В его власти

Олеся Рияко, 2019

Небо охвачено огнями вражеских залпов, и ей больше некуда бежать. Но смерть не торопится забрать свое – так неужели что-то еще осталось у беженки с захваченной врагом планеты? У сироты, лишенной даже имени? Только случай мог свести вместе таких разных людей, и теперь уже никто не в силах предсказать, что случится, если в черной душе безжалостного убийцы найдется место для неуместных чувств. Ясно одно – в этом неравном бою никто не сдастся. Каждый будет биться до последней капли крови! От автора: Очень откровенные сцены! Авторская космовселенная, за основу которой взят Рим I век до н. э.

Глава 6. Осталось только поверить

Он вошел, как и прежде, не замечая ее, словно мебель — привычную часть обстановки… но буквально споткнулся о решительный взгляд девушки, остановивший его в дверях.

Должно быть, мужчина знал его… непременно знал! Сотни, а то и тысячи раз видел в глазах тех пленников, родственники которых остались на захваченных планетах, расстрелянными его людьми, по его приказу.

Командующий До Готт внимательно посмотрел на нее, заплаканную, сжимающую кулаки, стоящую перед ним на коленях в центре его комнаты на его корабле. Кивнул, каким—то своим мыслям и сделал то, чего она могла бы ожидать меньше всего.

Рассмеялся.

Не зло или издевательски, а светло, будто она в этот самый момент скорчила ему глупую рожицу. Сложно было вообще представить, что этот человек смог бы улыбнуться, особенно в нынешней ситуации!

Это озадачило девушку настолько, что былая решимость пошла прахом и Азанет медленно встала, провожая взглядом смеющегося мужчину, который дошел до стола и рухнул в кресло, устало прикрыв глаза.

— Знаешь такую поговорку: «глупцы боятся своих желаний, а мудрецы их никому не озвучивают»?

Она промолчала, ожидая продолжения его мысли.

— Нет, не знаешь? А, не важно… кто там разберет, чему вас карезийцев еще жизнь не учит. — Он замолчал и сосредоточенно посмотрел девушке прямо в глаза. Жестко, испытующе, как делал при первой встрече… но взгляд, как сделала бы прежде, она не отвела. — Удивительно! И что же этот старый мозоль с тобой такого сделал? Опять молчишь? — Спросил он, понизив тон и подался вперед.

Сердце в груди Азанет сжалось и забилось быстрее, а руки похолодели — вернулся страх. Но не тот, что прежде, не парализующий, а скорее настораживающий, как у дичи, почуявшей на себе взгляд хищного зверя.

Без предупреждения он сорвался с кресла, как с низкого старта, но и она, почувствовав его намерение, устремилась к единственной преграде, которая смогла бы ее защитить — двери в душевую. Все произошло мгновенно и у нее здесь просто не было шансов, как не было бы и в любом другом пространстве, ведь командующий был намного выше нее, больше и несравнимо сильнее.

Мужчина молниеносно преодолел пространство до душевой, несколько опередив ее, не успевшую даже увидеть маневр и кинуться в другую сторону. Перехватив поперек талии, он легко подтолкнул ее к стене, завел руку за спину и прижал собой так, что маленькая, тонкая девушка, перестала доставать ногами до пола, но хуже того — теперь еле могла дышать.

— Отпусти! — хрипло выдохнула Азанет, хватая ртом воздух — и он немного ослабил свой напор. Совсем чуть—чуть, чтобы она смогла дышать, но не двигаться.

Его лицо было совсем рядом, она чувствовала дыхание — оно обжигало ее затылок и шею ниже… Секунду помедлив, он опустил лицо в ее густые рыжие волосы и глубоко втянул воздух, улавливая запах.

— Так, что же изменилось? — Этот его низкий, мягкий голос — слова, произнесенные так близко отдались внутри нее, затронув каждую мышцу и косточку, потонув где—то внизу живота и вызвав то странное ощущение, словно маленькие электрические разряды под кожей. — Утром ты боялась даже посмотреть на меня, не то, что сказать что—то против, а теперь играешь? Где же ты настоящая?

— Отпусти и узнаешь! — Выкрикнула она угрожающе, и едва не высвободила прижатую к спине руку, ведь он совершенно не ожидал, что она ко всему прочему посмеет сопротивляться.

— Вот как!? — сказал имперец и больнее, крепче сжал запястье, так что девушка застонала от боли. Этот звук что—то изменил в его дыхании, оно стало более частым и тяжелым. Мужчина прижался к ней ближе, чтобы наклониться к самому уху и Азанет почувствовала, как его твердая плоть уперлась ей чуть ниже спины. — Это было бы интересно. Отпустить тебя и посмотреть.

