Вождь из сумерек. Книга 2

Николай Ярославцев, 2015

Представляю вторую книгу из серии «Вождь из Сумерек». Победа в сражении еще ничего не значит. Враг не известен. Укрывище его остается тайной. А значит, война продолжается. И вождь Слав собирается в новый поход. К горам. На землю орков. К замку принца Дельбара, полагая, что именно там подсказка. А дальше: пещеры – владения гномов. С их ужасами, драконами, огненными червями и прочим, прочим. Новые друзья. И новые враги. А, значит, меча из рук не выпускай… В общем, со всем, что делает их походы запоминающимися. И вперед, к неведомому!

Глава 4

— Четыре дня и четыре ночи облезлой кошке под хвост, — ворчит Войтик, с ненавистью глядя на противоположный берег. — Куда не сунься, там и стрела припасена.

Стас обернулся на голос.

Войтика понять не трудно. Отвык от неудач. Хоть и с битой мордой, а все в героях.

Перевернулся на спину и закинул руки за голову. В зубах стебелек от травинки. Гоняет его туда-сюда. Как в тот давний и почти забытый вечер.

Рядом Купава. Уперлась подбородком в кулачки, заглядывает в его лицо и нет девке никакого дела до противоположного берега. Серый косит в ее сторону желтый холодный глаз и ревниво ворчит.

Толян перекатился на живот.

— Командир, что-то я не догоняю. Это какая же у них дорога была, если их столько набежать успело? Целая прорва. Я все плечи ободрал, когда за тобой по пещере пер. А в дырке вообще чуть не застрял.

— Толян, не бери в голову, разболится, — лениво посоветовал Стас, но понял, что советом не отделаться. — Коридор только в самом начале, а потом хоть шесть «джипарей» в ряд.

— Хаммеров?

— И их тоже.

Толян снова откатился в сторону, чтобы обдумать ответ, изредка бросая недоверчивые взгляды в его сторону.

— Все равно не въезжаю, командир, — круглая голова снова рядом. — У дырки пробка не впротык набьется.

Застряла Толянова мысль в космических высотах и выскочить не может. Или не желает. Что, собственно, одно и то же…

— Напором выбросит. Как воду из сливного бачка, — на доступном уровне постарался разъяснить Стас.

И Толян откатился снова, стараясь представить размеры сливного бачка, способного выплеснуть такую прорву орков. Или «джипарей»?

— Что-то надо делать, Слав, — шепчет Бодрен. — Как не крути, а Войтик прав.

— Что-то надо, — не согласиться с принцем невозможно. Реально мыслит. Прямо в корень, можно сказать, проблемы заглядывает. Только разглядеть не может.

— Командир…

— Толян, у тебя появилось время на абстрактные вопросы? Так, может, вернешься к своему полку? Там всего хватает. И вопросов. И ответов.

Прозрачный намек пролетел мимо цели.

На пути Толяновой любознательности пора было выстраивать надежный заслон.

— Веселин, а не пора ли нам пора?

Толян моментально перекатился к Веселину.

— Веселин, братан, гони мой хавчик.

— Так на чем мы остановились, милый принц? Говоришь, пора что-то делать?

Принц кивнул головой.

— Почти неделя…

— Для поиска, мой добрый принц, это нормальное явление. Мне приходилось и дольше искать лазейку.

— Но, может, тебя тогда поджидали?

— А кто вам сказал, что сейчас не ждут? Думаю, уже и стол накрыли…

— Командир, — у Толяна в кулаке копченая рыбина с Почаевского стола, в другом ломоть хлеба из тех же источников. — Контора Рэда была баще нашей дырки в Сумеречной горе, но шесть «джипарей» в ряд все равно бы не пролезли.

— Сам просек?

Богатырским усилием глотки Толян протолкнул внутрь громадный кусок рыбины.

— Угу… на раз!

— Вынужден признать ошибку, земеля. Дал маху. Погорячился с «джипарями».

Удовлетворенный победой над командиром, Толян целиком и полностью отдался делу уничтожения несчастной рыбы.

— Четверо суток не срок, — задумчиво, словно сам себе, проговорил Стас. — Срок, это когда бьешься башкой, как муха в стекло… Морда в кровь, башка в лепешку, а на стекле не трещинки. А сейчас, считай, романтическая прогулка. Ужин при луне. Дружеская беседа. Кузнечики тренькают. Рыба в реке плещется. Жаль, удочки не взяли.

В голосе появились мечтательные нотки.

— А кто мне сказал? У меня где мысли витали? Там же, где и у Толяна. Все о высоком размышлял. А счастье вот оно! Здесь, на грешной земле. На этой травке. У этой речки. Под этим синим небом. Построить бы домик и ничего больше не надо. Купава, тебе как? По душе картинка?

