Первое дело Матильды

Оливер Шлик, 2020

Матильда ОБОЖАЕТ детективы! У неё невероятный талант сыщика, хотя по-настоящему важных дел ей пока не попадалось. А ещё Матильда ОБОЖАЕТ своего кумира, знаменитого сыщика Рори Шая! Правда, для девочки остаётся загадкой, как Рори, самому скромному и застенчивому человеку на свете, удаётся распутывать все дела, за которые он берётся. Ведь он такой стеснительный, что даже боится вести допросы! Но однажды девочке выпадает шанс это узнать: по счастливой случайности, она знакомится с Рори и… становится его помощницей! Вместе они должны раскрыть преступление на старинной вилле. И если они не поспешат, то в тюрьме окажется невиновный человек… Это будет совсем не робкое расследование!

4

Язык на льду

Под фонарём на другой стороне улицы припаркован мощный джип. Перед ним стоит кто-то худощавый в пальто с шарфом и в очень странной позе: верхняя часть туловища под углом в девяносто градусов наклонена вперёд, лицо лежит на капоте. Человек абсолютно неподвижно застыл в этом удивительном положении, в то время как его медленно, но верно заносит снегом.

«О господи! Там кто-то насмерть замёрз!» — ужасаюсь я. Но кто же замерзает насмерть, положив голову на капот посреди состоятельного, наряженного к Рождеству жилого квартала?!

Я бы чувствовала себя намного лучше, будь я не одна, но подмоги ждать неоткуда. А Доктора Херкенрата вряд ли можно назвать подмогой. Он боязливо жмётся сзади к моим ногам и скулит, словно за ним гонится банда хулиганских белок.

— Эй? Вам помочь? — спрашиваю я, неуверенным шагом приближаясь к джипу.

— А… о… — это всё, что отвечает человек, не поднимая головы.

Он жив! Я вздыхаю с облегчением, осторожно наклоняюсь к нему и — чуть не получаю инфаркт!

— О боже-боже-боже! — внезапно вскрикиваю я тонким пронзительным голосом, какого у себя прежде и не подозревала. — Рори Шай! — визжу я. — Вы Рори Шай!

Совсем как вошедший в раж фанат я машинально вытаскиваю из кармана смартфон, чтобы сделать с ним селфи, и тут в голове проносится мысль, что вообще-то это довольно неуместно. Во-первых, никому не понравится фотографироваться лёжа головой на капоте. Во-вторых, Рори Шай будет считать меня всего лишь каким-то чокнутым фанатом. Кем я, судя по визгу, и являюсь. Но ведь не только! Думаю, мы скорее коллеги, хотя он знаменитость и профессионал, а я только безвестный сыщик-любитель.

«Тогда и веди себя как сыщик. Возьми себя в руки, Матильда!» — одёргиваю я себя.

При ближайшем рассмотрении становится ясно, в чём проблема Рори и почему он лежит головой на капоте: он примёрз к нему языком!

— А что тут случилось? — спрашиваю я.

— А-е-е-и-е, — с усилием выдавливает он.

— Похоже, вам нужна помощь.

— У-э-е-ай-е-у-эе-а.

— Так ничего не выйдет, — заключаю я, вкладывая ему в руку свой смартфон. — Вот. Напишите.

Он печатает целую вечность. Потому что, конечно же, непросто набирать текст, когда у тебя язык приклеен к капоту. Но ещё и потому, что пишет он какое-то длиннющее сочинение.

«Мне крайне неприятно доставлять вам неудобства, — читаю я, когда он наконец возвращает мне смартфон. — Ни в коем случае не хотел бы нарушить ваши планы на этот вечер. Но, к сожалению, я попал в неловкую ситуацию и вынужден просить вас о помощи. Положение затруднительное: владелец джипа живёт в доме прямо за нами. Он очень вспыльчивый. Если этот человек выйдет и увидит меня здесь (что может произойти практически в любую минуту), он наверняка применит ко мне физическую силу. Вы окажете бесценную помощь, если найдёте возможность вызволить меня из этой щекотливой ситуации. Но я ни в коем случае не хочу давить на вас. Если у вас какие-то срочные дела, я, разумеется, вас пойму.

Всего доброго,

Рори Шай».

— Применит физическую силу?! — ужасаюсь я, с опаской косясь на дом. В окне первого этажа, разговаривая по телефону, слоняется туда-сюда брутального вида лысый тип. Я быстро поворачиваюсь к сыщику: — Меня зовут Матильда Бонд, мне двенадцать лет, и не нужно мне «выкать». Разумеется, я вам помогу. Но как? Может, взять вас за плечи и как следует дёрнуть? Как пластырь?

— Ау-ай-е-а! — протестует Рори, в панике отрицательно мотая головой — насколько возможно мотать головой, если язык у тебя прилип к капоту. Затем он знаками просит меня снова дать ему смартфон.

— Только, ради бога, выражайтесь короче! — шепчу я, тревожно поглядывая в сторону дома.

«ТЁПЛАЯ ВОДА!» — набирает Рори.

