Тяжкие Падения. Серия «Hide & Sin»

Олег Лутин

Ночь опускается на город. Я иду, кутаясь в плащ от дождя. Из-за туч выглядывает луна. Дождь стихает, но не прекращается. Я смотрю на её бледный труп, что валяется посреди тупика. Кровь смешивается с дождевой водой и стекает в канализацию. Это уже пятая жертва. Я найду убийцу. Чего бы мне это ни стоило. Ведь я поклялся сделать это над могилой Мэри, моей невесты, что стала его первой жертвой. Я вою на луну, превращаюсь в волка и скрываюсь во тьме ночного города. Охота началась. Я иду искать.

© Олег Лутин, 2016

© Олег Лутин, дизайн обложки, 2016

© Дарья Крупкина, фотографии, 2016

© Юлия Тишкова, фотографии, 2016

ISBN 978-5-4483-2255-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Он приехал в город

Джимми, как и всегда в это время, стоял на перроне.

Было холодно и слякотно, как и всегда бывает осенним утром. Тем более, туманным осенним утром. Тем более, дождливым и туманным осенним утром.

Прибывал первый поезд. Джимми часто думал о том, что если бы на каждой остановке до Хэви Фоллс поезд стоял бы на минуту дольше, то Джимми мог бы поспать на полчаса, а то и час больше. Точное время он не знал, за год, что он торговал газетами в привокзальном киоске, он так и не удосужился посчитать количество остановок поезда Питтсбург — Сиэтл до Хэви Фоллс. В основном, потому что, когда работаешь на трех работах и ещё множестве подработок, как-то совсем не до подсчета станций на железной дороге.

Как и всегда, из утреннего поезда вышла всего пара-тройка человек. Но, увы, мистер Терпин требовал, чтобы к первому поезду киоск непременно работал. И если Томми и Джо, сменщики Джимми, часто халтурили, то Джимми очень боялся штрафов и потому всегда приходил вовремя.

Джимми так сильно клонило в сон, что он даже не сразу заметил, что на него уже минуту смотрит клиент.

— Газету, сэр?

— Да, пожалуй. Не подскажешь, где здесь ближайшие бар или кафе, которые работают в это время? — джентльмен, что хотел купить газету, был крупным мужчиной средних лет в деловом костюме и перчатках. На левом плече у него висел портфель, а через правую руку он перебросил черный плащ-пыльник. Левой рукой он протянул мальчику купюру, не снимая перчатку.

— Боюсь, в это время мало что работает… Разве что, диннер сестер Тормунд, но он не очень близко к вокзалу, — мальчик начал набирать мелочь на сдачу клиенту.

— Мелочь можешь не набирать, оставь сдачу себе, — жестом остановил Джимми мужчина, — а где этот диннер? Я очень проголодался, да и в прогулке перед завтраком не вижу ничего зазорного.

Джимми, наконец-то, поднял голову и посмотрел клиенту в лицо, до того, по привычке, смотря лишь на руки. На пухлом, но приятном лице с бородой царила усталая улыбка. С ней, правда, контрастировали стальные, практически ледяные глаза мужчины, но, возможно, просто так падал свет.

— На выходе с вокзала поворачиваете направо, идете прямо, пока не упретесь в магазин подержанных автомобилей Безумного Гарри, он, впрочем, будет ещё закрыт, у него поворачиваете налево, идете прямо, довольно долго, пока не увидите статую с крыльями, а там, на площади, вы уже и сами увидите диннер, у них довольно крупная вывеска. Если не ошибаюсь, сейчас там на кассе мисс Мэри, младшая из сестер.

— Откуда такие познания, часто там ешь?

— Подрабатываю.

— Для ребенка ты весьма обильно трудоустроен, — Джимми резануло слух словосочетание «обильно трудоустроен».

— Стараюсь, сэр.

— На что-то копишь?

— Сэр, у меня сейчас много работы…

Мужчина оглядел пустой вокзал и снова посмотрел на Джимми. Мальчик, наконец-то, понял, почему взгляд кажется таким тяжелым, не смотря на добродушное лицо. Человек с портфелем ни разу за беседу не моргнул.

— Ну, если честно, в основном я коплю на еду и одежду для себя и своей семьи. Как и все мои братья и сестры. После ухода отца у мамы совсем опустились руки, вот и приходиться…

— Ты никогда не видел своих родителей, а братьями и сестрами можешь назвать разве что сожителей по комнате в детском доме. Из которого сбежал три года назад. Не люблю ложь, — с лица мужчины исчезла улыбка, а взгляд стал ещё более ледяным, — впрочем, трудишься ты честно, уже год, как не воруешь. Уважаю честных работяг, — мужчина улыбнулся, хотя эта улыбка в сочетании со взглядом выглядела ещё более неестественно, чем до того.

