Договор с двумя неизвестными

Нина Каротина (2024)

Если у вас два секретаря, немедленно увольте обоих негодников, иначе они испортят даже самое верное дело. Родиону Ялагру срочно нужно достроить крепость и заключить союз с государством, где правят воинственные королевы. На деле задачка не из простых, попробуй, договорись с женщиной, у которой в одной руке меч, а во второй твое сердце. Родиону и без того сложно, а ему мешают даже личные помощники, донимают незамужние девицы Тирэлл и жуликоватый Дядюшка, преследует близкий друг Турис со своей нетленной рукописью о пользе виноделия и винопотребления. Родион выкрутится, но в таком случае не просите у него совета, он непременно направит вас кривой дорожкой. И уж точно не ищите у него помощи в делах сердечных, если не хотите отложить свадьбу навсегда. Книга наполнена юмором и забавными ситуациями, а герои никого не оставят равнодушными.

Глава 5

— Меня ограбили! — голосил Дражайший и лапал племянничьи коленки.

— В лучшем случае пожизненное заключение в Тёмной башне, — Родион вальяжно развалился в кресле-троне, жевал перо и не реагировал на коленки, у которых ползал родственный жулик в тщетных попытках выдавить хотя бы одну слезу на троих.

Рядом сидела Скотина и плотоядно лизала дядюшкино лицо, сводя на ноль все его жалкие усилия.

— Подставили, облапошили, раздели догола!

— Ещё говорят, смерть при отсечении головы гуманнее будет, — задумчиво рассуждал Наместник южных провинций. — Могу поспособствовать, чтобы при погребении голову положили на природное место, а не на то, которое она заслуживает.

— Разорили, обобрали, опустошили!

— Или вот, например, утопление. Лучше повешения. У повешенных расслабляются мочевой пузырь и кишки. Тебе будет не к лицу. А утопленники весьма неплохо выглядят.

— Роденька, придумай что-нибудь. Ты же самый умный мой племянник! — наигранно рыдал Дражайший. — Я буду вечный, вечный твой должник!

— Чем по-твоему я занимаюсь? Яд, их много, можно подобрать мгновенного действия. Могу посоветовать со вкусом клубники и подобрать должное обрамление. Как тебе торт с изысканным кремом и карамелью? Чуть сдобрим клубничным ядом и вперед, навстречу с предками.

Ной в голос завыл, Скотина присоединилась дуэтом. Родион млел под эту душещипательную музыку. Единокровный жулик доведён до нужного состояния, пришло время менять тактику.

— Но, если ты хочешь жить с таким грузом на сердце…

— Хочу! — быстро утешился тот. — Очень хочу, Родиончик. Я снесу этот груз, буду само бичеваться каждый день вместо молитвы.

–…выход только один. Бежать. Далеко. Сбивая коленки в кровь, чтобы не успели перехватить.

— Это куда? — опешил лиходей.

— Ну, не знаю, — задумался племянник и погладил прильнувшую к ноге Скотину. — В Гралицию не доплывёшь, попадёшься мародёрам, они продадут тебя в рабство на ласцийские рудники. В Агарон не доедешь, кочевники снимут с тебя шкуру и обобьют ею шатёр. До Мериона лучше не ходить, там покуда своих забот хватает? Остаётся только Алесция.

— В Алесцию? Кто же меня туда… как же я туда…

— Послом от Ригорона. Будешь жить в Падмире, близ дворца королевы Падмиры. Там тепло, красиво, жрицы в храмах за золото столько любви отвесят, не донесёшь.

— Но разве это…

— Возможно, — кивнул Родион. — Если мы заключим с ними мирный договор. Переговоры с Алесцией в твоих прямых интересах. Потому, ты должен освободить для послов дворец, а не белый флигель, а сам убраться из дворца.

— Родимчик, но мне некуда идти. Это мой дом, я жил в нём со времён…

— Я понял, идея плохая, — привстал племянник.

— Нет, нет, я уйду, — цеплялся за одежду Дражайший и усаживал Принца обратно.

— Но, — приподнял нравоучительные брови Наместник, — ты не можешь ехать в Падмиру один, без присмотра. Сопьёшься ещё в этих храмах, опозоришь Ригорон. Ты обязан жениться.