— Хорошо. Сейчас принесу, — говорю я. — Постараюсь как можно быстрее, но несколько минут всё же понадобится. Не волнуйтесь. Я оставлю здесь Доктора Херкенрата. Он прогонит всех, кто приблизится с дурными намерениями. — Доктор Херкенрат при малейших признаках опасности даст дёру. Но не могу же я этим прискорбным фактом усиливать беспокойство Рори. — Понял? Остаёшься здесь и с места не двигаешься! — командую я.

— О-е, — говорит Рори.

— Не вы, — вздыхаю я. — Это я Доктору Херкенрату. Вы так и так никуда не денетесь. Скоро вернусь! — И с этими словами я убегаю.

От джипа до нашего дома добрых двести метров. Несмотря на снег, я преодолеваю эту дистанцию за рекордно короткое время, вкатываюсь в ворота и взлетаю по ступенькам к входной двери.

— Что стряслось? — с подозрением во взгляде вопрошает госпожа Цайглер, в то время как я несусь на кухню и включаю электрический чайник. — И где собака?

— Доктор Херкенрат ещё на улице, — отвечаю я, пытаясь отдышаться. — За ним присматривает Каролина. Случайно встретились. Мы ещё немножко погуляем.

Каролины не существует в природе так же, как Сюзанны с «Фитти-Фит». Это моя вымышленная подруга. Я придумала её специально для госпожи Цайглер. Каролина всегда появляется в тех случаях, когда я планирую что-то, о чём госпоже Цайглер знать не нужно. А о том, что я только что наткнулась на застенчивого сыщика и оказалась в самой гуще криминального расследования, ей однозначно не нужно знать. От страха и тревоги она меня из дома не выпустит. Самое лучшее в моей вымышленной подруге Каролине то, что она и её такие же вымышленные родители состоят в вымышленной секте, считающей компьютер, мобильники и телефон бесовщиной. И поэтому у них ничего подобного нет — что не даёт госпоже Цайглер возможности позвонить им, чтобы выяснить, действительно ли я у Каролины.

— У нас есть где-нибудь термос? — спрашиваю я, распахивая одну за другой дверцы шкафа.

— Здесь, — госпожа Цайглер, целенаправленно засунув руку в конкретный ящик, подаёт мне термос.

Вода закипает. Я в спешке переливаю её в термос.

— Может, скажешь, зачем вам с Каролиной горячая вода? — недоверчиво осведомляется госпожа Цайглер.

— Пить, конечно. Ну, то есть… чтобы согреться, если, гуляя, замёрзнем.

— Да, но… горячая вода? — изумляется госпожа Цайглер. — Может, лучше сделать вам чаю? Или какао?

— Нет-нет, — поспешно отклоняю я её предложение. — Вера Каролины запрещает ей пить чай или какао.

— Что, серьёзно? — госпожа Цайглер потрясённо качает головой. — Чего только люди не выдумают, чтобы осложнить себе жизнь…

— До свидания! — С термосом в руке я несусь к двери и почти уже выскочила на улицу, как она кричит мне вслед:

— Не забудь: самое позднее в восемь ты должна быть дома. И без глупостей!

Я отсутствовала не дольше десяти минут, но на спине и затылке Рори уже лежит сантиметровый слой снега. Доктор Херкенрат действительно не тронулся с места и, увидев меня, радостно лает.

— Фу! — командую я, мельком взглянув на дом, где Лысый по-прежнему, бегая по комнате, разговаривает по телефону.

«Только бы он не выглянул в окно!» — молю я, спешно откручивая крышку термоса, и говорю Рори:

— Сейчас может быть немножко неприятно. — Каждый, кто когда-нибудь слышал эту фразу у зубного врача, знает, что это самое бессовестное приукрашивание действительности. — Готовы? — спрашиваю я.

— А-а, — отзывается Рори.

Думаю, это означает «да».

Я осторожно, тонкой струйкой лью горячую воду из термоса, стараясь растопить слой льда на капоте вокруг языка Рори. И по-прежнему держу в поле зрения дом и Лысого. Он ревёт в трубку — похоже, жутко на что-то злясь.

— А-а-а-а, — выдаёт Рори с перекошенным от боли лицом, но горячая вода помогает. Сыщик осторожно втягивает язык, и ему потихоньку удаётся отлеплять его от капота.

— Ещё капельку. Сейчас получится, — подбадриваю я его.

Рори почти освободился, примёрзшим остаётся лишь самый кончик языка, когда Лысый, внезапно выглянув в окно, столбенеет и приходит в бешенство.

— Чёрт! Он нас увидел. Поторопитесь! Скорее! — в панике кричу я, но дверь уже распахивается, и мужчина, вооружённый бейсбольной битой, с грозным видом топает к нам.

— Эй! — рычит он, в то время как Рори лихорадочно возится с языком. — Эй! Что вы забыли у моей машины?! О, да я же тебя знаю! Ты же этот мерзкий ищейка из телевизора! Небось шпионишь за мной? Что тебе тут нужно? Сейчас, дружок, взгрею тебя по первое число!

