не волнуйтесь, я там уже был. Риск почти нулевой. Одевайтесь побыстрее, умоляю вас.

Перед такой просьбой устоять было невозможно, и я в считанные секунды переоблачилась в гидрокостюм. Он сидел на мне как влитой, и я не удержалась от мимолётного взгляда в зеркало. Моя фигура мне понравилась. Геннадию Сергеевичу тоже. Он с явным усилием отвёл взгляд в сторону и пробормотал:

— Пойдём, что ли?

Я ликовала — ещё бы, непробиваемый и загадочный Геннадий Сергеевич так легко повёлся на мой неотразимый изгиб бедра! Впрочем, он и сам в гидрокостюме представлял собой весьма лакомый кусочек. Я даже на секунду задумалась, а не откусить ли мне от этого кусочка? Но отогнав шальную мысль, просто продефилировала в сторону шлюза, за которым скрывался Порог.

— А что это за поправка Хотшифа-Дутмунда? — спросила я, открывая дверь шлюза.

— Вы разве не знаете? Поправка учитывает эффект пербендации и бурбулирующую составляющую.

Я обернулась. Геннадий Сергеевич был совершенно серьёзен, но глаза его не просто смеялись — они умирали от смеха. Вот дура! Столько лет заниматься проблемами Т-поля и не распознать простого надувательства! Я обругала себя последними словами за свою недогадливость и вошла в шлюз. Геннадий Сергеевич вошёл следом, крепко обнял меня за талию и, не давая мне возможности возмутиться, шагнул через Порог…»

2

Зелёный вихрь закрутил Миранду, и она почувствовала, что вот-вот захлебнётся. Вокруг была одна вода, солёная, как в море. Она рефлекторно задёргала руками и ногами и вскоре голова её оказалась над поверхностью воды. Миранда отплевалась и оглянулась. Геннадия Сергеевича нигде не было видно. Зато в полуметре от неё покачивалась на волнах небольшая лодка. С борта лодки на неё ошалело смотрел рыбак, не упустивший свою сеть только потому, что она зацепилась за уключину. Миранда отдышалась и нырнула в надежде увидеть Геннадия Сергеевича. Вода была мутная, и разглядеть в ней что-нибудь не представлялось возможности. Она вынырнула и тут же запуталась в брошенной очнувшимся рыбаком сети. Рыбак, не церемонясь, вытащил свой «улов» и ещё больше запутал сеть, не давая Миранде возможности выбраться из пут. Затем он сел на банку, вставил вёсла в уключины и лихорадочно загрёб. Берег был близко и через пять минут «улов» был не очень бережно выброшен на песок. Рыбак ещё раз проверил, как связана добыча и побежал так, будто за ним гнались черти. Миранда постаралась успокоиться и осторожно пошевелила рукой. Спутанная сеть держала хорошо, но немного подавалась, стоило только приложить усилие в нужном направлении. Миранда перекатилась на другой бок и освободила руку достаточно для того, чтобы дотянуться до пристёгнутого к голени небольшого ножа. Геннадий Сергеевич оказался весьма предусмотрительным.

— Вот только где он, этот предусмотрительный? — прошептала она. — Все мужчины одинаковы — обманут и бросят. А бедной девушке приходится выкручиваться самой!

Она перерезала путы и встала. Внезапно ей пришло в голову, что Геннадий Сергеевич утонул, и она едва не упала в обморок от страха. Но крики, издаваемые связавшим её рыбаком и его помощниками, с которыми он возвращался к своему улову, заставили её собраться. Рыбаки увидели, что добыча освободилась от пут и, замахав палками, побежали к ней. Миранда не выпуская ножа из рук, бросилась убегать. Если бы рыбаки знали, каких усилий стоит сохранение идеальной фигуры, вряд ли бы они погнались за Мирандой. Метров через сто они изрядно отстали, а ещё через двести и вовсе остановились. Миранда же, пробежала не меньше двух километров, прежде чем позволила себе оглянуться. Преследователей не было видно. Она немного прошлась, чтобы восстановить дыхание и стянула с себя гидрокостюм. Ходить, а тем более бегать в нём при почти тридцатиградусной жаре было весьма неприятно. Оставшись в одном нижнем белье, она почувствовала себя совершенно беззащитной и заплакала. Слёзы катились градом, но долго не приносили облегчения. Наконец она успокоилась, вошла в воду и с удовольствием смыла с себя пот, а с ним и весь груз свалившихся на неё невзгод. Решение уже пришло к ней и, выйдя на берег Миранда аккуратно свернула гидрокостюм и пошла туда, откуда всего час назад бежала изо всех сил.

