Повелители Снов. Лерой

Олеся Зайцева, 2019

Мир Грез – сказка, вымысел, игра воображения? Я тоже так думала, пока одним серым зимним утром не повстречала странное существо. Огромный пес, мечтавший встретить смерть, спас мою жизнь и перевернул ее вверх тормашками. К лучшему ли… не знаю, но с ним я стала другой.

Глава 1. Странное знакомство

У нашего магазинчика, как всегда было полно народу.

Вот интересно, когда народ вообще работает. Ладно, я. У меня график сменный, и почти всегда среди недели у меня выпадал выходной, что меня очень сильно радовало. Но все остальные должны были сидеть в офисах.

И тут меня осенило — скоро же Новый Год!

Как я могла забыть! В этот же момент откуда-то издалека всплыла другая мысль — «Черт, Я забыла про подарки!»

Старательно напрягшись, я вспомнила сегодняшнее число — 21, так все еще не очень страшно, успею. Куча времени.

Посмеявшись над своей забывчивостью, направилась в супермаркет.

Список продуктов мне не понадобился — что-что, а вкусы членов моей семьи я знала отлично.

Потому выбор не занял много времени.

Пакеты кое-как уместились в багажнике. И это моя корзина была не самой большой и полной, заметила я не произвольно, наблюдая за гружеными съестным соседями.

Уже собиралась сесть в машину, когда мое внимание привлекло что-то на дороге. Сначала я даже не сразу поняла, что это собака. Огромная псина стояла на обочине, и смотрела на едущую вдалеке машину.

Не знаю, почему я не уехала, но что-то заставило меня прикрыть дверцу и наблюдать за животным.

Большой КамАЗ приближался, поднимая вокруг себя кучи снежной пыли.

Пес вышел на дорогу и затрусил ей на встречу.

Это было что-то страшное — собака и грузовик.

Ужасное зрелище, от которого кровь застыла в моих венах.

При этом животное не выказывало никакого беспокойства, он просто шел на встречу едущей с немаленькой скоростью машине.

«Не успеет затормозить!» — подумала я.

Глаза машинально зажмурились, но вся картина успела запечатлеться в голове.

Собака застывает по середине дороги, и машина на полном ходу врезается в нее. Ни звука, даже взвизга не было. Пес просто отлетает в сторону и утопает в сугробе.

Что самое удивительное, водитель, похоже, даже не заметил произошедшего. По крайней мере, я не услышала, что он сбавляет скорость.

Грузовик пронесся мимо стоянки, обдав нас снежным вихрем.

Я открыла глаза.

Не знаю, что ожидала увидеть, но точно не это.

Никакой крови на белом покрывале снега, только пес вылез из сугроба и затрусил по дороге в нашу сторону. Сначала он поджимал лапу и как-то кренился на бок, но с каждым шагом поступь его выравнивалась. И вот мимо нас уже бежал большой и вполне здоровый пес непонятной породы. Я даже глаза протерла от изумления.

«Ну не может же собака так выглядеть, которая только что столкнулась с грузовиком? Или может? Вроде, это про кошек так говорят, что им все ни почем? Но не так же!».

Мое немое изумление нарушил знакомый голос соседки через дом.

— Вера, привет! Ты сегодня на хозяйстве!

Я обернулась на приветливый оклик.

— Да, вроде того. Добрый день.

— Мама говорила, ты собиралась куда-то лететь на Новый Год, я уже думала ты на море.

— Не получилось, — в ответ пожала плечами.

Вот интересно, откуда у народа столько сил, чтобы совать нос в чужие дела. Мне вот со своими-то не хватает справиться, а она успевает следить за всеми, кто живет на нашей улице. Ей, наверное, нужно в милиции работать, тайным агентом. Точно, больше чем она обо всех жителях нашего городка никто знать не может.

Это сравнение заставило меня немного развеселиться.

А мама сегодня получит втык за свой длинный язык.

