Зеркальное искажение

Ноэл Моррис

Зеркала хранят множество мистических тайн. С одной из них сталкивается главный герой романа – Джон Флинн. Встретившись лицом к лицу с неизвестным, его спокойная жизнь превращается в циклический ад, который начинает терзать его душу с каждым новым шагом. В неизведанном мистическом мире, который пришел в его жизнь, он пытается найти спасение, но находит лишь новых… друзей?

Глава 5

Первый раз Лили проснулась, когда Джон нежно поцеловал ее в щеку, собираясь на работу. Второй раз, когда выспалась сама и открыла глаза через несколько часов после ухода Джона. Она временно не работала и была в поисках хорошей вакансии. Быть домохозяйкой и сидеть дома ей не нравилось, но вариантов не оставалось.

Глаза слипались после сна, и было очень тяжело их открыть. Белоснежный свет из окна также резал зрачки, как острый нож прорезает кусок свежего мяса. Лили собралась с мыслями и села на край кровати с пониманием того, что ее голова весит тонну, словно в нее залили цемент.

После сна ее тело дрожало и покрывалось мурашками. Снимать с себя одеяло ей не хотелось еще минут десять. Она надела на себя спортивные штаны, футболку и натянула на ноги теплые носки.

Лили зевнула и двинулась на первый этаж. Она прошла в ванную комнату и посмотрела на свое отражение в маленьком зеркале, висящем над раковиной.

— Ну, я и уродина, — попыталась выговорить она осипшим голосом прокуренного старика.

Такое случалось с ней почти каждый день и у нее уходило много времени, чтобы привести себя в чувства и превратиться в принцессу. Но в этот раз она не стала прихорашиваться и наносить макияж. Желудок уже давал знать о себе и требовал еды. У нее складывалось чувство, что он начинал поедать сам себя.

Она вывернула кран с водой, набрала воды в ладони и плеснула себе в лицо. Чувство бодрости моментально настигло ее, хотя глаза, словно наполненные песком, напоминали ей, что Лили проснулась только недавно. Она открыла шкафчик над раковиной, на дверце которого и было маленькое зеркало, достала из него зубную щетку и пасту. Когда она надавила на тюбик, первый слой пасты упал мимо щетки и попал на раковину. Лили осознала, насколько она сонная, хотя проспала больше, чем требуется. Второй слой пасты лег ровно на щетку.

После ванной комнаты, она прошла на кухню и поставила кипятиться чайник. В холодильнике она нашла пачку сосисок и сделала себе самодельный хот-дог, продырявив дырку ножом в булке и разогрев ее в микроволновой печи.

Пока она ждала чайник, который вот-вот должен был засвистеть, она подошла к окну в прихожей, чтобы посмотреть какая погода поджидала их город сегодня. На удивление снег не сыпал, но им вполне было достаточно и того большого количества сугробов по метру в высоту.

После она развернулась, чтобы вернуться на кухню и перед ее взглядом было их старинное зеркало, которое Джон охотно предложил продать. Лили вспомнила его слова. «Порой, я пугаюсь собственного отражения». А после этой фразы в голове сразу возникли воспоминания вчерашней ссоры. С одной стороны ей было стыдно за то, что она не заступилась за любимого человека и не попыталась его выгородить. Джон был так настойчив вчера в своей правоте. А с другой, Лили понимала, что зеркала не обладают свойством разлетаться сами по себе на мелкие осколки.

От раздумий Лили прервал гудящий чайник на плите. Она поспешила к нему, выключила газовую конфорку и принялась заваривать себе кофе. Приготовив завтрак она, наконец, уселась за стол и стала жадно поглощать хот-дог. Когда она с ним управилась за пару укусов, в голову ей пришло воспоминание о передаче, где люди на скорость соревновались, кто съест больше хот-догов. Ей стало дурно от глупости проведения таких соревнований. Она помотала головой в стороны, выражая свое недовольство, и запила застрявший в горле кусок булки.

Зевнув, не прикрывая рот, Лили дернулась от испуга и ее сердцебиение участилось. В дверь кто-то постучал. Сделали это очень громко, явно прикладывая к этому всю силу, даже полки в коридоре задрожали.