Песчаный берег плавно переходил в каменистые сопки, и именно они были необходимы Миранде для воплощения в жизнь её плана. Соваться на каменистые сопки без обуви было бы, по крайней мере, недальновидно, поэтому больше километра она прошла по песку, и лишь заметив вдалеке дымок, Миранда вздохнула и отклонилась от выбранного маршрута. На то, чтобы пройти километр, оставшийся до места, где вился заветный дымок, она потратила не меньше часа. При этом ей пришлось не только внимательно смотреть по сторонам, чтобы не наткнуться на какого-нибудь гостеприимного рыбака, несомненно, прельстившегося бы её прекрасной фигурой в нижнем белье, но и поглядывать под ноги, чтобы не пораниться. Она попала в сети поздним утром, теперь же солнце стояло в зените.

— Хотелось бы мне знать, для чего разводить огонь в такую жару, — пробурчала она и осторожно выглянула из-за валуна, как будто специально уложенного на вершине сопки. Небольшая хибара, стоявшая на середине склона, кипела жизнью. Тот самый рыбак, что пытался завладеть Мирандой, что-то ожесточённо строгал из большого и довольно кривого сука. Два его помощника возились у перевёрнутой лодки. Женщина неопределённого возраста стирала бельё и поглядывала на колодец, из которого и шёл привлёкший Миранду дым. Дым становился всё прозрачнее и тоньше, и когда он вообще пропал, женщина что-то крикнула на непонятном языке. Тотчас же из хибары выскочила молоденькая девушка с кадкой наперевес. Она поставила кадку у колодца и достала из неё круглую лепёшку.

«Тандыр» — припомнилось Миранде давно забытое слово. Она вспомнила, как в детстве ездила далеко на восток, к двоюродной бабушке. Из этой поездки она запомнила только тюбетейку, ещё долго пылившуюся на антресолях, да лепёшки, вкуснее которых она никогда ничего не ела. Воспоминания о еде заставили её желудок недовольно заворчать, но привычный к различным диетам организм довольно быстро успокоился. Куда больше её беспокоило отсутствие воды. Жара и не думала спадать, а тени в её укрытии уже не оставалось. Тем временем суета возле жилища рыбака усилилась. Сам рыбак бросил строгать свой кол, и вместе со своими помощниками взялся за наведение порядка вокруг хибары. Женщина поднялась выше по склону и развесила бельё на вбитых недалеко от валуна, за которым притаилась Миранда, жердях. Затем она вернулась в дом и затеяла перебранку с мужчинами, после чего те побежали перевешивать сушившиеся у входа сети. Они сгребли их в кучу и развесили рядом с уже сушившимся бельём. Женщина тем временем полила песок у входа в хибару водой и аккуратно подмела. Затем она отогнала девушку от тандыра, затащила её в дом, а сама занялась лепёшками. Однако не прошло и пяти минут, как к хибаре подбежал тощий мальчишка в каком-то жутком рванье, и что-то крикнул. Все члены семьи сначала остолбенели, а затем, побросав свои дела, кинулись к дому. Первым из дому вышел вытащивший Миранду из воды рыбак. Всего за пару минут он успел переодеться и натянуть соломенную шляпу. Вслед за ним вышли и все остальные. На них тоже была чистая и почти не ношеная одежда и соломенные шляпы. Этот спектакль так понравился Миранде, что она даже забыла о жажде. Тем временем к хибаре подошла процессия из полутора десятков мужчин, одетых так же как знакомый девушке рыбак. Они обменялись какими-то фразами с хозяевами и низко поклонились. Рыбак что-то ответил, и вся компания ввалилась в хибару. Миранда с удивлением наблюдала, как все эти люди входят в невзрачную развалюху.

