ТРИЖДЫ ЛЮБОВЬ. Трагикомедия

Олег Джурко, 2019

Встретились четверо школьных друзей. Всем под 60. Все состоялись. Все одиноки. Все трое по-прежнему влюблены в Веронику, по-прежнему претендуют на ее руку. Любовь и дружба слились, образовали романтический любовный тупик. Вероника по-прежнему любит всех троих. Но кому отдать предпочтение и стоит ли это делать вообще, чтобы не разрушить редкую взаимную симпатию. ФОТО и оформление обложки автора О. Джурко

ФИГУРАНТЫ. ВЕРОНИКА АЛЕКСАНДРОВНА — Балерина кордебалета. Красива. Одета современно, со старомодной тщательностью. Больна. На своем юбилее, исполнив роль связующего звена любви четверки, отстраняясь от реальности, тихо умирает во сне под грудой венков, букетов и подарков.

БОРИС ФЕДОРОВИЧ — Фига. Журналист. Среднего роста. Симпатичен. Усы, борода — вольно растущие. Грустно, улыбчив. Костюм старомодный, тщательно отутюжен.

ГРИГОРИЙ НИКОЛАЕВИЧ — Бутса. Бравый, рослый полковник в отставке. Но не солдафон. Ракетчик. Бабник по определению. Жена ушла. Костюм шикарный по меркам восьмидесятых годов прошлого столетия.

АРТУР ИВАНОВИЧ — Железо. Биржевик. Одет скромно, но с точно рассчитанным вкусом. И линия жизненного поведения — скромность как принцип, как изящество манер. Считает себя первым претендентом на руку Вероники. Коротышка.

МАРИЯ ПАВЛОВНА — дочь Вероники. Бизнесвумен, продюсер. Нюшка.

ВАДИМ ИЛЬИЧ Роздер — телевизионный режиссер. Дрянь.

ЛАКЕЙ — Жорик. Сноб.

АРХИМАНДРИТ — Отец Савелий Дмитрич. Лукавец.

ДЕЙСТВИЕ 1 СЦЕНА 1

Остановка маршрутки на фоне кладбища. Скамья. Столб с расписанием. Борис, глотая слезы, рассматривает урну с прахом.

БОРИС — И это все… До срока жизнь забрал, оставил памяти горсть праха. Выходит, вера в справедливость высшую небес, сильнее милосердия Творца…

Подходит поддатый Григорий в форме. Засыпая, то и дело наваливается на Бориса. Борис отодвигается на край скамьи. Встал. Отошел.

ГРИГОРИЙ — Виноват. Земля разверзлась под ногами, и в сердце — пустота.

БОРИС — Бог мой! Гришка!

ГРИГОРИЙ — Григорий Николаевич, мой дорогой.

БОРИС — Да пошел ты к черту! Глаза-то протри, Бутса!

ГРИГОРИЙ — Фига! Бориска! Померещилось. Неужто жизнь еще не кончилась

БОРИС — Да пошел ты нафик. Померещилось ему!

Григорий трет себе уши, глаза. Валит Бориса в объятья.

ГРИГОРИЙ — Плохо мне. Плачу и рыдаю. Зарыли Степу, осиротела душа. Вот смотри. Гвардейский генерал Космических войск Стратегического назначения! Хлебнули радиации на полигоне. Я — даже не лысый, а Степа в земле. Разве это справедливо?

БОРИС–Какая справедливость, кладбище. Каждый крест — укор Творцу. Сожгли Ольгу.

ГРИГОРИЙ — Да что ты! И ты осиротел… Давай помянем.

Григорий достает фляжку.

БОРИС — Не полезет, я никакой.

ГРИГОРИЙ — Понимаю…

Понимаешь, да? Ольгу по ветру пустили, а ты взял и понял!? А разве можно понять смерть нормальному человеку?

ГРИГОРИЙ — Понять смерть и свихнуться? Да никогда! Мы еще покуролесим!

БОРИС — Два года болела не вставая, так просила смерти, так просила… А ты понял… Теперь я все знаю про смерть, я хочу умереть. Оля-я-я-я…

ГРИГОРИЙ — Глотни, глотни побольше, Фига! Пусть откроется второе дыхание. Нам осталась последняя стометровка! И мы должны показать рекордное время! Слышишь, только вперед! И никаких соплей!

БОРИС — На старт! Марш, идиоты!

ГРИГОРИЙ — Как я люблю, когда ты хохмишь! Узнаю, узнаю, старый бес!

БОРИС — Смотри-ка, бадья опустела.

ГРИГОРИЙ — Это мы мигом…

БОРИС — Не суетись, счас поедем ко мне и помянем и встречу отметим. Ты понял? Почти 50 лет не виделись! Как бы Оля порадовалась!

ГРИГОРИЙ — И моя душа ноет как зуб коренной. С кем я буду в шахматы играть? Один я остался на всем белом свете. А ты, помнится, когда-то меня обыгрывал. Иногда.

БОРИС — Какой из меня игрок. Руки дрожат. Все во мне дрожит от обиды. За что Всевышний поторопил Олю? Нашел на ком отыграться за грехи наши тяжкие.

ГРИГОРИЙ — И что теперь?

БОРИС — Ничего не знаю, и знать не хочу. Была жизнь, остался сон воспоминаний.

ГРИГОРИЙ — Но я-то не сон, эй, очнись, голуба! Мы еще покуролесим!

БОРИС — Не знаю, не знаю. Ничего не знаю, и знать не желаю.

ГРИГОРИЙ — Я тебя одного не оставлю. Не нравишься ты мне никакой. Едем ко мне, сразимся, даю тебе 2 пешки форы. Поехали, а то сойду с ума от тоски. Эх, Степа, Степа. По жене так не убивался, когда чемоданы барахлом набивала. Ковры свернула и сгинула.

БОРИС — Ты же на Урале, кажется, служил?

ГРИГОРИЙ — Так точно, и на Урале. А теперь вот здесь небо копчу. Вышел в отставку и вернулся на родину. Один, совсем один… Давай поцелуемся.

БОРИС — Гриша! Судьба, а? Не дала потеряться среди миллионов.. Как я рад, собака!

ГРИГОРИЙ — Подожди. Сердце зашлось. Все одно к одному. Дай я тебя обниму. Ком в горле. Одни мы с тобой остались. Сейчас, сейчас пройдет. Запиши мой телефон, а то опять пропадешь.

