Любовь со вкусом миндаля

Оливия Лейк, 2018

Их история началась со случайной встречи в предместье Парижа, а спустя годы продолжилась в живописном Сан-Франциско. Шэрен Прескотт и представить не могла, что на новой работе встретит свою первую любовь. Только вот незадача, мужчина, которого она так и не сумела забыть, совершенно её не помнит, а с подчиненными он привык держать дистанцию. С какими ещё препятствиями предстоит столкнуться влюблённой девушке и удастся ли ей добиться взаимности от бескомпромиссного и строгого руководителя…

Глава 3. Как женщины превращаются в принцесс, или как мужчины становятся тыквами

В загородном яхт-клубе, в котором был организован корпоративный вечер компании «Уайли Беркшир», царило оживление, а балом правило веселье. Алкоголь, музыка и привлекательные женщины в откровенных нарядах, у кого-то в меньшей, у кого-то в большей степени, объединили два враждующих лагеря: сотрудники издательства перестали смотреть волком на нью-йоркских захватчиков, а те в ответ сменили снисходительные взгляды на веселые улыбки.

Поначалу Шэрен чувствовала себя немного скованно — почти всю неделю она провела в хранилище, поэтому толком не успела ни с кем познакомиться. Но Майкл оказался не только прекрасным руководителем, но и настоящим джентльменом. Он практически не оставлял ее одну, знакомил с приглашенными на мероприятие: как с сотрудниками издательства, так и с людьми, занимавшими крупные посты в «Беркшир» — члены совета директоров, вице-президенты и начальники отделов. Они прилетели в Сан-Франциско каждый по своим причинам, но, как поняла Шэрен, принять в семью новое приобретение явно было последним в списке их дел.

Но уже через час она и вовсе забыла, что чувствовала себя не в своей тарелке. Для всех Шэрен была лицом новым, а они, как известно, привлекали внимание, а еще она была красивой девушкой, поэтому привлекала его вдвойне. В «Уайли» работало много женщин, но и сильного пола хватало, а вот из нью-йоркского офиса «Беркшир» в основном прибыли мужчины. Поэтому интерес к дамам был повышенным, а те два часа, которые Шэрен получила благодаря Нику, дали ей возможность подготовиться как следует: этим вечером она блистала и светилась, и не только в переносном смысле.

Платье, которое она год назад купила, поддавшись на уговоры Трейси, ответственно заявлявшей, что оно идеально подходит к цвету ее волос, и которое на несколько месяцев лишило Шэрен возможности пользоваться кредиткой, мерцало и переливалось. Руки и плечи были обнажены, лиф плотно облегал тело, соблазнительно поднимая грудь и делая талию еще тоньше; юбка струящимся золотистым водопадом ниспадала до самого пола. Вьющиеся светлые волосы свободно лежали на точеных плечах, а в темно-синих глазах яркими вспышками отражались огни от развешанных по территории клуба фонариков. Сегодня она была великолепна и знала об этом. Даже Майкл, который никогда не проявлял к новой помощнице двусмысленного интереса, восхищенно присвистнул, увидев ее.

— Твой шерри, — медленно протянул бокал мужчина, в очередной раз залюбовавшись мягкой улыбкой и игрой света в золотистых волосах очаровательной спутницы. Шэрен звонко рассмеялась шутке, которой делился ее второй кавалер и, благодарно приняв напиток, кокетливо сказала:

— Я обожаю шерри, потому что…

— Потому что у него легкий пьянящий вкус и яркий вишневый аромат, — вмешался в разговор приятный мужской голос. Волнение на несколько секунд лишило ее возможности дышать, а сердце резко кольнуло и опасно остановилось, словно оказалось перед выбором — жить или умереть? Шэрен, сбрасывая оцепенение, глубоко вдохнула наполненный ароматами ночи воздух, а сердце, почувствовав, как тело насыщается жизнью, с бешеной силой заколотилось в груди. Она медленно повернулась, намеренно оттягивая сладкий момент встречи, неспешно подняла глаза и мягко произнесла:

— Нет, потому что меня так зовут.

