Королева

Олег Ковальчук (2022)

Система «Прозрачная жизнь» приветствует Вас. Уведомляем, что стоимость выбранных модификаций, на моменте конфигурации стоят на сорок процентов дешевле. Уважаемый, (Ошибка), от лица администрации системы «Прозрачная жизнь», поздравляем Вас с появлением в новом мире. Завоюйте вершины. Мы верим в Вас!

Глава 8. Ложные ожидания

— Я вот вообще не пойму, отчего столько шума? Обычная бабенка. Да и ребята не сказать, чтобы супер.

Какой-то едва слышный шум.

— Ну слушай, у нас Серёга вон тоже находил щели в системе и плюшки за это получал. Но как она, по-вашему, должна портал взломать? Попахивает паранойей.

Снова шум.

— Перестраховщики, блин. Так, стоп, у меня клиент очнулся, свяжемся еще. Ага.

Разговор я слышал, как сквозь туман, однако фраза «клиент проснулся» сработала отрезвляюще.

Так. Я голый. Я это ощущаю. Прохладно. Я лежу. Руки задраны над головой и… связаны. Ноги тоже. Черт! Нужно попробовать достать из хранилища нож. Вот блин, на хранилище стоит блок.

Я разлепил глаза.

Надо мной стоял тот самый сиплый Боксер.

— И правда очнулся. Шустрик, — он усмехнулся. — Тебе бы такое прозвище больше подошло, ты и правда меня позабавил.

Я ничего не ответил. Борясь с головокружением, окинул помещение глазами. Похоже, я в транспорте, и он, скорее всего, колёсный, потому что нас качает, будто в лодке.

Ну почему, блин, все мои приключения заканчиваются моим пленением или ещё какой-то неприятной хренью? Похоже стоит признать, что приключения — это не мое.

— Нравишься ты мне. Вижу, что тебе дерьмово, а ты обстановку оцениваешь. Вот если бы не ситуация, я тебя бы к себе в ученики забрал. Из тебя бы вышел толк, не то что из этого, Сопли. Как ты его на две части-то поделил, загляденье, — он хохотнул.

— Что за ситуация? — спросил я.

— Что? — не понял Боксёр.

— Ну ситуация. Ты сказал, что взял бы меня в ученики, если бы не ситуация.

— Эх, говорю же, шустрый ты. Ты это, извини, что вырубил, знаю, что обещал, просто силу не рассчитал. Ты оказался совсем нестойким. Просто ты так скакал, я думал, у тебя уровень под сотку, а ты вообще двадцатка. Но все равно молодец, выжил.

— Забыли, — буркнул я. — Так что за ситуация?

— Да ты и правда не в курсе, — протянул Боксёр. — По глазам вижу. Но это ничего не отменяет, а жаль.

— Так ты расскажешь?

— Нет, вот нравишься ты мне. Валяешься голый, связанный и права качаешь. Ну вот как мне тебе всё не рассказать, ты же меня прям к стенке припер, — он снова хохотнул. Выдвинув из стены сиденье, он уселся напротив меня. — Ну слушай, шустрик.

Я кивнул, давая понять, что готов внимать.

— Представляю, что у тебя сейчас в башке, но мы не бандиты. Даже не похитители и не насильники. Я вообще один из линейных руководителей направления по безопасности Туманных холмов, — он сделал паузу, будто давая мне время осознать всю важность ситуации. — Несмотря на то, что там сейчас происходит, меня сдернули и отправили за вами. Вернее, за подругой вашей, а заодно и за всеми, кто рядом окажется.

Оша! Я попытался дотянуться до девушки, но там была пустота. Я совершенно ее не чувствовал. Пытаясь сохранить спокойное выражение на лице, я спросил:

— И чем наша подруга так вас заинтересовала? — я попытался задать этот вопрос максимально спокойным тоном, но у меня внутри все перевернулось. Если они знают про Ошу, ее просто не отпустят. Не знаю, откуда у меня такая уверенность, но думаю, что у любого, даже самого завалящего ученого, появится немало интересных идей, что можно сделать с самкой Беаров, перерожденной в девушку? Да много чего. Нужно срочно что-то придумать.