— Гарью тянет. Аж, в носу свербит, — шепотом пророкотал Войтик.

— Примитивный ты человек, друг мой Войтик, — Стас с сожаленьем покачал головой. Получилось неважно. Мешали ладони, на которых она все еще покоилась. Но подниматься было лень. — Вся красота в твоих ноздрях запуталась.

— Твоя красота сейчас, командир, в брюхе у Толяна нежится.

— Да, рыбка по кайфу. Умеет дед покушать. А на лицо не рассмотрел. Его на голове не было.

Стас прислушался, приподнялся на локте.

— Чье лицо?

— А той рыбы… — безмятежно отозвался Толян, поглаживая свой живот.

— А где оно было?

— Откуда мне знать? Спроси у Веселина. Он хавчик раздавал. Да ты не парься, командир. Она так еще вкуснее. А то глаза выпучит и даже не моргнет. И смотрит.

— Куда? — подключился к беседе эльф.

— Не спрашивал, но думаю, что туда, куда лезет. В рот. А я не люблю, когда в рот заглядывают. Могу подавиться, — добродушно пояснил Толян. — Искупаться бы, командир. Вода сейчас!

— Издеваешься?

— Не понял!

— Это я первый хотел сказать, — беседа с Толяном доставляла Стасу истинное удовольствие.

— Ну, и говорил бы. Я же не мешал.

— Так я и говорю. Утром и искупаемся.

— Лучше сейчас. Утром вода холодная.

— Зато не вспотеешь.

Войтик ползком выбрался из прибрежной травы.

— Не въезжаю, командир. То ты рыбу ловить собираешься, то купаться, — недовольно проворчал он. — Веселин, гони мою пайку, пока Толян и с ней не расправился.

— С рыбалкой придется подождать до лучших времен. А искупаться и в самом деле не мешает. Потом пропахли. Ты как, Бодрен?

Принц что-то смекнув, придвинулся поближе.

— Придумал?

Стас согнал с лица улыбку.

— Подниметесь верст на пять по реке. И ждите сигнала.

— А ты?

— А я с родичами…

— Опять отмазаться от нас хочешь? — Толян не смог скрыть своей обиды.

— Толян, они видят только меня. Вы им до лампочки. И пока мы вместе, путь на тот берег для нас закрыт, — приподнялся и решительно пресек все возможные вопросы. — Ребятки, вопрос закрыт и обсуждению не подлежит. Затаитесь, и до сигнала не гу-гу. И над водой только ноздри держать. И, ради бога, шепотом… шепотом. Хвостом по воде не шлепать! Слышал, Толян?

Купава сжала кулачки. Полыхнули карие глаза.

— Я с тобой…

— Исключено!

— Но вождь!

— Я сказал, исключено! Сразу от берега броском в горы. Я вас догоню. Войтик, поножовщина и мордобой исключаются. Застрянете!

— Командир, а сигнал?

— Увидите. Или услышите. Я стучать буду громко. Правда, Старый? Чтобы услышали, — наклонился к Волку, почесал за ухом. Верхняя губа поползла вверх.

Волк поднял голову и коротко проворчал.

— Вот и славно. Через час выходите. По ночной поре как раз ко времени успеете. Купава, возьми мой плащ. Не думаю, что поможет, а вдруг пригодится? Чисто символически.

С отвращением выплюнул стебелек, стряхнул с губы травинку.

— Эх, закурить бы! Леха, гад такой, только растравил своей сигаретой. И погода располагает к последней сигарете перед сном.

«А ты пальчиком пошевели, — раздался в мозгу вкрадчивый голос. — Может, и закуришь. Или нет… Как шевельнешь. Сила Великого огня безмерна».

— Издеваешься?

«А почему бы и нет? И все же, попробуй».

— А что? Рискнем, пожалуй…

«Так рискни».

Пошевелил рукой, стиснул двумя пальцами невидимую сигарету.

Почему невидимую? Вот же она, дымится.

Затянулся с удовольствием, кольцами выпуская дым.

— И от комаров помогает, — пояснил он, ощутив на себе ошеломленные взгляды. — Их вечерней порой тучи. Зазеваешься чуть, до костей огложут. Даже посадку не запрашивают, сходу садятся.

— «Сила Великого огня безмерна — власть твоя будет безгранична».

— Отступное за мои глаза?

— «Не велика потеря. Я же живу».

— Спасибо. Утешил.

— «Да ради бога. Сколько угодно».

— Успел запомнить?

«С кем поведешься».

Милую беседу прервал голос Толяна.

— Командир, ну ты ваааще… У меня одни междуметия! Чума! А с колбасой прикол получится? Мне бы хоть кральку краковской. С чесночком!

