Священный путь. По следам «Пира»

Нина Бандурина

История страны, мира, Вселенной – это история одного человека. В надежде обрести свою вторую половинку под чутким руководством мудрого наставника Тамира шаг за шагом постигает тайны великого произведения Платона «Пир». Но, столкнувшись с реальной жизнью, девушка попадает в круговорот событий, пройдя через которые, ей предстоит ответить на главные вопросы своей жизни: каков смысл любви и в чём на самом деле заключается тайна человеческой души.

С особой благодарностью моим бабушке и дедушке, чьи истории всегда помогали мне верить в чудеса.

© Нина Бандурина, 2018

ISBN 978-5-4490-7119-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Вместо предисловия

Сколько себя помню, мне всегда нравилась история. В школе, в университете я с удовольствием посещала занятия по данному предмету. Так продолжалось до тех пор, пока однажды я не услышала фразу, которая на долгие годы перевернула мое сознание:

— В связи с новыми открывшимися фактами… — начал свою лекцию профессор и стал рассказывать о берестяных грамотах, найденных не так давно в Новгороде. — Бытовой и личный характер многих грамот свидетельствовал о высоком распространении грамотности среди населения, включая женщин, — продолжил он, после чего упомянул о том, что эти находки стали причиной разногласий среди историков: некоторые учёные отказывались принимать открывшуюся информацию и всячески старались её опровергнуть.

«Удивительно! — подумала тогда я. — Сколько ещё раз нам придётся услышать эту фразу — „в связи с новыми открывшимися фактами“, — прежде чем мы сможем понять наконец, как всё было на самом деле? И возможно ли это вообще»?

Ответ пришёл, когда я «случайно» прочитала отрывок из письма игумена Никона Воробьёва: «Наука — ложь, когда её данные принимают как нечто абсолютное, ибо завтрашняя наука будет отрицать сегодняшнюю; искусство — сознательная фальсификация по большей части; политика всегда была полна обмана, лжи, преступления, здесь всё надо понимать наоборот; а то, что называют „жизнью“, — суета сует, всяческая суета, а главное — ужасная мелочность, пустота, ложь и ложь без конца. Словом, „эпоха лжи“, царство князя мира сего». В наш золотой век информационной свободы эти слова мне показались более актуальными, чем когда-либо.

Что же касается данной книги, то она представляет собой художественный вымысел, основанный на скудных исторических данных и их разнообразных интерпретациях. Меня заинтересовал третий центр Руси, описанный арабскими географами и историками, — Артания. Вот что о ней известно современной науке:

1.Верховным правителем Артании был каган, который находился в Арте.

2.Сведения об Артании отрывочны, поскольку никто из чужеземцев туда не допускался. Всех иностранцев, попадавших в Артанию, местное население якобы убивало. Сами же жители Артании «спускаются по воде и торгуют, но не сообщают никому ничего о делах своих и своих товарах и не позволяют никому сопровождать их и входить в их страну» (ал-Истахри). Кроме того, из столицы Артании получали «очень ценные клинки для мечей и мечи, которые можно согнуть вдвое, но как только отводится рука, они принимают прежнюю форму» («Худуд ал-«Алам»).

Арабский географ IX—X веков Истахри, а позже Ибн-Хаукаль и другие рассказывали о трёх славянских центрах: Куябии, Славии и Артании. Первые два центра споров не вызывают — почти единогласно под ними разумеют Киев и Новгород. Тогда как идентификация Артании уже давно стала поводом для непрекращающихся споров. Из всех предложенных вариантов её местоположения я выбрала южную версию, поскольку мне она видится наиболее логичной. Во-первых, потому, что арабские географы помещают Арту, столицу Артании, между хазарами и Византией. А во-вторых, такая версия имеет ряд убедительных исторических подтверждений:

3.По мнению историка XIX—XX веков Д. И. Иловайского, в договорах Олега и Игоря с Византией имеется информация о том, что Русь существовала на Днепре и на Чёрном море задолго до второй половины IX века, то есть до эпохи призвания князей. Эти договоры указывают также на развитые торговые отношения между Византией и Русью и заключают в себе прямые намёки на то, что подписанные Игорем и Олегом договоры были повторением прежних, таких же мирных трактатов.

