Живи

О. А. Малышева

После того как вирус захватил планету и люди перестали быть людьми во всех смыслах, даже живые, ее голову занимает лишь одна мысль – выжить. Именно с этой мыслью в этом теперь уже отвратительном мире Валерия отправляется в путь к своей любимой сестре, чтобы вместе продолжить бороться за жизнь против кровожадных полчищ зараженных и алчности выживших людей. Вы спросите, как у нее дела? Присаживайтесь поближе, сейчас она вам все расскажет…

Глава 2. «Бог вам в помощь…»

«Как холодно, очень холодно…»

Яркий свет обжёг мои глаза, заставив зажмуриться от боли. Сильно болел затылок. Я неспешно повернула голову набок, и это далось мне с трудом, так как мышцы сильно затекли. Поблизости стояла медицинская каталка. На ней лежала женщина в больничной пижаме. Я попыталась приподнять голову. Не получилось. Шевельнула руками, понимая, что они не пристегнуты. Ноги тоже не пристегнуты.

«Что происходит? Где я?»

Я приподняла руку и коснулась тела, смотря в потолок. Голова не соображала вообще. Что случилось? Где я? Где Катя?

Собравшись с силами я еще раз попыталась подняться. С трудом, но мне это удалось. Усевшись на кушетке и морщась от боли, спустила непослушные ноги, подсобляя себе руками. На мне была надета такая же больничная пижама на голое тело, как и на остальных. Осмотревшись вокруг, я насчитала пять кушеток, на каждой лежал человек. На последней я разглядела Катю. Она лежала, отвернув голову, но я узнала ее волосы. Я попыталась произнести ее имя, но голос охрип, и все, что я смогла это выдавить, лишь жалкий писк.

— Катя?

Акцентировав внимание на моих ногах, я чуть-чуть поболтала ими, покрутив ступнями. Повсюду лежали тюки из матрацев, завернутых в рулет с одеялом и постельным бельем. Медицинские столы с приборами, открытые аптечки, много света. Я соскользнула, уцепившись рукой за ближайшую каталку. Ноги непослушно шагали вперед. Держась за кушетки, я дошла до Кати и потрясла ее за ногу. Ее холодная и бледная кожа встревожила меня.

— Катя… проснись.

Тишина. Я подошла ближе, потрясла ее еще раз. Ее тело было пугающе холодным и твердым.

— Проснись, пожалуйста, — мне стало тяжело стоять.

От холода мои ноги отказывались меня слушаться. Я свалилась на пол, прислонившись к стене, откинула голову. Даже плакать не было сил.

***

— Очнись…

Туман застилал глаза. Где-то вдалеке я слышала женский голос. Знакомый голос. Я даже попыталась протянуть руку к тому голосу.

— Очнись… не время помирать.

Я открыла глаза и увидела Катю. Она сидела напротив и держала меня за руку, растирая мою ладонь. Ее голос становился все естественнее, а образ все более отчетливым.

— Не время помирать. Слышишь? — она улыбнулась. — Мы живы. Пока еще живы.

— Я думала, ты склеила ласты. — Мои губы пересохли, веки тяжело поднимались, взгляд долго не мог поймать фокус. — Ты такая холодная была.

— Я жива. Но, кажется, не всем так повезло, — она все еще растирала мою ладонь.

Я неспешно повернула голову вправо. Какой-то парень сидел у стены, растирая ступни, и украдкой посматривал на меня. Катя помогла мне подняться и сесть на кушетку. Еще двое человек пришли в себя: худощавая женщина, которая лежала на соседней кушетке рядом со мной, и мужчина.

— Где это мы? — я посмотрела на них.

— Наверно, в каком-нибудь НИИ или черт знает где, — подал голос парень.

— В каком еще НИИ? Мы что, макаки, что ли… — возмутилась Катя.

— Именно макаки, деточка, — хрипло произнесла женщина, сидя на кушетке и свесив ноги. — Наверно, ученые пытаются сохранить жизни людей. Нам вкололи сильнодействующее снотворное, привезли сюда. Но, судя по тому, что я сейчас вижу, что-то пошло не так. Странно, что мы живы до сих пор в такой холодине.

«Я точно не сплю? Может, это все какой-то кошмарный сон?» — мысленно спросила себя я. Потом мои мысли резко сосредоточились на другом. Сколько я спала? Сколько прошло часов, а может, дней? Мое сердце застучало. Сестра наверняка уже на месте и ждет меня.

— Так и почему же мы проснулись? — тихо спросила Катя.

— Потому что эксперимент накрылся медным тазом, — ответил парень, сидя у стены.

