Атлантида. В поисках истины. Книга третья. Тартесс

Ольга Васильевна Чемерская, 2020

Третья книга – Тартесс, продолжает цикл сказаний об Атлантиде. Атлантида – это Институт времени переместившийся в прошлое на много тысяч лет назад. В книге описываются приключения героев в Испании времен государства Тартесс, в Этрурии до появления Рима. В Месопотамии и Египте. От Нефертити до царя Соломона. От Трои до Карфагена. Всё Средиземноморье будет под властью Атлантиды сами того не понимая…

Глава первая. Предсказания сбываются

Прыжок во времени удался на славу. Как и предполагал Симонов, для таких путешествий во времени им просто не хватало мощности. Именно потому выход в прошлое был подобен бумергангу — вошел-вышел, поэтому они даже не успевали провалиться в кротовину. Происходил лишь разрыв ткани пространства-времени с образованием четвертого измерения и обратно.

Древняя электромагнитная аномалия пронзила ткань сжатой пружины времени насквозь: сверху вниз; её мощный импульс направленным лучом совпал с точкой входа машины Симонова, именно тогда они провалились во времени. Глубину проникновения ограничил Георгий, услышав тревожные сигналы аппаратуры и вовремя выключив установку.

Теперь он понимал как устроен проход, как им правильно пользоваться, где находится точка гравитационной сингулярности. Точка в которой происходит такое искривление пространства, какое позволяет преодолеть направление стрелы времени. Попадая же внутрь можно было двигаться по течению, задавая те координаты которые нужны.

Они приземлились примерно в том промежутке времени, в каком и планировали. Собственно планировали они именно настолько, насколько им позволяла энергия ответного импульса древней электромагнитной аномалии.

Это было время стоящее в преддверии великих, неразгаданных событий древности: Троянская война, образование Этрурии, расцвет государства Тартесс….

Большой конференц-зал был заполнен до отказа. Атлантида покинула землю времен позднего палеолита и перенеслась в бронзовый век человечества. Они взяли всех людей, всех что захотели уйти с ними. Пять тысяч человек.

Зал был заполнен, нового ректора выбранного накануне слушали не только «бессмертные», количество которых постоянно убывало в связи с «миграцией» ученых всех мастей в доисторический мир. Но и позжерожденные — им не сиделось в тесных кабинетах и они использовали любую возможность развеяться. Люди были сонные, уставшие, но старались заинтересованно слушать выступление их нового лидера.

–…предстоящая катастрофа бронзового века и исход «народов моря», основание Рима, закат Египта и завоевание его Римом; правление Рамзеса II и Амарнский период Аменхотепа IV, — голос ректора сорвался, в горле пересохло и он отхлебнул воды. — …а также многое, многое другое. Всё это должно произойти в ближайшие триста — пятьсот лет. Существование государства Тартесс, как все вы знаете, подтверждалось множеством косвенных свидетельств, но ни одного исторически зафиксированного факта или документа, подтверждающего его существование на Иберийском полуострове, к сожалению, нет. Наше расположение — очень удобный форпост. Собственно, наша прямая обязанность, пока мы здесь — подтвердить существование этой ранней иберийской цивилизации: изучить историю, культуру, получить исторические документы этого периода и пополнить ими коллекцию музейных па-мятников, — озвучил ректор цель прибытия.

Георгий внимательно слушал план, разработанный руководством, и озвученный сейчас ректором, поражаясь его смелостью решительно пойти ва-банк и играть практически в открытую на исторической арене древности.

Вторым вопросом для изучения можно считать датирование Трои. Наше вынужденное путешествие не должно быть бесцельным, безрезультатным. Сегодня, когда нам удалось пересечь уже второй раз огромный временной промежуток и, как я понимаю, Георгий Маркович, — ректор кивнул в сторону Симонова. — В нём нам также придется задержаться, поэтому давайте потратим время с наибольшей эффективностью. Цель, преследуемая при создании института — изучение истории и путешествие во времени — является подсобным средством, с помощью которого, как мы и планировали, возможно предоставить человечеству самые полные исторические сведения, самые точные датировки. А также сделать самые правильные выводы…

Антоний Фасулаки несколько раз тяжело вздохнул. Его жена постоянно делала комментарии, нашептывая их Антонию на ухо и это его слегка раздражало.

