Атавизмы богов

Олег Джурко, 2020

Скучая в облаках, нерожденные боги Элизиума развлекались, пугая дикарей экзотическими причудами. То приснится аргонавтам баран со сверкающим золотым руном. То кривоногий Фавн из скотского рода пастухов, потомок цепкохвостых обезьян бурых капуцинов, стырил в деревушке отару черных овец, прихватил заодно зазевавшуюся на свое отражение в зеркале кастальского ручья первую деревенскую красотку Леду с поцарапанными ногами в мозолях, увлек ее в пещеру Олимпа, а богово право первой ночи похотливого Зевса не уважил. Бог богов загрохотал, засверкал молниями, приперся среди ночи, хватил Фавна за бороду – ты что же это, урод, обычаев прадедов богов не блюдешь – и Фавна по рогам! "Хошь, красотка, быть царицей всех царей? Хошь, царство твое покажу? – Обернулся Зевс белым лебедем. – И тебя лебедкой сделаю, ух, полетаем". Но, но, Зевс, девица я, не лапай. Знаю я вас нерожденных-то нехристей, силой возьмешь и упорхаешь… А на земле-то как жить-то буду я, порченая, среди людей…"

Мудрость старости — часть мужества, не уверенная в своей ответственности за человека.

Ускоряя время жизни, старость экономит на неприятных впечатлениях старения, продлевая время желания жить вопреки старости.

Героизм — романтическая вседозволенность.

Подло поощрять героев исправлять головотяпство генералов.

На божьих созданиях отпечатки наших пальчиков.

Человек боится, зверь убегает…

Быт топает по душе в сапогах, остается их начистить до блеска из эстетических соображений.

Успокойте душеньку мою, если не клятвами, хотя бы обещаниями, а сам я и так перебьюсь.

Кто, кто, а последний позаботится, что бы повременил Армагеддон…

Отмены авиарейсов мешают Всевышнему быть одновременно и вовремя повсюду.

Вера, рядясь в Обряды превращается в характер.

Вера прется по головам сомнений.

ПРИТЧА. Неприятный запах некоторых красивых цветов — проклятье красоты.

Весенний снег серый, — нестираное белье Зимы в предсмертном сне.

Другие цветы — красивы, космеи — жизнерадостны.

Колокольный звон плывет над озером как облака души.

Материальность красоты не убеждает, пока ее не переиначит поэзия на свой, ритмический лад.

Боже, — думать и чувствовать, как это? Одновременно? По очереди?

Частное — присвоенная часть общественного под личную ответственность перед Всевышним.

Было бы можно свести счеты хотя бы в аду, рай опустел бы.

Я ничего доподлинно не знаю о душе своей, но отвечаю взаимностью, так и живем, оставаясь каждый при своем суверенитете.

Красота не терпит вульгарности копий.

Мифы — сюжеты современности, утратившей вкус к ироническим бесчинствам Античных нерожденных Богов.

Грех зло духовное.

Браки наших теней в Раю приветствуются как однополые.

Брак не контрафакт, но гарантия на чугунную сковородку Ада.

Искушения Дьявола как сковородка в аду, на ней и грех не шкарчит.

Учить женщину — мешать ей оставаться дурой.

Учение женщину раздражает — оно открывает глаза, — ученых тьма, но состоятельных ученых даже кот не наплачет.

Душа, оставь возвышенные наставления хотя бы когда я наедине с собою в сортире.

Всевышний — это низменная цель оголтелого себялюбия.

И святоша отплясывал на свадьбе дьявола.

Всевышний общая совесть и добра, и зла

Был бы повод, а Всевышний благословить найдется.

Всевышний штамп в удостоверении личности добра.

Всевышний — повод для действия, вот почему он в пылу битвы на знамени обеих враждующих сторон.

Всевышний судья совести.

Всевышний — алгоритм воинственности монашества.

Всевышний создал человека и его эгоизм, но не захотел придти на помощь, когда человек увяз в его болоте.

Господи, спасись из моих грехов — и помилуй их приблудных…

От человека во мне спаси Всеблагой, и помилуй за то, что я человек.

Всевышний — это эгоистическое ощущение в себе всего великолепия окружающего мира как частной собственности в границах личного, внутри забора, выстоянного личным сознанием в джунглях общественной агрессии против личной Воли к жизни.