Лили подождала секунду другую и удары в дверь повторились, хотя гостей она не ждала вовсе, как и почтальона. Она встала со стула, поставив чашку с кофе на стол, и медленным шагом продвинулась в сторону окна, в котором недавно узнавала погоду. Хоть метод выглянуть в окно и староват, нежели проверить погоду на своем смартфоне, но все также оставался более действенным и практичным.

Подойдя к окну, она аккуратно отодвинула шторку в сторону, указательным пальцем. Гость, стоявший перед их домом, был нежданным. Перед дверью стояла Оливия — их соседка.

Отношения с соседями у них с Джоном не были превосходными или хотя бы дружескими. Если требовалась какая-либо помощь, они могли помочь друг другу, но не больше. Никаких посиделок за столом, приглашений в гости выпить по бокалу вина от них не поступало, причем, с обеих сторон. Максимум, что Оливия и Льюис могли себе позволить в последнее время так это зайти за специями или каким-либо инструментом. А последний случай, когда они помогали друг другу чем-то глобальным и долгим — когда машина Льюиса заглохла прямо перед их домом. Джона попросили помочь подтолкнуть автомобиль до гаража, на что он охотно согласился. Лили тогда пришлось долго стоять рядом с Оливией и терпеть неловкое молчание, так как общих тем для разговора у них не было. Возможно, это происходило в силу возраста: Оливия и Льюис были гораздо старше, чем Джон и Лили. Но тут скорее было разногласие в интересах людей.

Джон, в целом, относился к соседям гораздо лучше, чем это делала Лили. Он всегда отвечал, что сохраняет нейтралитет на случай чего важного. Пару раз, ему в голову приходила мысль познакомиться с ними поближе, подружиться. Но каждый раз, когда он предлагал что-либо подобное Лили, например, пригласить их на ужин, то сразу же слышал резкий отказ, который никак не мог оспорить. Джон желал это лишь по одной причине — они были его соседями, а значит с ними надо иметь хорошие отношения, хотя бы чуть больше, чем нейтральные. Но такая причина не устраивала его девушку в корне.

Лили вздохнула и направилась к входной двери, чтобы спросить Оливию, чего ей нужно.

— Здравствуй. — Женщина улыбнулась во все свои зубы, на удивление белоснежные, как у голивудской актрисы.

— Здравствуйте, Оливия. — Лили попыталась выдавить из себя улыбку, похожую на настоящую, а не наигранную.

Джон говорил хотя бы улыбаться им при встрече, подумала Лили про себя.

— Дорогая, я тебя не отвлекаю? Вид у тебя уставший.

Улыбка полностью сошла с лица Лили. Скорее переросла в недовольно сдвинутые брови.

— Нет, не отвлекаете. Я просто только недавно проснулась. Вам чем-нибудь помочь?

— Нет, нет. Я тут просто… — Оливия запнулась на мгновенье, а затем продолжила. — Я видела, как Джон утром уехал на работу, а то я-то просыпаюсь рано…

Я-то просыпаюсь рано! Она пришла еще и поиздеваться? Серьезно? Я должна после этого улыбаться дорогой мой Джон?

Оливия кидала взгляд то в ноги, то смотрела прямо в глаза Лили. В конце концов, собралась с мыслями и закончила фразу:

— Льюис у меня тоже уехал на работу, и я подумала, почему бы не заскочить к своей соседке и не выпить чашку чая с ней. Мы же с вами так редко общаемся, только рукой успеваем помахать. Да и дома сидеть одной скучно и одиноко. Если конечно у вас есть время, дорогуша.

Лили застыла как вкопанная. Сказать, что она растерялась, не сказать ничего. Мысли в ее голове смешались. Она вспоминала, как Джон предлагал подобные с ними посиделки для налаживания контакта, но в то же время эти мысли перебивали другие, те самые, которые недолюбливали соседей. Но вот Оливия стоит прямо перед ней и вместо того, чтобы сказать, что она занята, Лили ответила:

— Я не занята, проходите. Как раз сидела на кухне, завтракала. И вам сделаю кружку чего горячего. — Лили впустила соседку в дом, не понимая, зачем она это делает.