— Что?!

— Это не обсуждается. Жена должна быть взрослой, разумной, влиятельной. Например, Улия Тирэлл. Точно она.

— Родюшка, побойся богов, — возмутился предок. — Она старая и некрасивая, причём, это мягко сказано.

— Она моложе тебя лет на двадцать, и она справится с возложенной на неё миссией. Либо она, либо ещё один безболезненный вариант. Сбросить тебя с недостроенной крепости. Вполне эпично. Заодно перед смертью полетаешь, романтика. Если твои останки ещё будут шевелиться, провернём вариант с отсечением головы.

— Родюленька, но как бы без женитьбы? — наигранно рыдал тот.

— Более того, рекомендую обзавестись с княжной потомством, — сдвинул грозные брови племянник. — Молодого отца в императорском дворце могут и пощадить. Чтобы дети сиротками не росли.

Ной Орс неожиданно задумался над последним аргументом и признал, что гений Родиона опять не подвёл.

— Родюшончик, но если княжна откажет мне? Или князь?

— А вот это уже твои проблемы, мой возлюбленный дядюшка. Примени своё скрытое обаяние, очаруй девицу, влюби в себя. Делай, что хочешь, — неожиданно закричал он, — но, чтобы известие о свадьбе дошло быстрее, чем прямой приказ из Свидарга о твоём повешении!

Как чудесно. Теперь родственник устранён из дворца, унижен и занят делом. Трудно себе представить, как он «завоюет» старую деву, страшную, как смертный грех, и умную, как агаронский магистрат. Чем ещё ей было заниматься все эти годы? Она начитана, образована, истинная старая дева.

Ной выбирался не из таких передряг, пусть покрутится, а Родион повеселиться. Кстати, для полного веселья можно намекнуть Князю, что он тоже присматривается к Улии. Впрочем, нет, и без того Дражайшему будет нелегко. Надо дать ему шанс на счастливый брак. Все три дядьки Орсы седые, а семью и детей не нажили. Пусть хоть один позаботится о продолжении рода. О, боги, может не стоит род Орсов продолжать через этого прохвоста?

Родион ознакомился с бумагами отца. Тот приложил копию письма Альфы Сиуцы в Висцию и попросил действовать по обстоятельствам, полагаясь на таланты сына. В Северной степи бушевали кочевники, Гралиция ищет союза с Алесцией, всё плохо, требуется повлиять на алесцийских Тесед самым невероятным образом. У Родиона развязаны руки. Делай, что вздумается, но, чтобы Ригорон с Алесцией заключили договор, а Горный перешеек остался нетронутым ещё на сто лет вперёд. Хорошенькие инструкции! Впрочем, Папа знал, что Родион выкрутится и сделает то, что не под силу никому. Если есть неразрешимая проблема, отдайте её Родиону, он сделает вам новую проблему, и вы забудете о прежней.

— Мы здесь уже вторую неделю, — ворчал Тибель. — Лихие боги, где носит этих алесцийских дамочек?

— И вот что, мой неосторожный друг, — заметил Родион, завтракая в постели вместе со Скотиной. — Когда прибудут послы, потрудись держать себя в рамках приличия. Это не приказ, а совет знающего человека. «Южные дамочки», как ты их называешь, умеют делать обрезание быстро и почти безболезненно. Тебе ли не знать, что моя Мама такая же «южная…». Нет, лучше скажи это в ее присутствии, а я посмотрю, как быстро она сделает из тебя евнуха.

— Фи, Милорд, — отмахнулся Тибель. — Как вы могли обо мне так подумать?

— Вчера я имел неосторожность столкнуться с князем Тирэллом в его же доме. Странно, не правда ли? Он меня преследует? Князь с прискорбием сообщил, что княжна Шиэль помолвлена с князем Пирэллом. От облегчения я едва сдержал победный клич, но на беду вспомнил, что ты, греховодник, дворец не покидаешь, а ходишь, будто сметаной обмазанный. То есть, зазнобу нашёл в самом дворце. Ты найдёшь её даже на необитаемом острове. Скажи, если я где-то ошибаюсь.