— Ты… — Внезапно ее снова захлестнули эмоции. Он держал ее, прижатой к стене так, что не шевельнуться и не вдохнуть полной грудью. Держал крепко и больно, его горячее тяжелое дыхание обжигало ее, а сам он был волен делать с ней все, что хотел. Прямо сейчас, в то время как на планете под ними происходит настоящий геноцид ее народа. И она ничего не могла сделать, кроме того, чтобы сдаться. — Да как же ты можешь? — Выкрикнула она, захлебнувшись слезами и обмякла, перестав сопротивляться.

Смена настроения озадачила командующего. Он отстранился от рыдающей девушки и немного погодя высвободил ее руку. Аккуратно отпустил, развернув к себе лицом. Мужчина держал ее за сотрясающиеся в беззвучном рыдании плечи и просто смотрел. На то как девушка беспомощно скрыла в ладонях лицо, на то, как опустила голову, не в силах больше держать ее прямо и смотреть ему в глаза.

— Коук рассказал про Мауин 1. — Озвучил мужчина свои мысли, а Азанет дернулась в ответ, высвободив плечи и просто опустившись вниз, к его ногам. Командующий не пытался ее остановить, он постоял еще немного, смотря на свою цифию сверху вниз и отошел, вернувшись с бокалом, до половины наполненным золотисто—желтой жидкостью. — Пей. — Скомандовал он, протянув ей его, но девушка только сильнее прижала ладони к лицу. — Я сказал — «Пей»! — повторил он громче и совсем другим тоном, от его интонации и злости прозвучавшей в нем, Азанет испуганно отшатнулась — это была настоящая угроза, за которой, она была уверена, могло последовать все, что угодно.

Отчаянно икая, девушка взяла из рук мужчины бокал и приложила к губам — их обожгло чем—то едким, а в нос ударил терпкий сладковатый аромат. Она прежде не пробовала алкоголя, но это определенно был какой—то его вид. Азанет попыталась оттолкнуть бокал, но мужчина приподнял его дно, не позволив. «Пей до дна» — сказал он все тем же приказным тоном. И она выпила.

А затем командующий сделал нечто совершенно странное, воспользовавшись ее замешательством после целого бокала — наклонился над ней и неожиданно поднял, ловко подхватив, точно она ничего и не весла. Мужчина сделал это так быстро, что она даже не успела сказать «нет» или оказать хоть какое—то сопротивление, а когда наконец поняла, что случилось было уже поздно.

Золотистая терпкая жидкость расслабила почти мгновенно — жаркое тепло медленно распространялось по всем меридианам ее тела, лишая желания сопротивляться, которого и так почти не осталось из—за всего, что произошло в этот бесконечный день.

Азанет отвернулась от имперца, старалась не смотреть. Но нельзя было не ощущать силу его рук, прижимавших ее к твердому торсу. Было странно… странно отвратительно… и странно приятно… Находясь так близко к нему снова, она почувствовала, как что—то тяжелеет внизу ее живота, томно тянет, как тогда, когда он склонился над ней утром, когда проник в нее пальцами и не только…

От командующего имперским флотом пахло чем—то древесным и теплым… так же, но сильнее пахла его кожа, когда он поднимался и опускался над ней, вызывая это тянущее чувство внизу живота. Такое же, но намного яркое — готовое взорваться в следующую же секунду и разнести по венам разряд маленьких электрических искр или шипучих пузырьков.

Азанет почувствовала, что До Готт смотрит на нее и открыла глаза. Мужчина держал ее на руках возле кровати и пристально рассматривал.

Сейчас девушка была полностью в его руках, в его власти и не смогла бы сопротивляться, да и не стала бы…

Он аккуратно опустил ее на кровать… лег рядом на бок, близко, почти вплотную.

— Пожалуйста. — Прошептала она, не увидев, а ощутив, как его рука скользнула к бедру и двинулась выше и выше, под тонкое красное платье. Азанет посмотрела на мужчину снизу вверх — темные глаза До Готта казались совсем черными из—за расширившихся от возбуждения зрачков.

— Тебе нужно забыть. — Сказал он, все же убрав руку. — Тебе пора понять, что ты уже не с ними.

Мужчина приподнялся и сел в постели возле ее ног. Его верхняя одежда состояла из широких по—военному скроенных брюк и плотной куртки на заклепках с высоким воротником—стойкой.

Он начал сверху, медленно расстегивая ремни и заклепки одну за другой, на что ей оставалось только смотреть, как кролику на пассы питона, усиливающего хватку.

— Я знаю, карезийцы верят в священный путь к Создателю, в предопределенность жизни. Но откуда тебе знать, что тебе не предопределено именно это. Выжить несмотря ни на что и занять место в числе прочих слуг империи. Здесь. Рядом со мной.

До Готт скинул с себя черную куртку и одним движением стянул через голову черную же майку, оказавшуюся под ней. Широкоплечий, подтянутый… за нечастыми полосами старых шрамов выделялись четко очерченные, крепкие бицепсы, мускулы груди и пресса. Как она вообще могла подумать, что сможет хоть сдвинуть его с места или оказать какое—то сопротивление.

