Как я встретила тебя

Нина Романова, 2020

Книга о молодой женщине, у которой в 35 лет вся жизнь пошла кувырком: смерть родителей, переезд в другой город, обман любимого мужчины, тяжелая болезнь. На новом месте она обретает новых друзей, которые помогают ей жить дальше. Она понимает спустя некоторое время, что нужно и можно двигаться дальше. И не смотря на свои многочисленные разочарования преодолевает неверие в себя и находит свою любовь.

Глава одиннадцатая

Укладываясь спать, я прокрутила в голове яркие события сегодняшнего дня. Интересно, почему почти не помню своего детства. Ни детских праздников, ни веселья.

Мы жили замкнуто и в постоянной нехватке денег. Не то чтобы голодали, но никогда не могли позволить себе лишнего: продуктов, вещей. И покупая что-то вроде дивана или холодильника, мы потом долго экономили. Помню папа не позволил маме купить ковер, при всем том, что его нужно было еще суметь «достать». И мама несла этот дефицитный товар обратно сама со своей подругой по улице. Конечно, не хватало многих приятных вещей, чтобы навести уют в доме.

Маленькой я часто слонялась из комнаты в комнату, повторяя «мне скучно, почему у нас нет музыки, почему к нам не приходят гости». Часто болела, наверное, чтобы обратить на себя внимание. Потом меня стали считать болезненным ребенком, зимой почти не выпускали на улицу на горку, чтобы я не подхватила простуду. А летом у нас была постоянная работа в огороде на грядках, поэтому такая роскошь как плаванье в речке или на озере, общение со сверстниками почти мне была не доступна.

Наверное, поэтому то я и выросла диковатой, стеснительной и зажатой. Но внешность была яркой, мужчины стали замечать меня. Но из-за застенчивости я не могла долго и весело дружить с парнями. Только в общей кучке в компании чувствовала себя свободно.

А вот, что до личных отношений, попадались парни, которые мне не очень нравились, мне было не жалко потерять их, и с ними я чувствовала себя «как рыба в воде». А те, что нравились, яркие, сильные, интересные надолго около меня не задерживались.

Конечно, я знала, что нужно было что-то с этим делать. Как-то развивать себя: пыталась учиться играть в большой теннис-тогда была на него мода, учила английский, ходила на шейпинг, заучивала даже веселые истории и анекдоты, которые толком не могла рассказать, научилась шить и старалась одеваться со вкусом.

Даже ходила в библиотеку-интернета тогда не было и листала журналы, чтобы быть в курсе какие музыкальные группы и в каком стиле поют. Начала практиковать приемы из книжки по эротическому массажу.

Блин, но ничего из этого не могла довести до конца. Мой английский так и остался не смотря на столько попыток, на уровне начальный. Хотя я раз десять точно, покупала в разное время курсы и месяца по три серьезно занималась, а потом все мои занятия сходили на нет. И так со всем.

Даже получила права категории «В» и ездила не много на нашей старенькой, купленной еще в эпоху дефицита всего «Жигулях» семерке. Но до автоматического навыка не доездила. Папа боялся доверить мне машину. Но ему пришлось все-таки это сделать, когда у него резко село зрение, и он почти ничего до операции не смог видеть. Он контролировал меня как мог, пока я везла всех до дачи и обратно, до гаража, и до дома. Вот и весь мой навык.

Сейчас модно стало и вроде так и надо в семье иметь по одной, две машины. Даже до ближайшего магазина, особенно в больших городах все ездят на авто. Удобно, быстро, да и тяжестей не нужно носить.

Но я не хочу автомобиль, потому что тогда вообще не будет возможности двигаться. А куда? Из машины до лифта и обратно? Я осознала, что мне нужно очень много двигаться хоть пешком, хоть бегом, и чем больше километров-тем лучше, иначе будет совсем плохо.

Вот так, я становлюсь спортивной по неволе, очень сильная мотивация оказывается болезнь и страх того, что тело может окончательно разрушиться.

А так, конечно, когда живешь обыкновенной жизнью, и чувствуешь себя как все-ни хорошо, ни плохо, вроде бы обыкновенно, никогда не будешь задумываться о том, что человеческое тело создано для движения, а не для сидения в кресле или лежания на диване.