— И как они там собираются поместиться? — сорвалось у неё с языка и женщина, заходившая в дом последней, посмотрела в её сторону. Миранда даже дышать перестала. Женщина немного постояла и вошла в дом вслед за мужчинами. Миранда перевела дух и потихоньку покинула своё убежище. Бельё, висевшее неподалёку от валуна, оказалось лёгкой добычей. Платье, впрочем, было немного велико, но это Миранду не расстроило. Приодевшись, она задумалась над необходимостью найти хоть какую-то обувь. А найти её можно было только у гостеприимного рыбацкого дома, куда идти ей очень не хотелось. Но деваться было некуда. Перешагнув через моральные нормы, принятые в её родном мире, и наступив на горло своему страху, она спустилась с холма и медленно обошла вокруг хибары. Окон там было как в сказочной избушке на курьих ножках, поэтому Миранда не слишком опасалась, что её заметят. Обувка нашлась у самой двери. Похожие на сабо деревянные шлёпанцы с верёвочными подвязками пришлись ей по ноге. Удовлетворённо потоптавшись на месте, она не удержалась и прислушалась к тому, что творилось за дверью. Говорили одни мужчины. Язык чем-то напоминал финский, но проводить какие-то аналогии было глупо. Миранда собралась уходить, но лёгкий шорох песка за спиной заставил её оглянуться. Единственное, что она успела заметить — опускавшаяся на её голову дубина…

3

Порт кипел, словно овощной суп. Аналогию навевал запах укропа и каких-то южных пряностей, витавший над портом. Молодой человек, лет двадцати, одетый по последней Гарданской моде сидел на готовых к погрузке мешках и задумчиво наблюдал за портовой суетой. Сложно сказать, что привлекало его внимание больше: медленное передвижение грузчиков с тюками и ящиками всех форм и размеров, или беготня посыльных, снующих между причалами. А может он и не видел всей этой суеты, а просто витал в каких-то недоступных простому смертному мирах… Так или иначе, он не заметил щеголеватого молодца остановившегося рядом. Его широкое лицо обрамляла тонкая коротко остриженная бородка, что в купе с зелёным бархатным костюмом делало его похожим на героя-любовника — образ, который широко использовался бродячими актёрами.

«Герой-любовник» немного постоял рядом, затем тихонько кашлянул в кулак и, поняв, что привлечь внимание наблюдателя такими деликатными способами не удастся, потряс его за плечо.

— Что? — встрепенулся тот и расплылся в улыбке. — Лий! Откуда ты здесь?

— По призыву крови, — усмехнулся Лий. — Отец хочет, чтобы я участвовал в переговорах с азрахами.

— Вот как? Значит нам по пути.

— Узнаю старину Гвельфа! — воскликнул Лий и хлопнул приятеля по спине. — Почти три года не виделись, а ты всё такой же.

— Ну уж, — смутился Гвельф. — Люди, как и реки, никогда не бывают одинаковыми. Ты, например, изменился. Всё ещё пишешь стихи?

— Нет, — поморщился Лий, — уже нет. Но оставь-ка софистику для своих последователей, если они у тебя появятся. И скажи, что ты забыл у азрахов?

— Видишь ли, кочевники обладают такими познаниями в магии, что нашим землякам до них как пешком до солнца.

— Мне кажется, что эти слухи явно преувеличены. Мы с тобой учились у величайшего чародея нашего времени, и я думаю, что большего количества знаний нам не удастся получить нигде.

— Лий, ты не прав. Три года прошло, как ты заметил, а я познакомился с чародеями как минимум вдвое превосходящими своей силой нашего учителя.

— Вот как? Ты чему-нибудь научился у них?

— Да, я веду дневник и надеюсь со временем написать книгу. Этакое пособие для магов.

— Ну-ну, — усмехнулся Лий, — дашь потом почитать. А пока, писатель, поднимайся на борт вон той красавицы.

Он указал на пришвартованную неподалёку галиоту.

— Да, о вещах не беспокойся, их поднимут на борт чуть позже.

— О чём ты? — удивлённо спросил Гвельф. — Все мои вещи со мной.

Он поднял с кучи тюков большую парусиновую сумку, в которую вполне мог поместиться полугодовалый поросёнок, но на данный момент пустовавшую, наверное, по причине отсутствия последнего.

Конец ознакомительного фрагмента.