Храм боевого мага

Нина Каротина (2023)

Родион устал искать ответы, он просто устал и терялся в этом перевёрнутом магическом мире. Что делать, если ты просто хочешь спасти брата, а у тебя отнимают невесту? И было бы не так тошно, если бы он предал ее, обменял на брата. Но нет, она добровольно пожертвовала собой, смело шагнула в неволю. И теперь остается только гадать, что с ней сделают северные магистраты. Хотя Вилли Тирэлл боевой маг, и вопрос нужно ставить иначе. Что она натворит, оставшись один на один против этих самых магистратов? Ох, и пожалеть бы магических дурней, зря они недооценивают Вилли.Четвертая книга в серии «Долина вечной молодости».

Глава 3

Северное Царство Агарон. Столица Гаард

— Творчество, и, в частности, поэзия, лучшее средство от…

Вилли дождалась, пока Эрсэн допишет последнее слово, критично проверила каждую букву, пододвинула ближе чернильницу и продолжила:

–…от ревматизма, метеоризма, маразма, сарказма, спазма и навязчивого энтузиазма. Точка. Пять запятых не забыл?

— Миледи, в грамоте я всегда был лучшим. Чистописание — мой любимый предмет.

Девушка оценила чистые пальцы ратного мага. Она всего лишь постояла рядом, а все руки уже в чернилах.

— Передовые методы науки, медицины и литературы в моем лице гарантируют больному чудесное оцепенение. Точка, — ткнула она в бумагу и оставила смазанный отпечаток. — «Оцепенение» аккуратно зачеркни, сверху допиши «исцеление». «Гарантируют» подчеркни. Всем страждущим посещение поэтического вечера строго обязательно. Восклицательный знак три раза.

— Три раза не влезет.

— Допишем на стене краской. Ежонок, не ершись, тебя это тоже касается. У тебя хронический цинизм, вялотекущий атлетизм и назревающий из-за всего этого алкоголизм, беречься нужно.

Эрсэн покорно мокнул перо в чернильницу и приготовился к худшему.

— Всех отсутствующих и считающих себя здоровыми людьми ждёт личная аудиенция с поэтическим целителем Вилеттой и последующее за тем разочарование. Я докажу вам, что вы глубоко заблуждаетесь и безнадежно больны! Летраша, персичек, чего притих? Боишься, что я не замечу твой неизлечимый пессимизм?

— Нисколько, миледи, — улыбнулся душевный мастер. — Но на афише лучше писать коротко, без обиняков. Иначе…

— Прогрессирующий минимализм. Без обиняков не придут, я ещё даже не начала угрожать. Ежонок, рисовать умеешь? Афиша без рисунка, драматизм на ветер.

— Боюсь, нет, миледи. Бог уберег, — ратный маг подул на чернила и те стекли черными каплями. Афиша приобрела такой жуткий вид, что на вечер не придет даже тот, кто чешется от мазохизма.

— Художник в храме есть? Творчество только я вытворяю, или всё не так безнадежно? — уточнила девушка.

— Я слышал, у Аравида хороший почерк, — заметил Летран.

— Нет-нет, — отнекивалась поэтесса. — Симптомы похожие, но не то. Больной страдает периодическим травматизмом после каждого нашего сеанса. Хорошенького в меру, иначе впадет в зависимость. Ох, как тяжело нести бремя духовного просветителя в общество, пораженное деспотизмом, невротизмом и анахронизмом! — закатила она глазки. — Будто идешь по темному лесу с дубинкой разящего искусства.

— Его Магичество Итуур, по слухам, имеет склонность к художеству. Однажды он купил натюрморт с сушеной рыбой.

— Уже лучше.

— Господин Азиур — маг-иллюзор. Иллюзоры больше прочих тянутся к искусству.

— Ну, вот, список жертв, в смысле, художников набросали, за афишу я теперь не беспокоюсь.