Оливия зашла в дом очень медленно, будто вспоминая, в какой последовательности нужно переставлять ноги. Лили сразу приметила ее странное поведение. Соседка осматривала весь дом с ног до головы, словно пришла в дорогой музей и не хочет упустить ни малейшей детали, потому что на следующее посещение у нее не хватит денег или придется слишком долго копить с зарплаты, пенсии.

Когда человек посещает чей-то дом в первый раз — это нормальное поведение, осматривать помещение, но когда человек, почти полностью остановившись, начинает разглядывать дверной проем, то это вызывает подозрения у хозяина дома и у всех, кто будет находиться рядом.

Из-за не очень теплых отношений между соседями, Оливия впервые зашла в этот дом. Лишь ее муж однажды удостоился пройти чуть дальше прихожей и то, зайдя за инструментом. Причиной захода стала сильнейшая снежная буря, которая была года два или три назад.

Либо ей что-то нужно, но скрывает, либо ей действительно настолько одиноко дома, подумала Лили. Оливия продолжала углубляться внутрь дома, осматривая его целиком и полностью. После чего ее внимание привлекло зеркало, висевшее в проходе между прихожей и кухней.

— Оливия, вам случайно зеркало не нужно? Мы с Джоном собирались его продать на днях. — В голову ей пришла идея, что потом, Джон будет говорить, почему она не предложила соседям чертово зеркало бесплатно. Ведь это бы так укрепило их соседские, дружеские отношения.

Оливия замерла и продолжила смотреть на свое отражение, словно собиралась на свидание и не могла решиться, какое платье ей надеть под туфли.

— О, нет. Спасибо большое. У нас дома предостаточно зеркал. Одно на первом этаже, другое на втором, ну а третье находится в ванной комнате. Можете зайти как-нибудь на днях. А то мы так и не навещали друг друга за многие годы. — Оливия надменно улыбнулась и уставилась на соседку. Та, в свою очередь, натянуто улыбнулась в ответ.

— Ну, тогда проходите. — Лили указала рукой в сторону кухни.

Улыбка сошла с лица Оливии. Она развернулась и пошла прямо, не осматривая каждый угол дома. Вместе с Лили, она присела на кухне и стала ожидать, пока ей чего-нибудь предложат.

Сидя на стуле, Оливия снова начала с подозрением осматривать кухню, проверяя каждый сантиметр комнаты. Такое выражение лица и беглый взгляд Лили видела только в фильмах, где за главным героем гонится серийный убийца или толпа зомби. После чего он, в свою очередь, начинает бегать взглядом по комнате, ища предметы, которыми можно защититься, а также места, где можно спрятаться или на случай зомби — заколотить окна.

Лили смирилась с таким выражением лица ее соседки, но восприняла этот жест как полное недоверие к человеку.

Чайник долгое время не закипал, и в доме наступила неловкая, мертвецкая тишина. Лили пыталась избежать встречи взглядами с соседкой и успела пожалеть еще сильнее, что пустила гостью на чай. Когда она осмелилась посмотреть на Оливию, то увидела, что та, смотрит в стол, не поднимая взгляда.

— Чай или кофе? — Оливия продолжала смотреть в стол с задумчивым видом. Спустя две секунды, она подняла голову.

— Прости, дорогуша. Что ты сказала?

Лили сохранила каменное лицо без эмоций.

— Вы хотите чай или кофе?

— Чай. Зеленый, если есть.

— Да, есть. Джон недавно купил какой-то. Не пробовала еще.

Оливия снова опустила голову и о чем-то задумалась.

— Сахар?

Наконец, Оливия оторвалась от стола, словно неожиданно для себя проснулась за школьной партой.

— Да, две ложечки, пожалуйста.

Лили схватила две кружки, с верхней полки, и заварила два пакетика чая. Зеленый для Оливии и черный чай с лимоном для себя.

— Вот, держите, — сказала Лили, поставив дымящуюся кружку перед Оливией. — Может, пройдем в гостиную? Там удобный диван стоит с чайным столиком.

— Да, конечно, милая. Пойдем.

Оливия поблагодарила Лили за чай, взяла свою кружку и направилась следом за ней. Проходя мимо зеркала, Оливия резко остановилась, будто невидимая стена преградила ей путь. Она тяжело вздохнула и закрыла глаза, закатив глаза. Если бы Лили, которая шла впереди, увидела бы Оливию, она подумала бы, что той стало плохо, подскочило давление или чего похуже.

