5.
— Я ж сказал, гости, все почти хоромы свободные, — снова начал дед. — Где света нет, там точно никого. Заезжайте во двор, ложитесь спать, только двери закройте.
— А что ночью-то? — всё-таки уточнил Женька.
— Да лес глухой, звери. Вы разве двери дома на ночь не закрываете в городе-то своём? — ухмыльнулся дед.
— Отчего же? Так там больше людей бояться стоит, не волков же.
— Всяко бывает, — ответил дед. — Поезжайте, поезжайте, комары небось заели.
— Вот чёрт, — ругался Женька. — Ну правда, может поколесим ещё? Поищем дорогу, что мы так сразу сдаёмся?
— Хорошо, — согласился Венька, которому тоже идя ночёвки не дома не нравилась совсем. Сам-то он ещё перетерпел бы, но Лиза.
Они снова выехали на луг за деревней. Стеной стоял лес, что отделял поселение от реки с рухнувшим мостом. Причём стеной в данном случае было очень даже наглядно. Деревья как будто по линейке были посажены, ровной полосой уходя налево и направо, казалось, до самого горизонта.
— Итак, город у нас слева, — щурясь на солнце, сказал Женька.
— Налево пойдёшь — трава по шею, направо — тоже самое. Прямо — дорога к реке, где мы сломали мост, — резюмировал Венька.
— Не мы, а он, — ткнула пальцем в Женьку Юлечка.
— Да хорош уже, ночь на носу. Поедем по полю?
— Риск есть, но если медленно, то может и ни на что не напоремся, — развёл руками Женька.
Минут через десять очень осторожного передвижения вдоль совершенно прямой стены леса ребята упёрлись в очередную реку. Она уходила в лес прямо среди деревьев, не имея почти никакого русла и видимо берега.
— Да что за фигня? — сердился Женька, когда все снова вышли из машин и, стоя по пояс в траве, смотрели на реку шириной метров в десять, которая, просто подмывая корни огромных дубов, уходила в потемневший лес.
— Вот совсем мне не нравится идея тут ночевать, — сказал Венька, — но, походу, придётся.
Юлечка сердито ругнулась:
— Ребята, а связи нет, я всё это время пытаюсь дозвониться до МЧС и никак!
Все молча повернулись к девушке.
— Внезапно, — тихо сказал Женька.
— Вень, я домой хочу, — заплакала Лиза.
Брат подхватил её на руки и она вцепилась в него холодеющими ладошками.
— Ребят, надо в дом, Лизка холодная, Пухлый, наверное, тоже.
— Я Михаил, — хлюпнув носом, ответил Мишка.
— Ладно, Михаил Пухов, в машину, поехали дом выбирать. Селимся в один, потому что мне это всё очень не нравится.
Комары бились в стёкла машины. Никто разговаривать не хотел. Все радости этого дня как будто в одночасье смыло проливным дождём. На душе было как-то гадко и даже страшновато, но Венька старался виду не подавать. Судя по часам, прошло не так много времени, а силы, казалось, покинули вовсе. Любимая работа заряжала, а эта ситуация все силы отняла разом и ведь это только начало.
На выбор дома ушло минут сорок. Надо было найти что-то большое и надёжное и чтобы почище было. Большинство же домов внутри выглядело как древние склепы: пелена паутины, затхлый запах и пауки.
— А ко мне чего не заходите? — вдруг позвал из-за забора кто-то.
Венька даже вздрогнул:
— Добрый день, дедушка. Да мы хотели дом подыскать почище, переночевать. Заблудились мы. Вот сосед ваш, — он было хотел показать рукой, с какой стороны дом был, где они первого человека встретили, но понял, что понятия не имеет, где находится, — ну в общем подсказал, что…
— Да чего там, заходите, — дед открыл калитку. — А лошадкам вашим я сейчас ворота открою.
— Я помогу, — смело шагнул во двор Женька.
Старичок был очень невысокого роста в довольно чистой старой рубашке в клетку, подпоясанной красным поясом, в полосатых штанах и тоже босой. Выцветшие волосы на ровный пробор были слегка длинноваты, лицо украшала окладистая пушистая борода. Светло-голубые глаза по-доброму улыбались. Он смело шлёпал большими ступнями по мелкой травке:
— Я-то гостей люблю, а то и поговорить не с кем. Но дом у меня не большой. Я у соседа переночую, вам отдаю, как своим. Редко тут живые бывают, приветим, обустроим, в баньке попарим. Всё как у людей сделаем, — дед потёр ладошки и приложился к огромному засову на воротах изнутри.
Не успел Женька подставить плечо, как дед ловко сложил толстый деревянный брус метра в два с половиной на траву и толкнул створки. Они, легко скрипнув, подались наружу, открыв живописную картину. В свете заходящего солнца стояли два джипа и все горе-путешественники. Прямо хоть снимай на заставку блокбастера: Городские в дремучей деревне, или Хроники заблудившихся идиотов.
— Вы б себя видели, — хлопнул себя по лбу Женька, достал телефон и сделал пару кадров.
Дедок хихикал и гладил бороду.
Машины загнали во двор и припарковали рядком. Все вещи ребята сняли и занесли в дом. Что это за деревня и стоит ли оставлять на улице страшно дорогое оборудование, пусть и за высоким забором, было крайне непонятно.
— У нас тут кое-что из еды осталось, мы чтоб вас не напрягать, своё поедим, — предложила Катюша деду.
— Да обустраивайтесь, как хотите. Я к соседу ночевать иду. Котейку вот вам своего оставил. Мышек ловить будет. За ворота не выходите, а то мало ли, — дедок поклонился и, не дождавшись ответа, шмыгнул за дверь.
