Дочь моей жены

Ольга Александровна Волкова (2024)

Чтобы сохранить большую часть акций своей компании, я заключил сделку: женюсь на женщине, с которой меня связывают только деловые отношения. Но одна роковая встреча в частном закрытом клубе переворачивает мою жизнь вверх дном. И теперь запретный плод становится слаще вдвойне. Кто она — незнакомка в маске? Моя тайна или мой грех? Смогу ли я держать дистанцию, если образ полуобнажённой девушки навеки запечатлелся в моей памяти? И если эта девушка — дочь моей ненастоящей жены. ВНИМАНИЕ: строго 18+. Однотомник. ХЭ. #сильные чувства #противостояние характеров #откровенно

ГЛАВА 5

Виктория Вознесенская

Что это было? Пронеслось первое, как только Дубровский оставил меня одну, все еще с зажимом между ног. Низ живота ноет от сорванного оргазма, который вот-вот готов был взорваться внутри меня, и окутать этим замечательным ощущением полета. Но Костя решил все-таки отомстить. Я до сих пор чувствую, будто его член, все еще касается меня там, а ведь я так надеялась на продолжение. Знаю, глупо. И глупо было надеяться, будто этот мужчина способен разглядеть во мне женщину — жаждущего его уже не первый год. Но вскоре он станет мужем моей матери, а значит и смысла нет пробивать его броню. Я облокотилась о свои колени, затем развела их по разные стороны, даже не заметила, как начала плакать, осторожно разжала зажим. Из-за мужчины, из-за всей ситуации, которая теперь будет всегда перед моими глазами. Искры полетели из глаз, и это была настоящая боль, не та, что я была готова ощутить, находясь в экстазе. Наказал. Дубровский знает, что теперь я долго не подойду к них, постоянно вспоминая последствия от неудовлетворения. Быстро свела ноги вместе, заглушая новый поток слез от неизвестности. В нашей комнате… Осеклась. В этой комнате все еще витает аромат мужских духов, смешанных с запахом возбужденных тел. Константин даже сумку свою не забрал, вылете, будто ошпаренный, но что пошло не так. Кое-как встала на свои ноги — они дрожали. Мне почему-то стало стыдно, и я прикрыла грудь одной рукой, а другой свое естество, хотя, что может увидеть мужчина за стеной.

— Твою мать… — простонала, подходя на ватных стопах к стулу. Мои вещи были разбросаны повсюду. Наклонившись, подняла лосины, быстрыми движениями натянула их, затем уже топ, который лежал на кровати. Встряхнула головой, чтобы волосы немного приняли объем. Вытерла свои слезы — предатели, ведь я не собираюсь расклеиваться из-за мужчины, к которому неравнодушна.

— Вика? — меня окликает Вера, вошедшая так бесшумно в помещение. Я тут же обернулась к ней лицом, и девушка обняла меня, выражая свое сочувствие. Теперь весь клуб прознает об инциденте — уже повторном, черт возьми, и меня точно лишат доступа в него. Чертов Дубровский!!!

— Все в порядке, — отвечаю, и немного отстраняюсь от Веры. Улыбаюсь, хотя получается слишком тяжело, но все-таки подруга кивает в ответ и просит пройти с нем. У меня сердце ухнуло вниз, потому как я подумала, что теперь состоится разговор с хозяином клуба. Но — нет. Вера и Саша, который встретил нас у черного выхода, проводили меня к вызванному такси, и не говоря ни слова посадили на заднее сидение. Я хотела было возразить, но, глядя на себя в зеркало заднего вида, поняла — смысла просто нет. Я разбита. Я в гневе, и попадись мне под руку прямо сейчас Константин, точно ударила бы мужчину по лицу за такое издевательство.

— Позвони, как доберешься до дома, — обнимая меня, Вера шепчет у уха. Саша в это время дает четкие указания водителю, и затем записывает номер машины. Как истинный Дом, он оберегает своих сабмиссив, пусть я ею не являюсь для него.