Медленно отходят. Подходит Вероника, платочком аккуратно промокает глаза. Завидев ее, останавливаются. Переглядываются. Бежит Артур.

БОРИС — Бог мой, Железо бежит?

ГРИГОРИЙ — Не может быть!

Артур приподнялся на цыпочки, обнял Веронику, поцеловал в щеку.

АРТУР — Вероника Александровна, ты уж прости ради бога, растрепу. ВЕРОНИКА — Ты всегда торопился и всегда опаздывал, голубчик. Даже на свидание в 64-м опоздал на целых 19 минут. А я как верная Пенелопа стоически выдержала характер и не ушла.

АРТУР — Лучше бы ты ушла в 64-м, вместо того, чтобы целый час вдалбливать очумевшему от любви мальчишке, точность — вежливость королей.

ВЕРОНИКА — И бизнесменов, друг мой.

АРТУР — Да ладно, душа моя. Гаишник оштрафовал за превышение. У меня было всего пол тысячи, так мало гадам… Забрали машину.

ВЕРОНИКА — Да и хорошо, что тебя не было. Одна я вволечку выплакалась.

Артур целует руки Вероники.

АРТУР — Не печалься, душечка. Все проходит. И твоя скорбь пройдет. Время если и не лечит душевных ран, то помогает смириться с утратой. Я заказал столик в Праге, сейчас частника словим, поедем справлять поминки по высшему разряду.

ВЕРОНИКА всплакнула — Спасибо, голубчик, я не одета. Лежит Соня, меня ждет.

АРТУР — Душа моя, ты так убиваешься, словно дочь родную похоронила.

ВЕРОНИКА — Соня единственная меня понимал и сочувствовала, как самый близкий родственник не посочувствует.

АРТУР — Лапочка, улыбнись. Сони нет, но я-то при тебе. Чем я тебе не друг?

ВЕРОНИКА — Перестань. Опять ты ревнуешь Соню. Думаешь я не понимаю? Ты всегда желал ее смерти. Какой же ты друг после этого?

АРТУР — Ну, удружила. Скажи еще, я отравил Соню. Да, меня бесило, что Соня затмила и меня, и весь мир! Но смерти Сонечки я не желал. Это навет, мой ангел.

Вероника тихо засмеялась.

ВЕРОНИКА — Ты не поверишь, а мне казалось, ты из любви ко мне и на убийство пойдешь. С какой злостью ты смотрел на мою любимицу. Ну, прямо Отелло.

АРТУР — Какое там Отелло. Раб я, личарда я твой несчастный. Полвека виляю хвостом, как самый преданный пес, и все напрасно.

ВЕРОНИКА — Не правда. Вы все трое были и остаетесь моими единственными сердечными друзьями, и ты, и Григорий, и Боря. Как жаль, что они куда-то пропали.

АРТУР — Дорого бы я дал узнать, где их черти носят.

ВЕРОНИКА — Как бы ты не приревновал и друзей, как Соню. В ревности ты страшен.

АРТУР — Смешон, а не страшен. Хотя, когда ты первый раз отказалась выйти за меня, я запросто мог тебя укокошить, неверная моя.

ВЕРОНИКА — Сентиментальный бизнесмен… Это очень опасно.

АРТУР — Финансист, точнее… О! Частник несется!

Артур бежит мимо Григория и Бориса остановить машину.

БОРИС — Он!

ВЕРОНИКА — Когда ты прослезился при встрече я удивилась. Ты отличался расчетливостью…

АРТУР — Рациональностью.

ВЕРОНИКА — Прости. Глаза твои отливали сталью и только при мне теплели, становились беспомощными. НЕ обижайся, не зря тебя ребята прозвали Железом.

АРТУР — Да уж такие мы дерьмо.

ВЕРОНИКА — А я называла тебя бронепоезд. Про себя.

АРТУР — А что, звучит! Бронепоезд! Фирма веников не вяжет.

ВЕРОНИКА — Да, ты в душе добрый, верный — жуть! Но не сентиментальный. Этим отличался от всех вас Боря. Поэт. Просто ты стал к старости слезливым.

АРТУР — Нет, у тебя крыша поехала. Соня сделал тебя своим зомби. Ты хочешь, чтобы и я был таким же угодливым подхалимом? Подожди, совсем забыл. Сбегаю за цветами. Как всегда, белые хризантемы?

ВЕРОНИКА — Нет, нет, сегодня нужны черные розы. У меня же траур.

АРТУР — Только не делай вид, что это настоящий траур. Сонька не стоит твоих слез.

ВЕРОНИКА — Пресвятая мать Орина, как же смешно ревновать Соню. Разве может мужчина так тонко понимать женщину моих лет, как понимала моя милая Сонечка.

АРТУР — О да, Соня играла на твоих чувствах как на арфе. Ангельское создание, земля ей пухом. Ужом проскальзывала в сердце и снимала сливки твоей любви, оставляя мне кислую простоквашу невнятных слов о дружбе. А я прошу подлинной любви, жестокая.

ВЕРОНИКА — Ты да Гришка никогда ничего не просили покорно, как Боря, вы требовали. Вы оба не считались с таинствами ухаживания.

АРТУР — Все это слова. Для Сонечки не было в тебе тайн.

ВЕРОНИКА — А что мне оставалось. Все мы боимся одиночества, и цепляемся за любую возможность любить, кому-то доставлять радость и пользоваться взаимностью.

АРТУР — Ха, взаимность. Это дивиденды за любовь.

ВЕРОНИКА — Да, любить, любить даже когда взаимность — корыстна. Лишь бы ты любила бескорыстно. А грех корысти пусть ляжет черным пятном на совесть обманщика.

АРТУР — То-то Сонька была такая пятнистая.

ВЕРОНИКА — Какая пошлая месть.

АРТУР — За что же меня, бескорыстного, динамишь как мальчишку? Купишь себе другую собачку, заведешь нового сердешного друга. А я снова в пролете. Когда же это кончится? Ты поссорила меня со всеми собаками в мире.

ВЕРОНИКА — Все это уже кончилось. Я решила больше не заводить собачек. Все силы отданы Маше. Доченька совсем отбилась от рук. Как же, бизнесвумен.

