Звездный час

Николай Эдельман, 2020

Июнь 1941 года. Крым, параллельная реальность. Президент Врангель, сверхбомба, шпионы, заговорщики-монархисты, немецкие десантники… И в самом центре этого клубка – киноактриса Лиза Тургенева. Еще утром, отправляясь на пляж, она не подозревала, какие испытания ее ожидают, а сейчас от ее решений зависят судьбы страны и мира. Станут ли эти события ее звездным часом? Или ей суждены позор и гибель?

Глава 7

Подумав, что опять на ее голову принесло какого-то репортера, Лиза неприязненно обернулась. Однако стоявший у нее за спиной молодой человек ничуть не походил на газетчика — не было у него ни камеры, ни блокнота с карандашом, а главное, в его манерах напрочь отсутствовала характерная подхалимская развязность, на которую у Лизы давно был наметан глаз. Кое-что во внешности незнакомца — френч полувоенного покроя с пришпиленным к нему непременным значком с президентом, оловянный блеск глаз за стеклами пенсне — указывало на его принадлежность к железным людям новой формации, которых что-то много развелось в последнее время, особенно после начала войны, и даже в веявшем вокруг него аромате вежетали чудился какой-то металлический оттенок.

Как и положено железному человеку, он резким движением вскинул к плечу правую руку с раскрытой ладонью — «Слава Врангелю!» — и после этого быстро входившего в моду приветствия сказал:

— Как удачно, что я вас встретил! Позвольте представиться — Алексей Холмский, следственный пристав ялтинского сыскного отделения. — Он склонил голову, показав Лизе ровный пробор в волосах, и даже, кажется, чуть прищелкнул каблуками.

— Вот как? — Лиза отступила от него на шаг. — Следственный пристав! Сами, значит, меня нашли! А зачем же тогда машину посылали?

— Прошу прощения, какую машину? — удивился тот.

— Очень мило! От вас или не от вас мне звонили сегодня утром и приглашали в сыскное отделение?

— Уверяю вас, Елизавета Дмитриевна, если вам кто и звонил, то я тут ни при чем! Да и не мог я вам звонить, я неотлучно здесь находился с тех пор, как нам сообщили о трупе Костанжогло!

— Что же выходит, этот Ковбасюк в самом деле был самозванцем?

— Ковбасююк? — Холмский явно ожидал чего-чего, но только не этого. — Так это он за вами приезжал?

— Ну да, — ответила Лиза, вмиг насторожившись. — Тарас Ковбасюк. Назвался помощником следственного пристава. А вы его, очевидно, знаете?

— Еще бы я не знал этого жулика! Простите, Елизавета Дмитриевна, а под каким, собственно, предлогом вас вызывали?

— Да все под тем же самым — из-за Костанжогло.

— Из-за Костанжогло… — проговорил следователь. — Так-так… Это уже интересно…

— Да кто он такой, этот Ковбасюк?! — не выдержала Лиза. — И если он не ваш человек, то чей?!

— И об этом мы с вами тоже поговорим. Но только не надо торчать здесь, у всех на виду. Давайте где-нибудь присядем — вон там хотя бы, — предложил Холмский, указав на соседнее летнее кафе с трепетавшими на ветру фестонами матерчатых зонтиков, украшенных рекламной надписью напитков «Крымская Бавария».

Надеясь, что хоть какие-то тайны сейчас раскроются, Лиза не стала возражать и двинулась следом за Холмским. Уже у входа в кафе она сообразила, что до сих пор сжимает в кулаке злополучную пуговицу. Что делать? Сдать ее следователю как явную улику? Ну уж нет! Ведь, если подумать, Бондаренко очень опасен, раз может без шума, без борьбы в момент свернуть человеку шею, но вдвойне он опасен из-за того, что вся полиция у него в кармане — в чем Лиза убедилась на собственном опыте. Отдав сейчас пуговицу Холмскому, она лишь подтвердит миф о том, что все бабы — дуры. Ведь никакая это не пуговица, это форменная бомба, раз этой ничтожной кругляшки с дырочками достаточно, чтобы ради нее пойти на убийство! И кто знает, не отправится ли она из сыскного отделения прямиком к Бондаренко? Нет, сперва следует разобраться, что за гусь этот Холмский и что ему нужно, а уж затем решать, как быть с пуговицей. И ни в коем случае нельзя допустить, чтобы она попалась ему на глаза.

Конец ознакомительного фрагмента.