Глава 7
— Вы производите впечатление разумной особы, — польстил мне для начала Ладинье. Я благосклонно улыбнулась, отпив еще кофе. Энергетическая подпитка не помешает: кажется, разговор предстоит не из лёгких. — Признаюсь, ваше недавнее предложение застало меня врасплох, и я отреагировал несколько…
— Давайте пропустим ваши извинения и рассказ о том, как вы сильно сожалеете, что использовали меня для ловли на живца без моего ведома, и перейдём к делу, — резко перебила его я. Желания выслушивать еще полчаса вымученные хвалебные речи не было никакого, наоборот, с каждым словом мастера настроение падало все ниже. Ему от меня явно что-то нужно, и ради этого он готов даже льстить противной ему девице. — Что вы от меня хотите?
Ладинье недовольно поджал губы, высказывая этим жестом все, что думает о неотесанных иномирянках, которые даже побеседовать не способны по-человечески.
— Я хотел предложить вам работу. Прежде чем вы откажетесь, выслушайте, пожалуйста, — поспешил он добавить, видя, как открывается мой рот. Я его послушно закрыла, несмотря на то, что собиралась вовсе даже согласиться. — Работа опасная… Возможно, смертельно опасная.
Кто бы сомневался. Только загвоздка в том, что мое появление в этом мире уже поставило меня в смертельно опасное положение. Так что лучше уж нырять в пропасть осознанно, с петлей спасительного шнура на поясе, чем вслепую и без поддержки.
— Я уже говорил, что мы около года пытаемся найти организатора похищений, — продолжал тем временем мастер. — К сожалению, их сеть настолько хорошо отлажена, что приезжие зачастую даже не попадают в нашу базу — их отлавливают еще на подходе к столице. Есть много вариантов, но не буду сейчас морочить вам голову.
Не забивайте хорошенькую головку ерундой, перефразировала я на любимый манер шовинистов.
— Ну почему же, мне бы хотелось знать поподробнее, во что я ввязываюсь, — любезно улыбнулась я. — Да, я согласна оказать вам услугу, став наживкой для крупной рыбы. Но мне нужна соответствующего объёма мотивация.
Ладинье несколько секунд хлопал глазами, мысленно проматывая мою отрепетированную речь. Не ожидал, наверное, что я так быстро соглашусь. Собирался убеждать, приводить доводы и соблазнять.
Ну, теперь-то поторгуемся.
Из ума я еще не выжила. Если бы была возможность увильнуть от подобной чести, превращения в живца, я бы извернулась наизнанку, но отказалась. Увы, я прекрасно понимала, что деваться мне некуда. Допустим, я откажусь. В доме меня, бесполезную, держать никто не будет. На улице я — что? Правильно, тут же окажусь где-нибудь в темном переулке и стану той же наживкой, только уже без бонусов.
Зато теперь у меня есть преимущество.
Я сделала мастеру одолжение, согласившись, и буду диктовать свои условия дальнейшего вознаграждения.
— И что же вы хотите? — с искренним интересом поинтересовался Ладинье.
— Свой дом в городе. В благополучном, но не слишком дорогом районе, — я принялась для наглядности загибать пальцы. — Определенную сумму на его содержание, учитывая, скажем, двоих человек прислуги, на год вперед. Я не разбираюсь пока еще в ваших ценовых порядках, надеюсь на вашу честность.
— Разумеется, — мастер наблюдал за моими пальцами с нескрываемым интересом и одобрением. Возможно, я сейчас продешевила, но сидеть на шее у мужчины, которого не интересую, я не собиралась. Он может в любой момент завести себе настоящую любовницу или жениться, а я что делать буду? Нужна независимость.
— Какое дело может себе позволить открыть женщина? — уточнила я на всякий случай. Догадываюсь, что список невелик, поэтому заготовила запасной вариант.
— Дело? — удивлённо склонил голову набок Ладинье. — Женщинам не место в бизнесе. Вы можете наняться в компаньонки или служанки к какой-нибудь леди. Если умеете шить или еще какое рукоделие, я вас порекомендую в ателье. Точнее, попрошу сестру.
— Ясно, — я прикусила губу. — Тогда я хотела бы познакомиться с вашими друзьями и приятелями. Лучше — побогаче. Еще лучше, если они будут владельцами какого-нибудь предприятия.
— Собираетесь предлагать себя уже им? — скривился Ладинье. Я загадочно улыбнулась.
Вообще-то я собиралась пристроиться к ним в бизнес, но зачем упускать возможность подергать кота за усы?
Задумчиво обозрев три загнутых пальца, я перевела взгляд на мастера. Продумать стратегию заранее я не успела, занятая истерикой и проблемами гардероба, и теперь судорожно соображала, что бы еще у него попросить.