— Толян, колбаса и рыба в одной реке не водятся, — Стас попробовал остудить его пыл.

— Сколько той рыбы было? И не рыба это вовсе. Килька сушеная, — Толян подвинулся поближе и пытается заглянуть в глаза под черной повязкой.

— Толян, не искушай. И вообще, на ночь наедаться вредно. Кошмары сниться будут. Хочешь сигарету? — пыхнул в лицо ароматным дымом.

— Мне же не спать!

— «Жалко тебе? Все равно не твое, — бормочет ехидный голос. — Пусть жрет. По крайней мере, с вопросами не лезет».

— Ну, да! Ему колбаса, Купаве духи. А что Войтик запросит, ты знаешь?

— «А тебя жаба давит»?

— Ты где такого нахватался?

«От тебя, родимый, от тебя. И друзья твои подучили. Жил, темнота, света белого не видел. С тобой только и вздохнул. Порадуй ребенка. Живет, как может. От счастья светится. И сам не знает, кто такой. И что его впереди ждет»!

— Командир, не жмись… — нудит Толян. — Мне же в холодную воду не лезть!

Глаза горят, из пасти слюна капает.

— Толян, ей-богу, я не при делах. Ты и сам можешь. Протяни руку и хватай. Только не забудь вежливо попросить.

— У кого?

— Тебе не все равно?

Толяну и в самом деле было по барабану, у кого просить. Вытянул ручищу с растопыренной ладонью, больше похожей на совковую лопату и закатил глаза. Задвигались по-детски пухлые губы.

На ладонь плюхнулось кольцо остро пахнущей чесноком копченой колбасы.

— А еще можно?

— Хорошего понемногу. Дай откусить Старому.

— Мне и самому на один зуб, — проурчал Толян, отхватывая кусок колбасы. — Ну, хорошо, держи, Старый.

На лице Стаса появилась добродушная улыбка.

— А я думал, ты обратную дорогу спросить пожелаешь?

— А у меня, типа, крыша протекает? Или как?

— Там бизнес. Братки… Бабки.

— А я и здесь живу, как при коммунизме. На полном гособеспечении, — прочавкал Толян. — Войтик, хочешь откусить?

Стас согнал улыбку с лица.

— Шоу окончено. За работу, бойцы. Толян…

Толян с сожалением посмотрел на колбасный хвостик и протянул волку.

— Держи, елы-палы. Когда еще обломится?

Купава затихла, даже дышать перестала.

— Хитрить изволите, барышня?

Вздохнула, поправила мечи и нерешительно шагнула вслед за Веселином. Оглянулась, замерла, все еще надеясь, что Стас позволит ей остаться.

— Собирай братьев, Старый. Пора и нам.

Метнулся через голову, упал на четыре ноги. Свирепый могучий волк с черной, словно приклеенной, повязкой на глазах встал перед волчьей стаей. Грозный рык огласил окрестности, прогремел над затихшей рекой.

Замер на полушаге Войтик. Прислушался.

— Поспешим, братья. Командир уже потянул, — тихо сказал он. — Как бы не опоздать.

Серая волчья тень бесшумно подошла к воде.

Стас чисто по-человечески попробовал лапой воду, стряхнул капли. И шагнул вперед. Плыл осторожно, тихо загребая лапами воду. Если бы чей-то взгляд упал на воду, то кроме тени от проплывающего над водой облака вряд ли что разглядел.

Стая клином вытянулась за ним.

Лапы коснулись прибрежного песка.

Не отряхнувшись, нырнул под низко нависшие над берегом кусты и исчез в ночи. И прочь, подальше от реки. Чем дальше, тем лучше. Ноздри чутко вздрагивали, втягивая ночные запахи.

Рядом пристроился старый лобастый волк.

Стас коротко рыкнул, и старый волк, послушно отделив половину стаи, повернул в сторону. Проходил час за часом. Утро сменило ночь. Пролетел день. Снова незаметно наступила ночь…

Впереди послышалось лошадиное ржание.

Стас запрокинул голову, и мрачная волчья песнь разорвала ночную тишину. Вожак вел стаю на охоту. Стая ответила его призыву. Радостно и грозно.

И Старый отозвался беспощадным рыком, который, казалось, прорвался до предгорий.

Только бы Войтик не поторопился.

Вылетел на конский косяк. Сбил широкой грудью табунщика, рванул клыками горло.

А стая уже гнала обеспамятевший от страха табун прямо на селение.

Мало! Не та потеха!

Щелкнул зубами. И еще половина ушла в сторону. От грохота конских копыт уши ломит.

Уже несколько сотен одуревших от волчьего воя лошадей несутся на селение.

Поравнялся с головным жеребцом.

Жеребец косит глазом, вскидывает зад, предупреждая атаку, пытается сбить копытом. Остановишься, собьют с ног, затопчут. Забьют копытами.