— Вызывается к ответу Маг Вилетта, — прозвучал громкий голос, и раскатистое эхо докатилось до самых дальних мест, где Вилли с Эрсэном и Летраном ваяли афишу. — Прошу пройти к скамье свидетелей.

Вилли намеренно пропустила большую часть собрания, прослушала речи предыдущих ораторов, ничего интересного по сравнению с подготовкой к творческому вечеру. В зале заседаний привычно шумно, собравшиеся маги переговариваются и спорят, нет времени, слушать их склоки. В зале собрались все высшие магистраты и часть старших магистратов, чтобы обсудить дела Храма.

Девушка, свернула афишу в трубочку и прошла к месту в качестве ответчика. С возвышения судьей на нее взирал высший магистрат Зельтиур, по правую руку от которого истошно зевал Бириар, по левую Аравид педантично перекладывал бумажки.

— Маг Вилетта, на вас поступило несколько жалоб. Я вынужден разбирать внутренние дела Храма, которых стало больше внешних проблем. Что вы можете сказать в свое оправдание? — нахмурил брови Зельтиур.

Вилли нервно озиралась по сторонам.

— Что-то я… не понимаю, ваше Магичество, о чем речь. У меня, знаете ли, проблемы с памятью последнее время. Одно могу сказать с уверенностью, что все мои помыслы и поступки направлены только во благо Храма и его служителей.

— Высший магистрат Азиур, пройдите к скамье свидетелей. Озвучьте вашу жалобу.

Вилли лучезарно улыбнулась хмурому магистрату и приготовилась слушать.

— Донимает меня какими-то долгами…

— Медвежонок, курсы финансовой грамотности не желаем посещать? — бросилась она в атаку.

— Ррр…

— А стоило бы? — развернулась девушка. — Открою тебе дверь в мир образованных и порядочных людей. Долг платежом красен. Ты, кстати, как относишься к теории всепрощения? Я тоже плохо, простить четыре меры золотом против моей бережливой природы.

— Откуда четыре меры? — взревел тот.

— Типичная отговорка потратившегося должника. Вопрос, после которого каждый судья плюнет тебе в лицо: «Виновен!», — гаркнула она в трубу свитка. — И добавит, верни пять мер золота бедной девушке! Я же пытаюсь договориться мирно. А ты на меня доносы строчишь?

— Чудовище! — пояснил он Зельтиуру.

— Ещё одно подтверждение твоей плутовской натуры. Все должники ссылаются на эту отговорку, дескать наша судебная система настоящее чудовище! Медвежонок, кстати, ты не хочешь об этом поговорить?

— Злодейка, а не женщина! — покраснел от гнева Азиур.

— И снова сонм невольных оговоров. Всякий должник в зале суда будет валить вину на бедную женщину. Как это знакомо, злодейка-жена всё золото спустила на модные лавки. Верный признак, по которому любой дознаватель сорвет с тебя плюшевую маску. Кстати, медвежонок, ты хочешь поговорить об этих негодниках из модных течений? Послушай только, они напрочь не принимают сочетание синего и зеленого.

— У меня нет никакой жены!

— Азиурчик, ты и любимую женщину заложил? — девушка развернулась к собравшимся и взмахнула свитком. — Какая личная драма! Ты хочешь об этом поговорить? Держать в себе нельзя, излей на бумаге, лучше в стихах. Кстати, ты получил приглашение на мой творческий вечер?

— Я никогда не был женат! — взревел тот.

— Это всё объясняет. Теперь понятно, на что ты спускаешь одолженное золотишко. Доступные женщины вытягивают из тебя последнее. Азиряша, ты нам нужен здоровый и пышущий чистой совестью. Вернись в семью первородных, оставь позади мотовство и блуд!

Девушка поперхнулась пламенной речью и прополоскала горло стаканом воды.

— Маг Вилетта, магистрат Азиур обвиняет вас в том, что вы всякий раз при встрече применяете против него магию.

