Моя Родина

Нурия Нафикова (2024)

После расставания с женихом Лиля Ирханова отправилась покорять столицу и по совету отца устроилась в отдел маркетинга сети клиник его приятеля Даниила Родина.И всё было бы вполне сносно, если бы не настойчивое внимание работодателя и внезапное прозрение бывшего жениха Салмана Саитова…Двухтомник.Часть 2. Добрые чары.

Глава 2. Голубое озеро

И в душе моей звенит тихое, пугливое волшебство. Я верю в чудо сейчас. По-настоящему, безмолвно и боясь об этом сильно задумываться. Это как бриз, как предчувствие, как прибой… Неуловимое ощущение колышется паутинкой рядом, но вот-вот захлестнёт новым, неизведанным, чем-то сильным. Чем-то, что изменит мою жизнь навсегда. Оно пока замерло на пороге, и я тоже замерла. Момент безмолвия, передышки. Я почему-то вспоминаю свой частый сон с волной. Как громадная толща воды нависает надо мной, грозясь через секунду снести, и как она прекрасна.

Отец покачал головой, вздохнув то ли с жалостью, то ли с восхищением, и поманил меня пальцем к себе.

— Сейчас мы с тобой, Лиля, пойдём к сердцу леса. Голубому озеру… Напьёшься воды, искупаешься, попросишь поделиться силой… Посмотрим, что получится… Но сначала надо пообедать, там асяй уже заждалась нас к столу… Пошли!

Мы по-быстрому перекусили и отправились в путь. Отец вышел за границы коттеджного посёлка и двинулся дальше, а я нехотя побрела за ним. Что-то уже расхотелось мне знакомиться с этой водной стихией, нужна она мне больно… Тьфу!

В гору мы с отцом шли долго. Узкая тропинка петляла всё выше и выше, то проходя сквозь густую хвойную чащу, то вдруг выскакивая к головокружительным обрывам, покрытым внизу зелёным ковром долины, расчерченным коричневыми хребтами выступающих пород и украшенным кажущимися отсюда игрушечными домами дачников, разбросанными до самого горизонта.

Солнце уже докатилось до зенита, лениво пробиваясь сквозь пузатые белоснежные облака, ползшие по тёмно-голубому небу. Спина моя под платьем покрылась липкой плёнкой пота, дыхание сбилось, вырываясь тяжёлым свистом, ноги налились свинцом. И я не могла скрыть злого удивления, наблюдая исподлобья за мерно шагающим впереди меня отцом. Да, атай опирался на скандинавскую палку и ссутулился так, что на иных местах подъёма, казалось, носом зацепит собственные колени. Но шаг его ни на секунду не сбился, дыхание было ровным и тихим, а поступь легка, как будто и не в гору он карабкается, а шагает по широкому проспекту.

— Скоро уже?! — хрипло поинтересовалась я, в сотый раз останавливаясь и переводя дух. Так далеко мы ещё с ним не забирались…

— Чуть-чуть, — успокоил меня атай, посмотрел искоса и загадочно улыбнулся, — Разве не слышишь?! Вода…

И вновь тронулся. Свернул от склона вглубь, пробираясь теперь сквозь сухую корабельную рощу. Я поспешила за ним, пытаясь различить в обычных лесных звуках всплеск или журчание. И в какой-то момент внутри волнующе встрепенулось, потому что, кажется, я уловила шум. И с каждым шагом он нарастал, набирал силу, натягивая тетиву в груди. Вода… Бурная, непокорная, сметающая всё на своём пути. Её энергия всё отчётливей вибрировала в воздухе, заставляя и меня дрожать.

Не знаю, почему, но при осознании этого меня накрыл чистый восторг. Усталость слетела вместе с очищающими вибрациями, дребезжащими в воздухе всё отчётливей. Улыбка сама собой расползлась на губах. Я в два шага догнала отца и пошла теперь скоро, чуть не наступая ему на пятки. Хотелось быстрей увидеть. Быстрей…

Я ещё была откровенно жалкой волшебницей, но даже я ощущала её — силу. Силу этого мира. Его энергию, сосредоточенную где-то очень близко. В одном маленьком чуде природы.

— Вода примет тебя… — удовлетворённо протянул атай, шагая впереди, — Я слышу, как она уже в тебе поёт…

— Вода — это Голубое озеро, да?

— Сейчас увидишь, — лишь хмыкнул отец.

Обойдя серый огромный валун атай резко остановился, опершись на палку и устремив загадочный взгляд вдаль. Дойдя до него, я встала рядом, затаив дыхание и восхищённо разглядывая открывшуюся мне картину.