Соседка открыла глаза и посмотрела в сторону зеркала. Там она увидела свое отражение. Только изменялось оно с каждой секундой. Хоть Оливия и была уже преклонного возраста, но в отражении она начала стареть на глазах. Морщины углубились еще больше, волосы изменились с седого цвета на белоснежный. Также у нее появились синяки под глазами размером с мячик от пин-понга. Кожа местами стала свисать. Выглядела она лет на девяносто, не меньше.

Лили повернулась в ее сторону и с подозрением на нее посмотрела.

— Все-таки приглянулось зеркало?

Оливия моргнула, и искаженное отражение вновь стало обычным. Оливия выглядела, как и в жизни.

— Боюсь, что нет, но если надумаю, обязательно тебе сообщу, — ответила Оливия и мило улыбнулась, смотря на хозяйку дома.

Вместе они прошли в гостиную, сели на диван и сделали по глотку вкусного чая, который так приятно пить в холодную зимнюю погоду.

— С вами все хорошо? Плохо себя чувствуете? — Лили отхлебнула еще немного.

— Нет, нет. Все хорошо. Просто немного задумалась. Похожее зеркало висело в комнате моей бабушки. Ну, я имею в виду такое же по размеру, во весь рост.

Лили выдавила милую улыбку, услышав эти слова. В комнате снова воцарилась кладбищенская тишина. Вдвоем они не были ни подругами, ни родственниками, да и общих интересов не наблюдалось. Говорить было не о чем. Эта ситуация напоминала Лили картину, когда она была в школе и однажды совсем не подготовилась к уроку. Преподаватель вызвал ее к доске и постоянно задавал один и тот же вопрос. Ответа, конечно же, не следовало. В классе царила тишина, молчали все — Лили, преподаватель и все остальные ученики, сидящие в кабинете. Пауза эта казалось бесконечной, учитель не спешил ставить отметку «неудовлетворительно», но и стрелки часов словно остановились и не хотели выдавать школьный звонок, означающий конец урока.

В конечном итоге, учитель все-таки посадил Лили на место, а сам поставил ту самую отметку, которую так многие боялись. Впредь, она всегда готовилась к этому предмету. Но тогда было проще, ты знал, к какому дню и что готовить. Сейчас же, чаепитие с соседкой было не в планах. Даже, если бы ее и предупредили об этом, вопрос что именно готовить и что говорить остался бы открытым и не имел никакого решения. Скорее всего, Лили бы не открыла дверь или ушла бы в магазин, чтобы прогулять такой неприятный «урок».

В комнате по-прежнему царила тишина и напряженная атмосфера. Лили боялась сказать чего лишнего, а Оливия словно и не собиралась продолжать разговор. Она молча пила свой чай, не выпуская кружку из рук. Единственное на что она отвлеклась, это поправить свою челку и смахнуть маленькую прилипшую нитку с ее рукава. Кофта была болотно-зеленого цвета — того самого, который так любили надевать женщины пенсионного возраста. Откуда пошла такая мода в этом городе Лили не знала, но ее это сильно не волновало.

Выпив половину кружки зеленого чая, Оливия продолжила их интересный диалог:

— Скажите, дорогая, вы с Джоном звали в дом священника?

Лили чуть не подавилась своим чаем, а кислый вкус лимона застрял в глотке и нервировал горло.

— Священника?

— Да. Именно он. Ну, или может, вы хотя бы в церковь ходите? — спросила Оливия, как мать, отчитывающая своего ребенка. Лили уставилась на нее с широко раскрытыми веками.

Хорошо, что Джона нет здесь, или наоборот плохо, разговор перешел бы сразу в другую стезю, подумала Лили. Джон был атеистом на протяжении многих лет. То ли агностиком, то ли атеистом, она так и не смогла запомнить. Он всегда начинал спорить по поводу религиозных тем, которые обсуждали люди, находящиеся в его окружении.

Началось это давно, будучи подростком. Хоть он и имел глубоко религиозных родителей, шел он строго против них. Он всегда приходил в ярость, если против его доводов говорили: «Да ты просто не понимаешь», «Да ты еще слишком молодой, глупый, станешь старше, поймешь, уверуешь». Джон лишь закатывал глаза и отвечал: «С возрастом придет только старческое слабоумие, а там и до религии недалеко».