— Кто? Я? Барсучок, нет у меня кристаллов. Хочешь, обыщи. А медвежонок отрастил пузо, протискивается в двери со скрипом, вот и касается меня своими кристаллами. А если в тот момент в диалоге я невольно скажу: «стой, куда прешь?», так это не меня винить нужно, это худеть кому-то давно пора!

— Маг Вилетта, — прервал ее излияния Зельтиур и устало размял виски. — Высший магистрат Итурр обвиняет вас в том, что вы намеренно разрушили его покои. Ваше Магичество, пройдите к скамье свидетелей.

— Кто? Я? — оторопела девушка. — Барсучок, ложный донос. Поклеп и подтасовка фактов!

Магистрат Итуур сменил на посту Азиура и дрожал от негодования.

— Итуурчик, бурундучок, я к тебе в каком смысле в гости заходила? — поджала губки девушка. — Верно, в гастрономическом смысле. Накануне из твоих покоев доносился несносный душок тухлятинки. И тут два варианта, либо пропал сам Итуряша, либо его продуктовый запас, который он тырит с кухни. Я так сразу и предупредила: «никому не двигаться, это обыск!»

Старикашка взвился с места и засучил рукавами.

— Зараза, истинная зараза! — верещал он.

— Именно это ты и прокричал, не оценив мои добрые намерения. А если бы запах был уже от тебя? Небезразличное лицо, то есть, я, приходит в гости, и вместо благодарности получает Это. Барсучок, он на меня своих волков призвал! Сразу оговорюсь, я с такими уже сталкивалась. Не помню, где и когда, но зверюги опасные, они могли Итуряшу порвать. Что я могла сделать во имя спасения Храма? Так и сказала: «Итуурчик, барсучок, без паники. Я тебя спасу».

— Спасла? — хмуро спросил Зельтиур.

— Разумеется, — округлила глаза девушка. — Итуряша, как вы можете видеть, жив, здоров и пахнет дустом.

— Она мне комнаты разгромила! — взвыл старикан.

— Преувеличение, дверной и оконный проем остались. Технически, комнату громили его волки.

— Она канделябром все зеркала побила!

— Защищалась, — пучила глаза Вилли. — Волки ничего не боятся, а канделябров почему-то опасаются. Моя ли вина в том, что эти твари бегали от меня вдоль стен, а там полно зеркал? Кстати, бурундучок, хочешь вылечить нарциссизм, приходи на мой творческий вечер. Приглашение получил?

— Я протестую, она все вещи попортила, кровать…

— А что не так? Само оборонялась чем придется. Итуряша все правильно сделал, под стол забился и не мешался, пока мы с волками выясняли, кто не прав. Я исходила из того, что жизнь нашего высшего бурундучка дороже каких-то там кувшинов, подушек…

— Всё уничтожено! Всё! — трясся от бессильной злобы магистрат. — Мои картины!

Бириар давно перестал зевать, прикрыл рот ладонью и натягивал на лицо скорбную маску. Выходило плохо, глаза слезились от смеха. Утереть нос высшим магистратам — мечта детства, но именно с Итууром он всегда осторожничал. Призванные волки чихали на его светоликость. А Вилетта чихала на волков канделябрами.

— Кстати, если надеть картину на голову волка, — заметила Вилетта, делясь опытом, — то он совершенно теряет способность к кусачести.

— Старший магистрат Уюр обвиняет мага Вилетту в поджоге.

— Кто? Я? — подпрыгнула девушка. — Секундочку. То есть, библиотеку тоже я?

— Господин Уюр, пройдите к скамье свидетелей, — кивнул Зельтиур.

Старикашка бодро посеменил к скамье и смачно сплюнул, проходя мимо боевого мага.

— Хомячок, от тебя я этого не ожидала! Господин судья, донос должна была писать я, как пострадавшая сторона. Я к тебе зачем заходила, хомяк зажигательный? Подготовка помещения для творческого вечера. Приглашение получил? Пожар случился не по моей вине. Нашли кого ставить библиотекарем! Он же маг-пироман!