«Голубое озеро» — это каскад водопадов. Кажется, что вода пробивается отовсюду, вытачивая причудливые узоры в камне и заполняя собой каждую впадинку. Мох свешивается со скал мягкими коврами, вода напитывает его. Ощущение влажности присутствует здесь постоянно. Вода необыкновенно прозрачная и имеет потрясающий бирюзовый оттенок. Почему-то раньше меня не тянуло сюда… Знала, что коттеджный посёлок, где, после смерти Махмута картатай и Мубаряк няняй, три года назад осели родители, назван в честь близлежащего озера, но никогда не интересовалась особо, приезжая погостить в студенческие каникулы.

Дух воды принял меня. Я видела его своими глазами, если конечно можно причислить свои ощущения, идущие откуда-то из самого нутра, к зрению. Отец смиренно сидел и ждал на скамеечке в тени вековых деревьев, пока я накупаюсь и напьюсь лазурной воды, напоминающей мне цвет глаз моего Дара. Солнечные лучики, пробиваясь сквозь листву нависших дубов, пронизывая изумрудную воду, достигали дна, кротко освещали золотистый песок, гладенькие камешки и зеленоватые водоросли, ловили маленьких шустрых рыбок, которые стайками весело забавлялись возле берега. Через час мы отправились обратно домой по широкой тропинке. Ноги так и пружинили на спуске, внутри волнующе дребезжало, и воздух казался слаще, чем обычно, во сто крат.

— Атай, я ведь не одна такая?! Должны же быть ещё пери в этом мире!

— Не знаю… Наверное, должны, — отец обнимает меня за плечи и притягивает к себе, — Моя мать так никого и не встретила за всю свою долгую жизнь… Может, в наше время тебе повезёт больше. Поищи в интернете!

Так я и поступила, взяла большую кружку душистого травяного чая и устроилась в обнимку с ноутбуком в гостевой спальне. Спустя два часа поисков нашлось не так уж много информации.

Пе́ри, (перс. پری) — фантастические существа в виде прекрасных девушек в персидской мифологии, позднее сохранившиеся в преданиях у многих народов: киргизов, тюркоязычных народов Малой и Средней Азии, Казахстана, Северного Кавказа, Закавказья, Поволжья и Южного Урала (ср.: Во сне этом — пери святой красоты… (эпос «Идегей»), «Дев, аждаха и пери являются ведущими антагонистическими мифологическими образами азербайджанского народа» и другие). Предположительно само слово происходит от авест. парика — «ведьма».

В наиболее ранних сказаниях выступали как носители тёмных сил (Авеста и другие). Позднее пери воспринимались в качестве служительниц, как добра, так и зла. С иранской мифологией и «Авестой» связано происхождение и другого демонического образа — пери. Представления о духах пери у юртовцев в настоящее время весьма скудны и находятся на стадии исчезновения. Известно, что пери — это злые духи, имеющие много общего с шайтанами. Пери могут являться в виде животных или прекрасных девушек. Они могут так заколдовать человека, что он становится «бешеным», психически нездоровым, теряет память. Пери «кружат голову» человеку, парализуют его.

В более поздних представлениях пери — прекрасные сверхъестественные существа, появляющиеся в образе женщины. Пери оказывают помощь своим земным избранникам. Посланцами и исполнителями их воли являются подчиняющиеся пери волшебные звери и птицы. Появление самих пери сопровождается необыкновенным ароматом и благоуханием.

Пери — весьма могущественные существа, способные вступить в схватку и победить злых демонов и джиннов. Падающие с небес звёзды являются признаком такой битвы. Пери — непременные участницы действа в мифах и сказках народов Ирана и Средней Азии: персов, афганцев, таджиков, узбеков, белуджей и др., где играют роль фей западноевропейской культурной традиции:

«Был источник, известный под названием «длинного источника»; у того источника располагались пери. Вдруг среди баранов произошло смятение; пастух рассердился на передового барана, выступил вперёд, увидел, что девы-пери сплелись крыльями и летают; пастух бросил на них свой плащ, поймал одну из дев-пери; почувствовав вожделение, он тотчас совокупился с ней. Среди баранов началось смятение; пастух заставил скакать (коня) впереди баранов; дева-пери, ударив крыльями, улетела».

«Китаб и дедем-коркут».

Пери могут вступать в брак с полюбившимися им людьми и рожать от них детей. В европейской культуре первые упоминания о пери связаны с крупнейшим произведением ирландского писателя Томаса Мура «Лалла-Рук», вышедшим в 1817 году: одна из четырёх составляющих его поэм называется «Рай и пери». По мотивам этой поэмы композитор Роберт Шуман в 1843 году написал ораторию «Рай и пери». А французский композитор Поль Дюка в 1911-1912 годах создал балет «Пери».

