Вечер в частной школе

Ольга Борисовна Литаврина, 2018

Жизнь учителя. Школьные интриги. Противостояние учителя и класса. И всепобеждающая доброта маленькой, незаметной учительницы, простаивающей многочасовые очереди с тюремной передачкой бывшему ученику школы. Всё это раскрывается перед читателем на страницах повести Ольги Литавриной "Вечер в частной школе".

В оформлении обложки использовано изображение с https://ru.wikipedia.org/wiki/Файл:Safonovo_School_1.jpg

Вечер в частной школе

Глава 1

Выйдя в пятьдесят пять на пенсию, заслуженный учитель Анна Ивановна Макетова решила не корячиться дальше в государственной школе, а попытать счастья в частной. Там и детей в классах поменьше, и бумажной волокиты тоже поменьше. А главное — побольше зарплата, деньги ведь, как известно, лишними не бывают!

Не сообщая заранее директрисе своей 870-й школы, Макетова порылась в Интернете и нашла недалеко от своего дома частную школу с красивым названием — «Китеж». Ей, как словеснику, это название показалось особенно поэтичным и заманчивым. Закончив добросовестно учебный год и достойно выпустив свой одиннадцатый «А», Анна Ивановна запаслась копиями своих «регалий» — ветерана просвещения, заслуженного учителя, премии к 850-летию Москвы и даже Почетного работника образования. И сразу после выпускного вечера, в конце июня, записалась на кадровое собеседование с возможным будущим начальством…

Сейчас, сухощавой неприметной старушкой, стоя с передачей в томительной очереди к окошку СИЗО, Макетова так и увидела себя в тот день: подтянутая, моложавая, в меру подкрашенная, значительная и уверенная в себе московская педагогиня, имеющая и четырнадцатый (высший!) разряд, и — опять же — высшую педагогическую категорию. В своей школе Макетова чувствовала себя, как рыба в воде. Программы — литературу и русский — знала назубок, ученики, казалось, смотрели ей в рот, а родители уже «желали» ее классным руководителем в будущий пятый класс.

А вот в частном образовании…

В день приема передач у окошка следственно изолятора собралась солидная очередь. Сухонькая бледная старушка — Анна Иванна — стояла почти последней. Стояла — и вспоминала, «как она дошла до жизни такой!». Так почему-то всегда пишут о проститутках. Вспоминалось ярко, «словно было вчера». Она внезапно очнулась от толчка стоящей впереди здоровенной бабищи с увесистыми сумками. И, будь она прежней Макетовой, авторитетной и властной Анной Ивановной, наверняка поднялась бы свара. Теперь же Анна Иванна, глядя в спину бабище, невольно пробормотала:

— Извините. — Прозвучало это так неожиданно, что баба даже обернулась:

— Чего?!

Но Анна Иванна уже замолчала, опустив седую голову. Ей было некогда: она вспоминала, как впервые входила в памятное здание той самой частной школы — того самого «града Китежа» — земли обетованной из русских сказок…

«Китеж» занимал типовое здание десятигруппового московского детского сада. Анна Ивановна знала, что детей сюда привозят с разных концов Москвы и даже из Подмосковья. Поэтому здесь были и спальни, для тех учеников, кого родители не могли забрать. По сравнению с большим зданием ее прежней 870 школы, он показался Макетовой каким-то маленьким — точно игрушечными. Даже настроил на слегка иронический лад. Анна Ивановна ободрилась, приосанилась — и попросила охрану указать ей кабинет директора. Ее провели на удивление быстро и охотно — не то что в восемьсотсемидесятой! Там нашлись бы и секретари, и завучи, и даже кадровичка — для предварительной беседы. Да что говорить: там и кабинет директора был в два раза больше, и дверь в него вела не одна-единственная, как в «Китеже», а с тамбуром, двойная — одна за другой. Вся это несолидность окончательно настроила Анну Ивановну на ироничный лад.

И сама директриса оказалась под стать своему кабинету. По прикидке Макетовой, лет ей, видимо, было немного: худая, стройная, с модной нынче прической — «мокрой химией». Довольно симпатичная, но — несолидная. Сама, безо всякой секретарши, пригласила в кабинет, не заставив даже снять верхнюю одежду! Не задавала обязательные начальственные вопросы: где учились? Что кончали и в каком количестве? Какие категории имеете?

Наоборот, она больше слушала. И слушала так внимательно, что Макетова даже растерялась. Хорошо, что в дополнение к ответам, принесла с собой все документы: трудовую, диплом, удостоверение Почетного работника и другие грамоты и регалии. Впервые Анна Ивановна почувствовала отсутствие у себя привычки к живому непосредственному диалогу, к общению на равных. В классе она, в основном, вещала, причем по заученным схемам уроков. С родителями общалась по заранее заготовленным тезисам. А тут ее полностью поставил в тупик один-единственный вопрос директрисы, причем заданный ненавязчиво и будто бы вскользь:

— Скажите, а своих учеников вы любите?

И тут в их разговоре повисла небольшая пауза…

Впрочем, Макетова нашлась довольно быстро. Снова вернулась к перечислению собственных немалых заслуг и регалий, оставив вопрос без ответа. И только в конце, считая собеседование благополучно пройденным, вдруг поймала быстрый, но пристальный взгляд директрисы и почувствовала себя не очень ловко под этим взглядом. Ей даже показалось, что ее, Макетову Анну Ивановну, заслуженную-перезаслуженную педагогическую звезду, впервые, как выпускницу вуза, видят насквозь — и не уверены до конца в ее профессиональной пригодности! И сама директриса, как отметила Макетова, не так уж и молода; и внутри нее есть невидимый стержень, который Анна Ивановна за свою педагогическую карьеру научилась безошибочно определять в «неудобных» учащихся.

Конец ознакомительного фрагмента.