— Ваше Проницательство, вам белого вина или красного, или розового? Ещё есть настойка…

— То есть, не ошибаюсь, — кивнул Родион. — Розового. Итак, если я узнаю, что княжна Шиэль, та самая, что при встрече с тобой выпрыгивает из корсета, и чьи благовония я чувствую на твоих волосах… Так вот, если я узнаю, что она нырнула к тебе в комнату, а ты паскудник такой, не воспылал праведным гневом и не вышвырнул её из своей благочестивой светлицы, я отдам тебя в услужение Ною Орсу…

— Только не это…

— А если я уже опоздал, и первенец князя Пирэлла будет похож на одного знакомого мне персонажа, я скажу Скотине, чтобы она выгрызла предмет твоего особого беспокойства. Будешь служить у Дражайшего евнухом.

— Гм… Милорд, княжна Шиэль не хочет выходить замуж за этого свиновода. По крайней мере девственницей, — нагло хмыкнул Тибель.

— И ты бросился ей помогать, великодушный ты мой?

— Что вы, Ваше Вашество. Я изо всех сил противостою её страстному напору.

— Тибель, держи себя в руках. Мне во время алесцийских послов скандал не нужен. А зная князя Тирэлла и князя Пирэлла, его не миновать, если ты не застегнешь пояс верности, а ключ не выбросишь в море.

— Верности кому?

— Скотине, — зло ответил Родион и сбросил собаку с кровати, поскольку та, едва он отвлёкся, высосала с его тарелки завтрак.

Весь день Родион провёл в судейском доме, где разбирал дела, а затем участвовал в обещанных казнях. Здесь он — Наместник южных провинций, представитель власти и Императора, персона, к которой особое внимание и очередь с просителями, алчущими до справедливости. Занятие наискучнейшее, если бы не Скотина. Та сидела рядом с его главным креслом, будто пёс подземных богов, огромная, зубастая и готовая на всё ради развлечений. Даже закоренелые преступники посматривали на палача с благодарностью, что не отдал на съедение жуткой твари.

Но собака на этот счёт имела своё мнение. Она рванула с цепи, сдвинула кресло, к которому была прикована, и поспешила в гущу событий. Судья Элайса крепко вцепился в подлокотники и сохранял лицо, дескать, это и есть часть плана. Родион отвлёкся всего на мгновение, ему докладывали, что алесцийские послы выехали из Горного перешейка, были встречены людьми генерала Сиреты и сопровождаются в Ближние Патны.

А затем раздался женский визг и громкий многоголосый вздох. Родион дёрнулся и попытался оценить масштабы бедствия. Судья подъехал в кресле к эшафоту, Скотина взлетела по лестнице наверх, дабы облобызать и палача, и его жертву, одного для успеха в его начинаниях, другого для лёгкой дороги в царство подземных богов. Но тут произошла заминка, кресло, будто якорь, остановило «богиню милосердия» в шаге от цели. Она расстроилась, но ненадолго, нашла новую игрушку и сомкнула пасть вокруг рукояти огромного топора.

Судья Элайса поначалу выдохнул от облегчения и поспешил встать с проклятого кресла. И тут на него во всем своём праведном великолепии слетела «богиня возмездия» с топором в зубах. Раздался женский визг, это кричал судья. Скотина пролетела мимо него, Элайса свалился в обморок, осел в кресло, и кресло снова поехало.

Толпа громко охнула и в ужасе расступалась пред карающей дланью Скотины. Правосудие во всей непризнанной красе неслось по маленькой площади с судьей в скачущем кресле. Палач и осуждённый забыли о своей роли на этом празднике справедливости и завороженно наблюдали за тем, как судья выпал с «колесницы», собака выплюнула орудие смерти, откликнулась на свист Хозяина и пронеслась обратно. Кресло с грохотом проволоклось следом и с особым подскоком остановилось на голове чуть пришедшего в себя судьи.

Элайса разбил голову и потерял зуб. Именно потерял, тот был искусно сделан у мастера-ювелира и гордо носился «в люди». Сделать второй можно, но до того момента ходить придётся без него, а судья человек представительный, имеет прямое отношение к власть имущим, он может стать участником переговоров со стороны Ригорона. Когда Родион покидал площадь, там разворачивалась поисковая кампания, в которой приняли участие в том числе палач и счастливчик, избегнувший смерти благодаря Скотине.

Конец ознакомительного фрагмента.