— Хорошо, — согласно киваю, отстраняясь. — Моя сумочка, — спохватилась, но Вера указала на пассажирское сидение, и я обернулась, увидев ее лежащую рядом со мной. — Дубровский выставил меня? — сухо задаю вопрос, искоса посматривая в сторону Шурика. Он сделал вид, что не слышит наши женские сплетни. Вера сжала в тонкую полоску свои красные губки, не выдавая своей злости наружу. Но я хорошо знала свою единственную подругу, и могла судить, что я попала в точку, догадавшись. — Ясно. — И добавить больше нечего.

— Вика, — теперь настала очередь Саши. Он был очень высоким, и относительно Веры, это казалось настолько неестественным, видеть пару, у которой такая разница в росте. Ведь обычно люди выбирают для себя более удобную вторую половинку, но все это, конечно же, предрассудки. Даже хмыкнула своей мысли. Но все свое внимание направила на Дома Веры. — То, что сегодня произошло, — начинает он, и в его тоне я слышу недовольство. Он нахмурился и напрягся, — это не по этикету, но… — глядит прямо мне в глаза, и я замечаю усмешку, — на его месте я бы с Верой поступил точно так же. — Вера ахнула, а я рассмеялась. Ну конечно, мужчина всегда поддержит своего собрата, тут и сказать нечего.

— Я поняла, Саш, — улыбнулась, наверное, только сейчас получилось искренне. — Удачи, вам, ребята. — Помахала рукой, захлопывая дверцу машины. На улице даже ночью было слишком светло из-за фонарей и сверкающих табло. На одном из них я заметила крупным планом Дубровского. Мужчина стоял прямо, сложив руки на груди, зоркий, чуть прищуренный черный взгляд, немного задран подбородок — весь из себя, слишком волевой, но сразу дает понять, кто тут главный. И надпись: «Следуй за мечтой, потому что она бывает слишком капризной. Мечта — это бизнес, а бизнес — это возможность». И тут в моей голове пронесся эпизод, пару годичной давности. Отец только начал совместный проект с Константином, и оба мужчин долго и упорно искали слоган для своего старта. Они искали способ показать всем своим конкурентам, что нацелены на результат, даже если придется переступить через них самих. Я хохотнула, несмотря на свое поганое настроение, ведь мой папа был воодушевлен Дубровским. Все разговоры по вечерам были только о нем. Какой он умный, гений в своем роде. И, как папе повезло уболтать того стать компаньонами. Вложения в общий проект 50/50, как и руководство над ним. Но новатором идей, конечно же, выступал Костя. Папа готов был заглядывать ему в рот, только чтобы Дубровский продолжал генерировать для него прибыль. И ведь компания отца в то время взлетела в международных рейтингах, а вслед за ним и Костя. На каждой глянцевой деловой обложке его лицо, на каждом бульварном журнале, он и его очередная пассия. Я вообще удивлялась, когда она находил на них время, черт возьми. Я им восхищалась. И, кажется, продолжаю, но после сегодняшнего, долго не смогу посмотреть в глаза Дому, который почти разрушил меня для себя, и ведь я сама этого безумно хотела.

Такси остановилось около массивных железных ворот — возле моего дома. Вышла охрана, чтобы проверить документы, а, увидев меня на заднем сидении, тут же раскрыли ворота, и те разъехались, впустив нас внутрь. Было прохладно, а учитывая, что уже глубокая ночь, да и дом находился на отшибе и на возвышенности — ветер гулял сильный и постоянный, не спасали от него даже высокие стены. Я потянулась за кошельком и, вынув пару купюр, протянула водителю, благодаря за поездку.

— Девушка, за вас уже все оплачено, — отвечает он, улыбаясь. Я пожала плечами, хотя внутри все перевернулось от злости. Эта сволочь посчитала меня совсем никчёмной, что я не способна сама за себя заплатить.