— Надо выбираться отсюда. Меня ждет сестра. Мы договорились встретиться в назначенном месте сегодня, — судорожно запустив пальцы в волосы, я потерла голову, затем повторила то же самое с лицом, чтобы хоть как-то взбодриться.

— Я с тобой! — взволнованная Катя смотрела на меня.

— Босиком и в пижамах далеко уйти не получится. На улице зима, — сказала женщина.

А ведь она права. Я оглядела свои ноги, окоченевшие от холода. Когда я поднялась и сделала пару шагов, к ступням начал прилипать песок и прочий мусор, валяющийся кругом. Осторожно шагая вперед, я подошла к двери, подергала за ручку. Дверь не поддалась. Над столами с приборами было продолговатое окно. Взобравшись на столешницу, я посмотрела в оконце. Всюду лежали трупы медиков и солдат. Нашу дверь подпирал громадный черный ящик.

— Там ящик стоит у двери, — тихо сказала я, посмотрев на всех. — Надо его сдвинуть.

Парень поднялся на столешницу рядом со мной и заглянул в окно.

— Давайте все вместе сдвинем, — он подошел к двери и налег. Мы подсобили ему, и, кажется, получалось.

Постепенно мы сдвинули его с места. Образовался небольшой проход, в который я пролезла без труда. За мной последовала Катя, потом женщина, затем парень. Он заглянул внутрь комнаты и позвал мужчину. Тот отказался идти с нами. Мы переглянулись. Женщина подошла к щели в дверном проеме.

— Нельзя оставаться. Вы умрете тут от холода. Идемте с нами.

— Какой смысл идти туда, чтобы подохнуть в муках от этих упырей? — он растерянно взмахнул рукой в ее сторону. — К черту! Я лучше останусь тут.

Парень пожал плечами, моментально потеряв интерес к процессу убеждения его жить и бороться дальше.

— Хозяин-барин, — буркнул он, отходя от двери и осматривая коридор. Катя последовала за ним, а я просто стояла, глядя на попытки женщины уговорить отчаявшегося человека.

— Так нельзя. Вы обязаны хотя бы постараться ради вашей семьи, родных, — не успокаивалась женщина.

— Все они погибли. Когда мы пытались выбраться из города, — он сникнул, вспоминая моменты. — Военные даже не спросили, не стали осматривать. Просто расстреляли мою жену. Она была укушена.

— Мне очень жаль, — тихо сказала женщина. — И все же.

— Идите, — перебил он. — Я справлюсь один. Не тратьте свое время!

Я положила ладонь на плечо женщины, кивнув в сторону с намеком, что нам пора идти. Возможно, если бы мы все его подбодрили, то он бы пошел с нами? Но мое тело леденело, губы были синими. Мне не то чтобы говорить, дышать-то было холодно. А может, я просто ищу объяснение своему молчанию.

Изувеченные тела лежали в разных позах на протяжении всего коридора. Практически у всех была прострелена голова, но были и те, кого сильно разорвали зараженные.

— Их что, добивали? — спросила Катя.

— Нет. Убивали намеренно, — ответил парень, разглядывая тело военного.

— Нет укусов. Их точно убивали. Что за ад происходит? — Я повернула тело девушки-медсестры, рассматривая следы от пуль.

— Странно это все, — женщина присела рядом на корточки.

— Сними с нее обувь. Обуйся. Иначе ноги околеют, — сказал мне парень. Расшнуровывая при этом ботинки военного.

Катя посмотрела на меня с немым вопросом во взгляде. Потирая холодные ладони друг о дружку, я отвела взгляд на женщину.

— Как-то это не по-божески, — женщина прикрыла глаза умершей.

— Дама, вы хотите жить? — парень не побрезговал и носками, натягивая их с удовольствием.

Мы молча уставились в пол и начали подбирать подходящие по размеру ботинки, стараясь при этом не смотреть друг другу в глаза. Мне подошла отличная пара 38 размера, снятая с молодой девушки в военной форме. Ее брюки, джемпер и куртку с перчатками я тоже сняла. К ее ноге была прикреплена портупея с ножнами, ее я тоже сняла и закрепила на ляжке, оценив удобство. Кате повезло меньше, она не смогла найти сапоги на свою лилипутскую ногу 36 размера. Ей пришлось надеть пару носков и влезть в кроссовки медсестры. Куртка тоже была ей велика, впрочем, как и мне. Парень, который представился нам Дмитрием, взял автомат Калашникова у военного, с которого снял одежду, и, немного повертев его в руках, начал вспоминать, как им пользоваться, кивая сам себе и чеша затылок. Еще мы нашли ПММ с полной обоймой.