АРТУР — Она очень толковый финансист. Скоро у нее свой банк будет.

ВЕРОНИКА — Вот и ты не понимаешь меня. Ее вынужденный конкуренцией сволочизм, убивает женскую доброту и мягкость. Ух, я возьмусь, наконец, за нее.

АРТУР — Ну, теперь я могу занять Сонькино место? Не требую права спать с тобой в одной простели, как Сонька. Готов обретать у порога на коврике. Вытирай об меня ножки свои, а я буду их с восторгом облизывать. Есть из Сонькиной миски.

ВЕРОНИКА — Нет, ты сумасшедший комик. И это украшает тебя. Посмотри на тех мужчин. Где я их видела…

АРТУР — Разве что в кабаке. Они же датые в сиську. Не смотри в ту сторону.

ВЕРОНИКА — Остынь, милый. Ты обожаешь меня прошлую…

АРТУР — Твое прошлое — мое настоящее счастье.

ВЕРОНИКА — Эти ребята ничего плохого тебе не сделали. Симпатичные мужички. Немного расслабились. Нет, мне померещилось. Сходи за мороженым.

Артур несет эскимо. Григорий специально пошел навстречу, купил 2 эскимо.

ГРИГОРИЙ — Даже не взглянул, засранец…

БОРИС — Не до нас ему. Девушку охмуряет. Между прочим, кажется с ним Вероника.

ГРИГОРИЙ — Да? Я мигом…

БОРИС — Стоять! Они выясняют отношения, не будем мешать. Пока…

ВЕРОНИКА — Порой замечаю, что невольно пытаюсь подражать той милой глупышке, какой была в юности, какой вы меня любили так сильно, что не смели взять в жены.

АРТУР — Это не про меня. Я всегда был готов жениться на тебе.

ВЕРОНИКА — А я ждала предложения, не представляя, что буду делать, если скажу Да!

АРТУР — А я думал, ты слишком разборчива.

ВЕРОНИКА — Какое там… Вы продлили мою прекрасную юность до старости, но забыли, что я обычная нормальная баба. Чудаки. Вы топтались, топтались, уступая дорогу к моему сердцу друг другу. А мне нужно было замуж. Срочно.

АРТУР — А у нас глаза разбегались, столько красивых девчонок мельтешило под носом. ВЕРОНИКА — Мне требовалось, чтобы кто-то схватид меня железной рукой и потащил под венец, не обращая внимания на мои заморочки. По причине вашей галантности, я едва не осталась вековухой. Хорошо Костя подвернулся и разжалобил меня.

АРТУР — Бесчеловечно. Но другой настоящая мальчишечья любовь не бывает.

ВЕРОНИКА — Это они! Какие они теперь? Боюсь, старой я не понравлюсь.

АРТУР — И хорошо. Главное, чтобы мне нравилась

ВЕРОНИКА — Я как-то странно волнуюсь. Принеси еще мороженого.

Артур приносит

АРТУР — Эти хамы глаз с тебя не сводят. Теперь и мне кажется я их где-то видел… Будь я проклят! Не может быть! Гришка! Бориска! Будь я проклят, клянусь, это они! Нарисовались конкуренты, но я балдею!

ВЕРОНИКА — Мальчики! Мальчики! Мальчики!

ГРИГОРИЙ — Сердце мое! Вероника!

БОРИС — Душечка! Нашлась!

Бросаются друг другу навстречу. Объятья, поцелуи.

ВЕРОНИКА — Не смотрите на меня, я вся зареванная. У меня маленький траур.

ГРИГОРИЙ — Душечка! Никуда мы тебя не отпустим. Столько лет…

БОРИС — Целая вечность… Душа моя, дай насмотреться на тебя, пропащая…

ГРИГОРИЙ — Не верю своим глазам. Дай обниму.

ВЕРОНИКА — Я молилась, я заклинала небеса, повидаться с вами до того как помру.

БОРИС — Ну посиди с нами. Сердце мое, хоть минутку. Расскажи, как ты…

ВЕРОНИКА — Ребята, я в растрепанных чувствах, не причесанная. У меня как бы траур. Я должна придти в себя. Через неделю приходите на пирожки. Я такая счастливая.

ДЕЙСТВИЕ 1 СЦЕНА 2

На той же лавочке ждет друзей Артур. В смокинге, в дипломате набор водок.

ГРИГОРИЙ — Привет! Упарился. НЕ опоздал?

АРТУР — Привет, автобус только-только ушел. Следующий через час.

Григорий на лавке раскладывает спартанский закусон, Артур — водку.

АРТУР — У меня дурное предчувствие. Отобьете, гады, Веронику.

ГРИГОРИЙ — Не ной. Чти конкуренцию.

АРТУР — Я уже прижился в имении. Оно принадлежит Маше, старшей дочери Вероники. Мать там как в гостях. Маша та еще нюшка. Держит лакея в белых перчатках. А если приедет Валерия, младшая дочь — эта законченная идиотка. Для нее мужчина без смокинга и цепи с килограмм весом, — мужлан неотесанный.

ГРИГОРИЙ — Ну, Фига. Давай для разминки по дозе? Давно я так не дергался. Погоди, а ты как попал в имение?

АРТУР — Месяц назад я встретил Веронику с Машей на банкете. Отмечали юбилей директора Большого театра. И завертелся…

ГРИГОРИЙ — Смотрю, ты времени не терял, пока мы ушами хлопали.

АРТУР — А зачем вам нужна Вероника? Я ее искал все эти годы, упорно и целенаправленно, а вы и не почесались.

ГРИГОРИЙ — О! Так у вас, сэр, серьезные виды на девчонку!?

АРТУР — Да, я застолбил место.

ГРИГОРИЙ — И как идет осада?

АРТУР — Ну, это… Как бы, Вероника типа отвечает мне взаимностью.

ГРИГОРИЙ — Ну, загнул. Ага! Бориска гребется. Хороший нос за версту водку чует.

АРТУР — И этот харча мешок набрал. Мы что в лес, на мальчишник собрались?

ГРИГОРИЙ — Подарок тащит. Мы девушке микроволнушку купили для пирожков.

АРТУР — Господи, да она дома не готовит. Обедает у дочерей, утром кефир, вечером груша. Да и не удавались ей никогда пирожки.

