Жизнь Светланы Кульчицкой в столице. Книга 2. В поисках тайны

Оксана Крапивница Кравченко

Молодая девушка поступает в столичный университет. У нее появляются новые знакомства, среди которых есть друзья, и возможные враги. Светланекажется, что мир вокруг нее полон загадок. Что за сны видит ее друг? Откудаприходит черный конь? Кто убил инока русской церкви? Читая старые архивы,Светлана все больше узнает об истории своей страны и своей семьи. Призракипрошлого властно входят в ее жизнь.Все совпадения имен случайны

1ая неделя, вторник

_{Лекция по общей истории барона Эккерта. Поль видит во сне Светлану. Приготовления к вечеринке. Светлана рассматривает картины в галерее.}

Во вторник утром Поль не пришел на занятия. Я забеспокоилась и шепотом спросила Франтишека, где Поль и не случилось ли чего с ним. Франтишек пожал плечами и ответил, что Поль сегодня в кампусе не ночевал, но не стоит беспокоиться, такое бывает.

На вторую пару Поль тоже не пришел. Хотя я и уговаривала себя не волноваться, но все мои панические мысли, все опасения, что внимание Лео Оглы к моим друзьям может довести до беды, как это случилось с Генрихом, вспыхнули с новой силой. Возможности г-на Лео велики. А вдруг его приятели встретили Поля и затеяли ссору? А вдруг Поля убили? Или ранили, и бросили умирать? И если сейчас его не найти, то потом будет непоправимо поздно, и останутся лишь горькие сожаления. Пусть я сейчас буду выглядеть дурой и истеричкой, но зато потом не буду корить себя за бездействие. И я позвала Поля мысленно, как привыкла обращаться к Гвадьявате. Я не подумала, что у меня может не получиться, я просто позвала: «Поль! Где ты? Что с тобой?» — и услышала ответ: «Лана? Ты меня зовешь? Я приду.» Это я не точно выражаюсь, потому что слов не было. Я ощутила его удивление и его намерение, но в отличие от мыслесвязи с Гвадьяватой, которая для меня протекает как спокойный обмен словами, здесь был лишь всплеск эмоций, и связь распалась сама собой. Но все же я уверилась, что Поль жив, не ранен и не болен. Я успокоилась и смогла сосредоточиться на лекции, тем более, что лекция того стоила.

Второй парой стояла лекция барона Эккерта по общей истории. Декан встретил нас словами: «Ну что ж, давайте посмотрим, что вы знаете о нашей истории…»

Кое-что я знала, почерпнутое из учебника при подготовке к вступительным экзаменам. Учебник мне сильно не понравился. Ценная информация сводилась к тому, что Смутные войны завершились подписанием Декларации, и настало мирное время, которое и продолжается до сих пор. С кем воевали, за что воевали — неясно. Намеками, вскользь упоминалось, что за время Смутных войн многие народы и даже расы были уничтожены, а обширные земли, и даже континенты, обезлюдели, и стали непригодны для жизни.

Хуже учебника истории был только учебник географии, в котором была всего одна (!) карта, изображающая столицу и округа советников, причем подписаны были лишь крупнейшие. Владения Кульчицких были обозначены, но к югу от Таврии начиналось белое пятно, как будто земля обрывалась в никуда. Уроженка Тавриды, я не понаслышке знала эти места, и собственными глазами видела, что земля и море одинаковы хоть до границы, хоть за ней. А вот из карты это не следовало.

На юге и западе хотя бы границы округов были проведены, а на севере и востоке не было обозначено даже этого. Округа уходили в белое поле с надписью «выжженные земли». Во время экзаменов среди абитуриентов немного болтали об этом. Вроде бы до Смутных войн там жили нечеловеческие расы — эльфы и ликантропы. Во время смуты по этим территориям был нанесен удар с применением древнего оружия, который уничтожил всех и все. Немногочисленные эльфы вымерли полностью, а более многочисленные оборотни частично выжили, но впали в дикость, и теперь остатки их доживают свой век в Тавриде в качестве рабов и говорящей скотины. Предположительно, древнее оружие на этом закончилось, а может быть, ужаснувшись последствий, его уничтожили. По крайней мере, этот инцидент называют теперь «Большая ошибка». Может быть, после этого и закончились Смутные войны. Но опять же в учебнике об этом не сказано.