Душа — хлыст моего животного, меры самовластья не разумеет, я мечусь между ними неприкаянный, и Всевышний мне не помощник.

Господи, смирив мою душу, смири и мое неразумное животное.

Душа отказывает в родстве своему кормильцу — моему загипнотизированному природой потомку бабуина.

Муж И жена — борьба с несовместимостью эгоизмов личного счастья.

Любовница — это приличный выход любви из неприличных обстоятельств секса.

Секс и любовь — тяжба концептуальная человека и гориллы.

Жена — поле захватнических битв женщины с любовницей без надежд на перемирие.

Когда женщина говорит, оказывается она говорит сама с собой совсем о другом.

Любовь, это когда свет выключают до ее прихода, чтобы не бежать к выключателю босиком.

Переспишь с красотой, проснешься позолоченным.

Красота архитектуры затмевает роль фундамента в ее славе.

Женщина знает наверняка, мужчина предполагает.

Дьявол — конкордат чертей на побегушках магистра магии.

Дьявол порученец Всевышнего для расправы с отступниками.

На волю жена отпускает своего мужчину — заработать.

Женщина — дневной заработок любви мужика

К семейному счастью мужа жена приводит за нос.

Головная боль жены антракт в семейном театре под занавес.

Красота выступающие за габарит части женской фигуры.

Духовные ценности складываются из гонорара, стоимости бумаги, типографикой краски и ножниц редакторов.

Кофе женщины антракт любовной сцены в пьесе жены.

Ценности духовные — натуральные эквиваленты занудства просроченного целомудрия

Мифы — творчество праздного воображения.

Нерожденные боги — упражнения праздного ума пастухов Пелопоннеса в период отела коров.

Ум украшает мифами скудное существование невежества плебса.

Нимфы — бордель плебса.

Всевышний дал нам для жизни времени больше, чем мы успеваем прожить, потому так страшна смерть.

И духовной пищей можно объесться до опупения и отравиться.

Пища Всевышних — первозданная темнота сознания создателей Всевышних.

Всевышний вовсе не вера, Всевышний — стихийная фобия человека превзойти самого себя

Всевышний не результат познания, Всевышний среда обитания души человека

Всевышним лучше бы гордиться, а не бояться.

Всевышний — апофеоз Добра, нравственный эквивалент лучшей половины человека, Дьявол — апофеоз зла, безнравственный эквивалент худшей половины. Невозможность сбалансировать враждующие эквиваленты и обрести целостность равновесия добра и зла в человеке, пугает его подсознание до отчаяния, и погружает в мороку религиозных суеверий, кончающихся безумием агрессивного атеизма, лишающего надежды примирить в себе добро и зло.

Боги бессмертны, за них умирают их созидатели.

Увидеть Бога — потерять Бога.

ПРИТЧА. Потерять Всевышнего можно, но веру… Веру — потерять невозможно. Трижды проклявший свои прежние заблуждения, трижды проклятый церковью за отсутствие обязательных ритуальных заблуждений мракобесия, остается Верующим в действенность принятых душой проклятий.

После потерянного душой Бога остается Вера Разочарования, в крайнем случае — агрессивная Вера Атеизма, — Бога — Нет!

Потерянный Бог — тоже Вера.

Не Бог — Веру, но Вера создала Бога, с человеком в одних пеленках, не Грех породил человека, но человек породил свой первородный Грех, чтобы душа не возгордилась исключительным совершенством созданного в человеке равновесия Добра и Зла…

Для человека Бог стряпчий, улаживающий вечный спор с Душой, когда Душа творит Добро и Зло в стерильных перчатках.

Всевышнего создали защититься от своей природы, которой враждебны все мифы сочиненные человеком, в том числе миф души, добра зла, тем более миф красоты и уродства, природа знает только два дела, две обязанности перед сотворенным ею существом — обеспечить любыми путями согласно законам эволюции плодовитость и стойкость в войне с нею же природой в лице других людей за существование.

Для Души цивилизация и технический прогресс страсть человека к удовольствиям лени.

Вера в будущее всего лишь привычка поесть вкуснее и обильнее завтра, поголодав сегодня.