Он бросил Джимми монетку и ушел раньше, чем мальчик успел что-либо ответить.

Посмотрев на монетку, Джимми увидел, что она довольно необычная…

— Доброе утро, добро пожаловать в диннер сестер Тормунд! Не хотите ли кофе? — улыбнулась Мэри.

Хотя, честно говоря, она бы совсем не отказалась от кофе сама. Увы, по средам была её очередь выходить на утреннюю смену. И зачем они открываются так рано?

— И вам доброе утро. Кофе, налейте, пожалуйста, в мою кружку! — мужчина средних лет протянул Мэри серебристую походную кружку.

— У нас можно взять кофе с собой в одноразовом стаканчике!

— Предпочитаю пить из своей кружки. И я его не буду брать с собой, я бы позавтракал здесь. Что посоветуете к кофе?

— О, у нас просто замечательные тыквенные маффины! Я сама их пеку! Вы впервые в нашем городе? — Мэри знала всех местных жителей в лицо, благо Хэви Фоллс был небольшим городком, впрочем, некая чужеродность мужчины чувствовалась и так, он явно не был местным.

— Я давно здесь не был. Интересная статуя, кстати, у вас стоит перед диннером.

— Ну, правильнее сказать, это диннер стоит за статуей, — Мэри усмехнулась, — эта статуя стоит здесь с основания города.

— Редко когда увидишь в американской глубинке статуи в честь Падшего Ангела.

— Не в честь Падшего Ангела, а в честь победы над ним, — поправила мужчину Мэри, — вы разбираетесь в искусстве?

— Ну, когда статуя изображает падающего на землю ангела, закрывающего лицо от света, не трудно разобраться, о чем она.

— Зря вы так, большинство туристов считают, что это просто ангел.

— Здесь часто бывают туристы?

Вопрос неприятно резанул Мэри по ушам. В Хэви Фоллс почти не бывало туристов. Приезжие сюда если и заезжали, то по каким-нибудь делам, после которых поскорее уезжали к себе домой. А так, диннер посещали в основном местные, особенно те, кто подрабатывал в Сиэтле или Питтсбурге, а потому мог себе позволить лишний доллар на чашечку кофе в диннере, а не у себя дома. В самом же городе уже давно царили безработица и нищета, потому и клиентом было немного.

— Нет…

— Ну, этих туристов не поймешь. Редко встретишь мелкий американский городишко со статуей Падшего Ангела на главной площади.

— Увы, наш мэр считает, что если основать позиционирование города на этом, сюда приедут нежелательные элементы. Шериф вообще предлагал снести статую, но местное историческое общество выразило протест, как-никак её построили…

— В дни основания города. Я слышал об этом. Действительно вкусный маффин. И почему такая прекрасная дама, готовящая такие прекрасные маффины и не менее прекрасный кофе, держит диннер в таком захудалом городишке?

— Ну, мои сестры…

— Так же хотят покинуть этот город, как и вы. И так же не могут этого сделать.

— Простите, сэр?..

— Знаете, я, пожалуй, зайду ещё сюда вечером. Скажите Кэтрин, чтобы приготовила свой фирменный имбирный пирог. Сдачи не надо, — мужчина резко встал и ушел раньше, чем Мэри успела спросить, откуда он знает её сестру. Она посмотрела на оставленные мужчиной деньги и вскрикнула.

— Милейший, — Старый Джо очнулся ото сна от того, что его окликнули, — не подскажите, а бар «Глотка» уже открыт?

— Пошел к черту, — огрызнулся Старый Джо, который ненавидел, когда его будили до полудня. Да и кто любит просыпаться с похмелья, тем более в такое дождливое утро?

— Джо, спать на скамейке под дождем вредно для здоровья, — заметил вежливый мужской голос.

— Пошел к черту! — рассвирепел Старый Джо и резко поднялся, — ты?…

Запал Старого Джо резко пропал, да и алкоголь мгновенно выветрился из головы.

— Надо же, каждый раз ты первый, кто меня узнает. Приятная традиция. Держи за неё доллар, — мужчина бросил бездомному монетку.

— Спасибо… простите… я не знал.

— «Глотка» открыта?

— Открывается в полдень.