После так называемого «обмундирования» мы поплелись по коридору. Регулярно нам попадались двери, ведущие в непонятные комнаты, которые были заперты. Ужасно хотелось есть и пить. Во рту пересохло.

Спустились на второй этаж, но зайти не смогли. Дверь в основной холл была завалена кушетками и баулами. Мы не стали особо-то туда ломиться и просто пошли дальше по лестнице вниз. На первом этаже двойные двери были выворочены внутрь, как будто огромный шар с большой скоростью влетел в них. Все стены были в копоти. Скорее всего, это был взрыв. Так нам сказал Дима.

— Представляю, какая жесть тут творилась. — Дима осмотрел искореженную дверь.

— Мы в городе. Нас привезли обратно, — догадалась я, всматриваясь в документы, валяющиеся на полу.

— В смысле обратно? Я был на районе, когда прошелся рейд. Всех собрали и начали обследовать. Прививки какие-то колоть, — Дима осмотрел нас.

— А нас взяли в деревне Трубников бор. За 110 километров от города. И привезли назад. Сколько дней мы проспали. Черт побери, сколько прошло времени! — я начала беспокоиться.

Перед моими глазами проносились картины, как сестра, не дождавшаяся меня, уезжает домой. Меня начало трясти.

— Не волнуйся, может, прошло всего несколько часов. Скорее всего, сейчас утро следующего дня. Твоя сестра будет ждать день? Так ты успеваешь. Пошли скорее, — успокаивала меня Катя, уводя в сторону предположительного выхода.

— Верно. Пошли, найдем выход. И воду, — согласилась женщина.

— Ага. Или принесем свои тушки на обед уродцам. Не забыли про долбаный вирус и пожирающих тварей? — ухмыльнулся Дима.

— А ты что предлагаешь? Сидеть тут? — хмыкнула Катя.

Я прошла по коридорчику, свернула направо и вышла прямиком к лифтовой зоне, очутившись в некоем вестибюле, ресепшен которого был оборудован под военный пост. Повсюду стояли баррикады из баулов и ящиков, таких же, как подпирал нашу дверь. В окно пробивались лучи света.

«День или утро. Следовательно, нас могли везти часа 2—3. Пожалуйста, пусть это будет так. Значит, сестра ждет меня».

Услышав шаги сзади, я обернулась, гневно посмотрев на бегущих по коридору Катю и Диму.

— Топочете, как мамонты! Мертвого разбудите! — прошипела я на них.

— В точку, подмечено, — Дима прошел к окну, рассматривая улицу. — Мы на Петроградке. Я знаю это место.

— Я, кажется, тоже. Попробуем открыть дверь.

Я приблизилась к двери и попыталась открыть ее. Общими усилиями мы смогли совладать с дверью. Она поддалась. Мы вышли на улицу, заслоняясь руками от яркого солнечного света и вдыхая студеный воздух. Несколько минут мы наслаждались воздухом и подставляли лица солнечным лучам. Затем спустились по короткой лесенке, озираясь по сторонам. Здание опоясывал кованый забор, ограждающий всю территорию НИИ.

— Тихо! — резко сказала Катя. — Я что-то слышу.

Двигатель автомобиля рычал, приближаясь все ближе и ближе. Мы стремительно помчались за угол дома, прячась за стеной.

Бронированный фургон неторопливо проехал по дороге вдоль здания и завернул налево. Водитель заглушил движок.

— Они остановились. Лучше уходить отсюда. Что-то мне подсказывает, что лучше не попадаться на глаза военным, — прошептала я.

— Идем до набережной. Нам туда, — Дима указал в сторону, где проехала машина.

Женщина, которую, как выяснилось, звали Людмила, занервничала и взяла его за руку.

— Ты спятил? Они нас увидят, — сказала она.

— Не увидят. Посмотрите, сколько машин. А там стоит автобус, закрывает вид на дорогу. Пройдем за ним и доберемся до набережной. Там через мост, подальше отсюда.

— С чего ты взял, что за мостом нет военных? Почему они вообще не помогают, а пытаются навредить нам, — задумчиво произнесла я.

Да, это было действительно странно. Но, как показала последняя встреча, лучше с ними не связываться.

— Сейчас они найдут наши шмотки в коридоре и сцапают нас за задницы. Там еще этот мужик остался. По-любому сдаст, — пробубнила Катя, стоя рядом со мной.

— Может, они не за этим приехали. Скорее всего, обычный патруль, — прошептал Дима.

Делать было нечего, а ждать тем более. Мы выдвинулись и короткими перебежками, укрываясь за брошенными в хаотичном порядке машинами, подбирались к автобусу.