Всевышний — лучшее в мыслящем животном, неведомо кем наделенным даром воображения, из милосердия предсказывающим будущее без поправки на животные инстинкты обжоры.

Всевышний создал женщину, да такой красивой получилось божье творение, что в свой срок появился и мужичок красавице костыль под старость.

Ад — не то женская, не то мужская половина рая.

Женщина — видение ее зеркала в золотой оправе мужчины.

Язык женщину в долгах не оставит.

Красота — мастер зеркальных галлюцинаций.

Владея мужчинкой, душечка повелевает миром.

Красота взвинчивает самооценку душечки и сбывает ей мужчин по демпинговым ценам.

Душечки много говорят о духовности, так велика их нужда в Богах.

Любовь находит, что у верности дурной вкус на поклонников.

Любовь и верность — соперницы, не признают правил приличия в поединках своих выгод…

Душа — ружье из чеховского спектакля, хотя и бутафорское но готовое бабахнуть если зритель зевает…

Удивительное дело, душа упрекает, но не угрожает же, это совесть расписывает адские муки бесчестия если ей не угодишь.

Душа влюблена в человека и в Рай, и в Ад за ним поплетется, — не отречется.

Любовь медицинский аспект мозга мужчины.

Любовь эротическое чувство женщины, биологическая ущербность мужчины.

Религия своего добилась, Вера уже не акт преданности душе, но деловой расчет сознания на скидку по грехам.

Безопасно льстить женщине пока проницательность твоя еще способна оставить тебя в покое насчет твоего будущего.

Любовь делает разнообразным один и тот же примитивный способ обольщения.

Кто не любил, тот в цирке не был.

Я благодарен душечке за минуту покоя, пока грех красоты торгуется с грехом блуда за спиной стыда.

В объятьях любви я не обвиняю грех в его недостойном обращении с целомудрием, достойно исполнившим долг воздержания.

Я все прощу любви, если она не будет меня убеждать, что я сам напросился на свидание.

Гром кастрюль на кухне — фанфары победы женщины над обжорством человека.

Дурак возбуждает в жене пылкость своей любовницы, чтобы не тратить заначку на пиво.

Благотворительность любовниц платная.

Ад — грех, не выкупленный у Сатаны.

Всевышний щедр, он выкупает нас у Дьявола, чтобы дать возможность покаяться, но и у Всевышнего мошна не соразмерна щедрости.

Сколько изысканности в описании грехопадения, сколько занудства скуки в похвалах целомудрия.

Дьявол не торгуется, этим он показывает, как мало ценит адвокатские услуги Всевышнего отступников.

Без Всевышнего как отличить победу от поражения…

Всевышнего религия не пускает далее околоземного пространства. На земле такое многолюдство, что Всевышнего можно и не встретить.

Всевышний выше религии священника. Но ниже епископского престола.

Мы слышим, когда Всевышний окликает нас на краю пропасти неверия, но мало кто оглядывается на оклик предостережения.

Любовь подкарауливает за углом, когда вы только-только вкусили эротических даров молодости, не посвященной в матримониальные планы девушек насчет замужества…

Любовь укрощает наши иллюзии и опошляет последствия своего произвола.

Религия — бесперспективное принуждение себя верить, что нет иного способа получить непыльное местечко в раю.

Религия профессиональный процесс самообращения себя благами веры.

Молитва — напоминание, что это место в раю занято.

Господи, прости, да разве возможно дураку из ничего в мозгах создать что-то путевое, хотя бы и твоими руками.

Чем крепче любовь, тем больше нуждается в крепких напитках, чтобы заснуть от скуки однообразия семейной идиллии.

Любовь — это нечто с виноградников дьявола.

Только любовь не присвоишь навечно и не поделишь на двоих без участия третьей стороны тре5угольника, дурака, так похожего на тебя в молодости.

Треугольник излюбленная фигура кокетства любви.

Поделили ценности на материальные и духовные — появились Боги богатые и бедные.

Древние не церемонились даже с Богами, они и на морях разбойничали, и Всевышнего натравливали на разных там нарциссов в облике Апологов. Не потому ли Всевышние поприличнее, воспетые Гомером, сохранили скандальность кухарки, высокомерие подозрительной неприступности Лауры, которой Петрарка ничего нового о Любви поведать не сумел.

