Вольфрамовые штаны

Олег Мирифейн (2024)

Вы знали, что голос судьбы доходит до человека только на высоте 10 тысяч метров над землей? Что звезды — это просверленные в твердом космосе дыры? Что планету уже захватили маленькие прозрачные инопланетяне? Что жизнь можно изменить, отправившись за хлебом и неожиданно для всех (в том числе для себя) ограбив булочную? Герои новелл не просто рассказывают свои необычные истории, они раскрывают свой мир, свои взгляды, предлагают читателю задуматься и, возможно, переосмыслить собственную жизнь.

Малокарбитка

Сначала, надо полагать, был рай. Потом в этом раю что-то упало, разбилось, осколки разлетелись в разные стороны. У нас на форуме любителей астрономии «Красное смещение» спорят, было это или нет, но точно никто, разумеется, не знает. Вообще-то я неофит: зарегистрировался там на прошлой неделе после того, как купил МШР — малый школьный рефрактор. Мой сосед Евтюшин сказал, что от нас скрывают всю правду и космос на самом деле твердый, а звезды — это просверленные в нем дырки. Если взять ломик и хорошенько стукнуть, то можно пробить тоннель и наворочать там алмазов, а возможно, еще и платины. Главное, чтобы их уже не наворочали с той стороны. На форуме я всего этого рассказывать не стал, а выложил фото с оплавившимся камнем, который мы нашли в прошлом году за гаражами. Это подтверждало Евтюшинскую теорию.

Снимок быстро сделал меня популярным. Было решено, что это хондрит, возможно, он даже старше самого Солнца. Один из таких когда-то мог занести на Землю жизнь. Мы с Евтюшиным попробовали его распилить, чтобы освободить тех, кто там запакован, но ничего не вышло. Потом забросили камень за диван, решив, что новые формы жизни подождут — старых еще навалом. Я же представил, как буду рассказывать тебе о нашей находке, а ты будешь слушать и восторженно смотреть мне в глаза. Но когда приехал к тебе, ты слушать ничего не стала, а сразу погнала меня в магазин за конфитюром.

Твои родственники поймали меня, когда вместо магазина я попытался смыться через огороды на станцию, откуда в двадцать два ноль-ноль отправлялся в город последний автобус. Я спрятался под чьим-то забором в кустах и сидел там черт-те сколько времени, даже не знаю как долго, потому что часы забыл дома. И как раз когда собрался вылезти оттуда, чтобы побежать на станцию, мимо проходила твоя мамаша с огромным ножом за поясом. Заметив меня, она завопила на всю улицу: «Нашла! Нашла! Какой дурачок, ведь ты же заблудишься». На крик сбежались все остальные родственники.

Следующую попытку я предпринял, отпросившись в туалет. Уже совсем стемнело. Было слышно, как где-то топили котят. А звезд на небе высыпало больше, чем придумано чисел в арифметике. Не хотелось знать, что все это дырки. Если бы из них не так дуло, наверняка было бы теплее. Я оглянулся на твой дом, где в единственном окне мелькали беспокойные тени. Среди них я разобрал горбатую фигуру свекрови, которая замешивала что-то в огромном чане. Когда, только приехав к тебе в гости, после шести часов дороги, я поинтересовался, кто такая свекровь, твоя мамаша пояснила, кивнув на тебя, что свекровь — это ее, то есть твоего бывшего мужа мать. Боясь запутаться еще сильнее, но решив, что пусть уж лучше все плохое случится разом, чем будет размазано ровным слоем по всему вечеру, я спросил, что это за человек, который спит за столом. Оказалось, что это твоего бывшего мужа отец.

Пробираясь между сараев, в темноте я наткнулся на деверя, про которого уже и без всяких подсказок самостоятельно догадался, что это твоего бывшего мужа брат. Деверь встретился мне с огромной скалкой в руках. Он очень обрадовался знакомству, попросив меня помочь разгрузить из его мотороллера тяжеленные мешки с желатином.

Что касается рефрактора, то мне его продал один китаец на радиорынке. Он сказал, что через эту штуковину можно увидеть все — даже самые далекие звезды. Прибор хранился у продавца в большом деревянном пенале. Заметив, что я пытаюсь в него что-то разглядеть, китаец согнулся пополам. «Только ночью! — хохотал он, тыча в меня пальцем. — День нельзя! Город плохо». Рядом другой такой же китаец продавал игровой автомат «Морской бой», тот, в который нужно бросать монетку. Я с детства мечтал такой купить, чтобы играть дома бесплатно сколько захочу, всякий раз заново выгребая монетки из аппарата. Но через рефрактор я смог бы рассмотреть на ночном небе звезду, под которой родился.

Написав на «Красном смещении», что ищу кого-нибудь с домиком в деревне, чтобы наблюдать за звездами без засветок, не рассчитывал на такую удачу. Мне сразу же ответила ты, которая зашла на сайт, чтобы найти там астропрогнозы, а также все про смену лунных фаз, загадывание желаний и женские практики. На ветке с обсуждением инфляционной модели Вселенной ты спрашивала о картах таро.

Приготовления шли до полуночи. Была намазана маслом большая чугунная форма. Свекор, который уже давно проснулся, подкручивал что-то в машинке с остро заточенным диском. Честно говоря, я давно хотел признаться, что мой визит к тебе был гигантской ошибкой, но у меня не хватало смелости. Сначала ты еще время от времени отвлекалась на меня, расспрашивая про мои гастрономические предпочтения, но потом стала носиться как сумасшедшая, причитая, что ОН скоро явится, а у нас еще ничего не готово.

Клянусь богом, случившееся осталось бы между нами! Ей-ей, я не сказал бы даже Евтюшину!

Золовка — большая красная баба — внушала мне дикий ужас. Она сидела посреди комнаты на табурете, зажав в кулаке давилку для орехов, и, скалясь, поглядывала на меня. Взяв из мешка орех, она раскалывала его в один хруст ловким движением мосластых пальцев. Про рефрактор и думать было нечего, он стоял в углу на новеньком штативе, уткнувшись драгоценной оптикой в обсыпанный сахаром пол. Нужно было спасаться самому. Где-то я читал, что если попадешь в руки к маньяку, нужно сделать что-нибудь экстраординарное, что спугнет его, например обмочиться. Мое положение осложнялось тем, что вокруг бродило сразу шесть маньяков, еще один, самый главный злодей, судя по всему, маньячил где-то поблизости. Времени на раздумье уже не оставалось.

Я напряг все силы, выдавив жалкую струйку. «Боже мой! — поморщившись, ты всплеснула руками. — В штаны надудонил! Ведешь себя будто маленький ребенок. Нужно дать ему мужнины брюки!» Выдав брюки, в которые влезло бы два таких, как я, живодеры принялись трясти большим ситом, словно ритуальным бубном. Потом схватили меня и поволокли во двор. Там, между сараем и дровяником, скатившись прямо с неба, воткнулась в подмерзшую деревенскую грязь сверкающая лестница. С нее слез твой бывший муж: он был в белоснежном кителе с вышитым на груди гербом и в таком же ослепительном колпаке. Он сообщил мне, что космос на самом деле состоит из лакричной карамели: «Мы из нее конфеты делаем, — и протянул два полных ведра. — А звезды — это кондитерский глиттер».

Евтюшин от такой информации заверещал бы от радости. В итоге все закончилось хорошо, но в Малокарбитку я больше ни ногой.