— Дверь закрой, — громким шёпотом сказала Юлечка.
Она почему-то казалось очень бледной и встревоженной.
— Чё не так? — спросил Женька, вернувшись из сеней.
— Не знаю, — почти прошипела Юлечка. — Что-то тут не так. Не пойму, что это всё мне напоминает, но я… Не знаю, короче, не спрашивай, пойму, скажу.
— Ладно, давайте поедим, — предложила Катюша, тронув рукой самовар на столе. — Ой, он кипяток просто, руку обожгла.
Венька увидел на лавке около дверей ведро с водой, сунув палец. Вода была что лёд. Он снял со стены кипельно белый полотенец с вышитыми дубовыми листьями и намочил край.
— На вот, приложи холодное, — подал он Катюше полотенец.
— Дед как будто нас ждал, — удивился Женька тоже потрогал самовар.
— Да может он просто чай пить собирался, — буркнул Мишка.
— Тоже верно, — заметил Венька. — Что уже человеку нельзя чаю вечерком попить. А Лизка где?
— Я тут, — откуда-то из глубины дома ответила девочка. — Я пока комнаты посмотрела. Две спальни и вот эта, — сказал она, выходя из-за шторок, за которыми прятались узкие белые створки двери в смежную комнату. — Везде очень чисто и красиво.
— Отлично, — Юлечка подошла и заглянула за шторки. — Эта наша. Четыре кровати. Мишка, ты с нами. Мужики в другой.
— А чего Мишка не с нами? — удивился Венька.
— Я с мужиками хочу, — насупился парнишка.
— Да божечки, — всплеснула рукам Юлечка. — Тоже мне мужик.
Вдруг в углу зашипела кошка, которая до этого не подавала признаков жизни, только смотрела на всех злыми зелёными глазюками.
— Господи, ты то что? — удивился Женька.
Кошка встала дугой и ещё сильнее зашипела. Юлечка нервно огляделась по сторонам:
— Не пойму что, но мне здесь не нравится, морозит прямо.
— Юль, чаю попей, поешь, — обняла её Катюша, — это нервы, это пройдёт.
Юлечка глубоко дышала и слегла дрожала.
— Может, печку кто затопить может? — спросила Катюша.
— Отчего ж не затопить, — вдруг раздался голос хозяина.
Лиза аж взвизгнула.
— Голосистая девчушка, — усмехнулся дед, — вывалив на пол груду дров. — А я, понимаешь, дошёл до соседа и вспомнил, что вы ж, городские, печку топить не умеете. Вот вернулся и как к месту. Сейчас мы быстренько. Ты, чернявая, — обратился он к Юлечке, — не бойся, отогреем тебя. Пообвыкнешься здесь и не будет морозить.
— Не собираюсь я тут привыкать, — Юлечка уже освободилась из объятий Катюшки. — Мы утром домой уедем.
Огонь на сухих дровах ровно потрескивал.
— Известно дело, — другим голосом сказал дед. — Ну вот, грейтесь. Завтра утром посмотрите, какая у нас деревня красивая, вам понравится.
В полной тишине он прошлёпал босыми ногами по тканым половикам до двери. Звякнул засов. Всё стихло.
— Ты же вроде дверь закрыл на ночь? — накинулась Юлечка на Женьку.
— Богом клянусь, закрывал, — ответил Женька. — Сам в шоке.
Кошка снова дико зашипела и перепрыгнула с комода куда-то на печной приступок.
— Чтоб ты сдохла, — плюнула в её сторону Юлечка.
Кошка оскалилась и исчезла за печной занавеской.
— Что происходит? — наконец вставил Венька.
— Да кто б знал, — почесал затылок Женька. — Ладно, давайте ужинать и не знаю… Спать или что тут делать?
— Я фотки на компе посмотрю. Можем кино какое-нибудь вместе глянуть. У меня тут, правда, пара фильмов всего.
— Бэтмен и Супермен, небось, — скептически заметила Юлечка.
— Я люблю про героев, — буркнул Мишка.
— И я, — сказала Лиза.
— Ну вот, а ты пойдёшь спать, — почему-то показал Юлечке язык Женька.
— Вот и славно, — Катюша размотала руку, бросила полотенце на лавку у печи пошла накрывать на стол. — О, тут у деда и пирожки! С капустой.
Она смело откусила один и зажмурилась:
— Класс, прямо как у бабушки.
Женька тоже схватил один:
— И горячие ещё. Во дед молодец, пирожки печёт. Мне нужен такой дед.
— Жениться тебе нужно, — вставила Юлечка.
— С таким дедом жена не нужна, — ответил Женька, прохаживаясь по комнате. — Ты посмотри, как чисто и уютно. И дед прямо чистый Кузя из мультика. Штаны эти полосатые. Вень, надо попросить деда завтра попозировать. Шикарный персонаж. Рубаха эта, даже с поясом. Мне кажется, можно что-то такое тут замутить на конкурс. Что скажешь?
— Да я вроде уже всё, — слегка напрягся Венька.
— Бабы в речке на Купалу — это у всех будет, а вот домовёнок Кузя, тёмная ведьма и русалка вот эта, — он указал остатком пирожка на Катюшку, — вот это сила.
— Ты пирожком в меня не тычь, садись вот, приятного аппетита.
— Он точно с поясом был? — вдруг спросила Юлечка.
— А кто знает, — ответил Женька, запихивая в рот кусок уже холодного шашлыка.
— Да, с красным поясом, — тихо сказал Мишка и потупил глаза.
— Вот как, — нахмурилась Юлечка.