Женщины не экономят даже на морщинах.

Красота от похвал выжила из ума.

Милашки излишне самокритичны, когда, уколов иголкой пальчик, с восторгом восклицают: какая же я дура! Это не констатация факта, это кокетство женского комплимента собственному уму, которому нечего скрывать…

Двусмысленный Дар Любви, не чета бескорыстному дару души-наставницы.

Душа Создателю не перечит, разве что попустительству грешникам.

Всевышний толи есть, толи нет, а душа смотрит в глаза — не только с любовью.

Не увидеть нам подлинного Мессию, не потому что подлинность его не существует, — ему не перекричать своих двойников, поющих осанну личной Божественности.

У Всевышнего нет ничего личного, поэтому он не существует даже как вымысел, даже таким, каким ему быть предписывают беспомощные потуги религиозного скудоумия.

Я верующий, но только Всевышний не требует доказательств моей в этом уверенности.

Всевышний — жажда хотя бы кому-нибудь поверить и не ошибиться.

Всевышний — непревзойдённый метаферизм человечества.

К Всевышнему как ни придешь, — все он вышел на минутку по чужим неотложным делам.

Любовь Бога прекрасна, — любовь Мурки, Жучки, Буренки — доступна.

Когда Власти призовут Всевышнего к ответу за добрые дела его Земеле, прокурором будет женщина, ответчиком мужик.

Было бы у Всевышнего что мне налить, не слезал бы я с небес.

Всех, даже нерожденных Богов можно купить покаянием, — всех, кроме души. Если это не так — души нет.

К Создателю уходят каяться от самосуда собственной души.

ПРИТЧА. Всевышний молчит. Это не означает, что слушает басни человека о родстве собственного воображения с шизофренией, в бреду одиночества рожающей Богов, Героев и Сволочей из презрения к своей безродности.

Всевышний молчит, но никто никогда не поверит, что ушей у Всевышнего нет, как не может быть головы даже у коровы.

Человечеству не известны ваши личные интересы, иначе это был бы кошмар для личных интересов Всевышнего.

Увы, Всевышний не уследил как его растащили епископы на пророческие афоризмы своих лукавых проповедей.

Проповеди призывают Всемилостивого не дремать, отправляя свое божественное предназначение.

Церковники знали свое дело, вменяя Всевышнему ответственность за многочисленные чудеса, — гарантированный капитал церковной кассы.

ПРИТЧА. Вера — творческий гений души, ни на что практическое не способной… Разве что сочинять очаровательные сказки о подвигах божественного милосердия в борьбе с Титанами Дьявола за жалкую судьбу человечка, растоптанного похотливым, человечеством на сон грядущий.

Всевышний поощряет свидетельства богословов о существовании своего земного двойника, пока свидетели не столкнутся с ним нос к носу.

ПРИТЧА. Вера древнее Богов, Вера Богов родила в муках язычества, воспитала в роскоши патриарших чертогов, покорила весь Мир, и когда нерожденные Боги зазнались, — Вера ушла к людям. Вот и ютится квартиранткой в дальнем углу души простолюдина, и с ужасом наблюдает, как спешат ее последыши разрушить дело Всей ее Жизни.

Равнодушие к Всевышнему — как лень мыть руки перед обедом у него в гостях.

Сведения о нерожденных Богах более достоверны, чем реклама экстрасенсов.

Адам — шедевр замысла Мастера Вселенной, женщина копия замысла поддатого подмастерья.

Ходим под тенью Всевышнего, как под судьбоносным кирпичом у нас над головой.

Всевышний поглядывает на мое отражение в зеркале и себя не узнает.

Всевышний создал Еву приглядывать за Адамом, и не его вина в том, как Ева распорядилась божественным поручением.

Человек обращается с любовью как с собутыльником, сам уже лыка не вяжет, а у нее ни в одном глазу.

У мужа песья верность, у любовника песья подобострастность, женщина натаскивает любовь, чтобы угодники не подрались.

Любовь кружева женского секса.

Любовь — приглашение полоть два огорода как один.

К любовнице ходят, чтобы не лазить каждый раз в гору, на которую вознесли девушку перед свадьбой.

Конец ознакомительного фрагмента.