Мы с гордостью можем сказать, что эта цель достигнута. Немалыми потерями, большими жертвами, рисками, но и огромными открытиями — уже даже сейчас мы сделали большой скачок в изучении белых пятен истории, скачок в прямом и переносном смысле. Открыли тайны, секреты событийности истории, о которых и помыслить не могли ранее, — продолжал свою пламенную речь ректор, недавно избранный, после всех неурядиц с прежним руководством, новый человек, обещающий исправить все ошибки допущенные предшественниками.

Именно сейчас мы входим в главную фазу наших исследований, и хочу очередной раз заметить, что время — это не только предмет наших исследований, но ещё и коварный искуситель; это дьявол испытывающий наш дух. Время — это ржавчина, разъедающая нашу мораль, это болезнь, поражающая мозг и подвергающая сомнению все наши прежние ценности. Мы должны сопротивляться, мы должны быть всегда на чеку и держать под контролем наши человеческие слабости. Ещё немного, ещё чуть-чуть (каких-нибудь пять сотен лет), и мы будем дома в безопасности, как физической, так и моральной.

Также, первоочередной задачей сейчас, когда мы только прибыли, я считаю важным провести исследование береговых линий… — воодушевленно говорил он, а в зал продолжали набиваться люди, и Абрахам, согнувшись пополам, тщетно метался по залу в поисках свободных мест, рассаживая где кого. В ход шли ступеньки и даже перевернутые вёдра, так удачно захваченные публикой. Видимо они понимали, что присесть будет некуда.

–…а также границ мира. Прошло уже пятнадцать столетий с момента катастрофы, которую пережила земля от падения этих злосчастных метеоритов, заставивших нас рискнуть сдвинуться с мертвой отметки в двадцать тысяч лет. Теперь мы можем сравнить и оценить её последствия, выстроив её математическую модель.

Также для выполнения всех этих условий важно отправить гонцов во все стороны света, дабы изучить геополитическую ситуацию в регионе Средиземноморья как основного плацдарма, на ко-тором будет развиваться историческое действо ближайшие пятьсот лет. И, конечно, не забывать об ответственности перед историей!

Георгий с трудом выносил длинные речи: ёрзал, складывал поочерёдно одну ногу на другую, пытаясь хоть как-то остаться в со-стоянии активного бодрствования, но под конец его осоловевший взгляд совсем потух и глаза сдались в этой неравной борьбе с мозгом. Только последняя фраза, сказанная громче обычного, моно-тонного повествования, выдернула его из жадных рук Морфея.

Уже после обеда, не теряя ни минуты, собрался небольшой коллектив ректората. Раньше в него входили главы всех подразделений, но сейчас он походил скорее на профячейку небольшого за-вода.

— Есть ли смысл, возобновлять всю инфраструктуру? — оглядывая покрытые туманом земли, спросил новый ректор Луис Мануэль Перес.

Симонов задумался. Огромная территория, некогда покрытая топкими болотами — прибежище Атлантиды, теперь была почти сухой. Лишь в низинах некогда заповедного парка, плескались мутные воды небольших озер, изредка окруженных трясиной. Не-смотря на разрушения, вызванные гигантским цунами и временем, древние сооружения атлантов рельефно выступали над поверхностью почвы, очередной раз доказывая пуццолановый эффект оригинальных цементных смесей. Они отлично читались на поверхности как очертания геоглифов в Перу, и могли, как и прежде, служить основой насыпных островов, акведуков и зданий. А если углубить каналы, вполне возможна и полная реставрация местности.