ГРИГОРИЙ — Ничего, был бы подарок стоящий, а остальное не наше дело.

Неторопясь, приняли по стопарику. Хрустят огурцом.

ГРИГОРИЙ — Первая ступень отделилась, полет нормальный… Мне расхотелось ехать.

БОРИС — Не дури.

ГРИГОРИЙ — Лакей в белых перчатках, дочери снобы, да они же и поговорить не дадут.

БОРИС — В белых перчатках? Н-да.

ГРИГОРИЙ — Да и застолбил Железо Веронику.

БОРИС — Не бери в голову, Железо блефует.

ГРИГОРИЙ — Пошли в лесок. Умыкнем девушку. Оттянемся от души.

БОРИС — Я как чувствовал. Артоша не промах. А как же дружба?

ГРИГОРИЙ — Мы что, нашли друг друга, чтобы увидеть, как рушится наша дружба? Ну, нет. Я категорически не согласен. Личные интересы тут неуместны.

АРТУР — Ребята, разве я виноват, что раньше вас отыскал Веронику?

ГРИГОРИЙ — Подумаешь, на месяц раньше нас подсуетился.

АРТУР — Ребята, у меня серьезные виды на Веронику Александровну.

БОРИС — Ах виды, и только?

АРТУР — Очень серьезные. Это цель всей моей жизни. Вы не имеете права меня судить.. У нас сладилось. Ну, почти. Осенью обвенчаемся. Возможно. Нужно и о Веронике подумать, а не только о себе.

БОРИС — Треп! Ты сколько лет увивался тайком за Веркой, а все впустую.

ГРИГОРИЙ — Хватит жмотничать. Дай и друзьям твоим попытать счастья.

БОРИС — Преимущества твои были несомненны, но временны. Срок действия истек.

АРТУР — Как временны!? Ты спятил! Зачем вам Вероника Александровна? Гришка спит и видит ее в своей постели. Признайся, Григорий, ведь тебе нужна еще одна любовница.

ГРИГОРИЙ — Ну, ты нахал!

АРТУР — И ты, Борис, никогда не возьмешь Веронику в жены. Ты сам говорил, что женщина лучшее средство для скуки. Зачем она тебе?

БОРИС — Да, говорил, но когда это было, дружище. Я поумнел.

ГРИГОРИЙ — Да любовниц у меня — и без Вероники выше крыши.

АРТУР — Вероника тебе нужна на неделю, ну на месяц, больше не утерпишь, пойдешь налево, а мне на всю жизнь. Это мое главное преимущество, и если вы настоящие друзья — вы поймете меня.

БОРИС — Понимаю, обидно, но… ты наносишь нам удар ниже пояса?

АРТУР — Вот, вот, вы все измеряете своими крутыми яйцами.

ГРИГОРИЙ — Ладно, убедил! Посмотрим сегодня, как поведет себя Вероника с тобой. Влюбленная женщина хоть чем-нибудь, да выдаст свое особое отношение к избраннику. Но только сегодня. Сам решай, что дороже, твоя безответная любовь или наша нерушимая дружба.

АРТУР — Не честно ставить так вопрос.

ГРИГОРИЙ — Не забывай, мы не козлы, мы любим Веронику не меньше. И если она потянется к тебе — мы будем способствовать тебе всеми силами. Заряжай и закругляемся.

Выпили торопливо. В глаза друг другу не смотрят. Артур зашмыгал носом.

АРТУР — Хотя, если по-честному…

ГРИГОРИЙ — Вот это речь настоящего друга, а не коммерсанта.

АРТУР — Финансист я. Если по-честному, я ни в чем не уверен. Я так сильно мечтаю о жене, похожей на Веронику, хотя бы наполовину похожей, что уже ни в чем не уверен. Меня столько раз кидали девки. Дайте хотя бы неделю форы.

ГРИГОРИЙ — Давай я тебя поцелую. Ты — настоящий друг, хоть и олигарх! Неделя твоя.

БОРИС — Неделя твоя, гадом буду. Если разобраться, мы тебе, не конкуренты. Мы в театре твоей любви массовка, для контраста.

АРТУР — Спасибо, ребята.

БОРИС — Как хорошо-то! Мы возвращаемся в молодость, когда казалось, что лучшие женщины нас ждут где-то в будущем. Мы не ценили сверстниц, еще полных целомудрия, еще сопливых.

ГРИГОРИЙ — Мы не умели ценить эти еще не расцветшие бутоны красоты.

БОРИС — — Кгм… Не распустившиеся, я бы сказал…

АРТУР — Сколько жестокости в честной дружбе.

БОРИС — О да! Дружба просто жаждет твоего самопожертвования.

АРТУР — А я не хочу жертвовать! Я хочу сделать Веронику счастливой.

ГРИГОРИЙ — — А ты прав, старина. Что она видела? На ее красоту слетаются разные хмыри как мухи. Оприходуют дурочку и скачут дальше, козлы.

АРТУР — Ну что вы улыбаетесь, черт бы вас побрал! Хочу бескорыстной любви.

БОРИС — Бескорыстные, они нанимают себе альфонсов… Смирись, олигарх.

ГРИГОРИЙ — Боря, уймись.

БОРИС — Раньше ты гундел — деньги решают все, бабки — залог свободы. Нахлебался, старина, свободы? Хомута тебе не хватает матримониального, дружище.

АРТУР — Да нахлебался, все равно хочу стабильности, домашнего уюта, а эти похабные сучки передают меня из рук в руки, и обирают по очереди как последнего лоха.

ГРИГОРИЙ — Покорись року, Железо.

АРТУР — Опять смеетесь…

БОРИС — Как же нам не улыбаться, дубина. Мы любуемся твоим задором. Я, по сравнению с тобой, пресыщенный кот, выходящим на охоту лишь от скуки.

ГРИГОРИЙ — И правда, ты дубина, Артурка! Мы-то понимаем, у тебя золотое сердце.

БОРИС — Я завидую твоему сексуальному энтузиазму. Ты веришь, что у красивой женщины и душа красивая, и любовница она отменная, и стряпает вкусно.

ГРИГОРИЙ — А у меня женщины волнуют только скотские инстинкты. Если бы не Вероника я бы давно застрелился.

БОРИС — Одним словом, становись в очередь, старик. Добивайся своего права на любовь нашей несравненной другини наравне с народом.