Глава 3. Дар. Хуже татарина

Мелодия будильника резко вырывает меня из сна. Один. Упал обратно на кровать, пытаясь сообразить, что делать дальше. В голове до сих пор стоял туман со вчерашней ночи, что задачу никак не облегчало. И ничего, кроме, как свернуть шею черноволосой змее, на ум не приходило. Заманчиво, конечно, но нет. Как ни крути, надо и себе тогда сворачивать заодно. Без неё уже никак.

Решил не звонить беглянке, ясно-понятно, что укатила к родителям.

Как её теперь оттуда вызволить? Вот в чём вопрос…

Взял с прикроватной тумбы смартфон и набрал своего личного водителя. Попросил пригнать мой Кадиллак Эскалейд в Казань. Летать с Лилей в соседних креслах — то ещё удовольствие, а по М12 мы домчим с ветерком, 6-7 часов с ней наедине только в радость.

Что дальше? Есть пока не хотелось, умылся, побрился, оделся и пошёл прогуляться по утренней Казани. Бесцельно брёл по улице, наслаждаясь погожим августовским днём и пытаясь осмыслить произошедшее.

«Она моя. Я первый и хочу быть единственным. Как бы побыстрее забрать её в Москву?»

Встречный чернявый парень показался смутно знакомым. Пригляделся внимательнее и признал её бывшего, арабского «шейха» с сальным именем и масляным взглядом.

«Вот чёрт! Откуда он взялся? Может, сделать вид, что не заметил?»

— Салям! Какими судьбами в Казани? — окликнул меня Салман, зацепившись жгучим взглядом, как гарпуном, — Лиля тоже тут?

— Доброе утро! — я был вынужден остановиться и ответить, но, вообще-то, я не обязан помнить всех хамов, встреченных мной полгода назад в моём ресторане, — А Вы, собственно, кто и почему интересуетесь?..

— Я?! — «шейх» на секунду замялся, но потом пошёл ва-банк — Я её будущий муж!

— Да неужели? А я-то думал, что Я её будущий муж — деланно удивился я, вложив максимум экспрессии в ударение на личном местоимении.

— А сама она где?! — «шейх» ухмыльнулся, демонстративно оглянувшись по сторонам.

— Ещё спит… — еле-еле сдержался, чтобы не ответить в рифму, и кивнул в сторону «Миража».

— А ты как отлепился? Не спится? Старость — не радость…

Щенок нарывался, но мне его было по-своему жаль. Я был ему даже немного благодарен. Если бы он её не променял на стажировку в ОАЭ, то она бы мне не досталась. Очень кстати заметил цветочную лавку впереди.

— Пошёл за свежими розами, хочу порадовать мой цветочек, как проснётся… — «откровенно» признался и «наивно» добавил, — Ты её подарками не баловал, судя по всему…

Салман очень хотел дать мне в морду — он крепко стиснул зубы и сжал кулаки, но справился с гневом и спросил:

— Вы надолго у нас? Когда уезжаете? Можно с ней встретиться? Нам надо поговорить…

Ну, что же, один-один.

— «Мозно вст’етися»? Детский сад, штаны на лямках! Она большая девочка, сама за себя решает и свой выбор давно сделала… — я многозначительно посмотрел на часы и добавил, — Обратный рейс через четыре часа.

«Шейх» ничего не ответил, резко развернулся на пятках и пошёл прочь.

А я, всё-таки, добрёл до лавки и купил самые роскошные и пахучие красные розы. Вечером они мне, всё равно, понадобятся. Вернулся в гостиницу и завис в лобби-баре.

«Задача усложняется… «Шейх» вновь объявился, ещё не остыл, сейчас опомнится и может спутать мне все карты».

Больше всего обидно было, что будь это какая-нибудь ровесница, она бы и бровью не повела. Ну, подумаешь, немного схитрил, чтобы устранить конкурента. В любви и на войне все средства хороши. Но, к сожалению, змейка была слишком юна, категорична и далека от подобной лояльности. И я это отлично осознавал, прямо чувствуя, как меня насквозь прожигают яростные чёрные глаза. Мало ли кто там, на стажировке, вдали от дома, по пьяни бывших подруг имеет. Жизнь с частыми разлуками вносила свои коррективы в понимание моральных ценностей. Но спровоцировал всё я! Значит, я всему виной! Её, просто, разорвёт, когда узнает. А что она узнает рано или поздно, я не сомневался. И лучше уж рано, чем непонятно, сколько ходить побитой собакой и что-то скрывать. От мысли, что придётся договариваться с «шейхом», выворачивало наизнанку.

«Нет уж, я лучше с Лилей поругаюсь. Но она ведь сразу уйдёт, даже слушать не станет… Чёрт! Что делать-то?»

По плечу постучали, и над столом нависла грузная фигура Романа.