Ник, спрятав руки в карманах, молча улыбался. Скользил взглядом по тонким чертам женского лица, ненавязчиво опускаясь ниже, оценивая образ целиком. Шэрен и сама не могла отвести от него глаз. Идеально сидевший черный костюм подчеркивал широкие плечи и длинные ноги, а белоснежная сорочка выгодно оттеняла загорелую гладкую кожу, заставляя Шэрен буквально сражаться с острым желанием прильнуть губами к мерно бившейся на шее жилке, и наконец узнать, какой вкус у его тела.

В жизни Шэрен были привлекательные мужчины, и некоторых она даже любила, но именно в Нике ей виделось нечто особенное, настоящее, внутренняя сила, которая привлекла ее десять лет назад и не отпускала по сей день. И сейчас, не кривя душой и отбросив всю предвзятость, она могла смело заявить, что Ник самый красивый мужчина на земле, а атмосфера веселья, царившая вокруг, на пару с алкоголем сняли все запреты, послали к черту намерения держаться от него подальше и напрочь лишили здравого смысла.

Этой ночью Шэрен была просто женщиной, а Ник — мужчиной. Мужчиной, который нравился ей и которого она желала привлечь, а когда заиграла песня Мишель Легран «Мельницы моего сердца» она решила, что это судьба, и если он не пригласит ее танцевать, Шэрен сделает это сама. Ник пригласил. Молча протянул руку, собираясь увести от притихших поклонников, а она, не сомневаясь, вложила ладонь в его и была бесконечно рада уйти.

Ник провел ее по пышной зеленой лужайке, заставленной круглыми столиками и низкими креслами, туда, где медленно, в такт музыке двигались несколько увлеченных друг другом пар. Развешенные по всему периметру декоративные сверкающие фонарики скупо освещали опустившуюся на город темную ночь, создавая иллюзию летнего сумрака, романтичного, интимного.

— Ma chère, tu es la plus charmante femme à San Francisco*, — сделал комплимент Ник, когда приглашенный артист начал достаточно неплохо выводить текст французской песни.

— Только в Сан-Франциско? — вздернув подбородок, кокетливо спросила Шэрен.

— Нет, не только, — глядя ей в глаза, совершенно серьезно ответил он.

Она опустила голову не желая показывать, как ей приятны его слова, и даже не столько комплименты о ее внешнем очаровании, сколько то, что Ник назвал ее «моя дорогая».

— Ты хорошо говоришь по-французски? — ступая на более прочную почву, чем обольстительные речи на виду у подчиненных, поинтересовался он.

— Сейчас — да, — зачем-то уточнила Шэрен. — Но было время, я и двух слов связать не могла, — шутливо закончила она.

— А я кроме английского знаю только французский, и то исключительно благодаря учебе и наездам во Францию по молодости. И мне ужасно стыдно за это перед лингвистом, — сокрушенно качая головой, признался Ник.

— Франция — любимая страна?

— Хм, — задумался Ник, — скажем так, я много чего люблю, но Франция мне нравится всегда. С ней у меня связано много приятных и даже забавных воспоминаний.

Шэрен улыбнулась, поощряя на дальнейший рассказ. Очень уж ей было интересно, чем он таким приятным занимался в Париже или, может, в д

Долине Луары? Ник какое-то время молча рассматривал молодую женщину, оказавшуюся в его объятиях, пусть и весьма целомудренных, а потом доверительно произнес:

— Однажды мы… нет, не так. Однажды со мной и моим другом познакомились двое девчонок, совсем дети еще.

Шэрен огромным усилием воли удалось удержать вежливую улыбку, но вот ткань пиджака она непроизвольно смяла, а когда спохватилась осторожно провела руками по плечам, разглаживая едва заметные складки и надеясь, что Ник не заметил ее реакцию.

— И одна из них, — продолжал он, — была очень упорной. Отыскала меня на Марсовом поле среди толпы людей, — поглаживая кончиками пальцев длинные мягкие локоны партнерши, подразнивал Ник.