Борис протянул руку Артуру

БОРИС — По нулям?

АРТУР — Вымогатели. Изнасиловали меня дружбой. Я увяз по уши. А у вас один кураж.

ГРИГОРИЙ — Не ной! На старт!

АРТУР — Но выдержит ли драчку за Веронику наша дружба? Любовь в своем правлении не признает ни чести, ни дружбы.

ГРИГОРИЙ — Клянусь, мы с Борисом будем идти с тобой ноздря в ноздрю.

БОРИС — Врешь. Знаем мы твой кобелиный альтруизм. Вспомни, ты первый стал сманивать Веронику в Загс. Ты просто обдуришь нас на финише.

АРТУР — — Черти, когда вы начнете думать прежде всего о благе нашей подруги!? Умоляю, не торопите девушку под венец. Пусть осознанно выберет наилучшего.

ГРИГОРИЙ — Ты это брось. Разве есть среди нас наилучший? И наихудшего нет.

БОРИС — Если честно, лучше бы Вероника не выбрала для личной любви никого.

АРТУР — И ты предлагаешь нам отказаться от любви ради дружбы?

БОРИС — Мы озабочены не любовью. Нам бы теплую печку. Прислониться и вздремнуть.

АРТУР — Ха-ха-ха! Хоть один признался!

БОРИС — А много ли тепла в этой невыносимо прекрасной печке нашей мечты о душевном уюте? У нее было столько всего… А что мы даем замужеством этой чудо-печке, чтобы она отказалась от воли-вольной одиночества?

АРТУР — Стоп! Это уже маразм. Кто не ищет любви, пусть сойдет с дистанции. Мне почти 70, но я чувствую себя юношей.

БОРИС — Запенсионного возраста.

АРТУР — Мне снятся голые бабы. Только не смейтесь. Тут как-то случились поллюции.

ГРИГОРИЙ — Ну, ты гигант. Виагру горстями лопаешь?

АРТУР — Дурак! Если бы не ее болонка Сонька, Вероника Александровна уже была бы моей законной женой. Я так ждал смерти болонки! И дождался! А тут вы нагрянули, варвары. Катастрофа! Я не буду состязаться! Пойду своим путем!

ГРИГОРИЙ — Артоша, извини. Действительно это катастрофа, если понимаешь, что болонка девушке ближе, чем ты со своей горячей любовью.

БОРИС — Горячечной, я бы сказал.

Артур расхохотался до слез.

АРТУР — И я люблю этих осквернителей моих святынь.

ГРИГОРИЙ — Давай поцелуемся, Железо. Не дадим женщинам поссорить нас на Любви.

БОРИС — На мякине. Глупо состязаться с болонкой за женщину. Болонка всегда побьет.

ГРИГОРИЙ — Болонка как бесконечное миндальное печенье. Даже больше.

БОРИС — Один вид ликующей в подхалимстве псины — это целая плитка шоколада прямо в сердце. Всегда под рукой и не требует трудов ответной благодарности…

АРТУР — Заколебали! Я смотаюсь за пивом…

УБЕГАЕТ.

БОРИС — Мне жалко Артура. Давай я скажу, — голова болит, и не поеду. Топайте вдвоем, соревнуйтесь. А мне что останется от вашего любовного пира.

ГРИГОРИЙ — Тогда и я пас. Пусть доводит Артур дело до свадебки, тогда и оттянемся.

Возвращается Артур с пивом и чипсами.

АРТУР — Заряжай! За звездную красоту Вероники! А кто будет перечить — дам в морду!

БОРИС — За квасоту… Ну, двинул своим путем, отщепенец. Эх, красота, даже железо расквашиваешь!

ГРИГОРИЙ — Вероника постоянно опровергает мое унылое убеждение, что красота — это маскировка пустоты внутри объекта. А так удобно считать красоту комуфляжем. Чем меньше мы показываем, что женщиной дорожим…

АРТУР — Памятник нужно поставить тому, кто пал жертвой своей слепоты.

БОРИС — Пустота! Женщина по уши в неустанном подвиге служения красоте. Зомби красоты. Одна прическа отнимает полжизни, другая половина отдана магазинам. И если к старости становится злюкой, так от того, что устает зомби от работы на свою красоту.

ГРИГОРИЙ — Заряжай, потенциальный жених. За тех, кого приручаем, выбирая в невольницы.

БОРИС — А в общем, ты счастливчик. Не имея таланта семейной женщины, Вероника согласилась тешить тебя обещаниями готовить манную кашку беззубому.

ГРИГОРИЙ — И ставить клистир.

Борис посмотрел на часы. И Артур с Григорием тоже посмотрели.

АРТУР — И как она не устает от наших домогательств завладеть ее сердцем.

БОРИС — Она нас терпит, из благодарности за то, что нас терпеть — не обременительно.

ГРИГОРИЙ — О, язва. Аж мурашки по спине. Не завидую девушке, которая тебя полюбит.

АРТУР — Скорее возненавидит, любя.

ГРИГОРИЙ — А что темнить. Надо же когда-нибудь разобраться в наших отношениях. Вероника тело свое с удовольствием отдала бы нам, так как отдашь не любя,, когда сердце мы сами у нее забрали, будучи юными балбесами.

ГРИГОРИЙ — Если отдаст кому-то из нас сердце — мир поблекнет и перестанет волновать.

БОРИС — Душечка гурман чувства радости, но не любви.

АРТУР — Не понимаю, зачем вы меня развращаете своим брюзжанием.

БОРИС — Мы испытываем каленым железом твое бесполое увлечение прошлым.

АРТУР — Но попробуй, заставь меня смириться с запрограммированной неудачей.

БОРИС — Сумел бы я запретить себе обольщаться насчет Вероники, я бы не ждал с вами автобуса в неукротимом томлении увидеть, прикоснуться, услышать голос моей мечты. Она даже мое презрение к моей слабости делает сладким. Все! Давайте ловить такси.

АРТУР — И я покаюсь. Не буду с вами церемониться. Буду драться за Веронику, не соблюдая никаких церемоний. Так и знайте! Хотя подозреваю, что только вместе мы волнуем ее, превращаем мир юности в источник удовольствия жить и чувствовать.

ГРИГОРИЙ — Порознь мы обыкновенные волокиты.