— Как и в прошлый раз, единственной причиной столь масштабного строительства было обеспечение людей продовольствием и предметами жизнедеятельности. Вы же знаете, ректор. Сегодня Атлантида забита людьми до отказа. Четыре тысячи, все кого удалось эвакуировать. Они не могут долго находиться здесь, словно мыши в аквариуме. Это приведет к конфликтам и социальной напряженности. Всё как и прежде: людей нужно расселить и накормить. А значит, снова нужно строить, — сделал неутешительные выводы новый зам. Иван Менделеев.

— Что если удастся расселить их вне Атлантиды? Мир сейчас уже познал плоды цивилизации. Люди могут уйти в города и населенные пункты. А мы уже потихоньку сами будем налаживать быт, вести торговлю, и тем самым сможем прокормиться?

— Идея неплохая. Если люди захотят уйти. Все здесь связаны семейными узами, — выразил опасения Симонов. — Но даже если многие уйдут, оставшимся все равно нужно будет как-то существовать. Мы слишком изолированы от мира, а торговые пути от сюда далеко. Торговцы не пойдут в болота, если не будут уверены во взаимовыгодном обмене. Что мы сможем им предложить?

— Чем мы богаты? Технологии и механизмы из будущего? Их мы распространять не в праве. Добывать металлы? Золото? Это дело времени. Вот так сразу и сейчас, мы только утку отстреливать можем. Но вряд ли будет что для продажи, — внес свои едкие замечания завхоз Абрахам.

— Ты прав Абрахам. Что тогда? — разочарованно произнес ректор.

— Хорошо, что мосты и эскалаторные линии в целостности. Они послужили хорошими усилителями мощности и сработали на отлично, помогая управиться со станцией в вихревых потоках времени и ограждая Атлантиду от губительного воздействия гравитации. Мы рулили ими, как белка с помощью хвоста. Это было неожиданным и потрясающим результатом, — взял слово Симонов. — Но теперь нам снова нужно экономить и копить энергию. И судя по всему, добывать хлеб насущный тоже придется самим. Так оно и есть, всё начать заново — единственный выход.

Тогда разведка на местности и точно приоритет номер один: «Какие и где находятся близлежащие населенные пункты?», «На чем зиждется экономика региона?», «Каково состояние прежних месторождений?», «Какова политическая ситуация в регионе?». Этими вопросами займутся самые внимательные, умные и пронырливые, остальные — снова строить, пахать и сеять.

— Что насчёт племенного скота? Надеюсь, за пятнадцать тысяч лет в пути ещё не весь съели? — сострил Абрахам.

— Смешная шутка. Прошли только сутки! — посмеялся Георгий.

— Для нас сутки, а история всегда в движении, где в каждой точке соединяется индивидуальное и всеобщее, и в то же время единичное вытекает из движения и возвращается в движение! — поэтично заметил Антоний Фасулаки.

— Это вы о чём? — удивленно посмотрел на него Абрахам, далекий от философии.

— Эх, это Гегель, — устало заметил Фасулаки.

— У нас, если помните, здесь что-то вроде Ноева ковчега — всё есть! — гордо подняв нос отчитался Абрахам.

— Тогда на этом всё! Распределение ролей всё то же. Абрахам, как и тысячу лет назад, ты отвечаешь за строительство. Все пути-дороги проторены. Не спи! Только не спи. Сколько атлантов сейчас в анабиозе?

— Около сорока. Они занимают весь пятый этаж, — откликнулся сонный Абрахам, вот уже сутки в суете и беготне, уставший до чертиков.

— Господи, спаси и сохрани нас! — заохал, забормотал ректор чуть слышно.

Он конечно был ещё тот старик-ворчун, но, нужно отдать должное, находился в здравом уме и твердой памяти, а характер его только на первый взгляд был мягок — при необходимости он показывал чудеса умелого управителя, железной рукой устанавливающего правила, следящего за четким выполнением указов, а главное имеющего прочный этический фундамент знания того, что хорошо, а что плохо.