Я с нетерпением ожидала, что же поведает нам барон Эккерт. Он начал издалека:

«Мы считаем, что около трехсот лет назад в мире, не пересекаясь, существовали две независимые культуры. При этом мы не можем считать их культурами разных рас, поскольку есть свидетельства, что в обоих культурах значительную часть населения составляли люди. Условно, мы назовем эти культуры: культура «А» — рационального типа, и культура «Б» — иррационального типа. Если говорить о культуре «Б», то ее памятники свидетельствуют о том, что в нее входил конгломерат разных рас — люди, эльфы, дварфы, оборотни, и иные существа. Свидетельства о многорасовости культуры «А» тоже есть, но менее очевидные. Так, если для культуры «Б» основным письменным источником являются «Воспоминания леди Крапивы», то для культуры «А» количество сохраненных книг значительно больше, но лишь в единственной — писаниях Толкиена — есть сведения об иных нечеловеческих расах.

Другими, неписьменными, источниками о древних временах являются архитектурные сооружения. В настоящее время архив Исторического общества насчитывает около тысячи описаний древних поселений, и большая часть их относима нами к объектам рациональной культуры.

Теперь о существовании этих культур в историческом прошлом. Культуру «Б» можно соотнести с легендами о существовании Империи, во главе которой стоял бессмертный Бог-Император. В культуре «А» также существовала Империя, но в ней сменяли друг друга смертные императоры и императрицы. В качестве примера упомяну книгу «Капитанская дочка», с которой вы начали знакомство с исторической литературой. В поздних своих проявлениях рациональная культура приходит к корпоративному стилю управления, о чем можно судить по книге «Воспоминания и размышления» за авторством Жукова, которую вы будете проходить на втором курсе. В качестве примера сооружений культуры «Б» можно привести объект, условно называемый «Замок Императора», расположенный в окрестностях столицы. К культуре «А» мы относим, например, архитектурный комплекс Медведь-горы в Тавриде. Об этом сооружении вам расскажут на ландшафтоведении.»

…Поль появился к концу занятия. Он проник в аудиторию, извинился, и уселся с краю на передней скамье. Я видела, как он нашел меня глазами, кивнул, здороваясь, и принял вид прилежного ученика.

С окончанием лекции я буквально сорвалась с места, и заторопилась к нему. Дюбуа уже встречал меня стоя, ироническим поклоном:

— Г-жа Лана, рад Вас приветствовать.

Я смущенно пожала плечами:

— Разве мы перешли на Вы? Я беспокоилась, что тебя нет на занятиях. Что-то случилось?

Поль ухмыльнулся:

— Я сдавал Мартесу срочный заказ. Пришлось ночью поработать у него. Он, знаешь ли, ревнитель эксклюзивности. Когда я вернулся утром в кампус, то решил вздремнуть, благо эти предметы я уже сдавал раньше. И тут ты мне приснилась и потребовала, чтобы я появился.

— Ой, прости, я нечаянно!

Поль с веселым изумлением приподнял бровь:

— Ланка, ты что, действительно извиняешься за то, что мне приснилась? Здесь впору мне извиняться.

Я не удержалась от ответной шпильки:

— Я-то знаю, за что извиняюсь. А вот за что ты извиняешься, мне не понятно.

Поль слегка покраснел:

— Ну, ты мне приснилась… И я как дурак, вскочил и побежал. Соображать начал позже, уже на выходе из кампуса. Но, не возвращаться же было!

…В обед я пожаловалась Полю, что отец готов принять в особняке Кульчицких весь наш курс, но я настолько не понимаю, как за это дело взяться, что руки опускаются.

Поль повертел вилкой:

— Хм… В субботу! Приглашать меньше чем за неделю уже не очень-то вежливо. Но, ладно, студенты — люди не гордые. Сегодня надо написать приглашения, тогда завтра их можно раздать.

Я разволновалась:

— Я не всех запомнила по именам! Как же я их напишу?

Поль хитро улыбнулся:

— Я раздобуду список. Знаю, как и у кого. Ты напишешь текст, закажешь нужное количество оттисков, а завтра перед занятием мы встретимся и впишем имена.