Я задумчиво катила домой, почти не смотря за дорогой.

Каждую кочку и выбоину уже знала наизусть, потому могла и с закрытыми глазами проехать этот путь.

Наверное, я бы так и доехала на автопилоте, погруженная в свои невеселые мысли, к которым меня вернуло упоминание о неудавшейся поездке.

А все просто — ехать мне было теперь не с кем.

Мой парень бросил меня почти перед самым новым Годом.

Если быть точной — неделю назад он сообщил, что теперь наши отношения ему не интересны. В общем-то, понятно, что ему там интересно — или кто. В маленьком городе скрыть это невозможно. Да он и не пытался. Теперь наша общая старая знакомая числилась в его девушках, а я, значит, за один вечер превратилась в бывшую. Без планов на Новый Год, без надежд и что самое ужасное — без какого либо понятия, как жить дальше.

Правильно говорят, жалость к себе до добра не доводит. Это точно.

Самобичевание могло в ту минуту стоить мне жизни.

Не знаю, что именно заставило обратить таки внимание на дорогу.

Впереди среди снежного вихря на меня неслись две фуры. Выло видно, что одна обгоняет другую по встречке, при этом ни один водитель не желал уступать и сбавлять скорость.

«И это на нашей то двух полосной дорожке, они что с ума все по сходили?!»

А как же я?

Я то стою у них на дороге, при чем еду в своей полосе.

Хотя кому я буду это доказывать, если меня сейчас переедет!

Даже кювет сейчас показался бы счастьем, но таким невозможным. Нас отделал стойкий металл отбойника.

Мысли неслись с бешеной скоростью, тогда как тело тупо смотрело на приближающиеся машины.

Это конец!

Успела подумать я, нажимая на педаль тормоза, чтобы хоть как-то отдалить минуту аварии. Потом мозг начинает соображать с немыслимой скоростью. Похоже, близость смерти очень мобилизует.

Краем глаза замечаю впереди на дороге какой-то поворот и газую туда.

«Интересно, успею или нет!».

Эта мысль вызывает только кривую усмешку, тогда как нога давит в пол педаль газа. Если успею и сверну, проедут мимо меня. Если не успею, значит лобовое — и мне хана, точно. Еще ни разу малолитражка не выигрывала в лобовом столкновении с грузовой фурой.

Я сжала руль, заставляя себя держать его крепко и не закрывать глаза.

«Черт, даже в кювет не свернешь, отбойник по всей длине, как раз до того злосчастного поворота!»

Именно в эту минуту я заметила пса. Да, могла поклясться чем угодно, это был именно он. Гордая такая поступь, неспешный, но решительный бег. Пес несся передо мной в ту же сторону — на встречу машинам.

Я видела темную шерсть, припорошенную снегом.

Внутри все опустилось и замерло.

Холодный леденящий ужас так прочно сковал все внутренности, что казалось, даже сердце остановилось. Во всяком случае, я больше не слышала его бешеного стука. Заледенели пальцы, что сжимали рули, и налилась свинцом нога, которая упорно продолжала давить на газ.

Вот теперь точно конец.

И мне и ему.

Я не успею, а он на этот раз так просто не отделается.

Глаза прилипли к телу животного, которое стремилось вперед.

Последнее, что запомнила, была картинка — как он пролетает между фурами. Видела, как его тело отбросило от одной машины к другой, и назад.

Открыла глаза я только тогда, когда почувствовала, что больно дышать. Еще бы, ремень врезался в грудь, и с такой силой придавил меня к сиденью, что я едва могла сделать вдох.

Выглянув наружу, поняла, что успела.

Вихрь снежной дорожной пыли, который я видела в зеркало заднего вида, стремительно удалялся.

— Дебилы!

Что есть силы закричала, ударяя по дверце кулаком.

Сказать, что испугалась — значит, ничего не сказать.

Облегчение, что все еще жива, накатило с такой силой, что уронила голову на руль, с единственным желанием зарыдать.