— Чертовы пропойцы, любят подрыхнуть… Ладно, навещу шерифа, а то до меня неприятные слухи дошли… Кто у вас сейчас шериф?

— Нил Янг, сэр…

— Ожидаемо, кто ещё мог предложить такую идиотскую идею, как снос статуи. Ладно, я буду у него в офисе, а в полдень пойду в «Глотку». Постарайся всех оповестить. И не потеряй мой доллар, сам помнишь, всего один в одни руки! — мужчина подмигнул Старому Джо и зашагал по направлению к офису шерифа.

— Ты?

— Я вижу, у вас тут в Хэви Фоллс совсем не следят за календарем.

— Ты не хуже меня знаешь, в этом мире время…

— Я тут слышал, ты статую снести хотел.

— То, что у остальных опустились руки, не значит, что!..

— Ты, правда, думал, что у вас это получиться?

— Но…

— Нил, если бы Сам Знаешь Кто, — мужчина в перчатках выразительно показал наверх, — хотел, чтобы вы имели возможность забыть, почему вы здесь, я бы не посещал эту дыру каждые 13 лет.

— Я понимаю…

— Что бы больше такого не было. Иначе не получишь свой доллар. Вообще, я не уверен, дам ли я тебе его в этот раз. Пока что твои успехи не выглядят такими уж успешными, — Нила всегда раздражала привычка Куратора использовать стилистически сомнительные обороты.

— Но, господин!..

— Я буду, как всегда, в «Глотке». Вечером, часа за два до Процедуры, зайду к сестрам Тормунд, имбирный пирог Кэтрин мне очень понравился в прошлый раз. Затем прогуляюсь. Надеюсь, к тому моменту у меня найдутся основания заплатить тебе, — сказал Куратор, смотря своим немигающим ледяным взглядом Нилу прямо в глаза.

— Да, господин…

— Можно просто Куратор. Или мистер Куратор. А то от «господин» несет чем-то… Ну, ты понимаешь, — как всегда, не прощаясь, Куратор вышел из офиса Янга.

Весь день жители города приходили в бар «Глотка» и убеждали господина Куратора, который упорно просил называть его «мистер», а не «господин», что они честно трудятся, усердно исполняя свои функции в городе, а потому достойны получить от него заветную монетку.

Тех, кого Куратор награждал этими самыми монетками, со слезами благодарили его, чуть ли не на коленях выползая из «Глотки». Другие до последнего пытались переубедить его, пока их не выкидывал из бара Рыжий Билл. В конце концов, он и его семья получили свои доллары именно за то, чтобы Куратору не мешали слишком утомительные элементы.

Наконец, вечером, Куратор устало потянулся, сказал, что прием закончен, и, уложив в портфель бумаги, в которые записывал чем-то заинтересовавшие его вещи, направился в черному ходу, проход к которому расчистил Рыжий Билл. Его старший сынок вовсю помогал отцу.

— Молодчина, — Куратор потрепал парня за волосы, — как зовут?

— Ульям-младший!

— Хорошо работаешь. Дал бы тебе ещё доллар, но сам знаешь, один доллар в одни руки, а ваши отработал ваш папка. Но я рад, что у него достойная смена!

Даже у черного хода Куратора ждала толпа. Впрочем, как только он отрезал ледяным тоном, что пока не поужинает в диннере сестер Тормунд, он никому не заплатит, а если будут наседать — не заплатит вовсе, все тут же расступились. Все знали, что он не шутит.

— Господин, простите, Мэри была совсем маленькой, когда вы были здесь в прошлый раз, и забыла, как вы выглядете!…

Куратор жестом остановил поток извинений от Кэтрин.

— Мистер Куратор. Не господин. Ничего страшного, как вы заметили, свой доллар она отработала. Ты приготовила мой любимый имбирный пирог?

— Да, а Лиза заварила ваш любимый зеленый чай с жасмином!

— Ага, пусть помоет мою кружку, весь день пил из неё кофе, а затем зальет туда чай! Ну, что же, приступим к ужину!

Куратор стал с аппетитом поедать пирог, запивая его принесенным Лизой чаем, за который тут же кинул ей доллар, пока все три сестры выжидательно на него смотрели, стоя рядом.

В заведении было пусто, они всех выгнали ещё за час до его прихода.

— Отлично, вот твой честно отработанный доллар, Кэтрин! — Куратор бросил ей заветную монетку.

