Ничего не бойся, я с тобой

Нина Константиновна Лаврентьева, 2022

Любовь все покрывает, не ищет своего, никогда не перестаёт… Так у Бога. А у нас перестаёт. Счастливые влюблённые превращаются в скучных супругов. Жажда удовольствий толкает на измену, развод. Анна уходит от мужа к молодому мотоциклисту. Максим прогоняет беременную девушку. Лена убегает из дома от пьющего отчима. Ира врет жениху, чтоб остаться на Родине. Жизнь, как она есть: местами грустная, временами страшная. Автор с первых страниц погружает на дно, но к финалу крепнут надежда и вера в любовь.

Накануне Пасхи

В этот день я совершила непоправимое. До сих пор с ужасом думаю, как одно неверное движение превращает обычного человека в убийцу. Так получилось, что села за руль в состоянии, к которому есть множество художественных определений и эпитетов, но буду честна и прямолинейна до конца: пьяной. С трудом держалась дорожной разметки. Машина норовила выпрыгнуть из-под моих рук и угодить на встречку или обочину.

Нет. Никогда ещё в таком состоянии не садилась за руль. Утром поездка не входила в планы. Я долго стояла в душе, подставляя то спину, то грудь под горячие струи. Наслаждалась тишиной, возможностью никуда не торопиться. Второй завтрак мороженым с вареньем под красочную ленту соцсети. Долгожданное одиночество помутило рассудок. Гулять так гулять, решила я, залезая в холодильник, где прятались остатки красного сухого.

Солнечные лучи квадратами на стеклянном столе. Свист вскипевшего чайника. Кофе с молоком в большой белой кружке. Две ложки растворимого, пока никто не видит. Запах, манящий, обещающий рекламное наслаждение, но оставляющий почему-то горечь и разочарование на языке. Надо было сварить настоящего, молотого.

Звонок мужа толкнул на безрассудство. Шкафчик для ванной прибыл в магазин. Муж попросил съездить за заказом и потом встретить его с детьми после прогулки. Бодро ответила согласием, а в животе похолодело. Не могла же я признаться, что уже с утра не утерпела и хлебнула из бутылки.

И вот на Шараповском проезде под мостом я сбила человека. Не увидела пешехода. Была погружена в борьбу с рулём и педалями. В последний момент попыталась вильнуть вбок, краем глаза заметив, как скатывается тело с капота на асфальт.

Страусы не прячут голову в песок. Можно прочесть об этом в Википедии. Но я в минуту опасности, когда ничего уже нельзя сделать, прячу. Зажмуриваю глаза, надеясь избежать аварии. Бегу прочь, чтобы не видеть того, что натворила.

Не остановилась. Вдавила газ в пол и вылетела на прямую дорогу. Если нельзя вернуть всё обратно, то хотя бы забыть. Хотелось, чтобы этого не было. Не со мной. Я не такая!

Муж гулял с детьми в парке. Мы прошлись молча по дорожке, усыпанной мелкой каменной крошкой. Дети с весёлыми криками бегали от качелей к тренажёрам. Молодая листва, только-только пробившаяся из липких почек, окутывала всё зелёной дымкой. Прозрачной, не скрыть ничего от глаз. Так и мой день обнажено топорщился перед совестью. Заноза.

— Слушай. — Я теребила в руках молнию на жилете, боялась поднять взгляд. — Я только что сбила человека.

— Что ты несёшь? — Муж с силой сжал моё плечо.

— Да, сбила. Наверное, насмерть. Я… Я не остановилась проверить. Испугалась, — мой голос беспомощно затих.

Муж впал в оцепенение. Я представила, что происходит у него в голове. Прокручивает варианты, возможные ходы. Вдруг что-то придумает? Всегда такой надёжный, сильный, защитник. Но он молчал. Я сбросила с себя его руку, всё ещё цепляющуюся за мой рукав.

— Пойду. — Глазами нашла детей, понимая, что увижу их не скоро. Сколько присудят: пять, семь лет?

— Куда? — Я только сейчас поняла, какую боль испытывал муж. Не злость на меня, а боль оттого, что вся жизнь в одно мгновенье рассыпалась и потекла сквозь пальцы.

— Надо сдаться, может, это смягчит наказание. Можно, конечно, сбежать, чтоб меня не нашли. Но я-то знаю, что я убийца. И Бог знает. Как мне теперь с этим жить?

— Я с тобой. — Муж коснулся холодными пальцами моей руки. — Посмотрим, может, не насмерть.

Детей оставили в парке играть на площадке. Муж потом за ними вернётся. Пошли к месту трагедии. Ещё издали увидела мигание сирен скорой помощи и полиции. Тела на земле уже не было, но дорогу перекрыли. Несколько зевак стояло рядом с патрульной машиной. Снимали на телефон.

У меня закружилась голова. Перед глазами поплыли мутные пятна. Вот сейчас всё кончится. Арестуют. Последние шаги… Господи, прости. Как бы мне хотелось, чтоб этого ничего не было. Я мысленно начала молиться:

— Христос воскресе из мертвых, смертию смерть поправ, и сущим во гробех живот даровав! Христос воскресе…

Свет меркнет, машины с людьми отдаляются. Открываю глаза. Темно. Тихо. Лежу на узком диване и читаю тропарь. Держусь за него, как за спасательный плот, боюсь отпустить. Кружится: то ли я, то ли стены.

— Живот даровав! Сегодня же Пасха! Что я делаю? Христос воскрес, а я пьяная. Напилась по-свински вчера и легла спать. Люди в храме, а я тут лежу… и сущим во гробех живот даровав…

Боюсь закрыть глаза и провалиться опять в ту реальность, из которой только что вытянуло. Страшно. Лежу в постели и шепчу молитву. Одна надежда на неё, несёт над бездной, не даёт упасть.

Холодные отсветы уличных фонарей серебрят занавеску. Слышу торжественный, но далёкий колокольный звон. Или это мерещится? В храм бы пошла, а не шампанское в гостях пила. Попустил Господь такой сон. Или не сон?

А ведь, оказывается, я могу убить человека. Для этого не нужно быть злобной, жадной, сумасшедшей. Всего-навсего сесть за руль собственной машины. Даже пить алкоголь не обязательно. Просто отвлечься на что-то, и всё… Каждый день езжу с детьми.

Господи, спаси и сохрани!