— Да у нас все помешались на этих Беарах. Как по мне, насекомые и насекомые, хоть и гигантские. Но говорят, мол, все, кто к ним попадал в плен, меняются. Больше не люди, будто, типа как радикалы, или сумасшедшие с изолированных планет.

— Я не слышал об этом, — нахмурился я.

— Да не поверю, ты не видел ролик про пина коладу? — он с усмешкой взглянул на меня.

— А, это. Что-то такое видел. Но там ведь просто псих.

У Боксера надулись желваки.

— Он не псих. Гиоргий был очень крутым мужиком и многому меня научил. Его так просто не сломали бы, — он хмуро смотрел на меня. — Зубы бы обломали. Он как костыль железнодорожный. Но там что-то другое. Он просто изменился. Стал другим человеком, будто из него что-то высосали. Это не шутки. Тело Гиоргия, а вот внутри уже кто-то другой. И так со всеми, кто тесно пообщался с Беарами. — немного подумав, он добавил. — Ну кроме тех конечно, кто смог замочить свою матку.

— Ну а мы тут при чем? — спросил я.

— Ну вот говорят, что ваша девка, да и вы заодно, провели очень много времени в плену. И что ситуация с Гиоргием ещё цветочки по сравнению с вами. Я понаблюдал, что эта девчушка вытворяла. Черт, да я даже на пятисотом уровне так не смогу. А она… Во-первых, я не вижу ее уровня, а во-вторых, он маленький. Я это знаю, у меня есть способности редкие.

Я сосредоточенно смотрел на сиплого, судорожно пытаясь хоть что-то придумать.

— Ты вот мне нравишься. Не подумай, что я к тебе любовь испытываю. Ты парень нормальный, вижу, что с тобой можно кашу сварить. Да и не стоило бы тебя так связанным держать. Но ты полон сюрпризов. Со своим уровнем чуть больше двадцатки пятидесятого развалил. Да и меня бы на ноль помножил, если бы я зевал. Ненормально это. И ты не боец, я это тоже вижу. Просто злиться умеешь. Но все равно, это слишком.

— Просто эта девчонка. Она… — в груди стал назревать ком. — Я ее дочерью своей считаю. Любой бы на моем месте за пределы вышел.

— Ну да, — он поморщился. — Дети — это такое дело, мотивируют. Да и повторюсь, ты из тех людей, что ради дела нырнешь в бочку с дерьмом и только потом подумаешь, что это неприятно.

И что он меня нахваливает?

— Что с нами будет теперь? И… Что с Ошей? Так ее зовут.

— С ней все нормально. Спит. Мы когда ее спеленали, она в сознании была, хоть и истощена сильно. Накормили через трубочку, и она уснула. Даже не пичкали ничем.

— Она здесь?

— Ага, в соседнем блоке. Не переживай. С ней всё хорошо. Вижу, что не хитришь, я тоже врать не буду.

— Спасибо, — ответил я, а потом напомнил про первый вопрос. — Так что с нами будет?

— Изолируют. Будут изучать. Если ничего не обнаружат, отпустят, но я обещал не врать. То, что отпустят, очень маловероятно. Там что-то произошло. Нам не говорят, но все пересрались. Рисковать не будут. Жалко мне тебя. А вот помочь не могу ничем.

Я изо всех сил пытался напрягать мозг. Как выйти из этой ситуации?

— Мог бы помочь, если бы ты рассказал что-то интересное и важное, — вдруг добавил он, искоса взглянув на меня. — Но так рисковать смысла нет.

Так. Рассказать ему что-то. Ясно, что это уловка, но уцепился за неё как утопающий за спасательный круг. Я не знаю, кто он, но судя по тому, как он меня уделал, не последний человек. У них здесь всё завязано на уровнях и способностях. Если я расскажу ему что-то, о чем и так все узнают, смогу ли я как-то повлиять на него или на ситуацию с Ошей?