Оттолкнулся от земли, растянул послушное тело в прыжке, перекинулся через голову и слился с лошадью уже в человеческом обличье.

Запах волка ударил от волчовки в лошадиные ноздри, а человеческие ноги сжали бока в смертельном объятии. Не скинуть, не раздавить, не убить, не искалечить!

Ударом кулака в голову направил жеребца прямо на жилища орков.

Отлепился от конского крупа, выпрямился, выкинул туго сжатый кулак вправо, раскрыл ладонь. Выплеснулся огонь на соломенные крыши.

И еще раз!

Радостно заиграло пламя. Заплясало, веселясь, с крыши на крышу. Затрещало, захрустело соломой, пожирая убогие жилища. А в огне метались ничего не понимающие спросонья люди.

А мгновенье спустя на полыхающее селение обрушился конский косяк.

Вскинулся на конский круп ногами, оттолкнулся, что есть силы и полетел кувырком через голову за пылающий дом.

Преображение происходило сейчас с ним легко и просто, и практически без болевых ощущений.

Упал, мягко перекатился на бок. Бок обожгло огнем. Запахло паленой шерстью. Не до нежностей.

А ноги уже уносили из горящего селения матерого волка в сторону гор. И на его зов собиралась стая, выносясь из пламени пылающих селений.

Оглянулся. Фыркнул.

— Толян сказал бы, плющит. И колбасит, — вздохнул. — Но вот беда. Я не Толян.

Запрокинул голову, запел, подзывая Старого. И снова, опустив голову до земли, тяжелым скоком направился к предгорьям, забирая вправо.

Услышал еле слышный шорох.

Оглянулся. Из кустов беззвучно выпрыгнул Старый. Клацнул зубами и пристроился рядом.

Бежали день, а затем и ночь…

Войтик умело вел свою группу, отметил он. Не наглеет, но и не скрывается. Ведет почти по прямой. Практически по огородам. Там, где искать не будут. А при случае можно и отскочить незамеченным.

На бегу обернулся, вздернул губу. И снова Старый отделил половину стаи. Увести погоню, если появятся охотники — святое дело. Понять не трудно. Сам бы не утерпел на их месте.

Только он не на их месте. А совсем даже наоборот. Как бы сказал все тот же Толян. Или не Толян? Совсем запутался с этими переодеваниями.

Ноздри жадно втягивают утренний воздух.

Отряд где-то уже близко. Еще бросок, и снова вместе. Привык видеть их всегда рядом, даже тогда, когда и рядом-то нет.

Замер, почти зависнув в прыжке.

И лобастый вскинул голову на могучей шее. Глаза, как угли пылают. Не видит глаз, а догадывается.

Развернул стаю, чтобы отрезать погоню.

Мешает черная повязка на глазах. И хотя остальные чувства еще не разу не подводили, постыдный инстинкт самосохранения помимо воли сдерживает бег. Лобастый уже отозвался радостным воем.

Между деревьями мечутся тени. Уже звенят, сталкиваясь, мечи.

Не успели! А все его проклятая осторожность.

Оттолкнулся от земли, прыгнул и сразу грудью…

Сбил с ног и, не задерживаясь, сразу рванул клыками следующего. Хрустнула рука. Вперед. Только вперед! Снова грудью.

Войтик… Веселин, эльф, Купава! Где Толян? Жив. Облепили, как мураши Толяна.

Слава богу!

Снова прыжок… через голову. И мечи из ножен!

Несколькими ударами расчистил место вокруг себя. Войтик махнул мечами перед собой. Они уже рядом. Орки наползают со всех сторон. Откуда их столько?

«Глупый вопрос. Глупей может быть только ответ. Который на твоей груди».

— Спасибо. Без тебя бы не допер.

— Войтик! Режем клином и уходим. Я впереди…

И ринулся в гущу орков. Мечи уже не свистели, визжали, сметая все на своем пути.

Казалось, не человек, демон бушует, щедро заливая землю орочьей кровью. То исчезал, растворяясь в блеске мечей, то появлялся вновь. А мечи жили своей буйной жизнью. Сами разят, разбивая в дребезги щиты и латы, сами атакуют, безошибочно выбирая жертву.

А в спину орков атаковала стая. Жадно и безжалостно.

Еще взмах…

— Войтик, не увлекайся.

— Да не увлекаюсь я, — огрызнулся Войтик. — Они сами на меня, как блохи наскакивают.

— Стряхни…

Молодец Веселин. Юность не кружит голову. Дерется рассудочно, как опытный боец. Почему как? Успевает еще и Купаву опекать. Но она и сама себя в обиду не дает. Берет хитростью. Вынырнула из-под руки Войтика и мечом под панцирь. А другим под колено.