Но поплакать мне не удалось: перед глазами снова возникла картина — как пес бросается между машинами.

Он не мог выжить после такого.

Наверняка сумасшедший, раз проделывает все это. Да, в общем-то, я не намного лучше его сейчас, если вспомнить, что только что пережила.

Но мне то жить хотелось, а ему явно обратное.

Кое-как я отстегнула ремень, трясущимися руками, это удалось не с первого раза. Открыв дверь, шагнула в сугроб. Очевидно, эта куча вчерашнего снега только что спасла мне жизнь, остановив мой вираж. Не известно, куда бы меня занесло, когда тормозила на этом повороте.

Машина на первый взгляд тоже казалась невредимой.

Ну, я внешне тоже не очень пострадала, мозгом чуть-чуть двинулась, но этого ведь не видно. Главное, чтобы моя машинка не потеряла рассудок, ведь еще до дома добираться.

Надо попробовать ее завести, если получится, поплетусь домой и больше ни шагу оттуда сегодня точно.

Пес!

К своему стыду, я про него вспомнила только сейчас.

Он должен быть где-то тут.

Оглянувшись, поискала глазами комок темной шерсти.

Идти далеко не пришлось.

На обочине лежала собака, не подавая никаких признаков жизни.

Я сделала несколько шагов к нему, и нерешительно остановилась.

Моя машина приветливо манила обратно теплой и надежной кабиной.

А вдруг бешеный? Нормальные собаки ведь не бросаются между фурами!

На первый взгляд, было вообще не понятно, где у него голова. Крупное тело сложилось таким образом, что не позволил бы здоровый позвоночник. Значит сломан.

— Ну, что кажется, со второго раза тебе это удалось. — Не замечая, что говорю вслух, прошептала я, опускаясь на колени в снег. — И что теперь с тобой делать?

«Не удалось».

Я даже вздрогнула от безжизненного голоса, раздавшегося в моей голове.

Так ясно и четко, как будто слышала себя, или кого-то кто говорил совсем рядом. Я обернулась, но никого не обнаружила.

Все та же пустая зимняя заснеженная дорога, ни одной живой души рядом.

— Теперь я схожу с ума! Вот уроды, устроили здесь гонки на выживание! А меня бы потом от асфальта отскребали. Козлы!

Я говорила сама с собой, наверное, чтобы успокоить нервы.

Хотелось говорить, кричать и плакать одновременно.

«У тебя хорошая реакция».

От неожиданности даже подскочила на месте. Снова этот голос, который, кажется, начал вести со мной диалог.

Ладно, пусть так, будем сходить с ума.

— Да уж, куда там! Реакция. — Усмехнулась я, покосившись на свою бедную машинку, утопающую теперь в сугробе. Потом снова нагнулась к собаке. — Куда же тебя теперь девать, не оставлять же тут? Может тебе еще можно помочь….

«Тебя кто-то просил о помощи?!»

Недовольно рявкнул хриплый голос в моем мозгу, прервав мои мысли, которые как раз добрались до того, что перебирали известные мне сведения о ближайших ветлечебницах нашего города.

— А что лучше бросить его тут?! — разозлилась я не на шутку.

Не могу сказать, что сильно любила животных, но бросать собаку вот так валяться в сугробе не собиралась. Это не по-человечески.

«Думаешь, тебе за это памятник поставят?!»

Опять холодный и весьма неприятный тон.

Что-то мне не нравится так сходить с ума.

Слышу какую-то чушь. Но если уж сама себе ее придумала, могла бы хоть тон выбрать доброжелательнее.

— Слушай, кто ты там! Моя хорошая сторона, или плохая или кто-то еще, отвали! Сама разберусь, ладно!

Злость начала придавать сил.

Голос рассмеялся хрипло, не весело, но уже не так едко.

«И тебя не интересует желание самого пса, которого ты собралась спасать?»