В субботу в ресторане пивка, винца или конька накатил и вроде хорошо, вроде расслабился. И поехали со следующей недели по накатанной колее. Работа сидя в кресле, дом, работа-машина сидя в пробке-дом, работа-дом. Иногда в отпуск.

И вроде времени уже и нет на себя, особенно после тридцати пяти лет. И твоя батарейка уже на треть пуста. И уже не весело почти, а так подобие веселья-выпил-накатил, чуть отпустило.

Я поглаживала густую шерсть Петровича, который уютно устроился рядом на полу, пока я терзала записями свой дневник при приглушенном свете ночника.

«Тома предложила заниматься вокалом-почему бы и нет. Несуразная мысль, я что певица что ли какая. Да и не до того мне сейчас»-думала, проваливаясь в сон.

На следующей день на работе нам объявили, что направление сокращается, работать будем по пол дня, ну и денег получать в два раза меньше.

Куда девать внезапно освободившееся время, я еще не совсем представляла.

Как интересно, у меня никогда не хватало времени или устремления серьезно заниматься собой, все урывками начну-заброшу, хотя семьи с детьми не было. И я думала, ну вот ели замуж выйду и ребенка рожу времени ведь еще меньше на собственное развитие останется, я ж вообще ничего успею.

Но находясь в одиночестве я также ничего не успевала, либо с возрастом стало не хватать энергии, да и желания. А потом стали появляться мысли: «Нафиг все это, уже начинала, опять все забросишь, опять ничего не получится». Или: «Живут же все обыкновенно и ничего счастливы». В общем, не заметно болото стало засасывать.

Эпизодически появлялись парни, потом и мужчины, я ходила на короткие свидания, вроде время проходило весело. Но эти свидания ни во что серьезное не перерастали. Романы были скоротечными. И всегда после таких отношений оставалась в душе пустота, горечь, что вот опять меня такую яркую и прекрасную оставили.

В одном из худших вариантов меня даже обманули, стащив из семьи приличную для нас сумму денег.

Это случилось, когда мама еще была жива. Познакомила она меня с обычным парнем, который занимался ремонтами. Вроде нормальный, букеты роз вначале носил.

Говорил, что к алкоголю стойкое у него отвращение. Мы стали приглашать его на семейные обеды, и он скоро стал почти членом семьи.

Вскоре он сделал мне предложение руки и сердца, меня смутила такая стремительность. Но, конечно, на тот момент под давлением мамы, тебе уже тридцать, а ты не замужем, и общественным мнением-вот детей рожать пора, я подумала: «Ну а чем не вариант, приятный, ласковый, обходительный, и устала я уже разыскивать принца на белом коне».

Я постепенно стала привыкать к Кириллу, принимать активное участие в его жизни, а именно в его спасении. Так как он родом был из нашего городка, но лет семь своей жизни прожил в Омске, где неудачно женился, родил дочь и вроде как развелся с женой, которая его со свету сживала ревностью и придирками.

Но меня все равно смущали их ежедневные созвоны по телефону, даже когда мы гуляли вместе по улицам. Было что-то не нормальное, когда он мне показывал жену в свадебном платье и чуть не рыдал над этими фотосессиями.

Потом вся наша семья прониклась к его горестному положению, что живет он где попало, а его отроческую квартиру кто-то из родственников сумел присвоить за годы отсутствия.

Мы решили помочь ему с бизнесом и встать снова на ноги. Дали в пользование свою старенькую «Жигули»-папину любимую машину. Чтобы он возил на объекты кое-какие стройматериалы и ездил по заказчикам, так как Кирилл собирался заниматься изготовлением корпусной мебели.

Первыми заказчиками решили стать тоже мы, тем более нам действительно нужен был встроенный шкаф в спальню. Мы вручили тридцать тысяч рублей Кириллу и стали ждать.

Но случилась удивительная для нас вещь, после получения денег Кирилл внезапно пропал. Сначала он, конечно, съездил вроде за фурнитурой, но так ее и не купил. Потопом стал говорить, что чувствует себя не хорошо, приболел. А после и вовсе перестал звонить.

Близилось восьмое марта. Но ни поздравлений, ни шкафа мы так и не получили.

Мои друзья предлагали поймать и наказать его за все выходки, но я так морально устала от всего, что просто махнула рукой и отказалась от мщения и преследований.