— Благодарим, вы, как всегда, щедры, господин…

— Мистер! Не щедр, а честен и справедлив. Ладно, пойду погуляю по городу, а то, вон, страждущие уже изнемогли от нетерпения. Не опоздайте на Процедуру!

— Разумеется, господин Куратор!

Страждущие бы стали серьезной проблемой для планов Куратора спокойно подышать свежим воздухом, но шериф и его команда не подпускали к Куратору больше, чем одного человека сразу, а когда Куратор давал знак, что хочет отдохнуть, и вовсе вставали непроницаемой шеренгой. За это он наградил каждого из них заветной монеткой в конце прогулки, погрозив, впрочем, Янгу перед тем, как дать доллар ему.

Приближалась Процедура. Все, кто получил заветные монетки, собрались на площади перед статуей. Было ещё несколько тех, кто не получил, но полиция довольно быстро их отсюда вывела.

— Я доволен вами, мои дорогие, — начал свою речь Куратор, — вы славно трудитесь. С каждым моим приходом тех, кто не получил от меня монетку все меньше и меньше! Вы рождаетесь, вырастаете, рожаете детей, растите их, стареете, а затем умираете, чтобы снова родиться здесь, уже много лет! Даже я не помню точно, как давно я вас посещаю…

— Уже двести лет! — выкрикнул кто-то из толпы.

— 195, если быть точным, — улыбнулся Куратор, — пятнадцатый раз, юбилейный, можно сказать! И посещу ещё 651 раз! Но, это дела далекого будущего, а нам пора перейти к настоящему! Итак, как всегда, раз в 13 лет у одного из вас появляется возможность покинуть это славное место заточения и вернутся… на свое прошлое место работы, — ухмыльнулся Куратор, — а так же, избежать участи, оказаться одним из тех, кто останется здесь после моего последнего посещения! Итак, надеюсь, мэр Уилкокс, Колесо Фортуны работает исправно?

— Регулярно смазываем, мистер Куратор, — Уилкокс сдержался от порыва назвать Куратора «господином», — сейчас его принесут!

Когда Колесу Фортуны принесли поставили перед статуей, Куратор продолжил.

— Итак, для тех, кто переродился в последний раз уже после моего прошлого прихода, напомню Процедуру. На каждой заветной монетке уникальный номер. Я вращаю Колесо всего один раз. Если я обнаружу, что с ним что-то не так, как было семь моих приходов назад…

— Нет, что вы, что вы, мы не повторим той ошибки! — заверил мэр Уилкокс.

— Отлично, сами знаете, ваш предшественник с тех пор ещё ни разу не получил монетки, — погрозил ему пальцем Куратор, — так вот, я вращаю Колесо всего один раз. Чей номер выпадет, покидает это место. С остальными мы увидимся ещё через тринадцать лет.

Куратор крутанул Колесо. Горожане замерли в ожидании, молясь, чтобы в этот раз повезло им…

Когда выпал номер Джимми, остальные с горечью выдохнули.

— Ну, что же, поздравляю, Джимми, — улыбнулся Куратор, — в этой жизни ты ещё не был на Процедуре, так что напоминаю, теперь нужно подойти ко мне.

Джимми неуверенно подошел. Куратор надел плащ, обнял мальчика, накрыв его плащом, а затем резко выпустил его из объятий. Из пол плаща выпорхнуло нечто светящееся и, хлопая крыльями, понеслось на небо с такой скоростью, что уже через секунду казалось лишь звездочкой в небе.

— Ну, что же, расходимся, господа. До встречи через 13 лет! — сказал Куратор и направился к вокзалу.

Горожане начали печально расходиться по домам.

Куратор не был удивлен, когда его догнал Нил Янг.

— Опять спросишь это же самое?

— Я делал это и прежние рождения?

— Да, ты делаешь это каждый раз каждое рождение. В этом делаешь уже в третий раз.

— Зачем ему это?

— Это нужно не ему. Это нужно вам, — в пятнадцатый раз ответил Куратор, — о, а вот и мой поезд!

Ночной поезд действительно подошел к перрону.

— Мог бы и по-эффектнее нас покидать, — заметил Нил.

— Я эффектно покину этот мир, когда сотру оставшихся в городе с лица земли вместе с самим городом, — вздохнул Куратор, — но, увы, это случится лишь через 8463 года. А до тех пор, все поездом-поездом. Надо же отрабатывать свой заветный доллар! — едва он договорил, как поезд тронулся с места, и Куратор исчез за дверью вагона.

Нил смотрел на уходящий поезд, пока тот не скрылся за горизонтом. А затем медленно поплелся домой.