И не краснеет. В глазах не капли жалости. И трепетная ручка не дрогнула.

Бодрен спокоен. Рационалист! А как иначе? Поживи с его! Повоевал на своем веку. Или тысячелетии?

А мечи поют кровавую песню.

— Броском! На удар стрелы!

И рванулся вперед.

Но уже на втором шаге чудовищной силы удар в голову едва не опрокинул его на спину. Мечи выпали из рук. Рядом с диким ревом рухнул Войтик, без звука упала Купава. Веселин на коленях, раскачиваясь из стороны в сторону, стиснул голову руками. И только принц, бледнее обычного, на подрагивающих ногах, прикрывал их своими мечами.

Впереди неподвижные черные тени.

— Боевые маги! — Стас, наконец, нашел нужное слово. — Если бы хватили мечом по непокрытой голове, до грудины распахали.

Вскинул руки, словно пытаясь закрыть голову от нового удара. Мозг раздирала боль. В черепной коробке, пожирая мозг, бесновался и бушевал огонь.

Хлестнули к нему тонкие огненные жгуты. Зашипели, выжигая воздух. Плазма? Нет времени на ученые изыскания. Потом разберемся. Врезались в его раскрытые ладони. И разлетелись яркими мириадами огненных дробин.

А внутри разгорался пожар. Бился и рвался наружу.

Обожженная почерневшая рука рванула с глаз повязку. И огонь нашел выход. Раскалил докрасна невидящие глаза. Выплеснулся и, загудев от восторга, рванулся вперед, одним прыжком убежав вперед на десятки метров.

«Закрой, закрой глаза, иначе Великий огонь вырвется на свободу. И тогда…»

А пламя прыгало с дерева на дерево, порхало по их вершинам, трещало и пело, пожирая лес.

Без криков и стонов исчезали в огне орки, сгорая без остатка. Растаяли черные тени.

Глубоко вздохнул, пытаясь унять боль, закрыл глаза и натянул повязку.

— Хорош ночевать, лежебоки, — проворчал он. — Царство небесное проспите.

Какое там ночевать! Скрылись под грудами орочьих тел. Показалось, что слышит, как трещат их кости. Взмахнул мечами, расшвыривая мертвые и живые тела. Из кучи, как медведь, выдрался Войтик. Рыча и ругаясь, принялся разгребать груду. Показалась круглая голова Толяна с дико вытаращенными глазами. Подгребая орков под себя, утвердился на ногах. Пошарил в куче руками и вытянул за ногу Купаву. Веселин выбрался сам. Все вместе кинулись выручать эльфа.

У стаи на эмоции ни сил, ни времени не оставалось. Драли врага молча.

— Рубить! Всех!

— Сгорим, командир, — попытался возразить Войтик.

— Иначе не оторваться, — скупо пояснил он разведчику. И ударил мечами по копошащейся массе.

Взвинтил темп и пропал из виду.

Только огненные всполохи играли на кончиках мечей да валились на землю изрубленные, изуродованные тела.

— Здорово они его достали, — прошептал Толян. — Пластуху устроил, пальчики оближешь. Фарш настрогал.

Покосился, досадливо поморщился и кинул мечи за спину.

— Они будут ждать нас в предгорьях. И здесь нам не пройти. Нашумели. По-тихому войти не удалось. Чтобы чисто и светло.

— Да, постучал ты крепко. От души кулаком грохнул. Двери вместе с косяками вынес, — криво улыбнулся Войтик. — Ломанулись на твой стук, как лоси. Думал, все рога себе посшибают.

— Так посшибали же. Уходим, а то скоро шерсть задымится. От Войтика уже паленым несет, — Веселин подергал носом. — Или от Толяна.

Стас повернул лицо к огню.

Даже через повязку показалось, что видит, как полыхает лес, как трещит злобное пламя, пожирая вековые деревья.

— Зря я взял вас, ребятки, — С сожалением произнес он. — Мне бы еще там, на берегу, сообразить надо было, что ждать будут. Так нет же…

— Фильтруй базар, командир. Мы тебе не как-нибудь, а братья, — Толян от возмущения забыл про субординацию. — И не лохи, а реальные пацаны. Знаем, на что идем.

— И правда, Слав, — тихо сказал Бодрен, касаясь его плеча. — Можем и обидеться.

— Верняк, командир, — ухнул Войтик, заслоняясь ладонью от обжигающего жара. — Побежали. Веселину пятки припекает. И Купава реснички опалила. А кому она нужна без ресниц? Красота не та будет.

Стас снова вздохнул.

Вскинул голову, расправил плечи. И всем почудилось, что как прежде сверкнули его глаза под повязкой, загорелись упрямым огнем.

— Толян!