Правда, он принес месяца два спустя мятую мокрую пятитысячную купюру, совершенно потрёпанный и пьяный. Бог отвел как говориться от этого человека.

Вот такой был у меня гротескный короткий роман. Я потеряла часть самоуважения к себе. Если меня вот так можно обманывать, значит я уже ни на что не гожусь, наверное, не интересна настоящим нормальным мужчиной и заводить со мной длительные отношения никто не захочет.

Еще до того, как меня так обмануть Кирилл сказал, что я слишком хорошая, красивая и бла-бла-бла. Интересно почему таких хороших женщин обманывают и бросают?

Ему хотелось драйва, приключений, а я слишком милая и домашняя. Сейчас это недостаток. А что теперь всем быть стервами? На полках магазинов много книг вышло в свет о том, как стать стервой.

Милой и домашней быть скучно и не модно. А если у тебя суть такая? Или это не суть, а просто привычка, которая вторая натура. Меня с детства приучали быть хозяйственной, прибираться в доме, уметь готовить и работать в садах. Считали это правильным.

Я сидела за уроками, или читала книги. За лето прочитывала весь список, который рекомендовала нам учитель литературы. А что до подвижных, командных игр, то я стеснялась, что не умею играть в волейбол, баскетбол или еще что.

Я смотрела с окошка девятого этажа в наш двор, где на волейбольной площадке по вечерам собирались мои сверстницы и бывшие подружки, общались с мальчишками, завязывали школьные романы.

А я сидела дома, как царевна Несмеяна. Изредка я ходила в гости к соседке, и наблюдала как она гладит сшитые собственноручно на уроках труда брюки. Она сказала мне: «Выходи гулять, что ты сидишь все время дома?» А я как обычно застеснялась.

Я была очень застенчивым подростком, молчаливая и боялась в обществе больше трех человек что-то рассказывать. Мне казалось, что я говорю всякую ерунду и никому это слушать не интересно. Хотя я читала книг больше, чем все мои подружки по двору. Но анекдот как следует рассказать не могла, что-то бормотала и забывала.

Даже когда мы ездили классом на турбазы, обычно это происходило зимой, я старалась не попадаться на глаза одноклассникам, особенно мальчикам. Мы ходили по заснеженным тропинкам вдвоем с подругой и еще с какой-то девочкой из класса.

И мне было невообразимо не ловко, и одновременно скучно. В то время как другие девчонки были центром внимания, я старалась быть как можно более не заметной, потому что ужасно стеснялась.

И так во всей общественной жизни. В школе я, конечно, училась хорошо, и отвечала уроки бойко, и даже творчески могла решить задачу по математике, и написать с удовольствием сочинение. Но физкультуру ненавидела, так как там заставляли бегать, а после этого болел бок, либо играть в баскетбол, в который играть я не умела, а только позорилась.

На переменках я почти ни с кем не общалась. Хотя были моменты повального увлечения игры в марки. Это когда у тебя была коллекция красивых марок, и у твоего одноклассника тоже. И вот вы по очереди стучали ладошками по марке друг друга, и если она переворачивалась, то становилась твоей.

Еще у нас в классе были дети, которые приезжали в школу из более отдаленных районов на автобусе. Они постоянно таскали в портфелях что-то съестное. Ходили в маленький овощной магазинчик, напротив школы, и покупали там замороженные ананасы, или копченый минтай.

После этого появлялась мода у всех таскать в школу и минтай, и ананасы. Мы дежурили на звонках. Поедая эти новшества.

Потом стали появляться длинные сосательные конфеты в виде сосулек. А после сушёные в пакетиках бананы.

Мы с подругой стаи дружить с мальчиком, одним на двоих, который появился в школе в четвертом классе. Его родители были военными, переезжали из города в город, в конце концов и до нашего доехали.

Раньше быть военным считалось очень престижным. Ведь никто дальше родного города почт не выезжал, разве что к родственникам, либо в деревню, либо если повезет в какое-то более-менее крупный город. Побывать в Москве на тот момент значило побывать на Луне.

Тимофей пришел на первое сентября в полностью белом брючном костюме, сразив учителей наповал, и дав повод одноклассникам прикалываться.

Его семья приехала из Германии. Наверное, тяжело им было снова привыкать к маленькому провинциальному городку.