Ответить на этот вопрос я не успела, так как плюхнулась на попу. Скорее от неожиданности, чем от страха, когда пес поднял большую голову и посмотрел на меня. Его глаза смеялись… и одновременно вселяли страх, если не сказать ужас. Таких глаз я еще ни разу в жизни не видела, по крайней мере, ни у одной нормальной собаки. Черные, как банка черной масляной краски, в которую кто-то брызнул ярко желтой.

Сверкнув, они уставились на меня.

Голос замолк, очевидно, ожидая моего ответа, а я даже пошевелиться не могла. Только что эта собака не подвала вообще никаких знаков жизни, а сейчас повернулась и смотрит на меня так, будто мы ведем с ним разговор. Кажется, это мне пора в больницу, а не ему. Куда там возят психов, в Кащенко? Вот мне туда как раз уже пора.

— Ты не мог выжить после такого? — прошептала я, приложив руки к щекам, чтобы удостовериться, что я все еще я.

«А ты много знаешь о жизни бродячих собак?»

Опять этот холодный надменный тон.

— Ну, ты то конечно знаешь больше меня! Куда мне до ВАС!

Не могла побороть желание съязвить. Пес все еще смотрел на меня, а я не знала, что дальше делать.

Какая глупая ситуация.

— Хорошо, если ты сейчас встанешь и побежишь, как это сделал в первый раз, то я не стану тащить тебя ни в какую лечебницу. Твое дело.

Пес фыркнул и попытался встать на ноги. Видя его усилия, так и подмывало помочь, но пришлось сдержаться. Не хотелось слышать этот противный голос, который бы непременно напомнил, что снова лезу не в свое дело.

Потому пришлось молча наблюдать.

Но на этот раз, все-таки ему не повезло. Что-то хрустнуло так, что даже я услышала, и он плюхнулся мордой в снег.

— Ну, что я говорила, значит все-таки надо везти тебя к врачу.

Я протянула руки, чтобы поднять его.

Сейчас отвезу его в город и оставлю в приюте, там его хоть полечат.

«Никаких врачей!»

Голос рявкнул так громко, что я от неожиданности даже крякнула и отпрянула. И во время, пес повернул голову и грозно рыкнул, показав весьма внушительные острые зубы.

— Так ладно, что тогда мне сделать? — я растерянно стояла на дороге.

Кошмар!

Не понимаю, с кем разговариваю. Не понимаю, зачем мне вообще понадобился этот сумасшедший пес, и на кой черт я тут с ним вожусь! Но что хуже, какого лешего я слышу этот голос. Ну не могла же я на столько испугаться, что придумала его себе. Да и зачем!? Придумала бы кого-нибудь поприятнее и поласковее. Только хамла в моей голове и не хватало!

«Иди своей дорогой. Я рад, что ты не пострадала, и будет лучше, если ты сядешь в свою машину и забудешь все, что здесь было».

Устало отозвался голос.

Пес снова попытался встать, но не смог подняться на задние лапы.

— Но я же не могу его тут так бросить! Иди ко мне маленький, давай я хотя бы посмотрю, что у тебя сломано….

«Да оставь же ты МЕНЯ в покое, наконец!»

Недовольство и ярость голоса в моей голове смешались с рычанием собаки.

Я застыла на месте, все еще пытаясь отвергнуть ту мысль, которая в эту минуту прожгла дорожку в моем мозгу.

— Я разговариваю с собакой, — не знаю, спрашивала или просто констатировала факт своего помешательства.

«Какая новость! Почти все разговаривают со своими собаками!»

Последовал насмешливый ответ.

— Да, но не все слышат их ответы! — взвизгнула я.

Даже не смогла побороть желание оглядеться и посмотреть, не наблюдает ли за мной кто-то из знакомых.

Но нет, на счастье или на мою погибель, дорога оставалась пустой.

— Так я слышу твои мысли? — на этот раз я уже обратилась к псу.