— Надо заказать с запасом. Давай посчитаем — нас, студентов, двадцать три человека, а также г-н Черный, г-н Эккерт — невозможно его не пригласить. Значит, заказывать надо три десятка. Ой, а могу ли я пригласить г-на Катца? Боюсь, что моя семья к этому не готова…

Поль усмехнулся:

— Да… Пан советник Кульчицкий и так демонстрирует чудеса демократичности, приглашая в свой дом компанию оборванцев.

— Поль, немедленно прекрати!

— Я пошутил. Но ты права — г-ном Катцем твой уважаемый отец подавится. Впрочем, тан Лоуренс — вольнослушатель, а приглашение касалось лишь студентов.

— Верно. Хотя мне неловко перед Лоуренсом. Вчера предложила свою дружбу, а завтра не пригласила в гости.

— Не волнуйся, я ему объясню. Давай лучше о другом подумаем. У праздника должна быть культурная программа. В середине — трапеза, под завершение — танцы. Но вот с чего начать? Вечеринка предполагает что-то еще — конкурсы, загадки, фанты, в конце концов…

— Я могу показать библиотеку и оранжерею.

— Библиотека не годится. Ваша библиотека — не галерея, как у Мисхеевых, где работает мой старший брат. Там все устроено для показа гостям, а у вас — нет. У Кульчицких в библиотеке работают, а не принимают гостей.

— А еще у нас есть картинная галерея.

— Хорошо, но недостаточно. Давай подумаем до завтра.

Вернувшись домой, обнадеженная обещанием помощи, я развила бурную деятельность. Написала текст приглашения. Например, так:

«Уважаемый Поль Дюбуа!

Приглашаю Вас на праздничную встречу, посвященную началу занятий 1ого курса истфака сего года. Встреча состоится в субботу в особняке Кульчицких. Начало в 17 часов.

Паненка Светлана Кульчицкая»

И нарисовала симпатичный орнамент из виноградных лоз.

Разыскала г-на Яцека и попросила заказать тридцать отпечатков. Г-н Яцек задумчиво покивал своими великолепными бакенбардами и попросил распоряжений относительно ужина:

— В пятницу прилетит самолет из Тавриды. Фрукты и морепродукты мы получим наисвежайшие. Но может быть, у Вас есть особые пожелания?

Я восхитилась. Г-н Яцек не нуждался в обдумывании проблемы, как я, он сразу брался ее решать.

— Да, Вы правы. На ужине есть случай блеснуть особенностями таврической кухни. Мясные перемены — шашлык, долма, сациви. Рыба и моллюски. Сыр, в том числе овечий. Зелень, конечно. Что-нибудь с кизилом и грецкими орехами, — например, подлива к мясу и сладости. Среди фруктов — виноград и гранаты обязательно. Ну и конечно знаменитые вина Кульчицких. Ах да, еще цветы.

Г-н Яцек уже извлек из кармана записную книжку, и теперь скорописью помечал в ней, кивая в такт моим словам.

— Будет сделано. Возможно, паненка Светлана, Вы сочтете уместным сделать гостям подарки? Золото, серебро, драгоценные камни?

— Нет, для студентов это слишком вызывающе. А для преподавателей — тоже, но по другой причине, — я стремительно соображала, — пожалуй, подойдут полудрагоценные камни. Мне всегда нравился сердолик, но можно светлую яшму или агат. Небольшая брошь с золоченой гравировкой «Первый курс исторического факультета», и год.

Г-н Яцек кивнул:

— Записано. Теперь место. Вы хотите собрать гостей в доме или в саду?

Я задумалась:

— В саду было бы очень мило, если бы не ваша северная погода. К ночи холодает. А если пойдет дождь, то праздник будет испорчен…

Г-н Яцек успокаивающе махнул рукой:

— Я могу заказать навесы и жаровни.

— Тогда давайте проведем праздник в саду. Мне так и привычнее, и спокойнее. Все-таки я не всех своих сокурсников еще знаю, мы почти не знакомы. Но я хочу показать им нашу картинную галерею, так что в дом мы все-таки зайдем ненадолго.

— Как пожелаете, паненка Светлана. Кого из музыкантов Вы хотели бы нанять?

— Да, да, музыканты… Мне очень понравилась одна группа с Музыкальной улицы. Генрих знает… — я осеклась, — Ах, Генрих! Есть ли надежда, что его отпустят из больницы к субботе?