БОРИС — Не в чем каяться безответно влюбленному. Я вот вскрыл перед вами застарелый гнойник в душе и легче. А вы думайте что хотите. Я не уступлю Веронику.

ГРИГОРИЙ — Тогда и я беру клятву обратно. И я не уступлю!

БОРИС — Мы все давно сошли с ума. Но иллюзии наши о счастье делают Веронику востребованной женщиной. Как других делает востребованной чувство соответствия массовому эталону женского счастья, чтобы все было как у всех.

АРТУР — Я разорвусь, но у Вероники все будет как у всех счастливых баб. И больше.

ГРИГОРИЙ — Стоп! Хватит коллективного мазохизма! Хватит марать Веронику грязью своего жизненного опыта. Я ухожу!

АРТУР — Не смеши мои косички.

ГРИГОРИЙ — Я ухожу! Я не достоин состязаться с вами, жаворонки вы мои!

Артур бросается за Григорием.

АРТУР — Прости. Вернемся на старт! Я готов начать все сначала наравне с вами!

БОРИС — А ты, Артур — прямо святой. Поэтому нормальные бабы от тебя шарахаются. Зачем ты вернул конкурента. Пусть, пусть идет. У него любовниц — гарем, он же коллекционер телок.

Григорий бросается на Бориса. Схватка, сначала шуточная, едва не стала кровавой. Синяками обзавелись оба петуха, и Артур, получил фонарь, пока разнимал.

ГРИГОРИЙ — С чего это мы завелись?

БОРИС — Мечту свою не поделили.

АРТУР — Вам нельзя доверять Веронику. Я исключаю вас из числа членов пайщиков… Тьфу… Из числа претендентов…

ГРИГОРИЙ — Повинуюсь, господин директор кооператива идиотов. У вас же запросы, вам подавай вечную, хрустальную любовь. А мы и на дружбу не пригодились.

БОРИС — Не кисни, Бутса, ничто так быстро не приедается, как однообразие верности. Верность в наше время — душевная лень. Наши шансы на взлете.

АРТУР — Что, я не достоин красивой, чистой любви с верностью на всю жизнь?

ГРИГОРИЙ — Все мы, и ты, и я, и Бориска все недостойны Вероники.

БОРИС — Мы виноваты в ее пожизненном одиночестве.

ГРИГОРИЙ — Бывало, запрусь в кабинете, фотографию Вероники уберу в ящик стола лицом вниз и так нарежусь тихо сам с собою, что и заночую в кабинете на столе. Раз застрелиться хотел, да вестовой помешал, объявили тревогу… Я хотел, хотел честно любить свою жену, но как посмотрю на ее талию, как вспомню Веронику, — тоска берет.

БОРИС — Бесы только и ждут этого момента.

ГРИГОРИЙ — Так и есть. Как начнут шептать, что жена шарит по карманам, что носит именно то, что ней не личит, что красно-оранжевые кофточки ее я ненавижу как личного врага. А она жена, мать моих детей. Думаю, вырвусь из тайги на пенсию — наверстаю. Из-за баб и погоны генеральские профукал.

АРТУР — А генеральские лампасы тебе жуть как пойдут.

ГРИГОРИЙ — А то! Примерял уже генеральские штаны, да пришили мне аморалку. Моя накатала со зла телегу. Хорошо, что связистка скосила: ничего не было и ребенок не мой. Жена моя — тоска моя. А Вероника — радость моя, улыбка такая теплая.

БОРИС — Как разношенные валенки.

ГРИГОРИЙ — Цыц! Как теплый солнечный день бабьего лета.

БОРИС — Без ветра в голове и зноя в портках.

ГРИГОРИЙ — Господи, как бы я любил. Как бы я холил.

БОРИС — Удивительно, время потеряло Веронику из виду. Время никому не дает спуску. У других как по расписанию приходят морщины, гаснут глаза, озлобленность от душевного одиночества, а Веронику как будто не замечает это гнусное наказание за прожитую жизнь.

АРТУР — У нее договор с небесами, Господь притормаживает ее время.

ГРИГОРИЙ — С небесами, с бесами договор, еще нужно разобраться, кто нас загипнотизировал. Ночью возникнет рядом, как живая, руку протянешь пусто.

АРТУР — Летишь в бездну счастья, еще чуть-чуть и схватишь удачу за хвост, и вдруг слышишь — очнитесь, милый.

БОРИС — У вас ширинка расстегнулась.

ГРИГОРИЙ — Короче, Артоша, мы не принуждаем ради дружбы жертвовать счастьем.

БОРИС — В конце-концов, ставить наш союз в зависимость от выбора женщины, — не по-мужски. Я окончательно и бесповоротно выхожу из соревнования. Посмотрю на душечку и уйду.

АРТУР — Вы клянетесь с такой унылой рожей, словно уже хороните нашу дружбу. Остается хлопнуть за верность узам товарищества. А там будь, что будет.

Обнимаются. Пьют, как приносят присягу. Стоя, с каменными лицами. Занавес.

ДЕЙСТВИЕ 2 СЦЕНА 1

Сад. Избыточная, неуютная, роскошь. Стол, заваленный бутылками и закусками. Высокомерный официант в белых перчатках. Диванчик подвешенный на цепях. Кресла качалки. бильярд. Входят друзья Вероники. Потешно раскланиваются с официантом. Он даже не взглянул. Мертвая тишина.

ГРИГОРИЙ — И правда, половой в белых перчатках.

ОФИЦИАНТ через губу — Ну вот, запахло нафталином.

Маша выглядывает из кулис, официанту.

МАША — Блин! Жорик, ты уж обслужи этих красочных динозавров! Ай, да маман!

ОФИЦИАНТ бурчит — Перебьются…

ГРИГОРИЙ — Что?

АРТУР — Гриша, не заводись. У Жорика консерваторское образование. Он играл в Большом театре на валторне.

ГРИГОРИЙ — И это все для нас?…

БОРИС — Если все это смешать… Не хватает корыта.

ГРИГОРИЙ — Мы что, жрать пришли…Да за кого они нас принимают. Предлагаю стибрить Веронику — и на природу.

БОРИС — А что! Лесок рядом, прудик, красота!

АРТУР — Жорж Паромонович, вас не затруднит позвать Веронику Александровну?