— Фас! — командую я Доктору Херкенрату, на что он, втянув голову, боязливо жмётся к моим ногам.

Лысый, подняв биту, бросается на нас. И тут с каштана на обочине улицы, сделав промежуточную посадку на джип, спрыгивает что-то рыжеватое, ныряет в снег и задиристо шипит на Доктора Херкенрата: белка!

Доктор Херкенрат, мгновенно психанув, сломя голову пускается наутёк — и врезается Лысому в ноги. Тот спотыкается и, бешено загребая руками, приземляется животом в снег.

— Шавка треклятая! — бранится он, пытаясь встать на ноги. Доктор Херкенрат между тем с душераздирающим воем несётся вдоль по улице, преследуемый по пятам белкой-скандалисткой.

— Бежим отсюда! — шепчу я Рори.

Оценив ситуацию, он всё-таки решается применить метод пластыря, рывком отдёргивает язык — и освобождается.

— А-а-ай! — вскрикивает он от боли, но я тяну его за руку за собой. Когда Лысому удаётся подняться, мы уже в десяти метрах от него.

— Нет, не сюда. Здесь тупик. Вперёд, туда! — задыхаясь, поясняю я, когда мы стремительно мчимся мимо палисадников и ворот. Лысый, изрыгая проклятия и размахивая бейсбольной битой, пускается в погоню и приближается к нам с угрожающей быстротой.

Хорошо, что я всё здесь знаю.

— Туда! — кричу я Рори, направляя его в сад госпожи фон Хакефрес. Мы летим по её участку, пролезаем сквозь живую изгородь, проносимся по переулку и по путепроводу над железнодорожным полотном — и оказываемся на маленькой детской площадке, где я затаскиваю Рори за деревянную лестницу. Сердце у меня колотится как сумасшедшее.

Похоже, Лысый нас всё-таки потерял. Какое-то время ещё слышатся его дикие вопли, потом они постепенно удаляются, затихают и наконец смолкают.

— Мы оторвались, — говорю я. — Но лучше на всякий случай ещё минут десять переждать здесь.

— А! — отзывается Рори, кивая и показывая на язык, который, очевидно, всё ещё в глубокой заморозке.

Десять минут могут длиться долго. Говорить Рори не в состоянии. Но даже если бы мог, он наверняка слишком застенчив, чтобы завязать разговор. Значит, не допустить неловкого молчания, похоже, придётся мне самой.

— До сих пор не верится, — начинаю я. — Только что видела вас по телевизору — а теперь торчу тут рядом с вами в снегу. Нет, правда: не успела пожелать, чтобы наконец случилось что-нибудь увлекательное, как встречаю самого знаменитого детектива в мире. А что там с этим Лысым? Кажется, я раз или два уже видела его. Он недавно сюда переехал. Когда произошёл этот… э-э-э… несчастный случай с капотом — вы как раз вели следствие по его делу?

— А, — легонько кивнув, откликается Рори.

— Значит, меня занесло прямёхонько в расследование Рори Шая?! С ума сойти! Я следила за всеми вашими делами: за делом голубой устрицы и за историей с двойником разносчика посылок, за делом банды Вальдо и загадки говорящей саламандры… Я действительно самый большой ваш фанат. Вы для меня образец. Я ведь тоже сыщик. Пока, к сожалению, занимаюсь только всякими тайнами соседей. Но не так уж безуспешно, — переведя дух, я даю Рори краткий обзор раскрытых мной за это время дел. Рассказываю историю про расстроенный орган и про светящегося кота. О том, как я выяснила, почему госпожа Веркхаймер держит фен в морозильной камере и по какой причине госпожа фон Хакефрес вообще больше не должна водить машину… — А ещё я нашла Бенни, пропавшего хомячка моей двоюродной сестры. Правда, это грустная история, — сообщаю я, и в этот момент Рори, бросив на меня умоляющий взгляд, стонет.

— Ой, опять слишком много болтаю, да? Простите, — сокрушённо говорю я. — Вы преспокойно можете останавливать меня, сказав «Ш-ш-ш!» или «Матильда!». Но… наверное, вы для этого слишком застенчивы. А ещё вы можете просто заскулить и повалиться на спину.

Рори смотрит на меня с ужасом.

— Шучу, — успокаиваю я его и, встав на ноги, отряхиваю куртку от снега. — Кажется, всё спокойно. Я бы предложила вам сперва до конца разморозить язык. И у меня уже есть идея, где и как. Но сначала… — сунув пальцы в рот, я свистнула.

Вскоре на нас из пурги выскакивает Доктор Херкенрат. Он выглядит совершенно вымотанным и измочаленным и дрожа бросается ко мне на руки.

— Теперь ты официально признан героем, Доктор Херкенрат. Если бы ты так не боялся белок, Лысый бы нас поймал, — хвалю я его, поглаживая по голове, а затем, обернувшись к Рори, говорю: — Ну, пойдёмте. Пока у вас язык не отвалился.