— Ваше высшее Магичество, подсудимая начала перестановку. Шкафы рухнули, книги попортились и перемешались.

— Для творческого вечера нужна соответствующая подготовка, пространство для рифмы, — оборонялась она. — Все помнят, что творческий вечер на носу? Ни минуты отдыха, я с ног падаю от усталости! Вот и упала. Случайно! А он сразу в меня струей огня.

— Не сразу! — взвился Уюр. — Она эти книги разбирать начала!

— Заметьте, — подчеркнула девушка. — Пока ни одного предумышленного и противоправного действия с моей стороны озвучено не было. Если бы он в меня огнем не плевался, всё бы быстренько разобрала.

— Не разбирала, а портила. Складывала свитки куда попало! А те, что лишними оказывались, в нужник определила.

— Кстати, барсучок. Там в нужнике бумага закончилась. Кто у нас по хозяйственной части? Слаба памятью стала. Так может, я возьмусь? Я вам такой порядок наведу, кричать будете! От восторга. По ночам.

Зельтиур сдержал себя, чтобы не закатить глаза. Бириар изображал кашель, чтобы не смеяться в полный голос.

— Старший магистрат Фариил, пройдите к скамье свидетелей. Что у вас?

Повар робко прошел в центр зала и неловко улыбнулся.

— Ваше Магичество, я отзываю свою жалобу. У меня нет претензий к магу Вилетте.

— Фариил, пирожок, это вообще, как называется? — возмутилась девушка. — Ты на меня донос накатал? Что-то мне нехорошо. Посмотри у меня в спине, кинжал не торчит? Я к тебе зачем приходила? Меню на творческий вечер обсудить! Пироженки, тарталетки.

— Так и есть, миледи. У меня нет претензий.

— А у меня есть! — сжала она кулачки.

— Маг, Вилетта, кухню привели в негодность Вы? — уточнил Зельтиур суровым голосом.

— Я? — придушенной змеей прошипел она.

— Я, — поспешил признаться Фариил.

— Значит, как крыс и тараканов плодить на кухне, — хрипела она, — так всех всё устраивает. А как я травить начала, так на меня жалобы катать?

— Одна букашка случайно залетела, — покраснел Фариил.

— Зимой? — выпучила она глаза. — Он не залетел, он жил на кухне! Грязными лапищами лез в кастрюли. Безобразие, грязь, рассадник заразы! Вот, чем была наша кухня до того, как я провела зачистку помещения! Где один тараканчик, там полчища крыс, муравьев и мокриц.

— Нужно было позвать мага-природника, он бы провел очистку, — заметил Аравид.

Вилетта надменно рассмотрела секретаря в подзорную трубу свитка.

— Барсучок, что-то я не поняла, меня за что судят? За то, что я не дала уйти и спрятаться рассаднику заразы?

— За то, что ты не дала ему это сделать ковшами, кастрюлями, и в итоге погромом и потопом.

— Он пытался скрыться.

— Пусть бы уж лучше скрылся. Храм не остался бы без обеда, а заодно и ужина, — въедливо подчеркивал Аравид.

— Аравидусик, втяни раздвоенный язычок. Лучше остаться без обеда, чем есть из одной кастрюли с тараканами. Фариил быстро привел в порядок кухню, а трупик нарушителя теперь торжественно водружен под стеклянную рамку в поучении всем поварам и их приемникам. Фариильчик, претензии есть?

— Нет, — мотал головой магистрат.

— Приглашение на творческий вечер получил? Аравидусик, лжесвидетельство запомнила. С тебя баллада на три страницы. Есть ещё жалобы?

— От служителя бани, от служителя прачечной и от астрономической лаборатории, — прочитал Зельтиур.

— А у нас есть астрономическая лаборатория? — заинтересовалась девушка.

Главный астроном сошел с лица.