Парень вытянулся в струнку.

— За базар ответишь!

— Упал-отжался? — покладисто согласился он.

— Там посмотрим.

Толян приуныл, но, что-то сообразив, взбодрился. Когда это самое «там» еще будет!

— Я же по-свойски, командир, как земляк земляку. И как брат. Не по службе. Устав помню, — на всякий случай все-таки попробовал оправдаться. — На раз просекаю. А может, «упал-отжался»?

Бежит рядом, бухтит в ухо. В голосе не страха, не сожаления.

— Да у меня от твоего базара сразу тыква циркулем поехала. Во, как загрызло! Обидно же, в натуре. Принца и то достало. Правда, Бодри?

— Толян, отлепись, — огрызнулся Стас. — Проехали.

— А «упал-отжался»?

— Амнистия…

— Не фига себе!

Толян вины за собой не чувствовал и в реабилитации не нуждался. Но на всякий случай отстал и пристроился к Войтику, пытаясь что-то доказать ему обиженным шепотом.

Бежали вдоль фронта огня, высматривая щель, которая позволила бы нырнуть на ту сторону.

— Погорячился ты, Слав.

— Так вышло, — неохотно согласился Стас. И запоздало спохватился. — Думать было некогда. Сам же видел. Раненые есть?

— Мало-мало… — откликнулся Войтик. — Терпимо.

Стая давно ушла вперед, и Стас время от времени прислушивался в надежде услышать призыв старого вожака.

Изредка поворачивал голову в сторону Купавы. По привычке, чисто символически. Ободряюще кивал головой, совсем не надеясь, что девушке от этого станет легче.

Казалось, еще немного и кожа на лицах начнет лопаться, не выдержав жара. Дышать практически нечем. Горячий воздух обжигает легкие.

Но никто не жалуется.

— Вообще, конкретно спичку бросил, командир, — прохрипел Толян, ни к кому не обращаясь, с трудом шевеля потрескавшимися и кровоточащими губами.

— И не холодно, — Войтик посчитал, что ему промолчать было бы неприлично.

Стас остановился.

— Смочите тряпки водой и забинтуйте лица, — решился он, — попробуем проскочить.

И, не дожидаясь, нырнул в огонь.

Бежали по горящей траве. Из-под ног разлетались мириады искр. От огня не спасала даже двойная Войтикова подошва. Толян прыгал козлом. Войтик летел вперед немыслимыми прыжками. Веселин, стиснув зубы, смахивал обожженными руками сажу и пот с лица. Купава терпела и старалась не отстать.

— Скоро выскочим, — шепнул он ей.

Купава свела бровки к переносице. Но не ответила. Сама напросилась. Не смеет жаловаться.

И только принц Бодрен словно парил над землей, едва касаясь носками своих ладных сапожек горящей земли.

— Я понимаю, добрый принц, что для тебя это не просто лес, но что было делать?

Принц, не ответив, кивнул головой.

Горящий лес остался позади. Можно было бы перевести дыхание. Но лучше убежать подальше.

Не останавливаясь, сложил ладони рупором и, запрокинув голову, завыл протяжно и длинно, в надежде, что его призыв услышит стая.

Прислушался.

Еле слышный, долетел ответ.

Далеко ушла стая. Догонят.

Толян снова ожил.

— Командир, не въезжаю. На фига нам это доставалово? Прямо у хаты мочить начали. Такой напряг получился. Найти бы того понтяру, который их на нас толкает и волыну в зубы!

Толян от пережитого человеческий язык позабыл.

— Кто?

— Ну, не я же? Даже не вспотел… Так борзеют же. И вообще, беспредел. Внаглую окучивают.

— Обидно? Зубы жалко?

— Чьи?

— Тебе лучше знать. Мои на месте.

— Ни фига себе. Мои, что ли?

Отвечать не стал. Обернулся на бегу. На губах появилась насмешливая наглая улыбка.

— Кончай тереть, Толян. Домой захотел? Так и скажи.

— Кто? Я, что ли? Войтик, догнал?

— Я и не отставал.

Судя по всему, Войтику было не до Толяновых проблем.

За все время от берега десятка слов не проронил обычно словоохотливый разведчик.

— Тормозишь?

В технической терминологии друг Войтик временами еще путался, а потому принципиальный вопрос оставил без ответа.

И Толян с конкретного базара перешел на цивилизованную речь.

— Командир, прошу уточнить.

— А у самого головы за плечами нет?

— Могу и обидеться.

— Дыши носом, дыханье собьешь…

— Прикалываешься? Уходишь от прямого ответа?

Похоже было, от обиды Толян забыл, что он реальный пацан.

— И какой ответ тебе нужен?

Толян затих, мучительно припоминая предмет своего разговора.