— Спасибо, — сквозь зубы прорычала, вылетая из машины, будто кипятком ошпаренная. Быстро поднимаясь по лестнице, услышала, как машина вновь пришла в движение и сорвавшись с места, от колес разлетелся мелкий гравий с характерным глухим шумом. Охрана закрыла ворота, и, постояв немного на крыльце дома, обняв саму себя — продрогла, но было холодно не от ветра, а скорее от того, что даже Дубровский смог так сволочно поступить со мной. Наказание наказанием, но оставить меня одну… Смахнув слезинку, я выпрямилась, и встряхнула головой. Пусть думает, что смог меня поставить на место, то ли еще будет. Я утешала себя, как могла. А войдя в дом, тут же напоролась на гневной взгляд матери. Та, словно мегера, уставилась на меня, направляя наманикюренным красным лаком палец.

— Виктория! — взорвалась Евгения Сергеевна, пылая красными щеками.

— Что, мама, — я скинула с себя высокие каблуки, и мне было наплевать куда они приземлились. Потому что я их сняла с самой потрясающей грацией — разбрасывая один за другим по разные углы. Нервы на пределе, и мне сейчас не до ее нотаций. Хотя, с какой стати их мне ей читать. Я выпрямилась, уперев одну руку в бок. Гляжу на мать в упор, будто смотрю сама на себя: настоящее против будущего, твою мать.

— Где ты шляешься в такое позднее время? — она начинает размахивать руками, удивляя меня не на шутку. Столько лет ни слова, а тут вдруг материнский инстинкт сработал. Я даже опешила, а потом уже пришла в себя.

— Ты не то выпила? — прошла мимо нее, направляясь прямиком к лестнице на второй этаж.

— Вика! — завопила она, истерически притопывая своей идеальной туфлей на высокой шпильке.

— Что? — я уже обернулась, стоя на третьей ступеньке. — Я достаточно совершеннолетняя, чтобы являться домой, когда хочу и во сколько пожелаю, — сказала, как отрезала, но мать посчитала, что я промолчала. Она приблизилась ко мне, сузив с подозрением свои ярко накрашенные глаза.

— Почему к свадьбе ничего не готово?

Ах, вот оно что. Я спустилась, чтобы быть на уровне с ней. Глаза в глаза. И пусть мать знает, что её свадьба с Дубровским для меня, словно плевок в душу, и не только в мою, но и папину.

— И не будет, — отчеканила. — Потому что я палец о палец не стукну, мама. Это твой маскарад, так попроси любовничков, они все тебе подготовят.

И тут раздался звонкий хлопок пощечины от моей матери. Ухватившись за щеку, которая стала пылать огнем, я уставилась на нее, готовая сорваться с места, и как следует показать матери, что распускать руки — это низко и подло. Тем более в данном случае. И только я собралась ответить взаимностью, в моей сумочке заиграл мобильный. Вера звонит, скорее всего стала волноваться, ведь времени прошло предостаточно. Пришлось отступить, и быстро вынуть телефон.

— Мы не закончили, — деловито проговорила мать, удаляясь в сторону гостиного зала. Сука. Ты еще ответишь за это. Щека горела сильно, как будто сотни иголок вонзили в кожу, и теперь крутят их концами, напоминая о жалах, что вонзены в тело.

— Пошла к черту, — отвечаю, затем нажимаю на кнопку «принять вызов». Мать, конечно, пыталась возразить, но я уже поднялась на второй этаж и заперла дверь в своей комнате. Но, наверняка, весь дом слышал ее вопль, как она недовольна своей нахалкой-дочерью.

— Да, Вер, — отвечаю подруге. Девушка выдохнула на той стороне линии.

— Почему не позвонила, мы же волнуемся, — возмутилась Вера. А на заднем фоне Шурик что-то буркнул, но из-за громкой музыки, было трудно разобрать слова.

Конец ознакомительного фрагмента.