— Уже нет, — поджал губы высший магистрат. — Она переезжает в магическую школу.

— Это что? — задумалась Вилли. — Из-за меня? Барсучок, с лабораторией чиста, как снег на шпиле нашего Храма. Просто заблудилась. Все помним, что у меня провалы в памяти? Вот и настроила трубу в поисках выхода. А тот факт, что я увидела в трубу окна бани и непотребства, что там творились…

— Непотребства — это то, что я подумал? — заинтересовался Зельтиур и перевёл взгляд на своего помощника.

Аравид вытаращил глаза.

— А там пел, просто пел и чуть танцевал!

— Корчился в диких судорогах и звал на помощь, — подтвердила Вилетта. — Пришлось принимать меры. Аравидусик, признай, если бы не я, ты бы разбил голову.

— Если бы не ты, я бы не захлебнулся!

— Спасение, в моем лице, не заставило себя ждать, — подтвердила девушка. — А прачечная это так, по пути двери перепутала, спешила утопить, в смысле, спасти Крольчонка.

— Маг Вилетта, зайдите ко мне в кабинет, — встал из-за судейского стола высший магистрат.

Вилли гордо прошагала в кабинет на верхнем этаже Храма. В стороне раздался громкий хлопок дверей помощника, Аравид зло щелкал замками и щеколдами.

Зельтиур сидел в своем кресле, на столе чисто, стол без сукна, покрыт свежей натиркой из свечей. Мужчина тяжело вздыхал и хмурил брови в сторону девушки.

— Маг Вилетта, что ты… помнишь? — тихо спросил он.

— Кто? Я? — заволновалась девушка. — Вопрос с подвохом? Барсучок, ты конкретно, о чем? Насчет кладовки? Конюшня? Трапезная? Если ты про склад кристаллов и магические артефакты, то я не имею к этому никакого отношения.

Зельтиур помял усталые брови.

— Я про… детство, юность, — осторожно пояснил он.

Вилетта шумно выдохнула и поджала вспоминательные губки.

— Всё помню. Дом, Папеньку, сестер и брата. В чем нестыковки?

— Как попала в Агарон, тоже помнишь?

— Конечно, мы в ригоронском обозе приехали. С принцем Родионом Ялагром. Приехали спасать его брата и моего брата тоже. Сколько лет назад это было? Я ещё крошкой была. А потом ты меня удочерил?

Мужчина задумчиво смотрел в лицо девушки и пытался найти скрытые мотивы, но девушка с кристальной честностью пялилась ему в глаза и растерянно пожимала плечами.

— А… Родиона Ялагра помнишь?

Вилетта задумчиво поджала губы.

— Ну, что-то размытое, бледное. Косу помню, вроде коса у него была. Или у меня была. Ах да, у меня же коса есть. Барсучок, ты меня пугаешь. Что я забыла, что ты вызвал меня на допрос?

— Гм… Вилли. Так он тебя называл?

— Кто?

— Родик, — прищурил он глаза.

Девушка неуверенно почесалась и ещё раз с недоверием уставилась на приемного отца.

— Бириарчик, ты хотел сказать? Он так меня называет.

— Ты замуж за него собиралась.

— Так и есть. Скоро мы с Ильчиком поженимся. А ты сомневался? Я его таки прижала, не вырвался. Хотел, конечно, поганец такой. Помнишь, сколько раз он мне голову пудрил? Косы растил ради своей любовницы, Лариджы. Но теперь всё позади, она беременна. Ильчик полностью в моей власти, косы я ему остригла, не помню, когда. Зельтиурчик, барсучок, помоги со свадьбой, будь папочкой. Сам знаешь, я боевой маг, мне в Храм первородных нельзя вступать. Но если я буду женой Светоликого, кто меня упрекнет в том, что я живу здесь? Мы же всегда с тобой об этом мечтали.

Зельтиур задумчиво опустил ресницы.

–Не всегда.