— Уверена, она оказалась там случайно, — желая защитить ту малышку, какой она была десять лет назад, заметила Шэрен.

Ник громко рассмеялся.

— Поверю тебе на слово!

— И что же вы делали, когда она… — Шэрен неопределенно пожала плечами и с напускным равнодушием продолжила: — Нашла вас?

— Смотрели кино и ели миндальное печенье. — У Шэрен отлегло от сердца, даже спустя столько лет ей было неловко за свою детскую просьбу. — А потом эта девочка попросила поцеловать ее.

Шэрен почувствовала, как по щекам полыхнуло алым. Ник все-таки сказал это.

— И вы поцеловали ребенка! — не спрашивая — утверждая, воскликнула она.

— Ты просто не видела этого ребенка! — оправдывался он. — Острые скулы, золотистые кудряшки и глаза… Тогда я не смог рассмотреть их, но сейчас точно знаю, они темно-синие. — Его руки, до этого спокойно лежавшие на женской талии, усилили захват, и Шэрен практически соприкоснулась с его бедрами. Еще дюйм и это будет совершенно неприлично.

— Это ведь ты, Шэрен, — тихо прошептал Ник. — Почему ты сразу мне не сказала?

Она смутилась от его взгляда, но не нашла сил отвернуться. Признание уже готово было сорваться с побелевших от волнения губ, но музыка внезапно стихла, а какой-то мужчина окликнул Ника; и стоило тому выпустить ее из объятий, Шэрен быстро растворилась среди гостей.

Он вспомнил ее! Эта мысль теплой волной омыла тело и нежно согрела сердце. После недели работы в «Уайли Беркшир» Шэрен и не думала, что это произойдет. Она была уверена, что девчонка, с которой он встретился у входа в парк «Сен-Клу», давно стерлась из его памяти. Да, иногда она ловила на себе изучающий взгляд Ника, но никаких намеков на проблески узнавания в нем не было.

Шэрен спустилась на пристань и взволнованно положила руки на железные поручни. Белоснежные яхты спокойно покачивались в темнеющих водах залива. Крохотная волна едва различимой рябью набегала на берег и с тихим шелестом перебирала мелкие камешки. Шэрен не видела этого — деревянный настил на пристани клуба сделан на совесть, но этот звук был знаком с детства, и она всегда наслаждалась им. Глубоко вдохнув соленый морской воздух, Шэрен подумала: когда она в последний раз чувствовала себя такой счастливой? Просто счастье, просто легкость на сердце. Давно, очень давно. Тогда, когда еще была жива мама.

«Странно», — размышляла она. Почему, узнав не самые лицеприятные подробности смерти Виктора и якобы роли во всем этом Ника, она совершенно не чувствовала ненависти к нему, абсолютно не верила злым россказням сводного брата. Может, потому что видела, как «Беркшир» и ее президент ведут дела, а может, потому что превратилась во влюбленную дурочку? «Влюбленную?!» — про себя воскликнула Шэрен. Вот они — тайны человеческой души и загадки женского сердца — разобраться в них, даже если они твои собственные, не всегда возможно. «Вот еще!» — мысленно возмутилась она, отметая свою предполагаемую любовь, как абсолютно невозможное, неразумное чувство, и посмотрела вверх.

Мост «Золотые ворота» яркой полосой нависал над заливом, а проносившиеся одна за одной машины разбавляли приглушенным рокотом тишину на пристани. Сейчас казалось, что он находится совсем рядом: протяни руку — и дотронешься. Но на самом деле он был далеко, как низко нависшая луна, выглянувшая из-за плотных темных облаков: складывалось ощущение, что ее можно погладить кончиками пальцев, но оно полностью пропадало, стоило протянуть руку — она касалась лишь воздуха.

Прохладный ветерок взбил густые локоны, а от воды ощутимо потянуло сыростью. Шэрен обхватила себя руками, прогоняя назойливые мурашки, побежавшие по коже и нахально нырнувшие под одежду.