Я могу, например, попросить увидеться с ней. Ну напоследок, или ещё какой повод придумать. Попробовать что-то предпринять, отвлечь всех, а Оша своими волосами раскидает охранников. Ага. Супер-план.

— А чем ты сможешь помочь мне или Оше? — спросил я.

— Я вообще много чего могу, но зависит от того, что ты мне предложишь.

— Ты один раз уже обманул меня, — я, внутренне порадовавшись, разгадал недоумение и недовольство на лице Боксера. — Ты уже обещал, что не будешь вырубать и вырубил меня.

— Ну я же извинился, — изобразив невинное выражение лица, возразил он.

— Ты нарушил слово. Ситуация была похожая. Вдруг ты тоже что-то не учтешь. У меня нет причин верить тебе.

— Справедливо, — кивнул Боксёр. — Так чего бы ты хотел?

— Ты сможешь отпустить нас? — ни на что не надеясь, в лоб спросил я.

— Нет, это вряд ли, Шустрик, — усмехнулся он.

— Тогда что ты собрался мне предлагать в обмен на информацию?

— Ну, — он хмыкнул, — например, до прибытия до пункта назначения могу дать вам возможность повидаться. Ну или алкоголя тебе какого-нибудь предложить. Поверь, это много. И ты скоро поймешь, какой я щедрый.

— Не густо, — я сделал глубокий вдох, пытаясь упорядочить мысли. — Слушай, Боксер, тебя ведь так зовут?

Он кивнул.

— Вот если я смогу убедить тебя, что вы совершили ошибку. И например, ты поймешь, что держать нас здесь, это неправильно. Ты сможешь в нарушение приказа нас отпустить?

Нет, я понимаю, что такое приказ. Я понимаю, что задавать такой вопрос любому должностному лицу, тем более связанному с безопасностью, это наивная глупость. Но что, если за пятьсот лет в умах людей что-то поменялось.

— Ну ты даёшь, — он усмехнулся. — Как там тебя, Андор? А как родители назвали, Эндрю?

— Андрей.

— Хм, русский, — заключил он. — Ну смотри, Андрей. Мне уже сто пять лет. Я сейчас на таком интересном этапе, который психологам наших времен даже и не снился. Я культивирую в себе человечность, — последнее слово он выделил чуть ли не с любовью. — Ну, чтобы не быть бездушным роботом и все такое. Я много воевал, и это наложило отпечаток. Особенно, когда видишь разорванные на части тела товарищей и понимаешь, что они сейчас снова оживут, вообще перестаешь что-то чувствовать.

Он посмотрел на меня долгим взглядом. Затем, чуть изменив позу и устроившись поудобнее, продолжил.

— Ты ещё молодой совсем, даже по старым меркам. Ещё не успел обесчеловечиться. Слово-то какое, а? — он снова усмехнулся. — Как-то раз при мне одного моего боевого товарища жрал хищный сухопутный спрут. Это было на планете Двойной Горизонт, двенадцать лет назад. Тварь была омерзительная, да и смерть жутковатая. Так вот, я тогда поймал себя на мысли, что хорошо, что он так тяжело и долго умирает. Я подумал, что это закалит его как воина. Стоял и смотрел. Мог его добить, но думал, что этим все испорчу.

Мне показалось, что в глазах Боксёра промелькнул огонек безумия. Но я продолжил молча слушать.

— То есть на самом деле, это превращало моего товарища в беспощадного и кровожадного ублюдка, который потом стал совершать плохие поступки. Я же считал, что это наоборот хорошо. Смотрел на это как на рождение нового воина. Но я только потом стал задумываться о том, что кроме рождения, тогда происходило и убийство. Убийство хорошего душевного человека. Знал бы ты, как он умел шутить. Очень тупо и несмешно, но как он смеялся над своими дебильными шутками. А потом это стало пропадать. У всех нас. Даже угрюмость. Даже плохое настроение. Мы, как машины, исполняли свои функции.

Конец ознакомительного фрагмента.