4.Только существование Азовско-Черноморской Руси, по мнению того же Иловайского, объясняет тот факт, что «Русь в начале нашей истории является народом преимущественно мореходным. Морские походы Киевских Руссов явно совершались с помощью их черноморских родичей». Примечательно, что прекращение морских походов киевлян совпадает с появлением половцев, которые отрезали Киевскую Русь от Азово-Черноморской, тогда как морские караваны из Руси в Византию продолжали ходить.

Если учесть, что Артания, или Азово-Черноморская Русь, была ближе других славянских центров к Византии и вела активную торговлю, можно предположить, что уровень её развития был довольно высоким. Это же доказывают современные археологические раскопки на Дону, сообщающие о наличии высокоразвитой архитектуры не только в городищах, но и в степи. Основываясь на этих фактах, я позволила себе вольность: возвысила уровень развития Артании до уровня Греции и Рима.

Поход руссов на Константинополь и Аскольдово крещение Руси также вызывают немало вопросов.

1. Б. А. Рыбаков утверждает, что в первой редакции «Повести временных лет» приобщение Руси к христианству было отнесено к середине IX века. Исследователь считает, что это является центральным элементом всей концепции произведения, значительно деформированной позднейшими редакторами. «Изложение ведётся с середины — начало важнейших событий осталось за рамкой текста: „…Словеном бо живущем крещеном…“ А кто и когда их крестил? Неужели это было безразлично для киево-печерского историка? Неужели он мог обойти молчанием вопрос о „русьскых письменах“, найденных Кириллом в Херсонесе, неужели он не знал того, что руссы впервые крестились при патриархе Фотии в 860-е годы?.. Важнейшие для средневекового историка вопросы — как и когда сложилось то или иное государство, когда и как появились там христианство и письменность, — эти вопросы остались без ответа.…Чья-то рука изъяла из „Повести временных лет“ наиболее интересные страницы».

2.В известных речах византийского патриарха Фотия, произнесённых им по поводу нападения Руси на Константинополь, в 860 (865) году, говорится: «Эти варвары справедливо рассвирепели за умерщвление их соплеменников и благословно требовали и ожидали кары, равной злодеянию». И ниже: «Их привёл к нам гнев их; но, как мы видели, Божия милость отвратила их набег». (Четыре беседы Фотия — архим. Порфир. Успенский.) Отсюда ясно, что первое нашествие руссов на Константинополь не было простым разбойничьим набегом. Это был акт мести. Но тогда встаёт вопрос: за что?

3.Во время нападения руссов патриарх Фотий опустил край ризы Пресвятой Богородицы в воду, после чего разыгралась буря, уничтожившая почти весь русский флот. Эта легенда широко распространена и всем известна. Однако те же беседы Фотия восстанавливают происходившие события в настоящем виде: буря действительно имела место, но только в начале события, а не в конце. Фотий говорит, что варвары приблизились в бурную, мрачную ночь, но потом море утихло и они спокойно обступили город. Интересно было бы узнать, что заставило Аскольда — грозного воина, стремившегося к мести, — передумать нападать на практически безоружный Константинополь и принять крещение?

4.Следует также отметить, что, по наблюдениям историка Д. И. Иловайского, после нападения на Константинополь Аскольдовой дружины «у византийских историков начинаются более прямые известия о Руси под её собственным именем, а не под именем Скифов, Сарматов и т. п».

5.Наконец, кем же был Аскольд? Кто-то говорит о его славянском происхождении, кто-то — о варяжском. Но если всё-таки допустить вероятность существования Южной Руси, может ли Аскольд, носивший титул кагана, быть каганом той самой Артании? И не является ли имя Аскольд скифским?

Ответы на все эти вопросы — задача историков. Если они возможны вообще. Целью же данной книги является не столько стремление разобраться в истории, сколько попытка поразмышлять над местом человека в мироздании.