«Надо возвращаться», — успела подумать она, когда на обнаженные плечи опустился мужской пиджак. Шэрен обернулась и буквально уткнулась в грудь Ника.

— Замерзла? — спросил он мягко. Она отрицательно покачала головой. Ник улыбнулся. — Шэрен, ты меня избегаешь?

— Нет, совсем нет! — возразила она. — Я просто… — Шэрен плотнее запахнула пиджак и вдохнула исходивший от него аромат. Свежий, как океанский бриз парфюм и теплый, практически осязаемый запах мужчины.

Ник облокотился спиной о перила и взял за руку притихшую девушку.

— Я знал, что ты вырастешь потрясающей красавицей, но даже не представлял, что настолько. — Он поглаживал большим пальцем маленькую ладонь, и Шэрен уже готова была качнуться ему навстречу, — настолько не оставляющим сомнений взглядом Ник блуждал по ее телу и особенно задерживался на пухлых губах.

— Ник Хейворт?! — громко позвал мужчина и ловко для своего возраста спустился с длинной яхты, стоявшей недалеко от них. Удостоверившись, что точно не ошибся, он воскликнул: — Ну, наконец-то ты появился!

Ник разочарованно вздохнул и выпустил руку Шэрен. Когда мужчина подошел, и они поздоровались, Ник представил ее. Некий Коннор Андерсен был одним из членов совета директоров «Беркшир» и, по-видимому, более подходящего времени для обсуждения стремительно падающих акций какой-то консалтинговой компании он выбрать не мог. Шэрен чувствовала себя лишней, поэтому украдкой начала бросать взгляды по сторонам в поисках путей к отступлению. Просто взять и уйти казалось невежливым, да и пиджак необходимо вернуть максимально деликатно и, по возможности, не привлекая к себе внимания. Мало ли, что это мистер Андерсен мог домыслить из сложившейся ситуации.

— Ладно, не буду надоедать тебе и твоей леди, — догадался Коннор. — Приятно было познакомиться, — обратился он к Шэрен, а потом широко улыбнулся и посмотрел на Ника: — Ну и везет же тебе!

Когда он направился вверх, прочь с пристани, Ник снова взял Шэрен за руку и притянул к себе.

— Он прав, Шэрен? Мне повезет сегодня ночью? — Просунув руки под пиджак, он погладил тонкую ткань платья, лаская спину, и прижал Шэрен к себе так крепко, что ей пришлось запрокинуть голову, чтобы заглянуть ему в глаза.

Она молчала, с любопытством рассматривая классические черты лица обнимавшего ее мужчины: прямой нос, твердая линия рта с крохотной родинкой над верхней губой, чуть вздернутый подбородок и мелкие морщинки вокруг голубых глаз, говорившие, что улыбался Ник все-таки чаще, чем хмурился. Впервые за прошедшие десять лет Шэрен была настолько близко к нему, поэтому не воспользоваться случаем просто не могла.

— Ты свободна, Шэрен? — склоняясь к ее губам, спросил Ник.

— Смотря для чего? — выдохнула она.

— Для этого, — шепнул он, накрывая ее губы. Поцелуй был уговаривающим и восхитительно нежным, без спешки и лишней суеты. Но, когда Шэрен полностью расслабилась, и сама прильнула к Нику, обнимая за плечи и с готовностью отвечая, поцелуй стал обжигающим, пьянящим и возбуждающим. Казалось, что Ник ждал этого всю жизнь и теперь не мог насытиться вкусом ее губ.

Когда они оторвались друг от друга, Шэрен буквально обмякла в его руках, но Ник держал, и держал крепко, как самую редкую драгоценность.

— Поехали, — восстанавливая дыхание, сказал он.

— Куда? — рассеянно отозвалась она.

— Ко мне или к тебе. Как пожелаешь.

— Зачем? — произнесла первое, что пришло в голову, Шэрен.