У Стаса появилась возможность задуматься. Но ненадолго. Справа появился Бодрен.

— Слав, может, есть смысл закрыться заклинанием?

— Не поможет, — односложно ответил Стас.

— Но почему? Помогало же прежде.

— Иногда. Бодрен. Если я их вижу, почему они не могут видеть нас?

— И все же…

— Братец принц, прежде мы имели дело с рабочими магами. Из них многие даже мечи не все носили. Их дело — стеречь зеленые насаждения. Зачем им мечи? А сейчас против нас бросили боевых магов. А эти ребята покруче. И с каждым разом их боевая мощь будет усиливаться. Я так думаю. Впрочем, если я ошибаюсь, возражай…

Принц с возражениями торопиться не стал.

— Они видят тебя, командир?

— А разве не так? Я, кажется, уже говорил об этом.

— Так с чего бы им тогда к нам цепляться?

— А вы им случайно под руку попались. Ну, и не пропадать же добру? По принципу: бог увидит, лучше даст.

— Кого даст? — полюбопытствовал Толян, оставивший свои размышления.

— Так и я про то же. Где им других искать?

— И все же, командир, я так и не понял, кто домой собрался?

— А разве не ты?

— Типа, я кто?

— Слава богу, речь вернулась. Тогда, если не ты, спроси Войтика. У него тоже лицо умное. Думает… что думает!

Но Войтик намека не заметил. Замедлил шаг и всмотрелся в горы.

Толян, приотстав, подождал друга.

— Братуха, тебе зачем домой надо?

Войтик не расслышал его вопроса.

Оторвал взгляд от синеющих вдали гор и, глядя мимо Толяна, задумчиво проговорил:

— А я на их месте не стал бы нас трогать. Пропустил бы до самого порога, а там и… — огромные ладони сомкнулись и послышался хруст.

— Доходчиво. Дальше не продолжай. Но слишком просто. Пропусти таких ребят, как мы, а они — шасть, и в горы.

— Конкретно…

Остановились, чтобы перевести дух.

— Может, и так…

— Ну, нет, — решительно возразил эльф. — Они прекрасно понимают, с кем имеют дело. И будут гнать от засады к засаде. Я так думаю. Пока не раздавят.

— Заяву конкретную кинули.

Стас поморщился.

— Точку возврата прошли. Обратно не выпустят. Играем почти на равных. Они видят нас, мы видим их. Численное превосходство в расчет можно не принимать. Главное — захватить инициативу.

— Точняк!

— Пропустят — хорошо. Нет — вольному воля. Им же хуже. Давно мы посуду не били. Нам бы только в горы прорваться. — Повернулся к Купаве, притянул ее за плечи к груди. — Устала, барышня?

Тронутая неожиданной заботой, девушка задорно улыбнулась.

— Не больше Веселина.

— А я так и вовсе не устал! — обиделся парень, покраснев от возмущения. — Мы с Войтиком еще и не так бегали.

— От орков, — съехидничала Купава.

— Так их больше было, — огрызнулся Веселин.

— Будто ты считать умеешь, — и Купава показала Веселину розовый язычок, чем развеселила даже всегда сдержанного эльфа.

— Войтик, скажи ей…

Войтик отмахнулся.

— Вот, дружище, до чего доводит умный вид. Был человек, как человек. А думать начал… Кисейная барышня! Войтик у тебя же имидж сурового воина и грозного бойца!

Войтик издал звук, выражающий крайнее возмущение. Судя по всему, он и не думал сдаваться.

— А нельзя ли с ними, как с доргами? Размазать их. Или огня подпустить. А лучше и то, и другое. И побольше.

Толян заинтересованно прислушался. Идея Войтика пришлась ему по душе.

— Дружище Войтик, я понимаю, что тебе, как следует врезали по, как бы помягче выразиться…

— Чего уж там! Говори прямо… по морде.

— Вот именно. По ней самой. После чего ты сразу начал задумываться, хотя на самом деле перестал это делать вовсе. Там же люди. Дети, женщины, старики.

— Орки. Там орки! И никого больше, — Войтик был категоричен, как никогда. И с доводами Стаса соглашаться не хотел.

— Пусть орки. Которых подталкивают в спину. А нам это совсем не нужно. Зачем нам война, победа в которой маловероятна?

— Ну уж, — Войтик презрительно сплюнул под одобрительные взгляды друзей. — Орки же.

— Да нет, Войтик. Маловероятна. Их в десятки раз больше. И они злы на весь мир. Или на все миры. И вооружены они лучше нас.

С этими доводами Войтик был согласен.