Конечно же, эта фраза вызывала многие дополнительные споры и разногласия, но он никогда не отступал от своих убеждений.

С возрастом Джон осознал, что зачастую, спорить с такими людьми бесполезно. Во-первых, зря потраченное время. Во-вторых, нет никаких причин трепать свои нервы из-за таких людей. Проще остаться при своем мнении и не вступать в спор с людьми с кардинально другим мировоззрением. Но Лили была абсолютно уверенна, что при такой обстановке и разговоре, Джон бы не выдержал вставить свои пять копеек в разговор. А возможно просто бы промолчал — с соседями надо налаживать дружеский контакт. Для Лили было проще, если бы этих соседей вообще не существовало.

Она продолжала пялиться на Оливию с полным недопониманием. К чему такие вопросы и уместны ли они при первой в жизни соседской встрече. Возможно, Лили зря сильно возбудилась от такого вопроса, и Оливия лишь хотела узнать верующие ли они с Джоном или нет.

— Эм, а с чего такие вопросы?

Оливия продолжала смотреть на Лили с укором.

— Ох, вы не подумайте ничего плохого. Мне просто интересно.

Хозяйка дома, держа кружку черного чая, начала чувствовать, как ее ладони слегка вспотели от волнения. Чем оно было вызвано, она не понимала.

— Нет. Ничего такого. Мы с Джоном люди неверующие. Так что держимся подальше от церквей и всего святого, — ответила Лили и тяжело сглотнула слюну, словно ком чего-то твердого.

— Ну, понятно.

Лили возмутилась этим ответом. Прозвучал он слишком твердо и грубо, будто ее оскорбили прямо в лицо.

— Что понятно? — Ее тон изменился на более серьезный. Оливия в свою очередь осмотрела Лили с ног до головы, осуждая еще больше.

— Я не понимаю, как можно не верить в нашем мире. Надо быть очень глупым человеком. Я бы даже сказала — идиотом.

Лили начала краснеть от злости, сжала кружку сильнее так, что костяшки рук побелели. Она поставила чай на стол и откашлялась.

Ох, Джон, где же ты сейчас, когда так нужен. Ты бы сразу передумал налаживать отношения с соседями, проговорила Лили у себя в голове. Реакция Джона ее волновала больше всего, даже после услышанного оскорбления в лицо. Начал ли бы он повышать тон и ругаться или повел бы себя спокойно. Лили ставила на первое.

— А я считаю, что надо быть конченным кретином, чтобы придти в гости и бросаться такими заявлениями! — Лили встала с дивана, выпрямила спину во весь рост и продолжила говорить. — Вам пора идти. Разговор у нас явно не задался. Да и я не потерплю выслушивать какие-либо оскорбления в свою сторону. В особенности от чужих мне людей!

— Милочка, мы с вами далеко не чужие люди. Живем все-таки по соседству несколько лет.

— Ты мне никто, абсолютно.

— Дорогуша, успокойтесь. И мы с вами кажется, не переходили на «ты».

— Мне наплевать. — Лили начала краснеть от злости, словно голова у персонажа в мультфильме. Вена на шее надулась и начала пульсировать.

— Лили, дорогая, вы меня неправильно понимаете. Я же хочу помочь, поверьте мне. Садитесь обратно, мы не договорили.

На этом моменте терпение Лили в конец лопнуло.

— Пошла вон. Живо.

— Что? — Оливия сделала вид, как будто действительно не услышала слов Лили, хоть и стояла она почти вплотную к ней.

— Вы меня прекрасно услышали, добавлять я ничего не собираюсь. Выметайтесь из моего дома и больше здесь не появляйтесь. Или мне придется вызвать полицию.

— Лили, уверяю вас, сядьте обратно на диван. Выпьем чай до конца и успеем обговорить несколько важных вещей.

— Понятно. С вами, видимо надо немного иначе, разговаривать.

«Иначе» ее научил пользоваться Джон. Он всегда ей твердил, что иногда только таким методом можно добиться хоть чего-то полезного в разговоре или споре. Лили чуть не взорвалась от злости и выговорилась:

Конец ознакомительного фрагмента.