ОФИЦИАНТ — Сам ищи… Как ты нам тут намозолил.

АРТУР — Пойду, поищу Веронику. Только бы не попасть Маше под горячую руку.

ГРИГОРИЙ — Стоять! Потопчемся минут пять, и развернемся курсом на прудик. Так, время пошло.

АРТУР — Только не надо пузыриться. Я поищу Веронику.

ГРИГОРИЙ — Стоять, я сказал. Осталось три с половиной минуты. Не понимаешь?

БОРИС — Да уж, голь пришла, могут и подождать в прихожей… Не позавидуешь Веронике.

ОФИЦИАНТ — Ладно кобениться.. Садитесь и жрите.

Григорий — хватает официанта за лацканы.

АРТУР — Ну что ты пристаешь к холую.

ГРИГОРИЙ — Ничего не могу поделать с собой. Аллергия на холуев.

Треск лацканов. Григорий тащит официанта за кулисы. Жора цепляется за скатерть, жратва валится на пол. Он зовет охрану. За сценой свистки, побоище, Артур и Борис засучивают рукава, спешат за кулисы и к уже полученным синякам прибавляются новые… Пиджаки растерзаны, телохранителей выкинули за калитку. Выходит, плохо скрывая зевоту, стройная девушка с круглым калмыцким лицом, не причесанная толком, в джинсах. Друзья разинули рты.

МАША рукоплещет. — Браво, джентльмены! Лихо отделали этих захребетников. Беру вас в личную охрану. Жора, немедленно убрать этот свинарник, накрыть по-новой! Варвара, приведи гостей в порядок, пока маман нет. Замажь синяки пудрой.

МАША орет — Пошли вон! И за что я вам бабки плачу. С мухоморами не справились!

Бежит портниха. Штопает, пудрит. Григорий согнулся, подлетел к Маше.

ГРИГОРИЙ — Позвольте ручку облобызать, миледи. Вы ослепительны. Как электросварка.

АРТУР — Сеньора, вы, как всегда, обворожительны.

БОРИС — Мадам, вас словно вырезали из глянцевой обложки журнала Гламур.

Маша обнимает Артура.

МАША — Привет, женишок.

ГРИГОРИЙ — А где же в Машке Вероника Александровна?

БОРИС — Чем-то не потрафила Машка Создателю.

БОРИС — Ну, Вероника, ну, Вероника! Как ты тут выживешь.

АРТУР — Она тут не живет. Использует поместье для приема гостей из театрального прошлого. Тут бывают такие светила, отпад! И бандиты тоже. Машины инвесторы.

ГРИГОРИЙ — Ребята, не пойму, почему меня здесь все раздражает.

БОРИС — Капиталистический гадюшник. Смирись, лапоть.

АРТУР — Вы вот что, други. Я вас умоляю постарайтесь угодить Машеньке — не жалейте комплиментов. Ради нашей девочки.

ГРИГОРИЙ — Сделаем, жених. Кажется, она девка с пониманием.

АРТУР — Стыдиться признаться, что ютится в однокомнатной квартирке с видом на гаражи. Предлагаю подарить двушку, так нет, смеется. Я ухожу отсюда со слезами.

ГРИГОРИЙ — А мы с синяками.

БОРИС — Бедный Артурка. Хочешь как лучше, выходит как всегда.

АРТУР — Нет, они ее любят, они не жадные, но у Вероники Александровны прынцыпы. Порой мне кажется это верный признак глу…, боже, что я говорю.

ГРИГОРИЙ — Так, господа свиньи, Веронику нам показать не желают. Надевайте лыжи, осталось пол минуты. И куда торопились. Пошли, пошли на воздуха.

АРТУР — Ты спятил! Только попробуй уйти! Я тебе ухи надеру.

ГРИГОРИЙ — Веский довод. Только ради тебя, не хочу испортить твой праздник. Женихался бы ты лучше без нас.

БОРИС — А ты за меня не говори. Я останусь. Хочу женихаться и все тут.

ГРИГОРИЙ — А я, пожалуй, отваливаю.

АРТУР — Ребята, я вас умоляю. Не оставляйте меня. Я боюсь Машку, она потешается надо мной, Заявила матери: хочешь жениться, — так на мальчишке с фабрики звезд, а уж я сделаю из него для тебя звездный подарок…

ГРИГОРИЙ — Что ж молчал. Останемся назло Машке.

Вероника прямо из магазина, с пакетами.

ВЕРОНИКА — Ребята, бегу, бегу.

АРТУР — Душечка, давай помогу, моя красавица.

ГРИГОРИЙ — Наша красавица.

ВЕРОНИКА — Ваша, ваша душечка! Малосольных огурчиков бояре не держат, одни маринады. Пришлось на центральный рынок смотаться, так не нашла, на Бауманский бегала. Как же я могла без огурчиков принять моих милых, милых, чудных, чудных красавцев. Скорей целуйте меня.

Повисает на шее у всех сразу, потом по очереди.

ВЕРОНИКА — Как я соскучилась. Все не могу придти в себя. Всю неделю глаз не сомкнула, все вспоминала, вспоминала. Месяц назад Артуру я обрадовалась, а сейчас просто схожу с ума.

АРТУР хвастливо — Боже, как сладко мы расцеловались тогда.

ВЕРОНИКА — А теперь еще слаще.

ГРИГОРИЙ — Так повторим!

ВЕРОНИКА — Произошел обвал, обвал воспоминаний. Какое счастье, какое невозможное счастье видеть вас вместе, и такими веселыми, бравыми, и с такими юными глазами. Вместе вы совсем другие.

АРТУР — Я так и знал. Отбили.

ВЕРОНИКА — Ой, что это, вы подрались? С кем?

ГРИГОРИЙ — Охране не понравились наши рыла. Подрисовали.

БОРИС — Только у них была одна синяя краска.

МАША — Теперь я за тебя спокойна. Эти парни прошли испытание на прочность. Уговори их поступить ко мне в охрану. Давай огурцы, кухарка сама сделает твой фирменный винигрет.

ВЕРОНИКА — Нет уж, я сама. ступай к своим гостям. Принеси мне фотоаппарат. Ребята, обнимитесь. Я никогда вас не вспоминаю по отдельности, только всех вместе. Это фото мне увеличат в полный рост.

БОРИС — так с синяками и снимешь?