Ник снова наклонился к ней, зарылся носом в волосы и, согревая дыханием ушко, тихо произнес:

— Я хочу тебя. — Он еще сильнее прижался к ней, подкрепляя свои слова вполне ощутимым доказательством, затем взял за руку и увел в ночь.

Шэрен не сопротивлялась, когда они незаметно обогнули освещенную площадку, где продолжали веселиться их коллеги, и вышли на тускло освещённую стоянку. Невысокий мужчина, вольготно облокотившись о кузов черного автомобиля и неспешно выдыхающий сигаретный дым, при виде Ника оживился, выбросил сигарету и, дождавшись кивка, сел за руль.

Она не возражала, когда Ник галантно открыл ей дверь и заботливо усадил на кожаное сидение. Шэрен вообще казалось, что она — зачарованная принцесса, которую увозит в сказку прекрасный принц. Ник не позволял себе вольностей при водителе, но ее руку не отпускал и смотрел так, что все внутри переворачивалось от восторга, а тело горело в предвкушении ласк.

И только в ярко освещенном вестибюле роскошного отеля Шэрен очнулась от магнетического сна, в который ее погрузила близость желанного мужчины. Только сейчас она целиком и полностью осознала, куда и зачем приехала. А присутствие в лифте идеально вышколенного портье, который молча поднимал их на последний этаж, немного смущало. Хотя ничего удивительного в том, что они оказались в гостинице, не было. Ник не жил в Сан-Франциско, и дома у него здесь нет. Все логично, но Шэрен отчего-то казалось, что у нее на лбу висела табличка: «Собираюсь переспать с боссом», но даже если такая и была, то портье ни словом, ни взглядом не дал понять, что заметил ее.

Ник открыл дверь и пропустил Шэрен вперед. В гостиной был включен нижний свет, который маленькими светлыми точками обрисовывал границы комнаты, создавая интимный полумрак и ощущение множества свечей, стоящих на полу. Она замерла, наслаждаясь необыкновенной, волшебной атмосферой, когда мужские руки обвили ее талию. Ник аккуратно перебросил распущенные золотистые волосы на плечо и, запечатлев на тонкой шее поцелуй, прошептал:

— Хочешь чего-нибудь?

Шэрен улыбнулась и, откинув голову ему на грудь, подумала, что Ник пытается быть радушным хозяином, хотя они оба прекрасно знают, чего в данный момент желают больше всего. Она чуть слышно вздохнула, когда он начал медленными возбуждающими поцелуями осыпать шею и покусывать мочку уха. Его руки скользнули вверх по гладкой ткани платья и сомкнулись на груди.

— Ник, прежде, чем мы начнем, — начала было Шэрен, сама не зная, для чего заговорила и каких обещаний или признаний желала.

— Мы уже начали, — прервал он, пальцами нащупывая застежку. — Давно начали. Десять лет назад. — Замок легко поддался, и платье воздушной массой упало к ногам Шэрен, оставив ее в одних трусиках и босоножках.

Ник на шаг отстранился, желая насладиться видом прекрасного обнаженного тела, и Шэрен хотелось, чтобы он увидел ее. Чтобы окончательно понял, что она больше не угловатый подросток, а красивая женщина. Она отбросила смущение, которое всегда одолевало, стоило оказаться в первый раз голой перед мужчиной, и повернулась.

Лицо Шэрен осветила довольная улыбка, когда восхищенный взгляд Ника неспешно прошелся по ее телу, задерживаясь на округлой груди, крутом изгибе бедер и стройных ногах. Потом она подошла к нему вплотную и, расстегнув ремень, выдернула из брюк рубашку. Она нарочито медленно расстегивала пуговку за пуговкой, глядя в потемневшие от страсти глаза. Шэрен чувствовала, что Ник еле сдерживает желание взять ее прямо здесь, в гостиной, и наслаждалась маленькой властью над сильным мужчиной, который великодушно позволил себя дразнить.

Когда рубашка упала с его плеч, Шэрен кончиками пальцев снизу-вверх провела по дорожке темных волос, животу и остановилась на широкой груди, внимательно рассматривая татуировку под левой ключицей. Всего одно слово: «Semper».