Г-н Яцек печально покачал головой:

— Генрих идет на поправку не так быстро как нам хотелось бы. Впрочем, я уточню. Музыкантов приглашу на четверг. Вы послушаете и решите окончательно. Пожалуй, на сегодня у меня вопросов больше нет.

Я поблагодарила г-на Яцека и направилась в сторону галереи.

Длинный коридор левого крыла на втором этаже был отведен под коллекцию картин. Я прошла мимо непременных изображений лошадей: «В ночном», «Дух табуна», «Купание красного коня», «Атака конной лавы». Но дальше… В конце коридора размещались несколько полотен, в которых я узнала стиль г-на Ли, моего учителя рисования. Г-н Ли был полуэльфом. Если я не ошибаюсь, то дед спас ему жизнь в те времена, когда инородцев преследовали и убивали. Дед Жорж скрыл его в Тавриде, и г-н Ли стал другом нашей семьи. Он учил рисовать маму, а потом меня. Г-н Ли умер недавно, вскоре после дедушки. В нашей таврической усадьбе хранится немало его картин, но эти, из столичного особняка, я еще не видела.

Я остановилась перед картиной.

Центральная фигура — несомненно, эльф. Все признаки — и острые уши, и чуть выпирающие верхние клыки, и другие, менее явные. Эльф опирался рукой на стол с какими-то бумагами, лицо его было обращено к слушателям, которые столпились вокруг. Немолодой мужчина в богатом костюме и при оружии склонил голову, соглашаясь. Несколько крестьян — мужчин и женщин в простой одежде — внимательно слушали. За спиной у них расстилалось весеннее, еще невспаханное поле, по которому тянул за собой плуги некий механизм на гусеничном ходу. Картина называлась «Первая борозда в колхозе «Слава Императору».

Боковые фигуры — мальчишка забавляется с собачонкой, девушка смотрит на парня, старик, присев на корточки трогает землю узловатыми пальцами. Все было нарисовано так правдоподобно, что у меня возникло сомнение. Неужели г-н Ли жил настолько долго, что видел это все своими глазами? Или талантливый художник всего лишь иллюстрировал свои мечтания об имперской эпохе?

В любом случае это заинтересует студентов-историков. А что если… Поль говорил о шарадах… Если сделать дагерротипию картины, вырезать отдельные фигуры, и попросить рассказать свои предположения о каждой из них. А потом собрать воедино. Вот и шарада!

Я подошла к следующей картине г-на Ли. Она называлась «Ночная атака гвардейцев Протектора на реке». Картина показалась мне сложной, если не сказать фантасмагоричной. Зарево над рекой. Черные силуэты кораблей на реке, и черные силуэты-фигурки в небе, которые то ли летят, то ли падают. Изображено их было десятка два на картине, и по самым крупным можно было понять, что это оборотни. На переднем плане пушка изрыгала огонь в сторону кораблей, и вокруг нее тоже суетились оборотни. Я посчитала этот сюжет неподходящим для вечеринки, но сделала себе заметку на будущее подумать о нем, уж очень непонятен.

Последняя картина в коридоре. «Наследники Императора на открытии новой станции чугунки» — гласило название, и в скобках — с дагерротипии. Здесь была изображена платформа железнодорожной станции, полная народа, а в центре — на возвышении — помосте или трибуне — три фигуры. Я внимательно вглядывалась в изображение. Ну надо же, наследники Императора! И опять у меня появилось чувство узнавания. Что-то знакомое… недавно промелькнуло. Где-то я недавно видела похожую троицу… Точно! Памятник! Наш шофер, Маркелыч, проезжая по городу показывал мне памятник. Кому и когда поставлен — неизвестно, но старый. Местные жители называют его «Три охламона», и более ничего не знают. Однако, лица похожи…

Мысли мои потекли в определенном направлении. Судя по мемуарам леди Крапивы, признанным достоверным писанием имперской эпохи, Император был эльфом. Однако, и на памятнике, и на картине лица наследников — человеческие. Назначенные доверенные лица? Такое возможно. Похоже, они оставили дурную память о себе. Три охламона — не слишком уважительное прозвище. Впрочем, эта картина тоже слишком сложна для шарады.

Я отложила свои размышления на какое-нибудь далекое потом, и устремилась на поиски г-на управляющего, чтобы сделать заказ на дагерротипию.