Вольный сын эфира

Нина Яковлева

Произошёл переворот в России, социализм уступил место капитализму. Одновременно с этим пространственным скачком происходят изменения во времени. В наш мир приходят путешественники из прошлого. КГБ не дремлет и внедряет своих агентов для поимки "засланцев", но терпит фиаско. В сговор с учёным из прошлого Николой Тесла вступает агент КГБ. Он становится на путь преобразования Души и тела, чтобы стать таким же путешественником, как известный физик. Но путь ещё не пройден до конца, когда ученик встречает свою вторую половинку, свою любовь из прошлого воплощения на Земле, прекрасную Нефертити.

Путешественник во времени

— А теперь, дружок, послушай свою историю и постарайся вспомнить всё! Ты находишься в Москве, сегодня 5 января 1991 года. А тебя я нашёл вчера вечером на площади Маяковского под зелёной машиной в голом виде и без сознания. Может тебя тоже ограбили бандиты и раздели догола? Ты сейчас одет в мои шмотки, иначе бы давно окочурился, замёрз бы насмерть. Ты не думай, что бездомные тупые и никчёмные люди. Среди нас много и с образованием, и профессоров, и бывших военных. Так случилось в жизни: от сумы и от тюрьмы не зарекайся! Мы в курсе, что происходит в мире, хотя теликов не имеем. Знаем о том какой год, месяц и число, хотя календарей у нас тоже нет. Так какие у тебя будут соображения?

— Ни каких.

— Ты мне не веришь? Не хочешь открыться?

— Я просто ничего не помню.

— Бывает и так. По башке стукнут и случится потеря памяти. Но на голове у тебя я никаких вмятин или кровоподтёков не нашёл. Тебя может чем опоили? Ведь на руках и на ногах нет следов от уколов.

— А ты медиком работал раньше?

— Да кем я только не работал! Сейчас сказ не обо мне. С тобой бы разобраться! Я ведь к чему веду, я ниточку хочу отыскать, чтобы тебе помочь на родину вернуться. Может журналюги опять пожалуют, акцию какую-нибудь сделают и тебя найдут твои сородичи. Но самое-то интересное, что может ты сам не хочешь, чтобы тебя кто-нибудь нашёл! Я не против, будем вместе бомжевать, пропитание воровать или от бандюг отбиваться. Ведь они нашего брата тоже в оборот взяли: нищих ставят на улицу, рядом с метро или в подземных переходах, чтобы они милостыню просили для братвы, которые крышуют убогих. Сейчас мы в этом подвале обитаем, а как начнётся облава милицейская, так нас сначала в каталажку засунут, а потом увезут за город, где свалка находится. А там свои законники, которые будут нас за горло держать, чтобы мы им прислуживали, могут и на дело послать. Это, чтобы мы шестёрками у них поработали, денежку в клювике им таскали. У нас тут такое дело, не забалуешь, ухо надо держать востро и иметь кулак железный. Ты готов к этому?

— Мне бы куда-нибудь в село пристроиться, может избушка какая-нибудь найдётся?

— Избушка-то найдётся, но жрать там нету ничего. Разорены до основания наши бывшие колхозы-совхозы. Избушек там много, так как все оттуда в город подались. Там даже электричество не подведено, хотя топить есть чем, у нас леса много и нет за ним присмотра. Но там и дорог нет, всё снегом сейчас завалено, а по весне развезёт так, что по уши в слякоти застрянешь. Конечно, могут там быть жильцы. Так они или из бывших зэков или бежавшие из мест заключения. Без оружия там не прожить. Вот если мы с тобой туда ломанёмся, то ружьишком и калашником нужно обзавестись, да этой кильки в томате побольше прихватить. А потом с ружьишком и на охоту за зайцем или кабаном можно идти. Давай обмозгуем эти идеи.

— А что такое калашник?

— Ах ведь ты не из наших, но у себя-то слышал небось про автомат Калашникова? Весь мир им обвешался. Где только не стреляют из него-в Америке, Африке, Азии. Ты о таком не слышал?

— Нет, никогда.

— Так ты с неба что ли свалился?

— Где я жил, никто не стрелял из калашника.

— А вот это очень странно. Так и где же ты жил?

— Жил я во многих странах, в Америке тоже. Ты по английски говоришь?

— Не обучался, не балакаю. Я вот к тебе приглядываюсь и знаешь, мне кажется, что я где-то видел тебя. Может по телику, может ещё где-то. Лицо у тебя очень запоминающееся. Так откуда ты родом?

— Из прошлого века. Я перемахнул через столетие, я-путешественник во времени.

— Вот так номер, чтоб я помер!