— Всегда, — с латыни перевела она, осторожно касаясь черной надписи, будто ему всё еще могло быть больно. Ник ничего не ответил, только поймал ее руку, прижал к губам, оставляя ожог на тонком запястье. Шэрен, ободренная молчаливым признанием, прижалась к крепкому мужскому телу и, обвив шею руками, произнесла:

— Я думала о тебе, Ник. Никогда не забывала, — затем поцеловала. Нежно и сладко. Вкладывая в эту ласку все чувства, поселившиеся в девичьем сердце с их первой встречи и вспыхнувшие с новой силой сейчас.

Ник с жадностью скользил руками по ее телу, нетерпеливо сминал кружево трусиков, дотрагиваясь до горячей влажной плоти, распаляя и дразня. Но, когда Шэрен, отбросив природную скромность, сама потянулась к его паху и сжала напряженный член, Ник шумно выдохнул и, не имея больше сил сдерживаться, подхватил ее на руки и понес в спальню.

Шэрен, среди охватившего ее смятения чувств и неверия в происходящее, нашла время прыснуть от смеха, потому что никогда еще не видела, чтобы мужчина так быстро снимал брюки, но, когда все покровы были сброшены, она замерла и просто смотрела. Ник был красив всегда, в любом возрасте, но сейчас она смогла оценить это целиком и полностью. Широкие плечи, которые хотелось обнимать; сильные руки, которые могут от всего уберечь; мускулистые длинные ноги, сплетаться с которыми будет сплошным удовольствием и… но тут Шэрен смущенно опустила глаза, отметив, что его природа весьма и весьма щедро одарила.

Ник тихо засмеялся: давно женщины в его постели не заливались румянцем. Возможно, в другой ситуации он счел бы это милым и вел бы себя соответствующе, но сейчас он был слишком возбужден и мог думать только о том, что до умопомрачения хочет обладать этой восхитительной скромницей. Сейчас. Немедленно.

Ник накрыл тело Шэрен своим, требовательно впиваясь в губы, и не дав опомниться, глубоко вошел в нее. Они оба готовы, а время на томительную прелюдию еще будет. Сейчас единственно правильным было двигаться вместе, дать выход жару, скопившемуся внизу живота, и испытать в объятиях друг друга острое наслаждение.

Это было настолько горячо и дико, что просто не могло длиться долго. Резкие толчки вперемешку со свирепыми поцелуями наполняли комнату стонами удовольствия, предвещавшими скорый оргазм. Шэрен выгнулась и сильнее вдавила ногти в широкую спину, когда Ник взвинтил темп до предела и подарил ей ту самую, желанную развязку, а через пару мгновений он всем весом рухнул сверху, вжимая ее в матрас, присоединяясь к головокружительному празднику плоти.

— Прости, что набросился на тебя, как животное, — придя в себя, прошептал Ник. Убрав несколько светлых завитков с лица Шэрен, он провел большим пальцем по припухшим от ласк губам. — Но у нас впереди целая ночь, — опуская руку и сжимая ее бедро, продолжил он. — Я буду любить тебя так, как ты этого заслуживаешь. Медленно и долго.

–//-

В пушистых облаках из мягких подушек, накрахмаленных простыней и белоснежного одеяла нежилась сытая и довольная девушка. Ощущение, что мужчина мечты, сжимавший ее всю ночь в объятиях, и все происходившее в этой постели — прекрасный сон — не покидало. Шэрен блаженно потянулась, лениво открыла глаза и, перевернувшись на другой бок, обнаружила, что одна. Она нахмурилась и села. Мужчины рядом не было, но и спальня явно не ее.

Откинув одеяло, она собралась отправиться на поиски хозяина апартаментов, от души надеясь, что вчера ее не поразили галлюцинации, и Шэрен не приняла желаемое за действительное: другого мужчину за Ника. Но шаги в гостиной предупредили, что искать никого не надо, а через мгновение появился он. Одетый, гладко выбритый, спокойный. Глаза по-прежнему прозрачные, голубые и абсолютно безразличные.

