Товарищу Сталину

Олег Анатольевич Беляев

«Нет ничего более справедливого, чем получить в награду то, что ты создал или принял вопреки разуму. И пусть так будет с каждым» Егор Правдин

Глава 8

— Сашенька, открой! Саша, это я, Варя, — женщина как можно осторожней стучала в дверь, стараясь не разбудить чутко спящих соседей.

Александр открыл дверь и с удивлением уставился на сноху.

— Варька, тебя каким ветром занесло?

Женщина не успела ничего ответить, как слезы брызнули из глаз, заливая лицо, искаженное горем.

— Сашенька, Сашенька, горе — то какое: Борю арестовали.

— Тише, тише, не реви, успокойся, — ответил он, тревожно оглядев коридор, убеждаясь, что он пуст. — Сейчас я оденусь, и мы пойдем на улицу, там все расскажешь. Да не реви, кому сказал. Хотя нет, — подумав несколько секунд, добавил он, — мы будем похожи на заговорщиков. Входи в комнату и тихо, прямо на ухо, расскажи, что произошло. «И прошу тебя, перестань рыдать», — шепотом говорил он, — соседей разбудишь.

Варвара, как могла, успокоилась, не переставая при этом тяжело вздыхать, начала рассказ.

— Три дня назад Бореньку арестовали, прямо на работе.

— Зачем? За что?

— Говорят, за вредительство, будто бы бригадир обвинил Бореньку, что он широко разводил зубья на пилах пилорамы. Мол, опилок много, а досок мало. Но это все вранье, — всхлипнула Варя, готовая вновь разрыдаться.

— Тише, тише, — уговаривал ее Александр. — Давай дождемся утра. А там станем решать, что делать.

Сон долго не приходил, и они лежали молча, думая о пришедшей беде, Варя часто вздыхала, нарушая тишину. Под самое утро Александр провалился в сон, но он не принес ему облегчения, а казалось, еще сильней утомил. Больше всего угнетала необходимость заниматься такой неразрешимой проблемой. С чего начать? Ответа не было…

— Варя, я сейчас на работу схожу, переговорю с главным редактором, он — мужик толковый. Может, чего дельного посоветует. А ты, по возможности, из комнаты не выходи, даже если в уборную, потерпи. Я скоро.

По дороге на работу он обдумывал свои действия. «Конечно, никому, а тем более главному редактору, ничего говорить не стану. Иначе это будут последние минуты моей работы в газете, а возможно, и на свободе. Что я могу сказать: моего брата арестовали? А просто так у нас не арестовывают, а если арестовывают, то тут же отпускают, я тому живой пример. Вот черт, а может Борька и в правду…? Да нет, какой из него вредитель? Обычный работяга, даже не пьет, никудышный из него вредитель. Значит, вышла ошибка. В этом случае его обязательно отпустят. А если нет, то получается, он — враг, а при таком раскладе защищать и заступаться за врага — это непростительная оплошность, это больше, чем ошибка, — это преступление!»

На скорую руку разобравшись с делами в редакции, он со всех ног бросился домой.

— Варюша, я поговорил с главным редактором, он советует пока ничего не предпринимать. Произошла ошибка, страшное недоразумение, а мы своей суетой можем только помешать в установлении истины. Если его не освободят, тогда и будем писать прокурорам, в газету, или самому Сталину.

— Ох ты, батюшки, — воскликнула Варя и с мольбой в глазах спросила, — а сколько ждать?

— Пока не знаю, буду советоваться с Виктором Тимофеевичем, он — мужик опытный, толковый, подскажет.

— Сашенька, так как же его отпустят? За все время никого у нас не отпустили. Еще бабы поговаривают, будто бы мужиков свозят в тайгу большие просеки рубить? Саша, зачем это, а…? Может война будет?

— Ты думай, что несешь, совсем из ума выжила

Он пальцем постучал по виску.

— Те, кого не освободили, были виновны, это ясно как белый день. А Борька не может быть виноватым, это и дураку понятно. Ты баб своих глупых не слушай и за чужих мужиков не переживай, ты за своего лучше думай. Больше пользы будет.

Они молчали, не зная, о чем еще говорить, с каждой минутой убеждаясь, что возврата к прежнему не будет. Потери неизбежны, поскольку дорога их жизни — это блуждание в топких болотах в кромешную ночь.

— Варя, а ты кому-нибудь сказала, что ко мне поехала? — Спросил Александр, прервав затянувшееся молчание.

— Конечно, Вальки Барабулькиной свекрови, чтобы за детями присмотрела, переночевала с ими.

— Приедешь домой, скажешь, что меня не нашла, мол, я в командировке долгой. Нечего им знать про наши планы. Да и баб своих, дур набитых, не слушай, они тебе наговорят в три короба. Сиди тихо, не бегай по инстанциям. Сам все решу, приеду, расскажу, а ты больше не приезжай. Поняла?

Варя кивнула головой, понимая даже больше, чем он сказал. Она все поняла…

В очередном номере «Красной колеи», в передовице, вышла статья Александра Проханкина «Осиновый кол в могилу вредителей». Отцовские усы довольно подергивались, вчитываясь в словесный осиновый частокол. Способный малый, все верно понял…