Не дойдя несколько метров до автобуса, мы присели, увидав военного с винтовкой, расхаживающего по дороге. Он был внимателен и следил за каждым движением. Мы поняли это, когда из-за поворота выбежал мертвяк и, разбрызгивая кровавой слюной, стремительно побежал на него. Раздался хлопок, и зомби сложился на снегу, как карточный домик. Собственно, это и вынудило нас внезапно остановиться и затаиться.

— Мимо этого и муха не пролетит. Как тебе такой расклад? — я посмотрела на Диму. Тот, нахмурившись, отвернулся.

Один из военных на пальцах показал что-то двум другим военным и указал на здание, откуда мы вышли.

— Ну все, они идут туда, — тихо сказала Катя.

— Тихо. Может, все обойдется, — прошипел Дима.

— Надо как-то пройти мимо него, иначе они будут искать нас. А мы вот тут сидим. Здрасти, люди добрые, — саркастично прошептала Катя.

— Не могу идти. Смотрит сюда. Сразу заметит, — ответил Дима, слегка выглядывая из-за капота.

— Может, другим путем попробуем? — предложила я.

— Вам нужна машина? — он посмотрел на нас по очереди.

Мы переглянулись, не совсем понимая, к чему он ведет. А Дима продолжил.

— До моего дома рукой подать, а там моя тачка. Забегу домой, возьму ключи. Там можем и отдохнуть, если получится, — он замолчал, посмотрев на военного. — Или у кого-то есть другой план?

Другого плана, конечно, не было. Из здания вышли те двое и, так же внимательно осматривая улицу, держа на прицеле каждый уголок, сошлись в середине у машины. До нас донесся их тихий разговор.

— Там один сонный очухался. Говорит, с ним еще четверо были. Они ушли, он остался. В коридоре нашли раздетых наших. Походу, они недавно вышли. Надо осмотреть территорию.

— Может, ну их нахрен. Мертвячины тут дофига, можно и нарваться на толпу.

— Выполнять! — рявкнул, по всей видимости, их командир.

Мы испуганно переглянулись. Солдаты разошлись на три стороны. Тот, что пошел в нашу сторону, немного сошел с курса, направляясь левее. Это дало нам шанс перебежать ближе к автобусу. Но дальше нам придется бежать по прямой к набережной, и это было опасно. Ребята работали слаженно, постоянно оборачиваясь, и зорко оглядывали улицу.

— Если мы побежим в сторону набережной, будем как на ладони, — прошептал Дима, подтверждая мои догадки.

Мы оказались на перекрестке. Только машины скрывали нас. Боец, что был ближе к нам, уже описал небольшой круг. Мы тихонько перебежали на противоположную сторону и прильнули к легковушке.

— Есть движение, — вдруг сказал военный.

Мне кажется, в этот момент у каждого из нас перед глазами проскочила вся наша жизнь. Мимо моих глаз уж точно замелькали картинки с уезжающей сестрой. Я зажмурила глаза, услышав слова:

— Стреляю на поражение.

Два хлопка. Мы вздрогнули. Катя зажала рот ладонями и зажмурила глаза. Пули просвистели левее от нас, и где-то в переулке взвизгнули зараженные. Мы выдохнули.

Хруст ботинок по снегу удалялся, он уходил от нас. Катя выглянула из-за капота и показала пальцами, что он бежит в другую сторону от нас. Дима тихонько приподнялся и пошел вдоль машин. Петляя и нагибаясь, мы почти добежали до поворота, и тут рядом с моей ногой брызнул фонтанчик снега. Стреляют! Я вскрикнула, и мы припали к земле, уходя с зоны видимости кто куда горазд.

— Есть движение! Юго-запад. Люди! Четверо бегут в сторону набережной, — донесло до нас эхо.

Мы побежали со всех ног, резко свернули влево, пытаясь уйти с линии огня, и почти воткнулись в толпу зараженных. Затормозив и шлепнувшись на задницу, я попятилась назад.

— Назад! Назад! — затараторила я, быстро поднимаясь.

— Твою мать! — закричал Дима, хватая Катю за рукав. — Назад давай!

Зараженные заверещали, заклацали зубами и ринулись за нами. Очень быстро! Мы бежали так, как никогда не бегали в жизни! По нам и зараженным начали лупить с трех винтовок. Сердце свалилось куда-то в ботинки. Я бежала что есть мочи, смотря вслед удирающим вперед Диме и Кате. Людмила бежала последняя. Зомби отставали от нее на несколько шагов. Основная толпа зараженных мчалась по улице за нами. Треть толпы отставала, находясь под обстрелом военных. Они в какой-то степени даже подсобили нам. Некоторые шальные пули свистели в метрах от меня. Оборачиваясь, я видела, как они отсекают мертвых.

Конец ознакомительного фрагмента.