— Но, если даже удача будет на нашей стороне, война окажется затяжной. А для нас это смерти подобно. Сколько останется после такой войны? А Волчок? А волчий род? Славия? Я видел их селения. Я знаю, как они живут. И удерживали их от вторжения на наши земли только темные эльфы своим камнем. Вот этим…

Стас распахнул волчовку и коснулся рукой амулета.

— Так отдать, и все дела. Пусть подавятся.

— Нет, друзья. Камень не принесет им удачи. Он практически утратил свою силу. Причем, по доброй воле. Но они-то этого не знают.

— И прут рогом.

— Не думаю, что камень эльфов достался бы оркам.

— Я тоже так думаю. А поэтому, важнее устранить причину. Толян, ты помнишь, Серд нам говорил, что с орками какое-то время даже торговлишка велась?

Толян нырнул с головой в глубины своей памяти.

— Вот и мне захотелось договориться с орками без войны. К тому же, ребятки, завелась у меня дурацкая привычка видеть вас около себя живыми и здоровыми. И приятно веселыми. Что поделаешь? Человек не без изъянов. Все понял, Войтик? Или, как говорит твой друг Толян, просек?

— Ты думаешь, командир…

— Вот с этого и надо было начинать. А ты, Войтик, забыл совсем наш давний уговор.

Войтик вскинул голову и удивленно крякнул.

— Какой такой уговор?

— А такой, что я буду думать, а ты делать. Ведь так проще?

Войтик ошарашено закрутил головой.

— Проще…

— Так в чем же дело? Выбрось всю эту дурь из своей головы, пока не разболелась.

— Вот так сразу?

— А зачем медлить? И в головной дозор. С Веселином. Но не увлекайся. Уходи вперед не далее двух-трех верст, иначе отскочить не успеешь. Задача ясная?

Войтик кивнул головой. Но было заметно, что размышления просто так его голову покидать не желали.

— Ты все еще здесь? — Стас сделал удивленный вид. — Одно из двух. Или меч, или поварешка.

Войтик вздрогнул, со страхом по давней привычке попытался заглянуть в его глаза, надеясь угадать, насколько серьезны его намерения. Но взгляд уткнулся в черную повязку. И Войтик сорвался с места.

Стас прислушался к звуку удаляющихся шагов.

— Ломит, как лось! — с осуждением проговорил он. — Вот к чему приводит такая недопустимая в армии роскошь, как избыток свободного времени. Толян, не учись у своего друга плохому. Был справный боец, теперь тоска зеленая.

Но Толян и сам давно, по крайней мере, со вчерашнего вечера, грешил этой подлой и трудно излечимой болезнью… А поэтому не обратил на этот полезный совет ни малейшего внимания.

— Командир, если от камня бесполезняк, так и отдать его к лешевой матери. Пусть радуются. Или выбрось…

— Нельзя, Толян. Я же уже сказал. А кроме того, хорошего человека можно обидеть. Да и наши друзья, светлые эльфы, поймут неправильно. Реликвия! Просек? И кто тебя тогда колбасой радовать будет?

И для убедительности поднял руку с вытянутым указательным пальцем вверх.

— В принципе, да.

С последним доводом Толяну трудно было не согласиться.

— Если в принципе, тогда рад за тебя. И вообще. Бери пример с Купавы. Идет себе спокойно. Природой наслаждается. Цветочками любуется. Удовольствие получает. С вопросами не лезет.

Толян отстал и какое-то время бежал замыкающим.

— Бодрен, а ты чем так озабочен?

— Мне кажется, что в дозор лучше было мне идти. Застигнут Войтика врасплох, а мы не успеем.

Стас скупо улыбнулся.

— Впереди все чисто. А Войтику прогуляться невредно. А то все думает, думает… А ему ум на лице, как на корове седло. Аж противно. Вот так хорошие люди и пропадают. Раз… и нет бойца. Толян!

— Вперед без страха и сомнения.

— Прямая дорога не всегда самая короткая, а длинный путь не всегда самый долгий. Так мы и пойдем, заглядывая в окна. Разве тебе не любопытно посмотреть, как здесь люди живут, мой добрый друг? — повернулся к эльфу и, не дождавшись ответа, удивленно пожал плечами. — Нет? Странно. А я, страсть, до чего любопытный. Сплошная жуть! И с чего бы? Сам не знаю. Хлебом не корми, дай в окно заглянуть. Может, драли в детстве мало?

Стас покачал головой и повернулся к принцу.

— Может, ты знаешь?

Эльф уже давно оставил всякие попытки распознать в его ироничном голосе, когда вождь говорит серьезно, а когда шутит. Вот и на этот раз вместо ответа он только дернул плечами.

— Тоже верно! — охотно согласился Стас. — А почему брат у тебя Дель… а ты просто… без всяких Дель?

— Я тоже Дель… Бодрен. Без приставки короче.

— Ну да. Если так, тогда конечно.