Одним движением он подтянул ее к себе, оказавшись меж ног и нежно провел руками вверх по внешним сторонам бедер. От колен и выше, завернув к попе, чтобы нежно сжать в руках ягодицы и придвинуться к девушке еще ближе.

— Тебе не нужно решать. Ты уже решила сегодня утром, тебе осталось в это просто поверить. — Сказал он тише, склонившись к ее животу и поднявшись к груди, так словно пытался что—то ощутить, рассмотреть или ожидая разрешения, чтобы прикоснуться к ее телу губами. В этот момент, вибрации от его глубокого голоса, достигли предельной концентрации. Внутри девушки, словно натянулась какая—то тонкая струна, которая вот—вот должна была разорваться, наполнив все вокруг своим звоном — и она подалась вперед, следуя этому велению собственного тела. Двигаясь в такт, мужчина жадно обхватил ее талию ладонями и поцеловал в солнечное сплетение.

Что—то произошло и с ним обоими — движения мужчины стали более резкими и скорыми. Он собрал красное платье на ее бедрах и потянул его вверх, чтобы обнажить ее груди с затвердевшими чувствительными сосками — прильнуть к ним жадно и горячо.

Почувствовав его губы на свой коже, она сладко застонала и подалась вперед, желая получить еще больше этого сладкого яда. Голова немного кружилась от спиртного, но это не притупляло ощущения, а делало ее более открытой его настойчивым его движениям. Позволяло забыть то, что она забывать не должна, но…

Охваченная возбуждением, Азанет и не заметила, как он стянул с нее платье, а с себя брюки и остался с ней один на один, совершенно без каких—либо преград. Его рука скользнула ниже, и он провел жесткими, сильными пальцами по нежным лепесткам ее губ, ощутив выступившую на них влагу — это распалило его еще больше.

Мужчина завел свою руку за спину девушки, чтобы схватить за рыжую копну волос и немного отвести назад голову, освободив доступ к грациозной белой шее. Он жадно впился губами в гладкий бархат ее кожи, а она в ответ подалась вперед, позволив приподнять себя и… Азанет совсем не ожидала этого — усадить прямо на его затвердевший член. Он вошел в нее туго, но быстро, скользко, не как в первый раз. Было больно, но еще более было сладко. Он дал ей секунду прийти в себя, прежде чем опустил руки на бедра девушки, чтобы направить движения в ритме, который им обоим обещал принести наслаждение.

Двигаясь вперед и назад под надзором его крепких напряженных рук, она поймала затуманенный взгляд До Готта и запустила руки в густые черные волосы, от чего он издал низкий протяжный стон и сильно направил ее к себе. Поняв, что до этого он вошел не до конца, девушка едва не вскрикнула от внезапной, резкой боли, пронзившей все ее лоно. Но любовник уже изменил свое положение, подхватив ее руками под ягодицы и направив вверх и снова вниз, опять и опять…

Это было не быстро, но сладкая истома постепенно заполнила низ ее живота взамен резкой боли от его полного погружения в нее. В этот момент она поняла, что хочет повторить этот внезапный взрыв внутри, который сразу после сделал ощущение острее и ярче.

Склонившись к нему, она нежно укусила его за мочку уха и ниже, туда где на шее выступала пульсирующая от напряжения яремная вена.

— Я хочу тебя всего, глубже, еще раз. — Прошептала она, почувствовав, как моментально отреагировало его тело — дрожью и новой волной возбуждения, сделавшей его член внутри нее будто жестче и толще.

В ответ на слова Азанет, мужчина повалил ее на простыни, не покидая лоно целиком и, крепко притянув ее к себе одной рукой, второй зафиксировал оба ее запястья над головой и вошел глубже, но не стал делать этого сразу. Толчками, постепенно, он увеличивал свой напор причиняя невыносимое удовольствие — боли больше не было, но теперь она ощущала его всего, как и хотела — он заполнял ее, как пустое пространство, которое все это время жаждало именно этого.

Отзываясь на его движения, девушка ощутила какое—то невероятное единение. Чувство бесконечной близости, цельности — они словно слились в одно, ощущая в этот момент абсолютно те же самое, словно были в самом деле одним человеком.

Теплая волна за волной приливали к низу их животов, заставляя искриться гормоны в крови, а сердца будто пропускать удары в томном предвкушении разрядки. Они оба почувствовали это — приближение момента — и увеличили темп.

Он входил в нее снова и снова, целиком, до самого упора, до натяжения мышц и истощения собственных сил, снова и… это было ярко и желанно, как глоток холодной воды в очень жаркий день. Она достигла пика первой, а затем и он излился в нее и повалился рядом совершенно без сил. Но вместо того чтобы уйти сразу, как в прошлый раз, притянул девушку к себе, настойчиво заключив в объятия.