ВЕРОНИКА — Именно с синяками. Какой шик!

Снимает.

ВЕРОНИКА — Да что ж это я про огурчики забыла. Угощайтесь. Угощайтесь.

ОФИЦИАНТ — Мадам, барбекю остывает.

ВЕРОНИКА — Уходи, Жорик, уходи, мне от твой рожи становится зябко.

ВЕРОНИКА — Артурчик, налей водки. Сколько лет, сколько лет! Выпьем за верность.

ОФИЦИАНТ — Мария Павловна этого не одобрит. Вам доктор запретил…

ВЕРОНИКА — Сгинь, шпион, со своим барбекю!

ОФИЦИАНТ — Вам нельзя так волноваться… Доктор…

ВЕРОНИКА — К черту всех врачей вместе с тобой.

Веронику подхватывают на руки, несут на диванчик, подвешенный на цепях.

ВЕРОНИКА — Я так счастлива, что вы живы, здоровы и не похожи на неухоженных стариков, что у меня под окнами пьют одеколон и режутся в карты до драки. Мне их так жалко. Ой, моя модельная прическа совсем развалилась. Я быстро.

Убегает на пуантах.

ГРИГОРИЙ — Железо, давай Сыграем на бильярде, кто победит — тот жених.

Вероника вернулась с новой прической в новом платье с множеством кружев.

ВЕРОНИКА — Лапочки вы мои. В моей душе вы навсегда юные, красивые и озорные. Я почти ничего не помню из своей быстротечной жизни и все, все до мельчайших подробностей помню о нашей счастливой, взбалмошной, молодости. Это такая радость, когда есть что помнить на закате жизни. Господи, спасибо, что вы есть у меня.

ГРИГОРИЙ — Душечка, помнишь портвейн 777 в парке, перед танцами?

ВЕРОНИКА — Я так расхрабрилась, что хотела спеть с эстрады, Ландыши, Ландыши…

ГРИГОРИЙ — Все! Есть в этом доме аккордеон? Сейчас сбацаем, ты исполнишь свою заветную мечту.

МАША — Нет проблем! Жорик, бери мою Вольву. Достань музыку хоть из-под земли.

ВЕРОНИКА — А помните, как после экзаменов гоняли в футбол в спортзале. Босиком.

БОРИС — О да, как ты рвалась стать в воротах!

ГРИГОРИЙ — А потом занозу вытаскивали из пятки.

АРТУР — Ага, сами играли, а меня заставили каблук прибивать.

ВЕРОНИКА — Божественные дни. Хочу сказать, как я рада, а нужных слов не нахожу.

ГРИГОРИЙ — Зачем слова. Говорить нужно сердцем. Вот так.

Григорий одну руку Вероники прикладывает к своей груди, другую сочно целует.

АРТУР — Да я тебя из рогатки!

ВЕРОНИКА прижала голову Григория к плечу

ВЕРОНИКА — — Боже мой, лапочки вы мои, вы совсем не изменились. В пять минут вы столько надарили мне любви, сколько не смогли подарить все мои мужья и любовники за всю мою жизнь. Сколько же времени потратила я на них зря.

ГРИГОРИЙ — Теперь, миледи, вы узнали все мои сердечные тайны. Надеюсь, перевод не требуется? Здесь много посторонних.

Вероника качает головой.

ВЕРОНИКА — Перевод никогда не требовался. Клятва верности в твоих глазах. Ты сейчас такой монументальный.

ГРИГОРИЙ — Да? А у меня трясутся коленки. Помогите, целоваться хочу!

ВЕРОНИКА — Лапочка, слышу крик бронзового монумента о помощи.

ГРИГОРИЙ — Скажи всего одно слово…

ВЕРОНИКА — Ну чем я могу помочь, мой монумент? Я так молода, так ветрена…

ГРИГОРИЙ — Как чем! Выходи за меня!..

Немая сцена общего потрясения. Вероника всплеснула руками. Борис крякнул селезнем. Артур стал на цыпочки и влепил Григорию подзатыльник.

АРТУР — Изменщик! Мы так не договаривались.

ВЕРОНИКА — Наконец-то! А я смотрю, что это они такие важные сегодня. Свататься пришли.

БОРИС — Однако, мы отклонились от темы. У нас дружеская пирушка или сватовство Бутсы?

МАША — Оркестр, туш!

Играя туш, входит жора с аккордеоном. Затем играет «Ландыши». Вероника поет. Остальные танцуют.

ВЕРОНИКА — Боря, такой-сякой, признайся немедленно! Как на духу! Я требую! Почему ты, влюбляясь, всем девчонкам писал стихи, а мне — ни разу.

Борис хватил ртом воздуха, раз, другой и выпалил.

БОРИС — Прости. Знал бы я Шекспира в то время, я бы послал тебе сонет № 85

Читает сонет Шекспира

ВЕРОНИКА — Ты душка, Борик. И молчал. Мне так было нужно этих слов.

БОРИС — Когда сердце замирает от обожания — язык деревенеет.

ГРИГОРИЙ — Зелен был, глуп и подслеповат.

В течение всей сцены Григорий спаивает Жору, то и дело поднося ему бокалы водки и куски селедки.

АРТУР — Таскался за кем попало. А вот я…

ВЕРОНИКА — А я как дурочка завидовала девчонкам.

АРТУР — Но ты же не как все.

МАША из-за кулис. — Лучше бы вы попели. Нашли о чем вспоминать.

ОФИЦИАНТ — Так я и солиста прихватил. Позвать?

МАША — Потом.

ВЕРОНИКА — А мне хотелось быть как все. Чтобы и мне посылали признания, чтобы страдали, ходили следом и умоляли о свидании..

БОРИС-Ну,знаешь!А Костя-костлявый не посылал? И другие посылали.

ВЕРОНИКА — Мало, мало, ребята. Я от тебя ждала.

БОРИС — Я видел, тебе нравилось, когда Костлявый провожал тебя с танцев.

ГРИГОРИЙ — И я видел, изменщица.

АРТУР — И я. Следовало поучить Костлявого. Но Бориска, засранец, пощадил.

ВЕРОНИКА — Неужели так трудно понять девчонку? Из вас только Гришка как-то, втихаря, в раздевалке порывался меня поцеловать, и то один раз.

Конец ознакомительного фрагмента.