— У меня важная встреча за завтраком, — пояснил Ник растерянной Шэрен. Он присел на край кровати и посмотрел на нее, и выражение его глаз совершенно не понравилось Шэрен. Вежливый интерес, не более. — Шэрен, я думаю, нам нужно поговорить о нас. Ее губы тронула едва заметная улыбка, ведь Ник сказал «о нас».

— Я никогда не смешиваю личную жизнь и работу, обычно от этого страдает и то, и другое. Но вчера… Воспоминания, и ты — такая красивая. — Он красноречивым взглядом прошелся по обнаженным плечам и едва прикрытой груди Шэрен. — Но мы взрослые люди, и надеюсь, понимаем, что для нас обоих будет лучше, если мы просто обо всем забудем.

Шэрен притихла, пытаясь собраться с мыслями и переварить услышанное. Ночью Ник брал ее так необузданно и страстно, словно не мог насытиться, и Шэрен решила, что это не просто секс. Видимо, вчера она все-таки приняла желаемое за действительное, нафантазировала то, чего на самом деле нет. Ночью ей казалось, что она забралась на высокий мост и любовалась облаками в объятиях самого невероятного мужчины, а утром сказка закончилась, и она полетела вниз с оглушительной высоты. Нет, ее не столкнули с размаху, Шэрен очень деликатно, одним пальчиком, подвели к краю и позволили упасть. Но какая, в сущности, разница? Падать все равно больно, а встреча с землей грозит неминуемой смертью.

Шэрен выдавила из себя улыбку и тихо произнесла:

— Чудная ночь.

Ник улыбнулся, как улыбается учитель правильному ответу ученика, и сказал:

— Я заказал для тебя завтрак. — Он посмотрел на часы. — Мне уже пора, а ты не торопись, отдохни. Как будешь уходить, просто захлопни дверь.

Ник погладил ее по щеке, поднялся и, не оборачиваясь, ушел.

Шэрен рассеянным взглядом прошлась по шикарной спальне — на полу, покрытом пушистым бежевым ковром, лежало небрежно откинутое атласное покрывало, прямо как в спальне нетерпеливых молодоженов, подумалось ей. Только сейчас такое сравнение вызывало всего лишь кривую улыбку. Она поднялась и как была — нагая, отправилась на поиски своей одежды.

Обширная гостиная ничем не выдавала принадлежность к гостиничному номеру, пусть даже очень дорогому, наоборот, скорее напоминала один из многочисленных салонов загородных вилл, расположившихся где-нибудь на побережье. Мягкий диван приятного пудрового цвета, усыпанный кокетливыми серебристыми подушками в сочетании с парой эффектных больших кресел холодного голубого цвета, производили интересное впечатление, словно хозяйка дома еще не успела определиться со стилем и покупала все, что понравилось. На низком журнальном столике красного дерева, на круглом столе с изогнутыми ножками, в оконных нишах — везде цветы. Обычные чайные розы, которые растут в каждом саду Калифорнии. Казалось, что весь интерьер — сочетание несочетаемого, но в этом был некий шарм, будто находишься не в безликом отеле, а в наполненном звуками, запахами и жизнью доме.

Шэрен прошла к дивану, на котором лежало заботливо расправленное платье, и провела рукой по тонкой, искрящейся всеми оттенками золотого ткани.

«Ну что ж, — горько подумала она, — так, наверное, бывает». Утром ее принц превратился в тыкву, в совершенно бесчувственную и равнодушную, и ей оставалось либо принять это, либо давиться вязким овощем. Но тыкву Шэрен никогда не любила, поэтому схватила вчерашний наряд и, не деликатничая, натянула на обнаженное тело.

«Одеться и уйти до прихода горничной!» — единственная здравая мысль, пульсировавшая в голове. А позавтракать она может и дома. Хлопьев и молока у нее всегда в достатке.