— Да, а в чем будет состоять мое задание? Помимо того, что я официально стану живцом. Придется ходить ночью по темным переулкам? — спохватилась я.
Ладинье усмехнулся настолько злорадно, что мне стало не по себе.
— Вы будете изображать мою содержанку, — пропел он довольно. — Дом, кстати, входит в пакет предоставляемых услуг. Так что можете думать еще сутки, список составьте, если, конечно, писать умеете.
— Умею, — буркнула я. Ну вот, считала себя предусмотрительной и получила… Получила, в общем. Хорошо, мастер попался незлопамятный, разрешает подумать. — Только не на вашем языке. Так что пакет услуг постараюсь запомнить так. Что еще будет входить в перечень?
— Кроме дома? Расходы на гардероб, слуг, содержание небольшой конюшни. Головы три, не больше, — предостерегающе уточнил мастер. Я закивала, опасаясь ляпнуть еще какую-нибудь глупость. Лошадей я побаивалась, так что лучше уж найду тех экспериментаторов, попрошу у них машину. — Обязательно будете сопровождать меня в свет, соответственно, вам понадобятся платья на выход и драгоценности.
— Это обязательно? — пролепетала я, придавленная открывающимися перспективами. Ладинье иронично приподнял одну бровь.
— Вы же так рвались ко мне в содержанки. Передумали? — хмыкнул он. Я покачала головой.
— Зачем такие сложности? Вы же хотите поймать тех похитителей. Поселите меня отдельно, они тут же прибегут.
— Я хочу выйти на главного, — уточнил мастер. — Мелкие сошки нам ни к чему. Признаться, уже несколько раз мы пытались устроить нечто подобное, но…
Ладинье помолчал с мрачным выражением лица. Догадаться, что затея не удалась, было несложно.
— Я не могу доверять своим сотрудникам, — наконец признался он. — Проколы случались досадные, и вроде бы никто виноват не был, более того, даже профессиональные целители не смогли распознать ни в ком лжи. Так что надежнее будет, если для всех вы станете моей… любовницей.
Мастер стыдливо запнулся на последнем слове, очевидно стесняясь предлагать подобное женщине. Мне же было почему-то обидно. Вроде все к лучшему: и приставать не будут, и защиту обеспечат на высшем уровне, но чисто женский павлин самолюбия норовил клюнуть меня в необозначаемые места. Не тянешь, мол, на настоящую. Только фиктивную, понарошку.
— И вы думаете, что мелкие сошки ко мне под вашей охраной не полезут? — с нескрываемым скептицизмом уточнила я.
Мастер пожал плечами.
— Даже если попробуют, поверьте мне, я сумею вас защитить. Как, впрочем, и от более крупной рыбы. Надеюсь, на вас она клюнет.
Сомнения в его голосе было хоть отбавляй, и я даже оскорбилась.
Еще сильнее.
Мало того, что сам равнодушен к моим прелестям, так еще и считает, что другие на меня не позарятся? Пусть даже в преступных целях! Мне прямо захотелось на мгновение, чтобы меня опять попытались похитить, просто чтобы доказать мастеру, что я на самом деле ого-го и нарасхват. Правда, тут же опомнилась. Чур меня, лучше пусть я никому напрочь не нужна буду. Целее останусь.
— Лишних людей в дом пускать я не буду, — продолжал тем временем Ладинье. — Чтению и письму вас научит Парсон. У него почерк лучше, чем у меня.
Дворецкий где-то за дверью зала закашлялся, выдавая себя. Кажется, он не в восторге от предстоящей миссии.
Как и я, впрочем. Занимайте очередь.
А что делать?
— Танцы… с этим сложнее. Основные правила этикета вам объяснит моя экономка, она раньше была няней моей сестры, так что в курсе большинства тонкостей, — продолжил инструктаж мастер теней. Он увлёкся и вел себя так, будто я одна из его подчиненных, причём особо нерадивая. — Портниха приедет завтра, с помощницами, ювелиром и сапожником. Они обслуживают наш род уже много лет, проверены вдоль и поперёк, но на всякий случай я останусь дома и прослежу.
Я вытаращилась на Ладинье.
Ничего себе преданность делу — он готов поучаствовать в женском шоппинге!
Мастер не шутил. После завтрака он убежал обратно на работу, ссылаясь на необходимость проследить за допросом трактирщика и узнать результаты вскрытия тел нападавших. Услышав про последнее, я не удержала облегченной улыбки, чем очень удивила Ладинье.
Объяснялось мое счастье просто: раз умерших вскрывают, значит, медицина хотя бы развивается. Уже радует.