— Здорово, Дар! — пробасил он, улыбаясь, и устроился напротив, не дожидаясь разрешения, — Как настроение? Говорят, в девчачьем номере никто не ночевал.

Соткин уселся в кресло, вытягивая ноги, а я горько усмехнулся, сощурившись.

— А больше ничего не говорят?

— А что ещё? — Роман нахмурился, не понимая.

Так, значит, Лилю, спешно покидающую гостиницу с вещами, никто не видел. Иначе, зная, как разносятся сплетни, мой главный юрист был бы уже в курсе и не преминул бы об этом сообщить. Я уселся прямо, задумчиво почесав переносицу, поглядывая на лучшего друга. Соткину я доверял, как себе, нужно посоветоваться.

— Роман, утром произошло кое-что… Но это между нами должно остаться. Марина твоя обязательно проговорится Лиле. А она и вспылить может сильно.

Соткин только бровь заинтересованно приподнял, ожидая продолжения.

— В общем, — я тяжко вздохнул и начал исповедь, — Проснулся, Лили рядом нет, пошёл прогуляться-развеяться и встретил её бывшего тут недалеко…

Замолчал, наблюдая, как лицо друга озаряется сначала удивлением, потом осознанием, и, наконец-то, пониманием. Роман откинулся в кресле, забарабанив пальцами по столу.

— И что этот хмырь хочет?

Невольно улыбнулся. Вот за что я ценю Соткина, так это за проницательный ум, который тот умело скрывает за простоватой добродушной внешностью.

— Хочет встретиться и поговорить с Лилей, разумеется.

Роман передёрнул плечами.

— Ну, его право, — задумчиво протянул, — И в чём тогда проблема?

— В том, что он писал и звонил ей на прошлой неделе, а я его сбросил пару раз, а потом взял и ответил, мол, Лиля уже спит, утром передам, что бывший беспокоил. Помнишь, ты нам билеты доставал в Большой театр? Вот тогда… Мы потом в ресторане сидели, она отошла и смартфон на столе оставила…

Я не закончил, махнув рукой.

— Припоминаю… — Роман почесал подбородок, — Вроде, Маришка говорила, что Лилин бывший переспал со своей бывшей, а она твоей их совместную интимную фотку скинула в ВК.

— Надо признаться, пока «шейх» сам всё не рассказал, — пробормотал я.

— Признаться? Ирхановой? — Роман расхохотался на весь бар, — Да ты отчаянный, как я посмотрю. Мы точно об одной и той же особе говорим?

— В конце концов, я же, как лучше хотел. Лиля остынет рано или поздно, — я потёр лоб, думая, — Проблема в том, что она сразу взорвётся и сначала, вообще, слушать не будет. Запрётся у родителей, там ещё накрутит себя и, просто, не вернётся. С неё станется. А мне её там не достать, но не на цепь же её сажать?

Замолчал, мучительно соображая. Соткин тоже ничего не говорил, хмурясь, потом поднял на меня вспыхнувшие глаза.

— Зачем же на цепь, — медленно произнёс он, — Просто, одень ей кольцо на палец, и всё. И будешь объясняться потом с женой, сколько угодно, никуда она от тебя уже не денется.

Я устремил на него напряжённый взгляд, потом криво улыбнулся.

— Она не смирится с таким никогда, да и как я это сделаю? Это же нужно в ЗАГС её затащить. Ты себе это как представляешь?

— Ну, смирится или нет — от тебя зависит, преподнести можно по-разному… Во-первых, как честный мужчина, лишивший её невинности, езжай к ним и сделай предложение при родителях, у татар с этим строго, она не сможет отказать. Во-вторых, она станет твоей женой и должна жить с мужем, а не бегать туда-сюда, когда ей вздумается. Что это за жена такая, которая в любой момент может, просто, вильнуть хвостом и исчезнуть? В-третьих, немного успокоится, если повезёт — уже залетит, расскажешь про твои переговоры с «шейхом», если захочешь, конечно.

Я сглотнул. То, что Соткин предлагал, было и ужасно, и заманчиво. Излишняя свобода Лили в сочетании с её взрывным характером, и любая ссора с ней напоминала хождение по минному полю. Вот что-то не то сказал: слишком резко, или надменно, или ещё как-нибудь… И её уже, просто, нет рядом. Остаётся только глазами хлопать и зубами скрежетать. И постоянный страх — а вдруг она в какой-то момент, вообще, не вернётся… Просто, однажды решит, что и я ей надоел, и столица опротивела…

— Я не знаю, — тихо сказал, отводя глаза, — Это слишком… Я подумаю.

— Думай, — хмыкнул Роман, — Вон, у тебя уже и букет для будущей тёщи есть. Осталось купить отцу невесты элитный коньяк, а ей — кольцо с бриллиантом. И пошли уже завтракать.