Не важно, даже если я схожу с ума, то хочу выяснить, при чем тут этот пес.

«Получается, что так».

— Но как это возможно?! Я сошла с ума, точно! Окончательно и бесповоротно!

Хриплый смех раздался в голове.

Неожиданный и на этот раз, не сказать, что неприятный.

«Может и так, поэтому тебе лучше все забыть и жить прежней жизнью»

— Это ладно, я пока понимаю, что не стоит трепать на каждом углу, что слышу мысли собаки. Но даже если так, тебя тут не брошу. Я же вижу, что встать ты не можешь. Замерзнешь ночью и все. А я потом буду чувствовать себя вечно виноватой, ну уж нет.

А я буду, еще как буду.

Если завтра поеду куда-то этой дорогой и увижу холодный заметенный труп бедного животного. Нет, спасибо. Вылечится, и пусть топает, куда ему угодно! Мне все равно, главное, чтобы не так!

— А теперь слушай меня. Мне все равно, что ты там себе думаешь, и почему я тебя слышу, если слышу вообще. Поэтому сейчас я положу тебя в мою машину, чтобы отвезти к себе домой. И если ТЫ захочешь меня укусить — кусай, будешь потом виноват, и мы сразу поедем в лечебницу! — не знаю, достаточно ли грозно у меня получилось, но мне показалось более чем.

«Меня нельзя везти в вет. клинику!»

Послышался краткий ответ.

— Не повезу, если обещаешь не кусаться. Приедем домой, я посмотрю, что с твоими лапами. Если ты такой живучий, то, как только поправишься, пойдешь, куда тебе угодно. Договорились?

«Ты ведь не отстанешь?».

Чувствуя, что побеждаю, я налегла сильнее, пряча победную улыбку.

— Ты правильно понял. Так как, будешь кусаться?

Его зубы все еще вызывали очень серьезное опасение.

«Ладно, черт с тобой, грузи!»

Я потянулась к псу.

Вот сейчас и проверим, глюки у меня или я, действительно, его слышу. Если не укусит, то, наверное, пора поверить в то, что слышу. Если укусит, придется тащиться в травм пункт и делать укол. За то буду точно знать, что у меня слуховые галлюцинации и мне пора искать специалиста. И сообщить родным, что у меня капитально поехала крыша.

Поднять животное мне удалось не с первого раза.

Как ни странно, никакой агрессии от него больше не было, пес даже зубы свои спрятал.

И Он оказался намного тяжелее, чем представлялся на первый взгляд. Пришлось вцепиться в жесткую шерсть покрепче, чтобы не упустить. Обхватив его руками, я подняла собаку из сугроба.

В голове тут же раздался жалобный вздох, но он не произнес вслух ни звука.

— Потерпи чуть-чуть.

Кое-как мы добрались до моей машины.

Пришлось опустить пса на землю, чтобы открыть заднюю дверцу. К моему большому удовольствию, голосов больше не слышала, и это радовало.

Я вполне походила на обычного человека, который решил помочь обездоленной собаке.

Погрузив моего нового знакомого на сиденье, сама плюхнулась за руль.

На наше счастье, завелась она с пол оборота.

— Моя родная, замечательная машинка…, спасибо тебе…. — проговорила я, с благодарностью понимая, что вполне возможно сегодня моя старенькая машина спасла мне жизнь.

«Хм, а ты, оказывается, со всеми разговариваешь!»

Голос хмыкнул.

А я поджала губы, чувству, как колеса буксуют, силясь вырваться из снежного плена.

И пусть! Какое мне вообще дело до мнения какого-то пса, с кем хочу с тем разговариваю. Хоть со своим носком буду вести беседы, а от моего нынешнего одиночества я такой вариант не исключала.

— Да, вот только почему-то отвечает мне исключительно грубая невоспитанная собака. — Отозвалась я в ответ, даже не поворачивая головы.

С предельным вниманием машина вырулила обратно на дорогу.