До обеда я пытала Парсона занятиями каллиграфией. Дворецкий был ожидаемо не в восторге от свалившейся на него задачи, но, к чести его, отлынивать и не подумал. С непроницаемым выражением лица проводил меня в библиотеку, поскольку кабинет на все здание только один, принадлежит хозяину и потому неприкосновенен. Впрочем, в библиотеке тоже имелись столы и писчие принадлежности, а еще много-много книг. У меня аж глаза разбежались. Расставлены они были не только скрупулезно по алфавиту, но и секциями по веку издания. Так что огромные фолианты в кожаных и металлических переплетах, дорогие даже на вид, стояли отдельно, под стеклом в шкафах вдоль стен, создавая дополнительный антураж. Интересны они были бы разве что антикварам, но Парсон на всякий случай внимательно следил, чтобы я не совалась к древностям.
Пф, больно надо!
Куда сильнее меня интересовали современные издания на хорошей, светлой и прочной бумаге, желательно на тему женских прав и свобод.
Мне была выдана тетрадка, в которой на каждой странице дворецкий вывел по букве, заглавной и строчной, и велел тренироваться. Ручка была перьевой, — я такой в свое время рисовала — так что проблем с инструментом не было. Загогулины ложились плавно и ровно — Парсон даже изволил несколько раз, забывшись, одобрительно кивнуть, впрочем, быстро опомнился и снова поджал рот куриной гузкой. Каждую букву на новой странице он мне озвучивал, и я послушно их бубнила, заполняя листы. Получилась своего рода медитация, и к концу пятой страницы я начала клевать носом. Все же ночь моя прошла достаточно бурно, а сейчас организм поверил наконец, что его не будут прямо вот сию минуту похищать, и расслабился, требуя отдыха.
Парсон на каждый мой зевок красноречиво закатывал глаза и ворчал что-то о воспитании и манерах, которыми, по счастью, заниматься предстоит не ему. Наконец, когда я чуть не приложилась лбом об стол, он сдался и лично отконвоировал меня в комнату, сдав на руки Малви. Та помогла мне раздеться, я упала на кровать и моментально провалилась в глубокий сон без сновидений.
Кажется, меня пытались разбудить: сначала — на обед, потом — на ужин. И, кажется, я их посылала, да так, что бедняжка Малви начинала заикаться. Не помню толком.
Проснулась я свежей, отдохнувшей, полной сил и желания навалять моим похитителям лично. Точнее, заказчикам похищения, раз уж исполнители уже того. Даже упаковка в плотный корсет не ухудшила моего настроения, потому что я уже придумала, как от него избавиться.
Завтракала я в гордом одиночестве, косясь на застывшего статуей дворецкого у дверей и бегающую с подносами Малви. Очень хотелось позвать и их за стол — неудобно как-то есть, когда на тебя смотрят, но глаза у них были вроде не голодные, а представив лицо Парсона, если осмелюсь предложить подобное святотатство, сразу передумала.
Мастер пришел, когда я уже расправилась с кофе и готовилась морально снова медитировать. Те пять букв, как ни странно, прочно осели в моей голове, и мне не терпелось освоить оставшийся алфавит. Отказавшись от завтрака, к неодобрению дворецкого, Ладинье проводил меня в очередной зал. Совершенно лишенный мебели, не считая колонн и зеркальных стен, он идеально подходил для бала.
Или примерки.
В ворохе разноцветных тканей и фурнитуры суетилось человек двадцать, как мне показалось с перепугу. Позже выяснилось, что их было всего пятеро: обещанная модистка, две ее помощницы, ювелир и сапожник, причём последних не было ни видно, ни слышно. Они скромно стояли у стены и ждали, когда очередь дойдёт и до них.
Столы все же принесли из соседнего обеденного зала, иначе ткани и драгоценности пришлось бы раскладывать прямо на полу. Вот что значит мужчина занялся подготовкой! Что он вообще понимает в примерках? Хотя, его задачей была безопасность — он ее обеспечивал качественно. Устроился с бумагами в углу, за одним из столов, и поглядывал одним глазом на присутствующих в свой монокль. Что он там такое видел, не знаю, но после каждого сеанса осмотра Ладинье удовлетворенно кивал и возвращался к изучению документов.
На то, что именно я выбираю, внимания мастер не обращал. Я же отрывалась вовсю. Долой корсеты и кринолины! Бой панталонам с открытой промежностью! Я содержанка или где? Значит, и форма одежды у меня должна соответствовать. Служанки же ходят без кринолинов как-то. И без корсетов, само собой. Как они в этих пыточных орудиях пыль-то протирать и барышень причесывать будут?
Значит, и мне можно.
